Мой любимый зверь!
Часть 17 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Благодарю! – Забавно я, наверное, выглядела в свитере и шортах, щелкнув кедами и почти строевым шагом покидая наблюдательную, спиной ощущая взгляды.
Пока шла в выделенную нам с Ровеной комнату, невольно поднимала плечи и гнула спину – подстава давила. Свои постарались! Обманули! Предали гражданское и человеческое доверие! За патриотическим фасадом операции возмездия за убийства, мы с напарницей заманили в ловушку обычного политика, точнее, сразу четверых. Обманули, оболгали перед всей галактикой, растоптали чужие чувства и сердца. И свои тоже! И ради чего? Чтобы сохранить, нет, чтобы увеличить квоты на закупку лиурентина. Чтобы нарастить экономическую и военную мощь. Ведь лиурентин – самое лучшее топливо для искусственных космических объектов. Как же все это грязно и мерзко. А я верила, так верила АБНЗ. Верила настолько, что послала куда подальше интуицию и сомнения, доводы разума и крик собственной души и сердца.
Улетала я с базы, все еще улыбаясь, и походила на интерактивную игрушку, запрограммированную на «вопрос – стандартный ответ – улыбка». Ровена даже начала подозрительно на меня поглядывать, а я пыталась не думать на тему добра и зла вселенского масштаба. Только не сейчас, иначе сорвусь и разрыдаюсь, что-нибудь сломаю, выскажусь или еще что похуже. Нет, сначала надо добраться до номера в отеле, где можно спрятаться ото всех, выплеснуть боль, а потом действовать по плану.
– Что ты делаешь? – Ровена застала меня врасплох.
Я облегченно выдохнула, а она, удивленно хмурясь, разглядывала несколько интерактивных экранов, зависших над моей кроватью.
Множество новостных галактических каналов, страничек известных журналистов в социальных сетях, активная переписка с двумя из них – факты налицо. Не было смысла все срочно прятать и отпираться, что я решила действовать и начала с местных, фортанских, СМИ. Все-таки считаю себя примерной гражданкой Земли и не хочу подрывать авторитет Федерации в галактике. Но если не добьюсь результата здесь, то готова пойти и дальше – поднять такую волну, что весь мир содрогнется. Невиновные не могут подвергаться пыткам и быть приговоренными к смерти.
– Что ты делаешь? – повторила вопрос Ровена, проходя в комнату и застывая напротив экранов.
По ее бледному в синем свете экранов лицу бежали строчки горячих новостей, с нетерпением ждали моего ответа Глеб Норис с Пятого мирового канала и Бранч Селезнев, популярный и за пределами Фортана политический блогер, – журналисты, известные своими расследованиями, непримиримые борцы за правду, судя по информации, которую я нарыла в планетарной сети Фортана за последние три часа.
Я устало потерла лицо руками, отвечая:
– Исправляю то, что мы натворили.
По прибытии в дом, а не в отель, в центре столицы Фортана я не выдержала напряжения и о противозаконии, творившемся на базе АБНЗ, рассказала Ровене. Она меня сильно удивила, участливо погладив по голове и посоветовав выспаться. Сказала, что пословицы не лгут – утро вечера мудренее. Я же бездействовать и ждать не могла – жаждала восстановить справедливость. Срочно, пока не поздно.
– Мы? Натворили? И когда успели? – наигранно удивилась Ровена, разводя руками. – Мы всего три часа назад прилетели, а ты уже такую бурную деятельность развила…
Я подтвердила отправку набранного сообщения, которое объемом походило на школьное сочинение. И на душе полегчало: механизм освобождения клеранцев запущен, можно выдохнуть. Нетерпение, страх за судьбы Райо и его коллег, жгущий сердце стыд за собственную глупость и наивность, боль за непреднамеренное предательство немного утихли. Я встала, чтобы размяться и смотреть Ровене в глаза прямо, а не снизу вверх, и спокойно ответила:
– Напоминаю, с нашей помощью АБНЗ схватило не кровавых преступников, а простых политиков-клеранцев, чтобы шантажом получить лишние квоты на лиурентин. И они не в комфортабельном отеле сейчас ждут своей участи.
