Морфо

– Серьезно? Иголка? – Флинн чуть не рассмеялся.

– Не нравится? – Тайло пожал плечами. – Если она тебе не нужна, я ее выкину. Можешь победить демона силой мысли.

– Нет, подожди! – попытался остановить его Флинн, но не успел.

Тайло подбросил иголку в воздух – та сверкнула в свете ламп и исчезла.

– Где она? – Флинн вертел головой как сумасшедший.

– Пропала. И не смотри на меня так, это ты не воспринял свое оружие всерьез. Но если эта иголка действительно понадобится тебе, ты сможешь притянуть ее обратно. Как магнит, – туманно пояснил Тайло. – Важные вещи никогда не теряются. А теперь ступай, демон заждался тебя. Не ровен час, сам придет за тобой.

Флинн напряженно сглотнул и еще раз устремил взор в даль бесконечного коридора. Рев не повторился, но число 226 начинало действовать на нервы.

– Не бойся. Хоть ты и не сможешь меня увидеть и услышать, но знай: я рядом, – подбодрил Тайло, положив руку ему на плечо.

Флинн кивнул и сделал шаг в неизвестность, взяв с собой только веру в лучшее. Теперь это его единственное оружие против демона.

Стены и потолок задрожали, коридор начал сжиматься. Сперва Флинн шел прямо, но вскоре ему пришлось сгорбиться. После он стал пробираться на четвереньках, а затем вовсе лег и пополз. Флинн боялся, что стены сомкнутся вокруг него и расплющат, но коридор прекратил усыхать. Казалось, что его проглотила гигантская анаконда, и теперь он полз внутри необъятного туловища в поисках выхода.

Выход нашелся через несколько метров: в полу зияла дыра, уставившись на него пустой глазницей. Хриплый шепот врезался в уши, Флинн услышал собственное имя. Он был готов поклясться, что сама тьма, живущая на дне, позвала его, потому что этот голос не мог принадлежать ни человеку, ни зверю. Он нагнулся ниже, чтобы прислушаться, но рука предательски соскользнула, и голодная дыра поглотила свою добычу. Истошный крик Флинна оборвался, когда он ударился головой и потерял сознание.





Флинн мчался на полной скорости, обгоняя ветер. И как только им каждый раз удавалось находить его? Сначала думал, что к нему прикрепили маячок, но он неоднократно проверял свою одежду и мотоцикл – ничего не нашел. Может, плохо искал? Чертов Баттори! Никаких сомнений, это он. Флинн узнал машину этого мерзавца – красный спортивный автомобиль с такого же цвета салоном. Наверное, чтобы кровь была меньше заметна.

Баттори Руж был правой рукой мистера Баедда. Такие, как он, рождены быть убийцами – ни совести, ни жалости. Баттори занимался исключительно важными поручениями. Какая честь для Флинна! За ним послали лучшего из лучших.

Флинну повезло, что улицы практически пустовали. К тому же мотоцикл куда маневренней автомобиля, а значит, у него есть шанс оторваться. Но стоило ему вырваться вперед и свернуть на другую улицу, как красная машина вновь села на хвост. Проклятый Баттори! Флинн всегда его недолюбливал. Напыщенный самодовольный урод. Хотя, по правде говоря, уродом в прямом смысле слова Баттори нельзя назвать. Женщины очень любили этого смазливого гада. Он был высоким длинноволосым блондином с идеальным лицом и обаятельной улыбкой. Если бы Флинн не знал, что Баттори Руж убийца и последний подонок, то принял бы его за дворянина с километровой родословной или за крайне популярного актера.

Одевался Баттори с иголочки, внимательно следил за модой и посещал лучших портных города. От него всегда пахло дорогим одеколоном. Даже посреди стрельбы и луж крови он каким-то образом выглядел безупречно.

Стоит отметить, что Баттори никогда не проявлял открытой агрессии. Он всегда говорил тихо, учтиво, чем резко выделялся на фоне рядовых бандитов и убийц. За внешнюю доброжелательность Баттори прозвали ангелом. Сейчас же этот ангельский демон ехал по его душу. Флинн знал, что на этом все и закончится. Ему и так долго удавалось скрываться от своей бывшей банды. Дольше, чем остальным несчастным.

Флинн покинул пределы знакомых улиц и теперь ехал вслепую, молясь, чтобы впереди не оказалось тупика. Сизый туман, вечно окутывавший Инферсити, так некстати рассеялся, Флинн был как на ладони. Мерзкий Баттори! Он снова догонял. Невероятное чутье! Видать, продал душу в обмен на него.

