Моя капризная леди

Последние силы ушли на то, чтобы дотянуться до меня. Пришлось сесть на краешек постели и переплести наши пальцы.

Я отстраненно подумала, что домашнее платье без излишеств не такой уж плохой вариант для подобных церемоний. Красивым нарядам, как у моей сестры, положено блистать на балах и праздниках. Правда, свадьба Далии тоже была далека от идеала.

— Терлак, — позвала я жениха. Серебристые радужки потемнели, магия едва заметной искрой промелькнула в них и через секунду погасла. — Женись на мне.

Он улыбнулся. Немного грустно с каплей иронии.

— Теперь я в позиции трепещущей невесты? — прошептал в ответ, когда я кивнула Даниэлю, и тот подошел ближе.

— Скорее спящего жениха, — со всхлипом рассмеялась я.

— Красавца.

— Хорошо, пусть будет красавец.

Ничего такого в церемонии бракосочетания не было. Всегда начинал с вопроса. «Если кто-то из присутствующих против того, чтобы эта пара сегодня сочеталась законным браком, то пусть скажет вслух или замолчит навсегда…» — нарочито громко поинтересовался герцог Фламель у немногочисленных свидетелей. Грант благоразумно промолчал. Слегка поморщился, но пережил сей момент достойно и без едких замечаний.

— Согласны ли вы, Амалия Изабелл Браун, леди Сент-Клер взять в законные мужья сэра Терлака Оливера МакГиннеса?

Обычно вопрос сначала задавали жениху, потом невесте. Однако в нашем случае все сразу пошло наперекосяк. Мой робкий, утвердительный ответ стал отправной точкой к туманному будущему. Я упустила момент, когда Даниэль спросил о согласии на брак у МакГиннеса и получил такой же долгожданное «Да». Через Гилберта, поскольку сам Терлак сказал слово так тихо, что никто его не услышал.

Подписи в документе вовсе получились странным: одна чуть съехала вниз — моя рука дрогнула от напряжения. Терлака же пришлось поддерживать с обеих сторон, пока он усилием воли выводил закорючку в графе напротив своего имени. Последним самописец взял Дункан, подтверждая законность всего произошедшего.

Ярко вспыхнули буквы королевской подписи в самом низу листа, и засияла сургучная печать. Теперь брак официально считался признанным.

— Полагаю, вопрос консуммации снимается, — пробормотал Даниэль, глядя на то, как отреагировала дрыглова бумажка.

Вот так за несколько секунд из леди Амалии Сент-Клер я превратилась в леди Амалию МакГиннес. Папу бы удар хватил. Далия наверняка бы устроила скандал из-за ущемления прав на нормальную свадьбу. В прошлый раз она тоже не радовалась моему выбору жениха. Все время твердила, чтобы я не спешила заключать себя в оковы.

«От него польза только мужчинам», — постоянно ворчала кузина, будучи при этом счастливой женой и матерью.

Я отвела взгляд и уставилась в распахнутое окно. Солнце спускалось к горизонту, окрашивая небо в причудливое сочетание золотисто-алых красок. Подоконник покрылся розовой дымкой, а в комнату проникли робкие лучи. День прощался с нами, передавая власть подступающей ночи, и я невольно подумала, как все же здесь красиво. Так спокойно. Убрать бесконечную суету, страх, боль и тайны, тогда Аркант превратился бы в сказочный дом для будущей принцессы.

— Амалия? — голос Гранта проник сквозь туман растерянных мыслей обо всем и ни о чем одновременно. — Связывание души.

— Души? — Терлак приподнялся на подушках.

— Да, сын, — терпеливо проговорил Гилберт. — Ты должен назначит хозяина замка. Или хозяйку.

— Разве Аркант не принадлежит тебе?

Дункан вполне резонно нахмурился, явно задавшись тем же вопросом. Он напряженно висел в воздухе, пока я не встрепенулась. Крепко сжав ладонь ничего не соображающего Терлака, кивнула Меган на кувшин с водой. После нескольких глотков живительной влаги МакГиннесу лучше не стало, но он хотя бы перестал задавать ненужные вопросы. Пока что.