Я ждала, что Ровена упрекнет, почему не обратилась к ней за советом и помощью в таком важном деле, но никак не вскинутых темных бровей на идеальном лице и раздражения:
– Птичка, простых политиков в природе не существует.
Теперь мои брови взлетели на лоб, я возразила:
– Плевать, какие они, простые или важные. Райо и его спутники не виноваты в том, что им инкриминировали. Они не убийцы, не работорговцы и… Я же чувствовала, но слишком верила руководству. А Гонг нас подставил и обманул. Он предал граждан Земной Федерации. Поступил подло и…
– Ты дура, Эрика! – оборвала меня Ровена.
Я чуть не задохнулась от обиды и не могла подобрать слов, чтобы поставить ее на место. Эта женщина, умевшая быть и гламурной девушкой, и умудренной опытом солидной дамой, часто ставила меня в тупик. Но мне казалось, она умная и… Неужели опять ошиблась в человеке? Я хрипло спросила, не скрывая желчи:
– Думаешь?
– Уверена! – с тем же снисходительно-презрительным спокойствием ответила она. – Я думала, ты с мозгами, просто молодая и наивная, но с хорошей прагматичной жилкой, хваткая и перспективная. Но, похоже, интернат и академия основательно промыли тебе мозги. Ты как отличный, высокотехнологичный кухонный автомат: выглядишь как космический корабль, выполняешь заложенные функции, перерабатываешь все, что в тебя загрузил «повар», выдаешь «еду» по заданной программе. И даже глючишь по правилам, когда в тебя, вместо пищи, сунули камень. «Переварить» не смогла и ждешь помощи от производителя…
– Зато ты слишком умная и красноречивая, – ровно возразила я, не дослушав оскорбления.
Ровена устало опустила плечи, словно сдулась. Она, как и я, за три часа так и не переоделась. Хотя, надо отдать должное, в отличие от моего мятого свитера и шорт, ее костюм – словно только из химчистки.
Бросив еще один изучающий взгляд на виртэкраны, она холодно уточнила:
– Полагаю, ты пытаешься связаться с журналистами? Чтобы рассказать байку об униженных и оклеветанных клеранцах?
– Байку? – опешила я. – Я лично слышала разговор Гонга с Райо. Все, что мне показали и рассказали о нем, сфальсифицировано. Но им угрожает смертная казнь, понимаешь? Ни за что! Чтобы продемонстрировать шпиона галактике с великой целью – отжать квоты у Лиура, поссорив с Клераном.
– Может, еще не поздно? Нам позволили улететь с базы, значит, не подозревают утечки, – нахмурилась Ровена, думая, похоже, о своем, а не о моей пламенной речи.
– Говорила же тебе, они решили, что я заснула в наблюдательной и ни сном ни духом не в курсе.
– Быстро собирайся и улетай… куда-нибудь. Только подальше от Фортана, – Ровена огляделась явно в поисках моего багажа.
Чемоданы неприкаянно стояли у шкафа так и не разобранные, даже необходимое не достала. Я качнула головой:
– Нет, здесь Райо и сначала ему нужно помочь выйти на свободу.
Но Ровена пропустила мое «нет» мимо ушей и вперилась в виртэкраны. По-видимому, разглядела диалоговые окна с перепиской. Дальше в пару стремительных шагов она оказалась возле кровати, надела манипулятор и начала просматривать, что и кому я писала и где была в Сети.
– Эй… – Меня бесцеремонно оборвали, с силой оттолкнув.
Шлепнувшись на попу, я ошарашенно смотрела на вмиг изменившуюся Ровену, которая горящими глазами вперилась в экраны, а ее пальцы порхали по виртклаве. Спустя минуту она помрачнела, очень грубо выругалась и плюхнулась на кровать. Взбешенно посмотрела на меня, напоминая ядовитую змею, у которой растоптали кладку, и прошипела:
– Знаешь, что ты сделала?
– Да, раскрыла миру правду о неправомерных и преступных операциях некоторых правительственных агентов, о руководителях и…
– Двое писак и болтунов – весь мир? – зло усмехнулась Ровена, затем, видимо, не выдержав эмоций, закатила глаза и раздраженно прошипела: – Господи, какую же дичь и наивность мы растим! Патриотка доморощенная! Тебе двадцать два, Эрика, пора бы уже взрослеть! Не все, что нам рассказывают, – правда, кругом не одни враги, а мы не лучший народ во Вселенной! Не поверишь, но люди, и не только люди, часто врут, предают и даже убивают. И не все убийцы сидят в тюрьме! А правительства не всегда справедливые и мудрые! – Ровена все-таки сорвалась и заорала: – Понимаешь, дура малолетняя?
