Моя любимая сестра

Стефани закрывает глаза.

– Иди ты. – Она засовывает телефон под подушку, словно пистолет.





* * *


Женщины, скрестив ноги, сидят на подушках с отпечатанными четырехлистниками, лицом к камерам, спиной к огню. Когда я впервые прилетела в Марокко в пятнадцать лет – двенадцать лет назад! – то с удивлением обнаружила, что ночью огонь просто необходим. Представляя Марокко, я рисовала в голове оранжевые дюны, рифленые в жару, мужчин в тюрбанах, видящих в галлюцинациях пруды с пресной водой. По сути, дурацкую американскую карикатуру страны, которая, как я поняла позже, была такой же разнообразной по географии и климату, как моя собственная. В июне в Марракеше погода стоит такая, что мама назвала бы ее приятной. Радикально отличается от Нью-Йорка, который сейчас представляет собой загнивающий отстойник собачьей мочи и двух миллионов бактерий на квадратный сантиметр. Благослови его отвратительное сердце, как я по нему скучаю.

Окна в форме клевера открыты, отчего пламя тянется на запад. Или на север. Я такая девушка, когда дело касается навигации, хотя не настолько наивна, чтобы признаваться в этом вслух. Лиза вопросительно поднимает руку, желая знать, где Стефани. Я показываю нанесение туши, пока на меня вешают микрофон.

Лиза закатывает глаза.

– Теперь ждать еще два часа?

Я развожу ладони – мол, что ты хочешь, чтобы я сделала? – и вхожу в кадр.

– Salut, les filles, – говорю я, дергая Лайлу за хвостик и вклиниваясь между ней и Джен, которая – я не прикалываюсь – одета в красную феску, как гребаный Аладдин. – Как день?

– О боже. Мы прошли миль десять, наверное, – отвечает Лайла и наклоняется, чтобы окунуть крекер в миску с хумусом. Огонь безупречно освещает ее шею.

– Это что-то новенькое, – замечаю я, зажав шарм между большим и указательным пальцами.

– О да. – Лайла опускает подбородок. – Еще раз, как он называется?

– Рука Фатимы, – отвечает Джен, и я вижу на ней такой же. Мне даже не нужно смотреть на шею сестры, и так понятно, что сегодня на базаре они купили три по цене двух.

– Она оберегает от всего плохого, – сообщает мне Лайла.

Я тянусь к чему-то похожему на ягненка.

– Для тебя здесь достаточно еды? – спрашиваю я Джен, одновременно зубами отдирая мясо с кости, подобно настоящей дикарке. – Я предупредила их, что у нас в доме веганка. – Засовываю жирный палец в рот и слизываю соки. Определенно ягненок. У ягненка весьма отличительный вкус – чисто животный.

Джен подносит ко рту чашку с чаем, и ее слова разгоняют пар:

– Более чем.

– Ты уверена? – спрашиваю я, придвигаясь ближе к столу, чтобы все рассмотреть. – Что тебе можно есть, кроме хумуса?

Джен показывает на ничтожные варианты, потому что на самом деле я не звонила и не предупреждала отель, что среди нас есть веганка, – возможно, сделала бы это, будь и правда таковая среди нас.

– Оливки, морковка, наан, хумус.

– В наане яйцо, а в хумусе фета, – информирую я ее.

– Как мило с твоей стороны так заботиться обо мне. – Джен сверкает зубастой улыбкой. – Но я ранее заказала в номер вегетарианский кебаб. – Она отставляет чай на низкий столик и обхватывает колени руками. – Стеф придет?

– В любую минуту.

Вижу, как Лорен обменивается взглядом с Лизой за моим плечом.

– Наверное, стоит сходить за ней, – говорит она и поднимается, крепко держа стакан с водой. В этой воде много лайма.

Меньше всего мне нужно, чтобы вторая команда операторов последовала наверх за Лорен, которая может накинуться на Стефани: «Ты в депрессии, потому что твой муж, вероятно, трахает сестру Бретт?» Встаю и предлагаю пойти с ней.

– Бретт, – останавливает меня Келли, потянув за платье, – вообще-то, мы хотели с тобой кое-что обсудить.

С мгновение смотрю на Лорен, но что мне делать? Я не могу разорваться. Нехотя возвращаюсь на свое место на полу, наблюдая, как Лорен выплывает из комнаты, ее платье подметает черно-белый пол, а за ней следует оператор.

– Мы тут разговаривали, – продолжает Келли, убирает волосы за ухо и смотрит на Джен, чтобы было понятно, с кем она разговаривала, – и подумали, что по возвращении можно будет устроить девичник в доме Джен Хэмптонс.

Я показываю на себя обглоданной ножкой ягненка, оглядываюсь через плечо, словно она могла обращаться не ко мне.

Келли раздражается из-за моего напускного замешательства.

– Да, для тебя. Джен сказала, что с удовольствием проведет последний летний уик-энд в доме перед его продажей.

– И мне кажется, важно продолжать подпитывать эту хорошую энергию между нами, – добавляет Джен. – Удовольствие от друзей создает стены, не пропускающие враждебность.

Господи ты боже мой, держите меня семеро. Мы обе знаем, что это хитрый ход. В конце каждого сезона всегда есть «последняя гулянка» – событие, которое сводит женщин вместе, чтобы они поцеловались и пообнимались, прежде чем на воссоединении разорвать друг друга на куски. Это я предложила Лизе устроить девичник, просто не думала, что именно Джен выступит в роли хозяйки.


– Из стриптизеров закажешь парней или девушек? – спрашивает Лайла, мигом краснея и прикрывая рот в ожидании, что Келли ее отругает.

