Моя прелестная девочка

– Господи, – не сдержался позади нее Гэвин. – Грейс, осторожно.

До того как она успела отреагировать, его рука скользнула на ее талию, он оттянул Грейс в сторону от лужи крови, куда она едва не наступила.

– Спасибо, – сказала она, снова переключив внимание на тело, ее мозг усиленно работал.

– Я не могу это понять, – говорила Зоуи, в то время как Грейс отступила назад, чтобы видеть место преступления целиком. Муж не был главной целью.

Нет, целью была женщина. Почему?

– Что ты не можешь понять? – спросила она Зоуи, подвинувшись, чтобы пропустить двух криминалистов, закончивших делать фотографии.

– Зачем было перетаскивать ее сюда? Вероятно, это было непросто. И ради чего, в сущности? Это вызвало еще больше беспорядка, заняло больше времени, создало больше риска. Пока я не нашла кровавых отпечатков ног, но я еще не все осмотрела.

У Грейс уже было объяснение, но она посмотрела на Гэвина.

Она хотела знать, что он думает. Мужчина, который оставил свои мечты в пустыне, чтобы стать лучшим детективом по убойным делам в столичной полиции. Теперь он снова играл в серьезные игры с большими мальчиками – и девочками. Был ли он достойным игроком?

– Что думаешь? – спросила она его.

У него заблестели глаза. Он знал, что она экзаменует его, и промелькнувшее было на его лице раздражение сменилось восхищением и одобрением.

Поразительно, но казалось, что у этого парня вообще нет типичного мужского эго. Это значило, что он и вправду был хорош – или же он был слабоумным идиотом.

Она бы поставила свою жизнь на первое.

– Муж – это сопутствующий ущерб, – сказал Гэвин. – Он стоял на пути убийцы. Истинный трофей для нашего парня? Она. – Он обошел тело, осматривая его. В том, как он присел на корточки, как отвел волосы жертвы ручкой, которую достал из кармана, чувствовался профессионализм.

– Удар тупым предметом по голове, до того как он застрелил ее, – сказал он. – Готов поспорить, что он проломил ей голову не просто чтобы получить контроль над жертвой.

– Он был зол, – закончила за него Грейс.

Он посмотрел вверх, его серьезный взгляд встретился с ее.

– Именно так, – сказал он. – Ярость женоненавистника в чистом виде.

– Почему ты так думаешь? – спросила Грейс. Она была поражена, что он употребил именно это слово, и ей было интересно, заметил ли он то же, что и она в ту самую секунду, как увидела тело.

– Туфли, – ответил Гэвин.

Что-то екнуло у нее внутри, снова то чувство? Это была встреча умов.

Такое случается редко. Она словно вытянула счастливый билет.

– На ней нет туфель, – осторожно сказала она, продолжая испытывать его.

– Именно. – Гэвин распрямился. – Босоногая? На кухне? Этот парень оставляет нам очевидный намек на то, что он думает о женщинах и их месте в этом мире.

Зоуи присвистнула.

– Я даже не заметила этого, – призналась она.

– Я заметила, – сказала Грейс, она смотрела Гэвину прямо в глаза, не в состоянии отвести взгляд.

Он скривил рот:

– Знаю, что заметила. Ты ничего не упускаешь.

– Очевидно, ты тоже.

– Стараюсь как могу, – пожал плечами Гэвин.

Грейс вновь посмотрела на тело женщины и нахмурилась: что-то сверкнуло в волосах после того, как Гэвин осторожно отвел их назад, осматривая тело. У нее все сжалось внутри, страх становился все сильнее по мере того, как она подходила ближе к телу.

– Заметила что-то еще? – спросил Гэвин.

Но она не ответила. Она не могла. Она должна была знать наверняка.

Грейс присела, рукой в перчатке убрала волосы, чтобы увидеть уши жертвы.

Это были они, искрились на фоне месива из спекшейся крови и разорванной плоти: бриллиантовые серьги, сиявшие у нее в ушах.

Холодок пробежал у Грейс по спине.


– Что это? – позади нее раздался голос Гэвина. Он наклонился, изучая истерзанное лицо женщины.

– Вы еще здесь? – на кухню вошел Пол, держа в руке телефон. Он нахмурился, когда увидел, что они оба склонились над телом, а Зоуи наблюдает за ними, облокотившись на кухонный стол и скрестив руки. – В чем дело?

– Грейс как раз собиралась нам рассказать, – ответил Гэвин.

