Моя капризная леди

Мимо нас, выпуская пар из специальной трубы, прокатился почтовый дилижанс. Кабина медленно покачивалась, пока седовласый гном пытался справиться с несложным механизмом управления. Он переключал рычаги, подпрыгивал на скамье спереди, а машина тарахтела и дергалась, будто мотору не хватало мощности для развития скорости. Из-за этого водитель дилижанса чуть не наехал на старушку и двух маленьких эльфов с обувными щетками в руках. А ведь еще секунду назад они спорили, кто первый будет чистить ботинки вон того джентльмена в черном цилиндре.

— Дигги, дрыгловы козявки тебя забери, ты можешь ехать не как пьяная кляча по кварталу розовых шаров после десяти матросов?! — из окна со стороны пассажирского места выглянул недовольный, носатый гоблин.

Он поправил на голове потрепанную шляпу и нахмурился, поймав на себе несколько заинтересованных взглядов. На зеленоватой коже отчетливо проступили красные пятна, особенно когда гоблин заметил нашу честную компанию.

— Тута светские цыпочки, Рольф, чего разорался. Не по трущобам катим, — огрызнулся в ответ его приятель Дигги.

— Ай, завали угольную шахту. Перед леди стыдно, — ощетинился гоблин.

Меган тихо прыснула, а я кивнула близняшкам и Эйле, чтобы закрыли уши. И не зря, поскольку машина окончательно заглохла и изо рта гнома вырвался такой нечитаемый поток ругательств, что впору было пополнять словарный запас для следующего призыва. Даже Рэнальф открыл рот, впитывая каждое слово с невероятным восторгом в глазах.

Одна из спиц треснула, дилижанс накренился, и колесо отлетело в сторону. Несколько автомобилей чуть не столкнулись друг с другом, кто-то принялся истошно звать на помощь. Наверное, весело было только эльфам-чистильщикам. Они с восторгом смотрели на образовавшийся вокруг хаос и подергивали острыми ушками, торчащими из-за светлых кудрей, пока другие люди и нелюди пытались успокоить напуганных пассажиров одной из машин.

— Все, приехали, — буркнул Рольф и хлопнул дверцей. — Наверное, кристалл забыл перезарядить, пьянь шахтовая. Старик Гарри нас убьет.

— Сам ты червь пещерный, — обиделся на приятеля гном, затем с такой тоской покосился на отлетевшее колеса, что мне стало его жаль. — Ну и кто пойдет к старику?

— Нас опять уволят.

— Уволят.

— И выходное пособие не дадут.

— Не дадут… — эхом повторил Дигги.

Я задумчиво проводила странную парочку взглядом и непроизвольно сжала в руках саквояж. Всего-то нужно перейти на другую сторону улицы и зайти в отделение почты Эйдборга, дабы отправить послание Далии. Только я почему-то медлила, пока мои спутники приходили в себя и дружно успокаивали упырекурицу Эйлы. Мерзкое, пернатое чудовище беспрестанно квекало, расправляло крылья и раздирало когтями шерстяную накидки, словно пыталось оторвать сестре Терлака руку.

— Зачем ты взяла это уродливое существо с собой? — возмутился Рэнальф в который раз. Без пристального внимания со стороны лэрда Гранта и старшего брата он чувствовал себя в несколько раз уютнее, потому принял роль главного в нашей компании.

— Сам ты уродливый, — огрызнулась Эйла в ответ, принимаясь гладить по встрепанным перьям упырекурицу. — Мия не виновата, что эти почтовые работники устроили аварию.

— Мия? Ты дала имя будущему ужину?!

— Никто не посмеет приготовить мою питомицу!

Кажется, сегодня Меган веселилась от души. Она задрала голову и громко расхохоталась, игнорируя всякие нормы приличия вместе с недовольными взглядами прохожих. Стерла рукой в перчатке выступившие слезы, поправила юбку синего платья под накидкой и посмотрела на меня.

— С ними довольно весело, да?

— Это они еще лягушек не оживляли, — задумчиво пробормотала я, кивнув на заинтересованных близняшек.

Девочки давно забыли про аварию и прилипли носами к витрине кондитерской. Шоколадные яйца с деревянной игрушкой дракона, который умел расправлять крылья, их явно интересовали больше. Ничто в мире не могло оторвать их от воздушных пирожных с причудливыми фигурками мифических существ из карамели, пышных булочек с джемом и сахарных конфет на палочке в виде шаловливых пикси самых разных расцветок.

— Мы сходим, перекусим, а вы отправьте письмо, — улыбнулась Меган, сразу уловив мое настроение.

Тихий вздох сорвался с губ раньше, чем я успела ответить.

— Спасибо, — искренне поблагодарила сестру Гранта, поскольку действительно хотела сделать все одна.

Вообще-то, необходимости писать Далии у меня не было. Терлак в тот же день отправил послание королю с Даффи. Ловкий и шустрый дроу быстро добрался до Эдборга, передал необходимые письма за два дня и вернулся в замок. На тот момент я не сочинила ни строчки в послании, потому отказалась от вежливого предложения МакГиннес передать весточку сестре. Однако позавчера сон никак не шел, и я вернулась к недописанному письму.