– Никаких стриптизеров. – Келли приобнимает дочь и целует ее в лоб, пока та ерзает. Тогда сестра что-то шепчет ей на ухо, и Лайла успокаивается.

Мы принимаемся за еду и без опасений обсуждаем погоду, людей и смену часовых поясов, я проговариваю завтрашний план. Автобусы уезжают в семь: один для нас, другой для велосипедов. Деревня Агергур находится в двадцати одной миле отсюда, но из-за того, что последние десять миль – грунтовая дорога на краю коварного горного хребта, уйдет еще один час.

Официанты подходят убрать наши тарелки и выносят кофе и чай. Лайла не дает им забрать свою тарелку. На ней хлеб, соус и мясо, к которым она не притронулась.

– Я отложила это для Лорен и Стефани, – объясняет она, и восхищенный «ах» от Джен, возможно, обвел бы меня вокруг пальца, не заметь я, как она сегодня посмотрела на мою сестру.

Я попыталась застать Келли одну перед ужином, чтобы поделиться своими подозрениями насчет того, что Джен ей не подруга, что она лишь продвигает байку, будто Келли переспала с Винсом. Еще я надеялась наконец получить от нее окончательный ответ, спала она на самом деле с Винсом или нет – потому что это мне до сих пор неизвестно, – но Келли не отходила от Джен с того момента, как мы приехали, а я слишком параноидальна, чтобы облачать все это в текстовое сообщение.

– А вот и мы! – оповещает Лорен.

Когда я поднимаю голову, в дверях стоит только Лорен, держа в руке тот же стакан с водой. Но потом из-за нее выходит Стефани, мокрые волосы убраны в пучок на затылке, а косметики на лице даже больше, чем обычно.

– Извините, – просит Стеф, что для нее несвойственно.

Я освобождаю место на своей подушке.

– Все нормально. У нас здесь все по-простому. Лайла отложила вам поесть.

– Ты такая душка! – восклицает Лорен.

Стефани что-то бормочет, чего мне не расслышать, и, игнорируя освобожденное для нее место, садится рядом с Келли, по другую сторону стола – напротив меня и Лайлы.

Келли поворачивается к ней, что довольно провокационно, когда сидишь с кем-то плечом к плечу, разделяя одну ярко-розовую подушку.

– Что ты сказала?

Стефани тянется к оливке и тихо, грозно повторяет:

– Я сказала, ее очень хорошо воспитали.

Келли в сомнениях поджимает губы. Я уверена, Стеф сказала «натренировали», а не «воспитали».

– Что пьешь? – Стеф делает глоток моего вина. – М-м-м, – смыкает губы. Показывает на бокал и грубо говорит стоящему в углу официанту: – Принесите мне бокал такого же.

Стефани тянется к наану. Вместо того чтобы разломать на небольшие куски, складывает его и отправляет в рот, как тако.

– М-м-м, – стонет она. – Спасибо, что не ешь углеводы, Лор. Это божественно. – Тянется еще к одному кусочку, хотя ее челюсть еще ходит вверх-вниз, как у жующего табак игрока в бейсбол.

– Я ем углеводы, – посмеиваясь, протестует Лорен.

– Л. О. Л, – по буквам произносит Стефани, и мне видно всю еду у нее во рту, когда звучит «О». Она осматривает стол, взгляд ее больших глаз рассредоточен, зелень прилипла к густому слою блеска на губах. – Как у всех прошел день?

Вопрос насмешливо любопытный, явно не требует ответа, и мы все замираем, не зная, что делать с этой версией Джоан Кроуфорд перед нами.

Прочищаю горло и принимаю удар на себя.

– Ну мы с Лорен ездили на новых велосипедах в…

– Лорен занималась физической активностью? – Стефани тянется к моему вину. – Ты же не против, да? – спрашивает она с жуткой улыбкой. Я жестом даю понять, что она может угощаться.

– Так эти новые велосипеды ездят сами, – оборонительно смеется Лорен.

– Я хочу попробовать! – задорно объявляет Стефани. Официант возвращается с вином. – Сэр, – обращается она к нему формально, когда он ставит перед ней бокал, – вы не могли бы сходить в подвал, на склад, в гробницу мумии или куда еще и поискать наши велосипеды? Вы поймете, что они наши, потому что это велосипеды SPOKE. Самые красивые велосипеды во всем мире. Они заняли первое место в конкурсе красоты велосипедов города Омаха в 2009 году. Они превзошли товары Кристи Никельбокер, а она прокатилась на катере со всеми судьями, включая церковницу весом триста семь фунтов, которая находится с ней в родстве.

Официант ошарашенно поворачивается ко мне.

– Мадам? – спрашивает он, но я ему не помощница. Сама пытаюсь переварить этот несвязный бред, который только что вылетел изо рта Стефани.

Все смотрят на меня – ждут, что я что-то сделаю или скажу.

– Она просто шутит, – со смехом объясняю я официанту и передаю ему тарелку с отложенной Лайлой едой для Стефани и Лорен, чтобы он воспользовался этим оправданием и отошел от стола. Приходится постоянно ему кивать, пока он пятится – мол, можешь идти, все нормально.

– Обещаю, завтра ты проедешься первая, – говорю я Стефани в попытке ее успокоить. Только не сойди с ума до окончания поездки. – Когда приедем в Агергур.

– Когда приедем в А-гррррр-гурррр, – повторяет Стефани с насмешливой концентрацией. – А-гррррр-гурррр.

– Да, – соглашаюсь я, притворяясь, будто не замечаю ее подтруниваний. – В любом случае там будет лучше. Больше места, чтобы увидеть все возможности велосипедов в сельской местности.

Лайла тоскливо вздыхает и с большими умоляющими глазами поворачивается к моей сестре.

– Если пообещаю придерживаться определенной скорости, можно мне будет попробовать?