Флинн выжимал все возможное из своего мотоцикла, но никак не мог оторваться. Если так продолжится, у него попросту закончится горючее. Нужно быстро что-то придумать. Он мысленно перебирал возможные варианты, но тут же отметал их. Не то, все не то. Каждая его затея заканчивалась одним – собственной смертью. И это Флинна, конечно же, не устраивало.

Он выехал на набережную. Красный автомобиль вильнул следом. Гнусный Баттори! Ну что? Что же ему делать? Остановиться и прыгнуть в воду? Глупость какая! Если не утонет, то пристрелят с берега.

Эврика! Впереди Флинн увидел мост. Баттори не сунется в центральные районы Инферсити на ночь глядя, там слишком много полицейских, охраняющих покой богачей. Это был единственный шанс на спасение.

Флинн резко свернул и выехал на мост, на который в одно мгновение опустился густой туман. Он то утопал в сизой пелене, то выныривал из нее. Флинн с замиранием сердца обернулся. Баттори нигде не видно. Оторвался! Ликуя, он поддал газу.

«Еще немного, и я спасе-е-е…» – внятные мысли оборвались сразу, как он увидел, что мост не достроен. Флинн вывернул руль, а после острая, нестерпимая боль раскаленными иглами пронзила тело, и он полетел во тьму. Та с заботой матери поймала его, убаюкала, а затем резко швырнула обратно в реальность.

Флинн открыл глаза. Он не мог пошевелиться, тошнота подкатила к горлу, а мир никак не хотел обретать былую четкость. Над ним нависал Баттори, одетый в черный костюм. Мужчина выглядел встревоженным, но это была лишь маска. Внутри Баттори давно проснулся кровожадный зверь, почуявший свою добычу. Скоро у него будет обед.

– Бедненький бельчонок. Скакал, скакал, убегая от мамы-белки, и разбил себе лобик. Ай-яй-яй, – запричитал Баттори, качая головой. – Непослушный бельчонок.

Флинн в ответ простонал что-то нечленораздельное. Из его рта хлынула кровь, он почувствовал ее солоноватый металлический привкус.

– Ой, ты испачкался, – наигранно расстроился Баттори и достал из кармана шелковый платок. – Сейчас я тебя вытру, – заботливо сказал он.

Платок напился крови Флинна, из белого став алым. Баттори поднес его к носу и глубоко вдохнул. На щеках мужчины вспыхнул румянец, на губах заиграла улыбка, а в глазах появился маниакальный блеск.

– М-м-м, какой приятный запах, – мечтательно произнес Баттори. – Запах отчаянья и страха. А теперь скажи мне, дружочек, где конверт?

– Я… не… а… – вырвалось с новой порцией крови изо рта Флинна.

Он попытался пошевелить рукой. Боль поднялась по позвоночнику и молотом ударила по голове, используя ее как наковальню.

– Тихо-тихо-тихо, – унял его Баттори. – Тебе нельзя двигаться, ты можешь навредить себе еще больше. Давай так: один раз моргнешь – да, два раза – нет, – предложил он, поглаживая Флинна по голове.

Ладонь Баттори облачилась в красную перчатку. Перчатку из крови Флинна.

– Где конверт? – повторил он.

Флинн моргнул два раза.

– У тебя его нет, – расшифровал Баттори и едва заметно нахмурился. – Его украли?


Флинн задумался. По сути, да, украли, но сначала он его потерял, поэтому он моргнул два раза.

– Ты его потерял? – догадался Баттори.

Флинн моргнул один раз.

– Ты меня расстроил, – огорченно сказал Баттори, погладив его по щеке тыльной стороной ладони.

Флинн задыхался, на грудь будто гранитную плиту уронили. Боль все нарастала, но он не мог пошевелиться или вскрикнуть. Он заживо горел в гробу из собственного тела, чувствуя, что вот-вот опять потеряет сознание, но Баттори не допустил этого. Он что-то вколол Флинну, отчего сердце забилось ровнее, а дышать стало легче.

– Эй, бельчонок, держись. У меня еще остались вопросы, – сказал Баттори доброжелательным тоном. – Ты не знаешь, у кого конверт?

Нет. Флинн не знал этого, иначе бы сам попытался вернуть его. Это могло бы спасти ему жизнь. Он моргнул два раза.

– Ясно. Не буду тебя долго мучить, – проворковал Баттори. – Последний вопрос: тебе известно, что было в конверте? Ты открывал его? Только будь честен со мной. Я всегда почую ложь. Она щиплет мне ноздри. – Он поморщился.

Даже сейчас лицо этого негодяя казалось безупречным. Поистине дьявольское отродье.

