Морфо

– Тьфу, ну тебя к черту! Напугал! Это не так плохо! Тебе дают шанс.

– Посмотри, что написано на ребре. – Флинн вяло протянул ему монету.

Тайло сощурился, всматриваясь в мелкие буквы.

– «Решение не вынесено. Новое слушание через девять лет», – прочитал он вслух.

Повисло гнетущее молчание.

– Ну… девять лет – не так много, – постарался утешить его Тайло.

– И все это время Кейти будет ждать меня здесь…





Флинн сидел на лестнице. За его спиной возвышалось белоснежное здание загробного суда. Он с отсутствующим видом подбрасывал Монету Судьбы, которая каждый раз падала на ребро. Надоело. Флинн размахнулся и со злостью швырнул монету куда подальше, но та сразу вернулась в его карман. От своей судьбы просто так не избавиться.

– Парень, твой психофор сказал, что ты хочешь поговорить со мной.

Флинн обернулся на голос. Над ним нависал господин Аяк, одетый в бирюзовый костюм с золотистыми разводами. Судья напоминал тропическую рыбку.

– Да, это так, – подтвердил Флинн и начал подниматься на ноги.

– Не вставай. – Господин Аяк жестом остановил его и сел рядом. – Прости, что встречаемся не в моем кабинете, там случились потоп, пожар и одновременно землетрясение. Ума не приложу, как это произошло! Я всего лишь вскипятил чайник.

Флинн ему поверил, потому что с господином Аяком могло запросто приключиться и не такое чудо. Он сам был ходячим чудом.

– Ничего страшного.

– Хочешь чашечку чая? – вежливо предложил господин Аяк.

– Можно, – кивнул Флинн.

Судья постучал по ступени слева от себя. На ее гладкой мраморной поверхности показалась маленькая белая дверца, похожая на дверцу кухонного шкафчика. Господин Аяк открыл ее и достал две чашки и дымящийся чайник, от которого тянулся умопомрачительный аромат. Он засунул руку поглубже и извлек на свет жестяную коробочку. «Радужный взгляд» – гласила яркая надпись. Странное название. Внутри лежали разноцветные леденцы. Господин Аяк закрыл дверцу, и она снова слилась со ступенькой, став с ней единым целым.

– Это мой тайник, – прошептал судья. – Ты только никому не говори о нем, иначе смертные сопрут все сладости.

– Не скажу, – поклялся Флинн.

Господин Аяк налил полную чашку и протянул ему.

– Спасибо, – сказал Флинн, принимая угощение.

– Тебе левые запонки или правые? – на полном серьезе спросил господин Аяк.

– Что?

– С какими запонками будешь пить чай? С левыми или правыми?

– Пожалуй, буду вовсе без них, – ответил Флинн, недоуменно глазея на судью.

– Дело твое, но, как по мне, с запонками все же вкуснее.

Господин Аяк снял запонки, и те незамедлительно превратились в кубики сахара. Он высоко подкинул их и вытянул перед собой ладонь, на которой стояла чашка с блюдцем, но бывшие запонки не спешили возвращаться из своего полета.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить?

– У меня проблема.

– Слушаю.

Наконец-то кубики сахара с всплеском упали в чай господина Аяка и пошли ко дну. Судья снял зажим для галстука, с которым тут же произошла чудесная метаморфоза: он стал серебряной ложечкой с витиеватым узором.

– Дело в том, что моя близкая подруга, можно сказать, сестра…

– Так подруга или сестра? Не путай меня, – сказал господин Аяк, сосредоточенно размешивая сахар в чашке.

– Подруга. Так вот, – продолжил Флинн, – суд решил отправить ее в Небесные Чертоги.

– Это же замечательно! – Господин Аяк так обрадовался, что расплескал половину чая.

– Да, – согласился Флинн. – Но она не хочет уходить туда без меня.


– И ты просишь отправить тебя с ней? Мне очень жаль, но это невозможно! Решение суда не оспаривается.

– Нет-нет, я хочу не этого! – торопливо ответил Флинн. – Я хочу, чтобы она отправилась туда, пусть и без меня.

– Но она и так отправится туда. Хочешь леденец? – Господин Аяк протянул ему коробочку.

– Нет, спасибо.

– И правильно! В них столько красителей. – Господин Аяк сунул леденец за щеку, и его голубые глаза окрасились в фиолетовый цвет. – М-м-м, виноградный.

