Море воспоминаний

* * *


В воскресенье вечером они собрали вещи.

– Возьмите только самое необходимое, в багажнике будет мало места, – настаивала Каролин. – Упаковка довольно громоздкая. На острове нам все равно много не понадобится. Элла, ты сможешь воспользоваться моими летними вещами, которые лежат там с прошлого года.

На следующий день рано утром, еще до того, как город окончательно проснулся, Кристоф подъехал на сверкающем «Пежо» – недавнем дорогом приобретении месье Мартэ – к фасаду дома. Они положили свои сумки в багажник, а затем осторожно проехали по пустым улицам и остановились у бокового входа в Лувр. Каролин спешно проскользнула внутрь и через несколько минут вернулась с двумя мужчинами, которые несли громоздкий деревянный ящик. Они осторожно погрузили его в багажник, переставив сумки вокруг него так, чтобы он был надежно закреплен на месте. Каролин пожала руку одному из мужчин, внимательно слушая и кивая, пока он давал ей последние указания, а затем подошла к водительской двери.

– Извини, Кристоф, но по распоряжению директора за руль сядет охранник музея. Это Грегуар. Ты ведь не возражаешь, правда? Вы вместе с Эллой можете сесть сзади.

Кристоф вылез из машины, пожал руку охраннику и уступил ему водительское место. Каролин устроилась рядом с Грегуаром, и машина медленно выехала на улицы Парижа, направляясь сначала на юг, а затем на запад. Кристоф наклонился вперед и похлопал сестру по плечу.

– Хорошо, теперь ты можешь рассказать нам. Что там в упаковке?

Каролин покачала головой, взглянув на Грегуара, который не сводил глаз с дороги, осторожно ведя «Пежо» во все более оживленном потоке автомобилей.

– Тебе это знать не обязательно. И это лучше для тебя же. Извини, – сказала она, оглядываясь через плечо с дразнящей улыбкой. – Помните, что вы двое здесь только для маскировки. У вас нет соответствующего допуска к секретной информации!

– Да ладно тебе, Каролин! Вы можете рассказать нам, тем более что мы так любезно согласились помочь в вашей сверхсекретной операции.

Она сжала губы и решительно покачала головой:

– Non. Это больше, чем стоит моя работа. А теперь перестань задавать вопросы и позволь Грегуару сосредоточиться на дороге. Меньше всего мы хотим, чтобы кто-то в нас врезался!

Наконец они оставили позади пригороды Парижа и выехали на широкую дорогу, ведущую к Луаре.

«Я вполне довольна», – думала Элла, сидя на заднем сиденье машины рядом с Кристофом и наблюдая за разворачивающимися пейзажами, в то время как Каролин и Грегуар обсуждали музейные дела. Она с нетерпением ждала встречи с Долиной Луары и доставки ценной посылки в замок Шамбор, который было бы неплохо осмотреть. А потом, к вечеру, они уже будут на пароме, направляющемся на Ре. Она прислонилась щекой к стеклу машины и смотрела, как мелькает вереница платанов, посаженных по приказу императора Наполеона более ста лет назад, чтобы их кроны создавали тень для его армии, шагающей на войну и обратно. Она надеялась, что под ними больше никогда не будут маршировать армии и деревья будут укрывать своей тенью только мирных путешественников.

Элла чувствовала, что Кристоф то и дело поглядывает на нее, словно запечатлевая в памяти ее профиль, наблюдая, как солнечные зайчики мечутся по ее лицу, очерчивая скулы, губы, ресницы…

Ее размышления внезапно прервал громкий лязг и ритмичный стук; машина резко потеряла скорость. Грегуару удалось съехать на обочину, и мужчины вышли из «Пежо». Открыв капот, охранник заглянул в двигатель и тихо выругался. Выпрямившись, он сказал Каролин:

– Похоже, проблема с коробкой передач. Нашла время ломаться!

– Oh, mon Dieu![58] – Элла услышала панику в голосе Каролин. – Что же нам теперь делать? Если что-нибудь случится с картиной…

Грегуар оставался спокойным.

