Монстр. Маленький изобретатель

– Благодарю!

Они уже собирались уходить, когда взгляд короля приземлился на белую голову, скрывающуюся за спинами взрослых.

– А это ваш внук, Кратидас? Впервые его вижу, хотя слышал, что он показал очень высокий потенциал. Поздравляю с таким выдающимся потомком! И вас тоже, – кивок в сторону Торуса. – Привет, парень! Как твоё имя?

Лаз волей-неволей оказался в центре всеобщего внимания.

– Лазарис Морфей, ваше величество. Я тоже поздравляю Вас с Днём Рождения, – уважительный поклон, как учила мама.

– Ха, а ты – умный ребёнок! Жду от тебя многого!

На этом краткая церемония была-таки закончена. На Лаза бросали заинтересованные и завистливые взгляды, но большинство присутствующих поняло это сцену максимум как королевскую прихоть, может быть, дань некоторого уважения Кратидасу – выдающемуся человеку при дворе.

Вечер проходил великолепно. Музыка, смех, веселье, Лаз давно не чувствовал себя таким живым. Правда, «лапка» не позволяла ему такие сложные движения, какие нужны в танце. Но это его не особо расстраивало. Он просто сидел в уголке на небольшом возвышении, в специально для этих целей поставленном кресле, глубоком и мягком, и наблюдал за людьми, потягивая из бокала сильно разбавленное вино. Экзоскелет можно было отключить, так что не только его тело, но и разум был расслаблен. Ему положительно нравилось такое времяпровождение.

Семья разбрелась по залу, болтая со знакомыми, встречая старых друзей – в общем наслаждаясь праздником. Вон Санктус в компании таких же, как он, художников, воодушевлённо размахивал руками, пытаясь разъяснить какие-то профессиональные тонкости. Вон Фелиция наткнулась на девочек из своего класса и теперь полусерьёзно отчитывала их за слишком фривольное поведение. Вон Торус с жаром рассказывал высокой даме какой-то армейский случай. Вон Лани…

Лани… сердце пропустило удар, а на душе заскребли кошки. Да, он мог просто не найти одиннадцатилетнюю девочку в толпе взрослых, она могла отойти в уборную, могла выйти на широкий балкон, с которого открывался великолепный вид на вечерний Апрад. Вот только, прокрутив в голове последние полчаса, Лаз понял, что сестры не было видно уже давно.

Всю расслабленную дремоту смело, как дым. Вскочив с кресла, мальчик бросился в толпу.

– Мама, ты не видела сестру?

– Нет, не видела. Что ты хотел?

– Отец, не видел Лани?

– М? Нет-нет, не видел.

– Дедушка, где Лани?

– Не видел её с тоста о процветании Кристории.

– Это почти час!

– Да не волнуйся, устала и где-нибудь села.

Лаз понимал их расслабленность. Дворец – самое охраняемое место в стране, здесь присутствовали четверо из одиннадцати высших магов, куча стражи, прислуги, что могло случиться? Вот только напряжение не проходило. Что-то было не так.

– Соберись, тряпка! – хорошая пощёчина, усиленная «лапкой», привела мальчика в чувство. – Что ты можешь сделать? Думай!

Носиться по дворцу, не зная его коридоров, в многотысячной толпе разыскивая одного, пусть и приметного человека – бесполезная трата времени. И никто из взрослых не поверит семилетке, говорящему что-то о «нехорошем предчувствии». Оставался один способ.

Магия.

Глаза закрыты, разум освобождён от лишних мыслей. И вот, постепенно, словно круги от брошенного в воду камня, вокруг него начали проявляться энергетические пятна. Он не только работал над «лапкой». За год, что он изучал магию, Лаз обнаружил много нового в том, что люди считали тупиком. К примеру, то, что не обязательно заранее знать, где какой объект находится, чтобы почувствовать его магией восприятия. Разные материалы испускали разные энергетические импульсы и путём огромного числа проверок и экспериментов он определил общую схему, по которой работал принцип распределения магической энергии в материале. И сейчас было самое время применить на практике результаты этого исследования.

Люди, одежда, мрамор пола, вино, бижутерия, огоньки светильников… он никогда не делал ничего подобного вне лаборатории. Это было ровно противоположное обычному использованию магии восприятия: вместо наблюдения за чем-то конкретным, Лаз пытался найти это конкретное в окружающем мире.