– Понимаю, потому что не малолетняя уже. – Морщась и потирая ушибленный копчик, я поднялась с пола. – Но хороших и честных людей гораздо больше, чем плохих. Все мои преподаватели и учителя говорили, что, если не давать отпора злу, оно победит добро. Честь и достоинство – самые важные для…
– Да-да, я помню те бредни. В жизни – иначе! – Ровена встала грациозно, как кошка, собравшаяся напасть.
– И это понимаю, – горько согласилась я. – Но именно я виновата в том, что Райо сейчас в бункере АБНЗ.
– Ты? Не много о себе мнишь, а? – сардонически усмехнулась Ровена. – Ты одна из десятков тысяч анкет, только психотест с наибольшей совместимостью с объектом. Ты всего лишь единственное стопроцентное попадание в психологический портрет того, от кого зависят квоты лиура…
– Я – половинка Райо, он сам так сказал, – мотнула я головой, напоминая самой себе. – А вот ты не подошла, хотя тебя назначили главной по охмурению.
– Завидуешь? – ядовито ухмыльнулась Ровена.
– Нет, – я снова мотнула головой. – Мне кажется, это ты завидуешь или обижаешься.
Ровена даже всплеснула руками:
– Да спустись ты уже на землю, хватит витать в облаках! Спецы АБНЗ несколько месяцев разрабатывали эту операцию, собрали массу информации по объекту, тщательно проверили тысячи анкет. Ты – не половинка Райо! В наше время нельзя верить в подобные романтические бредни! Всем от всех что-то нужно, все эгоисты! Ты же просто идеально подходишь под звериные запросы тирана, деспота и самовлюбленного собственника! Наивная, доверчивая овца, которой можно управлять. Это всего лишь психология: человек – это набор черт, слабостей и характеристик, и ваши совпали на сто процентов. При желании наши «психи» подберут тебе еще с десяток таких вот половинок. И вполне вероятно, другие половинки будут гораздо удачнее! Как говорится, первый блин комом…
– Нет, Гонг сказал, что я – его золотое руно. Погибель! – почти шепотом ответила я, подавленная яростным напором Ровены.
– Дура! Влюбленная дура! – заорала она мне в лицо.
Я невольно отшатнулась, но ответить постаралась ровно и глядя ей в глаза:
– Ты не права. Я просто не хочу быть пешкой. Не хочу быть причиной чьей-то смерти. Не хочу мириться со своей совестью. Наверняка ты знала, что с ними будет дальше. Знаешь, что их убьют! Ты сможешь с этим жить?
– Да легко, – спокойно заявила Ровена. – Потому что ничего не решаю. Мне и пешкой комфортно, пусть «дальше» будет заботой других.
– А я – нет, – пожала плечами, отстраняя ее от кровати, чтобы продолжить разоблачение Гонга.
– Ты понимаешь, что будет, когда они узнают о сливе информации? – холодно уточнила Ровена.
– Мне плевать на АБНЗ, я работала с ними первый и последний раз. Даже если они не выполнят обещания, я сама сдам экзамены в академии и…
Ровена больно схватила меня за плечо и резко развернула к себе лицом:
– Эрика, бывших агентов АБНЗ не бывает. От них не уходят в свободное плавание, а только вперед ногами. Ты не знала?
– Если бы дело обстояло именно так, то про АБНЗ бы много говорили и…
– Идиотка! Именно потому, что уволившихся нет – нет предателей, неблагонадежных, крыс, которые сливают инфу, нет и пересудов. Ты либо работаешь на них, либо нет. Тебя – нет! И по-другому не бывает. Ты готова рискнуть жизнью ради Райо?
У Ровены покраснело лицо, подурнело, она выглядела старше своего возраста.
– Ради него – да. И еще не хочу начинать карьеру с трупов. Это лицемерие, мы обвинили его в убийствах, а сами ничуть не лучше.