– Не волнуйся, мы все исправим. До следующей деревни всего километр, – ткнул он пальцем в сторону указателя на обочине дороги прямо перед ними. – Мы спросим там, может быть, удастся раздобыть кое-какие инструменты или кто-нибудь сможет помочь нам починить автомобиль. Я сам немного разбираюсь в механике – у моего двоюродного брата есть автомастерская в Севре, и я работал там до того, как устроился в музей. – Он вытер руки носовым платком. – Придется толкать… Мадемуазель Мартэ, вы сможете сесть за руль? Allons-y!

Пока они с Кристофом снимали куртки, Элла выбралась из машины.

– Мадемуазель Леннокс, вы можете остаться внутри, если хотите.

– Non, merci![59] Я помогу толкать. Может быть, я и не очень сильна, но без меня машина точно станет легче.

Кристоф одобрительно улыбнулся ей, прежде чем нажать плечом на борт «Пежо» сзади. Грегуар занял свое место с другой стороны, и машина медленно выкатилась на дорогу.

– Хорошо хоть не в гору! – запыхавшись, сказал Грегуар, когда они добрались до деревни и остановились перед трактиром, который, если не считать булочной, был, по-видимому, единственным торговым заведением в деревне.

– Я зайду сюда и наведу кое-какие справки, мадемуазель Мартэ, а вы оставайтесь в машине.

Он появился через несколько минут в сопровождении хозяина трактира, который нес ящик с инструментами. Двое мужчин склонились над мотором, и в течение нескольких минут из-под капота доносились приглушенные удары, позвякивания и скрежет, изредка сопровождаемые едва слышными ругательствами.

Затем Грегуар появился из-под капота, качая головой.

– Ну что ж, мы нашли проблему. Шестеренки, как я и думал. Часть маховика сразу же срезалась, повредив механизм. Нужно заменить одну деталь. Я позвоню своему двоюродному брату. Возможно, он сумеет раздобыть то, что нам нужно. Я могу на поезде уехать обратно в Париж и вернуться с деталью как можно быстрее. Не волнуйтесь, мадемуазель Мартэ, еще не все потеряно. Было бы желание, а возможность отыщется!

Каролин в смятении расхаживала взад-вперед по улице:

– Я не могу поверить, что это происходит. Oh, mon Dieu!

Кристоф ободряюще взял ее за плечи.

– Успокойся, Каролин. Похоже, у Грегуара все под контролем. Он, кажется, довольно шустрый малый. Не волнуйся, он разберется с машиной. В худшем случае мы доставим вашу посылку в Шамбор только завтра и пропустим один день на острове Ре. C’est pas grave![60]

Наконец Грегуар поговорил по телефону и позвал Каролин отойти к живой изгороди на другой стороне улицы. Они долго и оживленно шептались, в итоге она кивнула, а молодой человек вернулся в трактир, чтобы окончательно договориться с братом.

– Теперь все улажено? – Кристоф потянулся, чтобы открыть багажник и вытащить оттуда коробку с картиной.


– Нет! – Каролин схватила его за руку.

– Да чего ты так распсиховалась?! Это совсем на тебя не похоже. Видимо, то, что здесь находится, действительно является чем-то особенным, – в сердцах произнес он и вдруг остановился, покосился на неподдельно встревоженную Каролин, и лицо его вытянулось от посетившей догадки. – Ты же не хочешь сказать, что это…

Каролин печально кивнула, пошатнулась и одними губами закончила фразу:

– «Мона Лиза».

Элла шагнула вперед, чтобы обнять ее, и чудовищность ситуации внезапно ошеломила обеих девушек. Каролин стояла, подавляя рыдания, а Элла вообще не понимала, как ей реагировать.

Грегуар тем временем вышел из трактира вместе с хозяином.

– Ну вот, теперь все организовано. Мой кузен сможет раздобыть деталь, которая нам нужна. Этот добрый джентльмен отвезет меня на Орлеанский вокзал. Я вернусь завтра утром, мой кузен подвезет меня и поможет починить машину – и мы сможем продолжить наш путь. Наш отпуск будет отложен только на полдня, – объяснил он и бросил предупреждающий взгляд на всех троих, давая понять, что они должны поддерживать эту легенду.

– Кристоф, не мог бы ты помочь нам оттолкать машину за трактир, чтобы она ночью не стояла у всех на виду?