Да, при таком способе использования радиус восприятия значительно увеличивался. Но всё равно, в его разум сейчас втекал настоящий океан информации. В другой момент он бы точно задумался, каким образом умудрялся выдерживать этот поток и продолжать расширять область воздействия, но сейчас было не до того.

– М? – Савойн Листер дёрнулся от странного ощущения. Словно кто-то невидимый смотрел прямо ему в затылок. Противное чувство, непонятно откуда проистекающее. Повернув голову, он с удивлением обнаружил, что трое других высших озираются с точно таким же недоумением на лицах.

А между тем Лаз всё раздвигал и раздвигал границы своей сферы восприятия. Пятьдесят метров, шестьдесят, семьдесят… сто… сто двадцать… сто пятьдесят… из носа мальчика потекла струйка крови, но ему было плевать. Стойкое, непонятно откуда взявшееся понимание того, что, если он не поторопится, то будет слишком поздно, стальной хваткой держало разум.

С безумной скоростью отсеивались лишние энергетические излучения, но масштаб подобной магии всё равно был невероятен для семилетнего мага. К тому же Лаз мог лишь исключить из восприятия определённые контуры – камень, металл, дерево, ткань, другая магия… во все расширяющейся области оказывались десятки и сотни людей, которых он просто не мог игнорировать – они состояли из тех же элементов, что и Лани. А потому нагрузка на мозг росла с пугающей скоростью.

Он уже почти отключился от головной боли, когда, наконец, обнаружил то, что искал. Ни с чем не сравнимый энергетический отпечаток сестры. Её сложение, рост, вес, распределение жидкости в теле, процентное содержание жировых тканей… Обрадованный, Лаз уже хотел рассеять магию, понимая, что ещё максимум пол минуты – и он упадёт в обморок, но тут его внимание привлёк другой контур, находившийся рядом с Лани. Близко к ней. Слишком близко.

– УБЬЮ-У-У! – совершенно нечеловеческий, почти звериный вой на секунду заглушил и толпу, и музыкантов. Десятки магов, находившихся в помещении, вздрогнули от прокатившейся по залу волны энергии.

А в толпе, буквально разбрасывая людей в стороны, неслась маленькая человеческая фигурка.

Полиспасты в «лапке» нужны были для того, чтобы нивелировать несовершенный контроль Лаза над магией. Но это вовсе не означало, что он не мог управлять экзоскелетом напрямую. Просто в обычных обстоятельствах это не требовалось. Вот только сейчас обстоятельства вышли далеко за рамки обычных.

А потому почти самоубийственный процесс был приведён в действие. Лаз ощущал, как рвутся от перенапряжения жилы и вопят от боли мышцы, но ему было всё равно. Лишь бы успеть, лишь бы преодолеть те жалкие три сотни метров, пока не произошло непоправимое.

Первый поворот. Лаз вошёл в него, не снижая скорости. Даже наоборот, резким движением прыгнув на стену, он оттолкнулся от древнего гобелена с батальной сценой и выстрелил собой в боковой коридор. На полотне остались два рваных отпечатка. Второй поворот. Тот же манёвр. С отвратительным хрустом левое колено выгнулось в обратную сторону. Плевать. Одним приказом телекинез вправил всё на место, превращая суставную сумку в кашу. Его ноги всё равно бесполезны, он ходил на железных. Третий поворот, уже не в коридор, а в незаметную дверь подсобного помещения. Выбивать дверь телом не было нужды. Ещё тогда, полгода назад, Лаз мог с лёгкостью заколачивать магией гвозди. Сейчас же, когда он отпустил все тормоза, тонкая деревянная перегородка не создала вообще никакого препятствия, превратившись в веер щепок. Лишь потом он узнает, что одна такая, полуметровая сосновая пика, засела у него в плече.

Глаза, мутные от алкоголя и похоти, с недоумением обернулись в его сторону, а руки непроизвольно потянулись к поясу – заправить в штаны мужское достоинство. Он успел. Едва-едва, но успел. Слова бессмысленны, преступник пойман с поличным, а это значит, что здесь же, на месте, его ждали суд, приговор и кара.