— Твой отец хочет, чтобы я связала душу с замком, — осторожно проговорила я, намеренно огибая неудобную тему наследования. Сейчас не время и не место вываливать на отравленный разум Терлака всю правду.

— Зачем?

— Потому что Аркант погибает, — нахмурился Гилберт и склонился к племяннику. — Понимаешь меня?

Вряд ли Терлак в действительно понял, о чем идет речь. Он с трудом боролся с подступающим бредом, потому вникать в подтексты банально не хватило сил. Тем не менее МакГиннес кивнул.

— Лэрд Терлак, вы признаете право своей жены распоряжаться в замке и за его пределами? — спросил Даниэль.

Утвердительный кивок, затем хриплый голос произнес:

— Да, признаю.

— Вы разделяете кровь и величие клана МакГиннес с вашей супругой?

Я на всякий случай подняла голову, почти не прислушиваясь к монотонной речи герцога. Потолок остался на месте. Каменный пол ногами не провалился. Никаких признаков живой энергии. Возникало ощущение, что замок — обычное строение без какой-либо души. Зидан ошибся? Хотя я точно слышала раньше, как Аркант отзывался. Пусть не сразу поняла, что это был именно он.

Но сейчас замок молчал. Ни землетрясения, ни кровожадного духа, ни вздоха — абсолютная тишина.

Внезапно наступила невероятная легкость. Недолго думая, я поднялась с постели и отпустила руку Терлака. Голоса с каждым шагом становились тише, а неведома сила манила выйти из комнаты. Едва заметное свечение в щелях закрытой двери умоляло окунуться в живительное тепло.

Такое состояние многие маги называли «астральной проекцией». Дух на непродолжительное время покидал тело и перемещался по мирам, в которые обычному человеку попасть не под силу. Выйди я на этот свет просто Амалией, меня сожгло бы заживо от такой концентрации силы Душа же обладала другими свойствами. Энергия источника хоть и пронизывала насквозь, но реального вреда нанести бестелесному эфиру не могла.

— Эй, — тихо позвала я, оказавшись внутри световой воронки.

Чужая магия, почти неподвластная человеческому разуму, кружилась неподалеку от меня. Иногда она приближалась на расстояние в несколько кватов, после чего вновь ускользала в сторону. Живая энергия источника играла со мной, вынуждая тянуть руку в попытке схватиться за призрачную ладонь.

— Прекрати дурачиться! — разозлилась я.


Послышался тихий смех. Надо же. Замок действительно живой. Безобразничал, как настоящий мальчишка из трущоб. Через несколько минут таких игр он окутал подол моей юбки белым облаком, чтобы не видела, куда иду.

— Мы никогда не договоримся, — проворчала я.

«Договоримся», — эхом отозвалось у меня в голове.

Впереди я заметила силуэт. Он напоминал расплывающееся пятно на чистом холсте бумаги. По мере того как поднимался белый туман, кто-то приближался ко мне из света. Я несколько раз протерла глаза, но рассмотреть загадочный незнакомца не получалось. Сделав пару шагов вперед, я наконец поравнялась с таинственным созданием. Им оказалась женщина, чье белое одеяние взметнулось вверх, когда я взглянула на нее.

На меня пристально смотрела леди Розалинда

— Ты… — прошептала я глухо.

Еще секунду назад яркий свет внезапно погас. Осталась только давящая на плечи тьма и запах сырости. Где-то там, в глубине таинственной комнаты, капала вода и слышалось хриплое дыхание. Тело пронзили тоненьких игл страха, леденящего душу, — а с ними невидимые цепи сковали по рукам и ногам.

Нестерпимое желание побега обожгло сознание, когда послышалось тихое шуршание. Противный писк чуть не выдрал из горла истеричный визг. Благо невидимый зверь, которому принадлежали звуки, через несколько секунд быстро сбежал куда-то вглубь помещения.