Флинн ненадолго прикрыл веки. Два раза. Баттори сокрушенно вздохнул.

– Опять нет? – Баттори стер с губ Флинна кровь и попробовал ее на вкус. – Ты мне соврал. – Он недобро сузил глаза.

Раздался звонок. Навязчивая мелодия доносилась из кармана Баттори. Он отвлекся, выпрямился и отошел на несколько шагов. Но Флинн все равно слышал, о чем тот говорил по телефону.

– Да, мистер Баедд, я его нашел, – елейным голосом произнес Баттори. – Нет, конверта при нем нет. Говорит, что потерял. У кого он – не знает. – Он со скучающим видом принялся рассматривать свои туфли. – Еще сказал, что не заглядывал в конверт, но я уверен: врет как дышит. Хотя, признаться, дышать ему осталось ох как недолго.

Баттори обернулся и смерил Флинна оценивающим взглядом, точно мясник тушу, прикидывая, как бы разделать получше.

– Нет, привезти не смогу. Этот бельчонок больше не жилец. Наслаждается последними минутами. Нет, я ничего не делал, мистер Баедд, он сам угодил в капкан своей глупости. Да, от тела я избавлюсь, не переживайте, шеф. Все сделаю по высшему классу. До связи.

Флинн закатил глаза. Все. Это конец. Баттори отправился к своему автомобилю. Скоро он вернется и избавит его от мучений. Флинн последний раз смотрел на этот мир, пытаясь запомнить каждую мелочь. Он не знал, существовало ли что-то по ту сторону, но ему очень хотелось верить, что за гранью его ждала не бесконечная тьма.

Одновременно с этими мыслями на мосту возникла чья-то фигура. Это был не Баттори. Незнакомец, одетый в черное двубортное пальто, немигающим взглядом смотрел на Флинна. В сознании зажглась крохотная надежда, что этот человек поможет ему, но она тут же угасла. В глазах мужчины читалось абсолютное равнодушие.

Флинн кричал и бился в своей голове, как в клетке. Он хотел вскочить, убежать, но груз боли не давал ему пошевелиться.

– Ты умеешь плавать, бельчонок? – спросил вернувшийся Баттори. В руках он держал веревку. – Надеюсь, что нет. В любом случае тебе это уже не поможет.

Он улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов. Хоть в рекламе снимай.

– Честно говоря, я бы мог тебя спасти. Твоя смерть нам не очень выгодна: долги сами себя не отдадут. Можно было бы тебя подлатать, а потом допросить. Уверен, что Громила Гейп из твоей светлой головушки достал бы все нужные воспоминания. Но делать я этого не буду. А знаешь почему? По-то-му что ты мне соврал, – по слогам проговорил Баттори. – Один маленький обман будет стоить тебе жизни. Я же говорил, что ложь щиплет мне ноздри, а это такое гадостное ощущение. Истинная мерзость.

Один конец веревки Баттори привязал к ногам Флинна, а другой – к его мотоциклу, лежавшему на краю моста.

– Ты мне всегда нравился, бельчонок. И в знак этого я не буду связывать тебе руки. Ты сможешь выбраться. Хотя я не думаю, что у тебя хватит сил и воздуха в легких, но если вдруг получится, то обещаю больше не преследовать, а если же нет, – Баттори выдержал театральную паузу, – то передавай мои наилучшие пожелания Господину Смерти.

Он с искренней и светлой улыбкой толкнул мотоцикл. Чертов Баттори!

Последним, что увидел Флинн перед падением в воду, был бесстрастный взгляд незнакомца в двубортном пальто. До того, как утонуть в реке, он утонул в черных глазах самой Смерти.





27. Коридор Прощения




Флинн ничего не видел перед собой: вода в реке была очень мутной. Он больше не задыхался. Вернее сказать, он больше не дышал.

– Долго собираешься плавать? – прозвучал спокойный голос.

Странно, Флинн думал, что люди не могут разговаривать под водой.

– Всплывай уже, – тихо сказал все тот же голос.

Он сделал пару мощных гребков, но остался на месте, так как все еще был привязан к своему мотоциклу.

– Все самому приходится делать…

Флинна поймали на невидимый крючок и потащили наверх. Когда он пробкой вылетел из реки, его немой крик перешел в оглушительный рев. Он высоко взлетел, а затем шмякнулся на мост. Флинн лежал на спине, широко раскинув руки и ноги. Он чувствовал себя морской звездой, выкинутой на берег. Черная тень накрыла его. Из груди вырвался хриплый стон.

– Помочь? – Мужчина протянул руку в кожаной перчатке. – Не смотри на меня так, будто видишь впервые. Мы давно знакомы.