Я упрямо ловила Ровенин нервный, озабоченный взгляд: АБНЗ, то есть своих, она боится гораздо больше, чем чужих – монстров, по ее словам. А оскорбления – это проявление страха. Она не хочет обидеть или принизить меня, скорее пытается убедить любыми путями, вот и продолжает «совестить»:
– Ты – военный координатор, неужели не понимаешь, где будешь служить? Чем заниматься? И…
– Я планировала честно работать, в меру сил защищать свой мир, а не интересы группки людей, которые ищут легких путей и не рассматривают более сложные, но правильные, – парировала я и оценила ее усилия: – В любом случае спасибо тебе за ценные советы на корабле, да и здесь тоже.
– Ты невыносимая идеалистка! – не сдавалась Ровена. – Увы, такие умирают молодыми.
– Я верю в судьбу, если мне суждено утонуть – не сгорю, – горько усмехнулась я.
Покрутила головой, разминая мышцы шеи, потерла копчик и уселась продолжать поиски лучших журналистов.
Ровена, словно в замешательстве, топталась рядом – необычное и непривычное для нее поведение. А затем вдруг заявила, направляясь к двери:
– Хорошо, раз такое дело, придется тебе помочь. У меня на Фортане есть парочка информаторов, пойду поспрашиваю, кто в столице самый крутой журналист. Если уж сливать инфу, то со стопроцентной гарантией, что с ней справятся и решат нашу проблему.
Не веря своим ушам, я восторженно вскинула на Ровену глаза и выдохнула со слезами:
– Спасибо тебе огромное! Ты настоящий человек!
Она несколько долгих мгновений смотрела на меня молча, поморщилась, а потом грустно улыбнулась:
– Жизнь покажет. Ты отдохни сегодня, завтра будет много дел.
Но я еще час, не меньше, рылась в Сети, искала запасные варианты, заготавливала письма для рассылки. К сожалению, никаких доказательств нет, против моих слов – слова АБНЗ. Но хотя бы пошатнуть уверенность, заронив зерно сомнений, а дальше СМИ раскрутят. Они поднаторели в делах-расследованиях. Надо же хоть как-то помочь Клерану вернуть своих граждан. В общем, все, что могу, я обязана сделать.
Пока шла в выделенную нам с Ровеной комнату, невольно поднимала плечи и гнула спину – подстава давила. Свои постарались! Обманули! Предали гражданское и человеческое доверие! За патриотическим фасадом операции возмездия за убийства, мы с напарницей заманили в ловушку обычного политика, точнее, сразу четверых. Обманули, оболгали перед всей галактикой, растоптали чужие чувства и сердца. И свои тоже! И ради чего? Чтобы сохранить, нет, чтобы увеличить квоты на закупку лиурентина. Чтобы нарастить экономическую и военную мощь. Ведь лиурентин – самое лучшее топливо для искусственных космических объектов. Как же все это грязно и мерзко. А я верила, так верила АБНЗ. Верила настолько, что послала куда подальше интуицию и сомнения, доводы разума и крик собственной души и сердца.
Улетала я с базы, все еще улыбаясь, и походила на интерактивную игрушку, запрограммированную на «вопрос – стандартный ответ – улыбка». Ровена даже начала подозрительно на меня поглядывать, а я пыталась не думать на тему добра и зла вселенского масштаба. Только не сейчас, иначе сорвусь и разрыдаюсь, что-нибудь сломаю, выскажусь или еще что похуже. Нет, сначала надо добраться до номера в отеле, где можно спрятаться ото всех, выплеснуть боль, а потом действовать по плану.
– Что ты делаешь? – Ровена застала меня врасплох.
Я облегченно выдохнула, а она, удивленно хмурясь, разглядывала несколько интерактивных экранов, зависших над моей кроватью.
Множество новостных галактических каналов, страничек известных журналистов в социальных сетях, активная переписка с двумя из них – факты налицо. Не было смысла все срочно прятать и отпираться, что я решила действовать и начала с местных, фортанских, СМИ. Все-таки считаю себя примерной гражданкой Земли и не хочу подрывать авторитет Федерации в галактике. Но если не добьюсь результата здесь, то готова пойти и дальше – поднять такую волну, что весь мир содрогнется. Невиновные не могут подвергаться пыткам и быть приговоренными к смерти.