— Какого дрыгла ты творишь? — прорычала я невежливо и подалась вперед усилием воли. — Хочешь убить меня?

Призрак качнул головой.

— Тогда зачем? — выдавила я из себя.

— Первый снег, Амалия, — прошелестела Розалинда, пристально глядя на меня.

Совсем не так, как в нашу последнюю встречу. Больше напоминала тот раз, когда я встретилась с призраком в коридоре и после провалилась на кухню.

Впрочем, менее жутким ни пророчество, ни сам фантом не выглядели.

— Какой снег? — выдохнула я. — Не понимаю.

— Не верь тому, что видишь. Зрение — обман, люди лживы. Я могу предостеречь, — очередной туманный ответ заставил меня ненадолго задуматься.

Что там говорили на уроках в школе благородных девиц? Призракам и любым потусторонним сущностям нужны четкие вопросы. Вроде бы так. Я вспомнила старую игру с доской и призывом духа мертвой Мэри. Она всегда отвечала однозначно — да или нет. В остальных случаях человек, неправильно сформулировавший вопрос, получал вот такой же невнятный набор предсказаний.

Оставалось успокоиться, иначе ничего хорошего меня не ждало. Поэтому я уняла дрожь, отогнала подальше сторонние мысли и прикрыла глаза, несколько раз втянув носом воздух.

— Это твой настоящий облик?

Я выдохнула и открыла глаза. Призрак покачал головой.

— Ты не леди Розалинда? — осторожно спросила я, на что опять получила отрицательный ответ.

— Кого я должна бояться? — вопрос неточный, но призрак все равно ответил. Однозначно и весьма понятно.

— Живых. Бойся живых. Они носят маски.

Я сглотнула, не в силах выдавить ни слова. Мое будущее целиком зависело от правильных выводов. Только у меня никак не выходило сложить пазл. Увидеть картинку в целом ведь призрак не указывал ни на кого конкретного, не давал четких формулировок.

Придется работать с тем, что есть.

— Скажи, — я облизнула губы и сжала кулаки. — Ты знаешь, где леди Юна?

Где-то минуту призрак молчал. Он то расплывался в неясное пятно, то собирался в цельный образ. Воздух стал плотным, почти осязаемым.

— Да, — наконец сказал дух.

— Она жива? — спросила я с затаенным страхом.

И после утвердительного кивка с облегчением выдохнула. Следовало приступить к важной части беседы, ради которой я сюда пришла. В голове роилось еще с десяток вопросов, но состояние Арканта ухудшалось. Дух с трудом удерживал плотную оболочку, постепенно угасая на глазах.

— Ты позволишь мне стать твоей хозяйкой?

Призрак внезапно помрачнел, образ поблек и замерцал. Не знаю, что случилось. Волна чужой боли откликнулась где-то в сердце, заставляя согнуться пополам. Судорожный кашель раздирал глотку, а металлический привкус крови оставил след не только на языке. Но и на пальцах, когда я утерла рот.

— Больно, — сказал призрак, пока я со стоном приходила в себя. Трещали кости, будто ломаясь изнутри. — Цепи. Они держат.

— К-какие цепи? — судорожно вздохнула я.

— Смерти, — последовал короткий ответ. — Душат. Не могу.

Сквозь пелену чужих эмоция я внезапно поняла. Боль, которую я ощущала — это отголоски страданий Арканта. Его источника. Бразды правления остались у мертвого Руперта, чья душа навеки связалась с душой почившей супруги. Запечатав себя вместе с ней, он приговорил к смерти родной дом.

Замок погибал из-за спонтанного и эгоистичного решения бывшего владельца. Потому образ леди МакГиннес стал частью самого Арканта. Руперт разделил с Розалиндой власть. Затем ушел вслед за женой, но источник на волю не отпустил.

«Я была жива», — так сказал мне дух в прошлый раз. Он так сильно слился с призраком леди МакГиннес, что непроизвольно транслировал ее последние мысли. Цепи — печати, которые сковывали души возлюбленных, а с ними и сам замок.