Ещё один телекинетический удар отбросил сотню килограмм костей, мяса и жира в стену. Не сильно. Может быть сломаны пара рёбер, не больше. Сущие пустяки по сравнению с тем, что ждало его дальше. Последний на сегодня прыжок вбил стальные подошвы «лапки» в грудь неудавшегося насильника. Вот теперь парой рёбер он уже не отделается.

Толстяк распластался на полу, его сознание повисло на волоске, уничтожаемое болью. Сопротивляться он даже не пытался, потому как не понимал, что именно происходит, да даже если бы и понял – не смог бы ничего сделать. Пресс магии давил и на ноги в туфлях из козьей кожи, и на руки, унизанные дорогими перстнями. Лаз не собирался давать ему ни малейшего шанса избежать своей участи.


Как и любая вещь, магия может служить разным целям. С помощью огненных чар можно согреть замерзающего, прижечь рану, развести костёр, а можно спалить дотла целый город. Телекинез в этом отношении ничем не отличался. Используя его, Лаз создал поистине чудесное приспособление, облегчившее ему жизнь. Им же он теперь последовательно, по одному, плющил в блины человеческие пальцы.

Гнев сжигал его изнутри, он должен был причинить этой свинье как можно больше боли, иначе его собственные мозги начали бы просто плавиться. Всё было правильно. Перед ним был не человек. Животное, грязное и отвратительное. Люди не могли делать такого, их останавливали совесть и разум. Не смерть, никто не заслуживал смерти, но Лаз позаботится, чтобы мерзкая тварь получила по заслугам.

Пальцы кончились на десятом, но удовлетворение так и не пришло. Да, это была его магия, его воля управляла энергией, но всё равно, это было не то. Он должен был лично убедиться в том, что туша под ним, и правда, будет страдать.

Первый удар пришёлся на кровоточащий от встречи со стеной нос. Второй – сбоку в челюсть, третий – в правый глаз, сразу начавший заплывать огромной гематомой. Усилие, создаваемое «лапкой» и спущенной с цепей магией, превращало руки семилетнего ребёнка в отбойные молотки.

И вот это было тем самым. Ощущение чужой тёплой крови на костяшках пальцев было просто божественно. Кайф, не сравнимый ни с чем в его жизни. За третьим ударом последовал четвёртый, потом – пятый, шестой, десятый, двадцатый… с безумным блеском в глазах Лаз продолжал вколачивать кулаки в то, что осталось от свиного рыла. Снова. И снова. И снова. И снова…

Когда его оттаскивали от распластанного на полу человека, лицо того полностью исчезло в смеси крови, соплей и ошмётков кожи. Он помнил, как вырывался, как кричал, что не закончил, как дико, страшно хохотал… помнил, как последним усилием затухающего сознания направил телекинетический пресс прямо между ног безобразного монстра. И помнил, что этот удар достиг цели.

А потом его разум поглотила тьма.





* * *


Первым в небольшую подсобку, щедро залитую красным, вбежал Торус Рамуд. Старый вояка, он понял, что происходило что-то странное уже через пару минут после вопроса внука о сестре. Слишком уж взволнованным был мальчик.

Однако, когда старик всё-таки нашёл Лаза в толпе, было уже слишком поздно. И дикий вопль: «Убью!» – застал Торуса в десятке метров от внука. Когда ещё никто не понял, что происходит, старик уже бежал за мальчиком, запоздало придя к мысли, что ребёнок не может так двигаться.

За вторым поворотом коридора дед всё-таки потерял Лаза и, к сожалению, побежал не в ту сторону. Когда же он понял свою ошибку, вернулся и нашёл нужное место, было уже слишком поздно.

Лазарис был явно не в своём уме, что-то кричал, что именно было не разобрать из-за булькающей в горле крови, смеялся, как безумец, но понять, что именно тут произошло, было несложно.

Вторым в комнатку влетел Савойн Листер. Он, пусть и не знал, что именно произошло в банкетном зале, быстрее всех остальных примчался на место, отследив его по возмущениям энергии. И когда старый маг понял, кто был источником этих возмущений, с трудом смог убедить себя, что не спятил. Он был одним из немногих, кто знал о Лазе с самого начала, с визита Павоса Эраля в дом Морфеев, всё-таки Савойн был начальником мага. Но показанная мальчиком сила выходила за все представимые рамки. Однако, с этим стоило разбираться потом.