– Но она не хо-о-очет, – сказал Флинн, удивившись переменам в образе судьи. – Она решила не уходить и ждать меня, а я застрял в Чистилище еще как минимум на девять лет.

– И что тебе нужно от меня? – Господин Аяк шумно отпил из чашки.

– Заставьте ее уйти, прикажите!

– Но это абсолютно невозможно, совершенно немыслимо и категорически запрещено. Судьи не могут повлиять на чье-либо решение. Если она так хочет, то ничего не поделаешь. Остается только принять ее выбор. – Господин Аяк пожал плечами и одарил Флинна жалостливым взглядом.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Лично я не могу. – Господин Аяк кинул в рот зеленый леденец, и его глаза тут же поменяли цвет.

Чашка выпала из рук Флинна и с дребезгом разбилась. Как и его надежда. Он проиграл. Во всем. За что бы он ни брался, он во всем терпел поражение. Тотальный неудачник.

Его самобичевание прервал лай, который звучал непонятно откуда: рядом не было ни одной собаки.

– Что это такое? – заинтересовался господин Аяк.

Он допил чай и бросил в рот сразу два леденца. Теперь его левый глаз был оранжевым, а правый бордовым.

– Вы про лай? Может быть, какой-то пес пробрался в Чистилище? – предположил Флинн. В глубине души он надеялся, что это Ферни пришел навестить его.

– Нет, он доносится из твоего кармана, – ответил господин Аяк.

Флинн залез в нагрудный карман куртки и достал темно-фиолетовую визитку Графа Л. Стоглазый пес смотрел на него и громко гавкал.

– О! Почему раньше не сказал, что ты от Графа Л? Это в корне меняет дело!

В разноцветных глазах господина Аяка заплясали лукавые огоньки. Сейчас он выглядел как уличный торгаш, почуявший запах выгодной сделки.





32. Лифт в бездну




Господин Аяк вновь постучал по ступеньке слева от себя. Как и прежде, появилась белая дверца, но на этот раз в углублении находились не сладости и чай, а телефон. Обычный дисковый телефон. Судья снял трубку, набрал номер и стал ждать.

– Алло! Мойра? Алло! Меня кто-нибудь слышит? Алло! Вы там все умерли, что ли? Алло! Ну и связь! Как будто в Лимб пытаюсь дозвониться! – Господин Аяк подул в трубку. – О! Мойра, наконец-то! Будь добра, соедини меня с начальством.

Судья в ожидании ответа напевал себе под нос веселенькую мелодию. Он выудил из кармана пиджака зубочистку и принялся колупаться ею в зубах. Флинн притих. Кому и зачем звонит господин Аяк?

– Шеф, рад вас слышать! – весело крикнул судья в трубку. – Как ваше здоровье? Волосы больше не выпадают? Ну и замечательно! Я вот по какому вопросу: тут ко мне пришел один парень. Неплохой такой парень, знаете ли. Глупый, правда, молодой, но вам это только на руку. Просит оказать одну услугу. Да-да, я знаю, что мы не благотворительная организация, но у него в кармане залаяла визитка Графа Л, представляете? Как тебя зовут, парень? – немного отстранившись от трубки, поинтересовался господин Аяк. – Напомни.

– Флинн Морфо! – выпалил он.

– Несчастного зовут Флинн Морфо. Ф-Л-И-Н-Н, – отчетливо повторил господин Аяк. – Первая буква «Ф», как в слове «филин» или «фортепиано». О какой услуге он просит? – Он прикрыл трубку ладонью и тихо спросил: – Что ты хочешь, парень? Скажи конкретнее.

В голове Флинна всплыла брошенная Хавьером фраза: «Заставь ее забыть о себе!»

– Память, – ответил он. – Я хочу забрать память Кейти обо мне.

– Частичку памяти одной девушки. Нет, не возлюбленной. – Судья посмотрел на свои ногти, подышал на них и потер о пиджак. – То ли сестра, то ли подруга, откровенно говоря, я и сам не разобрался. Угу. Ясно. Понятно. Будет сделано, шеф! – воскликнул он и бросил трубку.

– Что он решил? – с замиранием сердца спросил Флинн.

– Решил, что ты идиот, но ты ему подходишь. Вот только за услугу придется заплатить. – Господин Аяк протянул раскрытую ладонь.

– Но в мире мертвых нет денег, – опешил Флинн.

– Разве? Проверь карманы, – хитро заулыбался господин Аяк.