– Что ты делаешь? – повторила вопрос Ровена, проходя в комнату и застывая напротив экранов.
По ее бледному в синем свете экранов лицу бежали строчки горячих новостей, с нетерпением ждали моего ответа Глеб Норис с Пятого мирового канала и Бранч Селезнев, популярный и за пределами Фортана политический блогер, – журналисты, известные своими расследованиями, непримиримые борцы за правду, судя по информации, которую я нарыла в планетарной сети Фортана за последние три часа.
Я устало потерла лицо руками, отвечая:
– Исправляю то, что мы натворили.
По прибытии в дом, а не в отель, в центре столицы Фортана я не выдержала напряжения и о противозаконии, творившемся на базе АБНЗ, рассказала Ровене. Она меня сильно удивила, участливо погладив по голове и посоветовав выспаться. Сказала, что пословицы не лгут – утро вечера мудренее. Я же бездействовать и ждать не могла – жаждала восстановить справедливость. Срочно, пока не поздно.
– Мы? Натворили? И когда успели? – наигранно удивилась Ровена, разводя руками. – Мы всего три часа назад прилетели, а ты уже такую бурную деятельность развила…
Я подтвердила отправку набранного сообщения, которое объемом походило на школьное сочинение. И на душе полегчало: механизм освобождения клеранцев запущен, можно выдохнуть. Нетерпение, страх за судьбы Райо и его коллег, жгущий сердце стыд за собственную глупость и наивность, боль за непреднамеренное предательство немного утихли. Я встала, чтобы размяться и смотреть Ровене в глаза прямо, а не снизу вверх, и спокойно ответила:
– Напоминаю, с нашей помощью АБНЗ схватило не кровавых преступников, а простых политиков-клеранцев, чтобы шантажом получить лишние квоты на лиурентин. И они не в комфортабельном отеле сейчас ждут своей участи.
Я ждала, что Ровена упрекнет, почему не обратилась к ней за советом и помощью в таком важном деле, но никак не вскинутых темных бровей на идеальном лице и раздражения:
– Птичка, простых политиков в природе не существует.
Теперь мои брови взлетели на лоб, я возразила:
– Плевать, какие они, простые или важные. Райо и его спутники не виноваты в том, что им инкриминировали. Они не убийцы, не работорговцы и… Я же чувствовала, но слишком верила руководству. А Гонг нас подставил и обманул. Он предал граждан Земной Федерации. Поступил подло и…
– Ты дура, Эрика! – оборвала меня Ровена.
Я чуть не задохнулась от обиды и не могла подобрать слов, чтобы поставить ее на место. Эта женщина, умевшая быть и гламурной девушкой, и умудренной опытом солидной дамой, часто ставила меня в тупик. Но мне казалось, она умная и… Неужели опять ошиблась в человеке? Я хрипло спросила, не скрывая желчи:
– Думаешь?
– Уверена! – с тем же снисходительно-презрительным спокойствием ответила она. – Я думала, ты с мозгами, просто молодая и наивная, но с хорошей прагматичной жилкой, хваткая и перспективная. Но, похоже, интернат и академия основательно промыли тебе мозги. Ты как отличный, высокотехнологичный кухонный автомат: выглядишь как космический корабль, выполняешь заложенные функции, перерабатываешь все, что в тебя загрузил «повар», выдаешь «еду» по заданной программе. И даже глючишь по правилам, когда в тебя, вместо пищи, сунули камень. «Переварить» не смогла и ждешь помощи от производителя…
– Зато ты слишком умная и красноречивая, – ровно возразила я, не дослушав оскорбления.
Ровена устало опустила плечи, словно сдулась. Она, как и я, за три часа так и не переоделась. Хотя, надо отдать должное, в отличие от моего мятого свитера и шорт, ее костюм – словно только из химчистки.
Бросив еще один изучающий взгляд на виртэкраны, она холодно уточнила:
– Полагаю, ты пытаешься связаться с журналистами? Чтобы рассказать байку об униженных и оклеветанных клеранцах?