Теперь даже не знала: отправлять или нет?

Боги, я подписалась именем Терлака, будто уже являлась его женой!

— Хотим шоколадное яйцо! — крикнула Джинни.

— И вон то пирожное, — тыкала пальцем в корзинку с желейными фруктами Маргарет. Оно не удивительно, у меня самой слюнки потекли от ароматов, витавших вокруг, и отсутствие завтрака сразу дало о себе знать недовольным бурчанием живота.

— Я не смогу присматривать за вами в двух местах, — нахмурился Рэнальф, когда прекратил спорить с сестрой и обратил внимание на нас с Меган.

— Все в порядке, я буду через дорогу, — кивнула на вывеску почты.

— Ну не знаю…

Уговаривать Рэнальфа долго не пришлось. В конце концов, ему тоже хотелось чая со сладостями, а не стоять подле меня в душном помещении почти среди кучи пыльных коробок и бумажных конвертов. Поэтому с чистой душой отпустив меня, брат Терлака потянул всю компанию к кондитерской, споря с Джиневрой, сколько шоколадных яиц он съест за один присест.

Быстро перейдя дорогу, я взбежала по ступенькам на крыльцо, подхватив юбку, коснулась холодной ручки и услышала звон колокольчика. Стоило переступить порог, в воздухе сразу же появился горький аромат чернил, смешанный с пылью и бумагой. Из-за него вносу защекотало, и я едва удержалась от громкого чиха.


— Добро пожаловать!

Помещение почты встретило меня пустым прилавком с одинокой чернильницей и острым самописцем. Позади длинный коридор, уходящий вглубь комнаты, с рядом бесконечных полок от пола до потолка. Почти все они были заставлены коробками и стопками перевязанных писем.

Я прошла вперед, окликнув хозяина, и заметила голубоватый огонек возле стремянки, приставленной к стене неподалеку. Маленькая пикси с пыхтением тащила пачку писем, громко пищала и усердно размахивала крылышками, периодически замирая, дабы отдышаться.

— Давай живее, лентяйка! — из-за прилавка вылез рослый мужчина с рыжими волосами. Недовольно прищурился, махнул рукой и воздушный поток перенес часть коробок из одной половины комнаты в другую.

— Добрый день, леди. Пришли отправить послания? — сразу улыбнулся мне мужчина. На нем красовался хоть и недорогой, но добротно пошитый сюртук. Только рукава были закатаны, но общей картины не портило.

— Два, если можно, — кивнула я, ставя саквояж и доставая оба письма. Одно для Далии, второе — отцу.

Аккуратно расправив края листов, я задумчиво скользнула по строчкам. Ничего важного. Наоборот, каждое слово будто лучилось небывалым оптимизмом. Правда, папе я не стала подписываться, как «леди МакГиннес». Он бы попросту не оценил шутки, да и вряд ли знал о похищении.

Я сомневалась, что граф приедет на свадьбу: в летний сезон отец плотно занимался хозяйством. Посевы, арендаторы, объезд границ наших владений — все отнимало кучу времени. К тому же мне не хотелось везти больного отца в продуваемый со всех сторон замок. Теперь я реально оценивала все свалившиеся на нас проблемы, пусть не до конца. Но вот несколько советов все-таки спросила и про книгу вспомнила. О драконах.

Поженимся, починим крышу и можно всех звать в гости. А свадьба? Ничего, обойдусь без торжества. Хватило уже одного, когда весь город судачил о брошенном наследном принце. Да и пример Далии тоже показал неутешительные выводы в отношении такого праздника.

— Аккуратнее! — возмутился владелец почти и вновь улыбнулся. — Мистер Гарри Лонгборд к вашим услугам, мисс…

— Леди Амалия Сент-Клер, — представилась я. — Два конверта и марки, пожалуйста.

— Ох, конечно. Может, чаю? — засуетился сразу старик Гарри. Видимо, о нем болтали гном с гоблином у машины.

— Нет, спасибо, — качнула головой и потянулась было к кошельку, как вдруг задумалась. — Сколько нынче стоит отправление?

В последнее время не доводилось писать письма. На фронте у нас просто забирали все партией на специальном дилижансе и отвозили в ближайший город, где работала почта.

— Четыре пенни за пол-унции, леди, — охотно ответил Гарри потряс какой-то стопкой — Единый тариф [1], чтоб его. Еще марки эти. Да простят меня боги, новый король совсем разошелся!

Я почти не вслушивалась в болтовню, рассеянно кивая на гневные высказывания в адрес новых реформ его величества. Аккуратно сложила послание в конверт для отца и взяла самописец, осторожно обмакнув кончик в чернила. Старая модель с непривычки чуть не оставила кляксу, однако мне удалось справиться и даже получилось вывести ровные строчки с адресом. Делала я все автоматически, почти не задумываясь, пока не коснулась марки и с удивлением уставилась на рисунок.