Два старика взглянули друг другу в глаза, а потом Торус Рамуд сделал два шага вперёд и опустил пятку тяжёлого ботинка неудачливому насильнику на горло.

– Я сделал, – лающе, отрывисто рявкнул он, понимая, что время поджимает. – Сможете?

– Смогу.





Глава 12




В простом виде один из законов физики, которые Лаз так хотел принести в этот мир, звучал так: «Действие равно противодействию». И он дорого заплатил за то, что забыл об этом.

Глаза смотрели в потолок. Такой знакомый потолок больничной палаты. За те семь лет, что прошли с его рождения, Лаз видел этот потолок очень часто. Простуды, ожоги, растяжения, вывихи, иногда даже переломы: его тело было слишком слабым, и это не изменилось с созданием «лапки». Он просто научился обходить эту слабость, оставлять её за скобками. Вот только то, что он сделал, не могло быть проигнорировано.

Сложный перелом колена, рваная рана плеча, внутреннее кровотечение в брюшной полости, а также десятки мельчайших травм по всему телу, слишком многочисленные даже для внесения в карту пациента. Однако, на этом его увечья не заканчивались, скорее только начинались. Когда хрупкие руки семилетнего ребёнка раз за разом врезаются в чужой череп с силой профессионального воина, хорошо, если от них останется хоть что-то.

Обе кисти были раздроблены не меньше, чем у насильника. Пальцы переломаны, кости ладоней растрескались, как земля в засуху, лучевая и локтевая лопнули на тонкие и острые щепки, глубоко вошедшие в мясо. Спасло его лишь то, что на место происшествия одним из первых прибыл Савойн Листер, второй по силе маг в стране, собственной персоной. В противном случае на месте двух бесформенных кусков мяса, в которых лишь с большим трудом можно было узнать человеческие руки, не было бы вообще ничего.

Впрочем, он нисколько не жалел о содеянном. Вряд ли бы он повторил процесс превращения своих рук в кашу, но о том, что сделал это в первый раз, не жалел ни капли. И причина сидела сейчас у его кровати. Лани спала, устав от постоянных переживаний и самообвинений. Хотя, как это часто бывает, кроме неё самой девочку никто не винил. Расследование, проведённое на месте за несколько минут, показало, что в бокал ей было подсыпано сильное снотворное, коробочку с которым нашли у насильника в кармане.

Личность преступника быстро установили, им оказался средненький аристократишка, остававшийся совершенно незаметным, пока не попытался изнасиловать внучку не того человека. Да, история, ушедшая в народ, сильно отличалась от действительности. По слухам, подтверждаемым королевским двором, насильника убил никто иной, как Торус Рамуд, дедушка девочки. Когда толпа прибыла на место происшествия, то застала старика стоящим над телом преступника с окровавленными кулаками. Савойн Листер, прибывший чуть позже, завершил историю, объявив о снятии с Торуса любых обвинений, какими бы они не были.

На этом всё и закончилось, даже без слов Савойна старику ничего бы не предъявили. Правосудие в Кристории было куда примитивнее, чем на Земле, да и не слишком-то люди жаловали педофилов.

А Лаз… про Лаза никто ничего не знал. Он находился в больнице, вне внимания общественности, да и не мог никто подумать, что семилетний ребёнок мог подобное сотворить. Исчез он с банкета почти мгновенно, если кто и видел промелькнувший силуэт, никаких ассоциаций это не вызывало, а значит, его секрет был сохранен.

Потолок давил своей молчаливой неизбежностью. Даже после вмешательства высшего мага и нескольких профессиональных магов-целителей его ладони больше походили на свиные отбивные. Было понятно, что теперь даже сжатие кулака для него будет невыполнимой задачей. Только выбрался из цепких когтей слабости и беспомощности, как был затянут ещё глубже…

– Ну уж нет… – тихий рык, разнёсшийся по палате, был едва ли не страшнее того, с которого всё началось.

Нет, это были глупые отговорки. В этом мире у него было нечто лучше бесполезных теперь рук. Да, он был прикован к постели минимум на пару месяцев, да, он теперь не сможет нормально писать или есть. Но это не означало, что он стал беспомощным. Произошедшее показало, что магия могла дать ему то, на что не было способно тело, и он не сдастся сейчас, когда уже почувствовал её возможности.

А свинья… свинья получила по заслугам.