– Байку? – опешила я. – Я лично слышала разговор Гонга с Райо. Все, что мне показали и рассказали о нем, сфальсифицировано. Но им угрожает смертная казнь, понимаешь? Ни за что! Чтобы продемонстрировать шпиона галактике с великой целью – отжать квоты у Лиура, поссорив с Клераном.
– Может, еще не поздно? Нам позволили улететь с базы, значит, не подозревают утечки, – нахмурилась Ровена, думая, похоже, о своем, а не о моей пламенной речи.
– Говорила же тебе, они решили, что я заснула в наблюдательной и ни сном ни духом не в курсе.
– Быстро собирайся и улетай… куда-нибудь. Только подальше от Фортана, – Ровена огляделась явно в поисках моего багажа.
Чемоданы неприкаянно стояли у шкафа так и не разобранные, даже необходимое не достала. Я качнула головой:
– Нет, здесь Райо и сначала ему нужно помочь выйти на свободу.
Но Ровена пропустила мое «нет» мимо ушей и вперилась в виртэкраны. По-видимому, разглядела диалоговые окна с перепиской. Дальше в пару стремительных шагов она оказалась возле кровати, надела манипулятор и начала просматривать, что и кому я писала и где была в Сети.
– Эй… – Меня бесцеремонно оборвали, с силой оттолкнув.
Шлепнувшись на попу, я ошарашенно смотрела на вмиг изменившуюся Ровену, которая горящими глазами вперилась в экраны, а ее пальцы порхали по виртклаве. Спустя минуту она помрачнела, очень грубо выругалась и плюхнулась на кровать. Взбешенно посмотрела на меня, напоминая ядовитую змею, у которой растоптали кладку, и прошипела:
– Знаешь, что ты сделала?
– Да, раскрыла миру правду о неправомерных и преступных операциях некоторых правительственных агентов, о руководителях и…
– Двое писак и болтунов – весь мир? – зло усмехнулась Ровена, затем, видимо, не выдержав эмоций, закатила глаза и раздраженно прошипела: – Господи, какую же дичь и наивность мы растим! Патриотка доморощенная! Тебе двадцать два, Эрика, пора бы уже взрослеть! Не все, что нам рассказывают, – правда, кругом не одни враги, а мы не лучший народ во Вселенной! Не поверишь, но люди, и не только люди, часто врут, предают и даже убивают. И не все убийцы сидят в тюрьме! А правительства не всегда справедливые и мудрые! – Ровена все-таки сорвалась и заорала: – Понимаешь, дура малолетняя?
– Понимаю, потому что не малолетняя уже. – Морщась и потирая ушибленный копчик, я поднялась с пола. – Но хороших и честных людей гораздо больше, чем плохих. Все мои преподаватели и учителя говорили, что, если не давать отпора злу, оно победит добро. Честь и достоинство – самые важные для…
– Да-да, я помню те бредни. В жизни – иначе! – Ровена встала грациозно, как кошка, собравшаяся напасть.
– И это понимаю, – горько согласилась я. – Но именно я виновата в том, что Райо сейчас в бункере АБНЗ.
– Ты? Не много о себе мнишь, а? – сардонически усмехнулась Ровена. – Ты одна из десятков тысяч анкет, только психотест с наибольшей совместимостью с объектом. Ты всего лишь единственное стопроцентное попадание в психологический портрет того, от кого зависят квоты лиура…
– Я – половинка Райо, он сам так сказал, – мотнула я головой, напоминая самой себе. – А вот ты не подошла, хотя тебя назначили главной по охмурению.
– Завидуешь? – ядовито ухмыльнулась Ровена.
– Нет, – я снова мотнула головой. – Мне кажется, это ты завидуешь или обижаешься.
Ровена даже всплеснула руками:
– Да спустись ты уже на землю, хватит витать в облаках! Спецы АБНЗ несколько месяцев разрабатывали эту операцию, собрали массу информации по объекту, тщательно проверили тысячи анкет. Ты – не половинка Райо! В наше время нельзя верить в подобные романтические бредни! Всем от всех что-то нужно, все эгоисты! Ты же просто идеально подходишь под звериные запросы тирана, деспота и самовлюбленного собственника! Наивная, доверчивая овца, которой можно управлять. Это всего лишь психология: человек – это набор черт, слабостей и характеристик, и ваши совпали на сто процентов. При желании наши «психи» подберут тебе еще с десяток таких вот половинок. И вполне вероятно, другие половинки будут гораздо удачнее! Как говорится, первый блин комом…
– Нет, Гонг сказал, что я – его золотое руно. Погибель! – почти шепотом ответила я, подавленная яростным напором Ровены.