Вместо королевского профиля, который обычно красовался на подобных вещах, новым символом Объеденного королевства стал чертополох, волшебный меч и спящий дракон, обнимающий лезвие хвостом. Если первые два символа относились к Шангрии и Данмару, то третий, без сомнения, означал Зеленые острова. Вот только официально в этой стране общепризнанным знаком считался трехлистный клевер — именно его можно было встретить на брошюрах и королевских гербах.

Неужели огненный ящер здесь олицетворял Ригнак Хэйс?

Я непроизвольно смяла марку в пальцах и несколько раз глубоко вздохнула.

— Дуреха! — рявкнул мистер Лонгборд, замахнувшись тряпкой на пикси. Обиженная нелюдь сбросила на голову несчастного стопку писем и громко фыркнула, стрекоча от усердия крылышками.

Маленькая пакость фейри позволила мне быстро закончить с письмами, разложить их по конвертам, запечатать и спрятать измятую марку в кармашек саквояжа. Просто по инерции, без какой-либо задней мысли.

— Все, — улыбнулась я, когда сэр Гарри обратил на меня внимание. Несколько пенни со звоном упали на прилавок.

— Сейчас вас отмечу, — пробормотал Лонгборн, быстро открывая книгу. Дабы записать мое имя и адреса отправки вместе с датой. Я же нетерпеливо постукивала каблуками, желая поскорее покинуть помещение.

Пока расшаркивались в любезностях, глупая пикси успела нырнуть в мой карман и добраться до марки. Она с писком вылетела наружу, а я с ужасом посмотрела на смятый кусочек бумаги в крошечных пальчиках нелюди. Деревянный прилавок мгновенно ожил, несколько зеленых веточек попытались схватить противное создание за короткий хвостик, однако пикси оказалась шустрой и ловко увернулась.

— Вот гадкая дрыгла, — выругался сэр Гарри. — Марку украла!

Возмущенная пикси запищала, начала тыкать в меня и разбрасывать пыльцу. В этот момент вновь зазвенел колокольчик, на пороге показались хмурый гном и расстроенный гоблин — те самые приятели, которые сломали дилижанс.

— Кхм… мистер Лонгборд… — начал первым Дигги и стянул шляпу с головы.

— Что опять?! — сразу отвлекся от пикси владелец почты.

Недолго думая, я схватила саквояж и бросилась следом за голубым огоньком. Маленькая паршивка поддразнила меня маркой, затем сделала круг и вылетела в щель приоткрытой двери, вынуждая поспешить следом. Стоило оказаться на оживленной улице, я сразу столкнулась с худеньким мальчишкой и едва не сбила того с ног.

— Ох, прости, пожалуйста, — пробормотала я, с трудом выровняв дыхание и одновременно пытаясь уследить за пикси.

Это было ошибкой. Едва отвлеклась, пальцы неожиданно ощутили необычайную легкость.

Лопоухий мальчишка вырвал у меня из рук саквояж и бросился в толпу!



[1] Почтовая реформа Хилла — развитие почтовых сношений в Англии тормозилось непомерно высокими таксами, равно как неповоротливостью почтового механизма. Новая эра в истории почтового дела в Англии открылась с введением в 1840 году, по предложению Роуленда Хилла, единообразной и умеренной таксы для писем. Эта реформа, в связи с распространением железных дорог и пароходных линий, довела почтовые сообщения Англии до высшей степени развития.

В своей знаменитой брошюре «Post Office Reform; its Importance and Practicability» (Лондон, 1837) Хилл, как отмечено в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, «показал, что за время с 1815 до 1835 года почтовый доход, несмотря на рост населения и народного благосостояния, не увеличивался и что это неподвижное состояние почтового дохода обуславливается теми тормозами, которые свободное развитие почтовых сношений встречает в тарифе и вызываемых им проволочках.

Исходя из того положения, что издержки по перевозке писем в весьма малой степени зависят от расстояния», Хилл «предложил ввести единообразный тариф, по которому во все пункты Соединённого королевства, независимо от расстояния, взималось бы с писем весом до ½ унции по 1 пенсу, под условием предварительной оплаты письма отправителем с помощью марок».

В 1839–1840 годах Р. Хилл продолжал отстаивать идею реформирования британской почты в стремлении обратить вспять процесс постоянного роста финансовой убыточности почты. Несмотря на упорное сопротивление Главного почтового управления, объявившего проект Хилла диким и фантазёрским, английский парламент, уступая оживлённой агитации в обществе, одобрил его. Вначале Хилл убедил парламент ввести всеобщую четырёхпенсовую почту, в соответствии с которой, независимо от расстояния, устанавливался твёрдый тариф в размере 4 пенсов за пол-унции веса (эквивалентно £1,18 за 1 кг в отношении более тяжёлой корреспонденции). Этот тариф вступил в действие 5 декабря 1839 года, но применялся в течение всего лишь 36 дней.