– К счастью, у нас есть для вас номера, – сияя, произнес хозяин трактира. – Для юных леди есть отличная двухместная комната. Но боюсь, что молодому джентльмену придется довольствоваться мансардой, потому что все остальное занято. Последняя неделя августа – это всегда аншлаг, все возвращаются в Париж из своих отпусков. Тем не менее поскольку у вас чрезвычайная ситуация, да и проведете вы здесь только одну ночь…

– Это прекрасно, спасибо. Мы так признательны вам за помощь! – сказала Каролин, взяв себя в руки.

– Могу я помочь вам занести багаж? – Хозяин трактира сделал шаг к багажнику машины.

– Спасибо, но не нужно; я думаю, мы справимся, – остановил его Кристоф. – Давайте оттолкаем машину на задний двор, а потом мы с Грегуаром кое-что оттуда выгрузим.

Молодые люди осторожно отнесли деревянный ящик наверх.

– Поставим его в мансарде, – шепотом предложил Кристоф. – Я буду охранять его ценой своей жизни! Там будет безопаснее и подальше от любопытных глаз.

Каролин неохотно согласилась, затем они проводили Грегуара на железнодорожную станцию.





* * *


В тот вечер за ужином Каролин рассеянно ковырялась в тарелке, будто играла с едой, стоявшей перед ней.

– Успокойся, ma soeur[61], – сказал Кристоф, наливая ей еще стаканчик красного vin de pays[62] из стеклянного кувшина. – Грегуар скоро вернется. Самое лучшее, что ты можешь сделать сегодня вечером, это хорошенько выспаться, чтобы завтра быть готовой к дальнейшим приключениям! А теперь выпей это, и мы пойдем спать. Я уверен, все устали после сегодняшних треволнений.

В наступившей темноте Элла, лежа в постели, прислушивалась к ровному, глубокому дыханию засыпающей Каролин. Все звуки смолкли, когда постояльцы гостиницы наконец угомонились. Взошла луна, и мягкий свет проник в комнату сквозь щели ставен. Элла ворочалась с боку на бок, не в силах заснуть.

Наконец она встала, бесшумно прокралась по коридору и поднялась по узкой лестнице, ведущей на мансарду. Она попыталась открыть дверь, но та была заперта. С колотящимся сердцем она тихонько постучала в дверь. И тут же раздался шепот:

– Элла, это ты?

– Да.

Ключ тихо повернулся в замке, Кристоф посторонился, пропуская Эллу внутрь, и сразу же запер за ней дверь. Приложив палец к губам, он беззвучно указал на каминную полку в углу крошечной мансарды, затем открыл ставни. Лунный свет хлынул внутрь, освещая картину, которая стояла там.

Элла задохнулась, не в силах поверить своим глазам.

Кристоф прижал палец к ее губам, чтобы она ненароком не выдала своего волнения. Они сели на тонкий, бугристый матрас на кровати со ржавой спинкой и так и сидели молча, бок о бок, прислонившись к плотно набитой подушке, и завороженно смотрели на самую знаменитую картину в мире, освещенную лунным светом. Казалось, что от нее самой исходит глубокое таинственное мерцание.

Элла повернулась к Кристофу с неуверенной улыбкой, пораженная присутствием такой красоты в бедной, убогой комнатушке. Она только что сделала самое настоящее открытие: иногда антураж не имеет значения, и с этого момента она будет твердо знать – нечто прекрасное поджидает тебя в самых невероятных местах.

Затем Кристоф обнял ее, и они поплыли сквозь ночь на плоту, в залитом лунным светом океане, вдали от забот реального мира, и сама загадочная Джоконда улыбалась им в безмолвном благословении.





* * *


Элла проснулась в тот момент, когда рассвет начал мягко, но настойчиво проникать в маленькую мансарду. Она разбудила Кристофа поцелуем. Он притянул ее к себе, улыбаясь спросонья и убирая волосы с ее лица, прижал к груди так сильно и нежно, что ей захотелось, чтобы эти объятия никогда не кончались.

– Кристоф, мне пора идти, – прошептала она, счастливо улыбаясь в ответ. – Я должна вернуться до того, как Каролин проснется. А ты должен осторожно упаковать ее, – она указала на картину на каминной полке, – прежде чем кто-нибудь узнает, где именно и как она провела ночь.

Он кивнул:

– Не волнуйся, я точно запомнил, как она была упакована, каждый слой. И я снова скручу ящик так, что никто ничего не заметит. Но у нас есть немного времени. Побудь еще чуть-чуть, всего несколько минут…