– Дура! Влюбленная дура! – заорала она мне в лицо.
Я невольно отшатнулась, но ответить постаралась ровно и глядя ей в глаза:
– Ты не права. Я просто не хочу быть пешкой. Не хочу быть причиной чьей-то смерти. Не хочу мириться со своей совестью. Наверняка ты знала, что с ними будет дальше. Знаешь, что их убьют! Ты сможешь с этим жить?
– Да легко, – спокойно заявила Ровена. – Потому что ничего не решаю. Мне и пешкой комфортно, пусть «дальше» будет заботой других.
– А я – нет, – пожала плечами, отстраняя ее от кровати, чтобы продолжить разоблачение Гонга.
– Ты понимаешь, что будет, когда они узнают о сливе информации? – холодно уточнила Ровена.
– Мне плевать на АБНЗ, я работала с ними первый и последний раз. Даже если они не выполнят обещания, я сама сдам экзамены в академии и…
Ровена больно схватила меня за плечо и резко развернула к себе лицом:
– Эрика, бывших агентов АБНЗ не бывает. От них не уходят в свободное плавание, а только вперед ногами. Ты не знала?
– Если бы дело обстояло именно так, то про АБНЗ бы много говорили и…
– Идиотка! Именно потому, что уволившихся нет – нет предателей, неблагонадежных, крыс, которые сливают инфу, нет и пересудов. Ты либо работаешь на них, либо нет. Тебя – нет! И по-другому не бывает. Ты готова рискнуть жизнью ради Райо?
У Ровены покраснело лицо, подурнело, она выглядела старше своего возраста.
– Ради него – да. И еще не хочу начинать карьеру с трупов. Это лицемерие, мы обвинили его в убийствах, а сами ничуть не лучше.
Я упрямо ловила Ровенин нервный, озабоченный взгляд: АБНЗ, то есть своих, она боится гораздо больше, чем чужих – монстров, по ее словам. А оскорбления – это проявление страха. Она не хочет обидеть или принизить меня, скорее пытается убедить любыми путями, вот и продолжает «совестить»:
– Ты – военный координатор, неужели не понимаешь, где будешь служить? Чем заниматься? И…
– Я планировала честно работать, в меру сил защищать свой мир, а не интересы группки людей, которые ищут легких путей и не рассматривают более сложные, но правильные, – парировала я и оценила ее усилия: – В любом случае спасибо тебе за ценные советы на корабле, да и здесь тоже.
– Ты невыносимая идеалистка! – не сдавалась Ровена. – Увы, такие умирают молодыми.
– Я верю в судьбу, если мне суждено утонуть – не сгорю, – горько усмехнулась я.
Покрутила головой, разминая мышцы шеи, потерла копчик и уселась продолжать поиски лучших журналистов.
Ровена, словно в замешательстве, топталась рядом – необычное и непривычное для нее поведение. А затем вдруг заявила, направляясь к двери:
– Хорошо, раз такое дело, придется тебе помочь. У меня на Фортане есть парочка информаторов, пойду поспрашиваю, кто в столице самый крутой журналист. Если уж сливать инфу, то со стопроцентной гарантией, что с ней справятся и решат нашу проблему.
Не веря своим ушам, я восторженно вскинула на Ровену глаза и выдохнула со слезами:
– Спасибо тебе огромное! Ты настоящий человек!
Она несколько долгих мгновений смотрела на меня молча, поморщилась, а потом грустно улыбнулась:
– Жизнь покажет. Ты отдохни сегодня, завтра будет много дел.
Но я еще час, не меньше, рылась в Сети, искала запасные варианты, заготавливала письма для рассылки. К сожалению, никаких доказательств нет, против моих слов – слова АБНЗ. Но хотя бы пошатнуть уверенность, заронив зерно сомнений, а дальше СМИ раскрутят. Они поднаторели в делах-расследованиях. Надо же хоть как-то помочь Клерану вернуть своих граждан. В общем, все, что могу, я обязана сделать.