Грейс снова взглянула на серьги. Это могло быть простым совпадением. Дженис Вакомб – жертва со вчерашнего места преступления – на ней бриллиантовые серьги были не к месту. Но у женщины, лежащей перед ней, было несколько бриллиантовых колец и платиновый браслет на запястье.

«Но на них нет крови», – шептал голос у нее в голове.

Грейс посмотрела на кольца. Они были запачканы кровью, так же как и браслет. Это было логично, ведь она сопротивлялась.

Но, несмотря на обширную рану на ее голове, серьги блестели над кровавым месивом, нетронутые и сверкающие, на них не было и капли крови.

Их не было на ней, когда он напал.

Он сам вставил их ей в уши. После того, как убил ее. Грейс была уверена в этом.

– Серьги, – сказала она.

– Что с ними? – спросил Пол.

Грейс потянулась вперед и осторожно отвернула мочку уха убитой женщины, показывая обратную сторону сережки-гвоздика.

Там также не было крови.

– На Дженис Вакомб были бриллиантовые серьги, – сказал Гэвин, и Грейс снова ощутила эту искру, связь, это удивительное чувство, когда ты на одной волне с другим агентом.

– Так… – медленно произнес Пол, не понимая, что они хотят сказать.

– Ты думаешь, там были такие же? – спросил Гэвин.

– Точно такие, как эти, – подтвердила Грейс.

– Грейс, – сказал Пол, смотря на нее как на сумасшедшую, – у множества женщин есть бриллиантовые серьги. У тебя есть бриллиантовые серьги.

– Но на них нет крови, – ответила она. – Посмотри. Здесь кровь повсюду, но не на сережках.

– Хорошо подмечено. – Он казался впечатленным. – Это предполагает, что они были надеты после того, как она перестала истекать кровью.

Пол наклонился, нахмурившись.

– Ладно, но что за версию вы выдвигаете? Что наш вчерашний убийца – тот же, что и сегодня? Что он… надевает бриллиантовые серьги на женщин, после того как убьет их?

– Почему нет? – спросил Гэвин резко, Пол буквально сочился скептицизмом.

– Грейс, это два совершенно разных почерка, – сказал Пол. – Это вторжение в частную собственность. Очевидно, ограбление. Он очистил лестницу в целях безопасности. Прошлым вечером была снайперская атака. И ты думаешь, что у нас здесь серийный убийца… основываясь на паре украшений? Это за гранью разумного.

– И тем не менее это вполне очевидная подпись, – сказал Гэвин, поднимаясь одновременно с Полом.

Грейс продолжала разглядывать серьги, они были той же квадратной формы, как и те, что были надеты на Дженис Вакомб, по меньшей мере карат каждая, в оправе из желтого золота.

Была и еще одна странность: остальные украшения миссис Андерсон были из платины или белого золота.

– Оба убийства – странные, – уверенно сказала Грейс, наконец поднявшись. – Убивать кого-то в том переулке – странное решение для опытного стрелка. А здесь. Передвигать тело женщины? Это слишком странно для ограбления, когда решающее значение имеет скорость, наш же убийца потратил время, чтобы перетащить тело в кухню. Это или своего рода маниакальный порыв, или способ оставить послание. Сексуального насилия ведь не было?

– Следов сексуального насилия нет, – подтвердила Зоуи, замотав головой.

– Значит, он женоненавистник, но не насильник, – сказал Гэвин.

– Он может быть импотентом, – предположила Грейс.

– И перенаправляет свою злобу на женщин? – закончил Гэвин, кивая. – Возможно. Но почему именно серьги? Что они значат для него?

Он вращал кистью, когда думал, словно привык перекатывать что-то на своем столе. Гэвин был тактильным человеком, он привык прикасаться, ощущать, это помогало ему думать.

– Может быть, это подарок? Признак угрызений совести? – Гэвин замотал головой сразу, как только слова слетели у него с языка. – Не-е-ет, не у этого парня. Он никогда не раскаивается. Он расчетлив.

– Если разбираться, что он хотел сказать, оставив ее босую на кухне, то, возможно, он имел в виду, что женщинам нужны мужчины лишь ради одного – денег.

– Хорошо, это уже что-то, – сказал Гэвин, показав на Грейс пальцем.

Пол прочистил горло, прервав их фантазии:

– Агент Уолкер, я ценю, что вы поощряете ее. Но Грейс, очнись. Я знаю, что ты всегда в поисках нового материала для книг, но серийный убийца, помешанный на украшениях? Это уже чересчур.