Мой личный принц

— Рада была познакомиться с вами, ваше сиятельство.

— И я, мисс Делейни, — прикоснулся на прощание к ее пальцам Фламель, успев перехватить руку в черной кружевной перчатке всего на секунду.

Я нисколько не удивилась, когда, собираясь обратно во дворец, герцог неожиданно отступил от нас. Поначалу Эрик этого не заметил. Принц достал монетки, отдавая мне одну, и приготовился открыть портал, однако понял, что его светлость стоит слишком далеко для перехода.

— Даниэль? — вскинул он брови.

— Я останусь. Ненадолго, — кивнул Фламель на шатры, пожимая плечами. Принцу не понадобилось много времени, чтобы сложить два и два в уме. Эрик кивнул, прощаясь с островитянами.

— До свидания, ваше высочество! — крикнул Бигси, помахав рукой. Игги поклонился мне, снимая цилиндр, и я улыбнулась.

Портал вернул нас туда, откуда мы попали в передвижной цирк. Конюх мирно спал в сене, а лошади похрапывали в темноте. Вокруг было тихо, гости давно легли спать, утомившись после бала с банкетом. Это означало, что проснуться все не раньше обеда. Почему-то возвращение домой принесло с собой грусть, томя душу ожиданиями очередных скучных будней, наполненных десятками обязанностей принцессы и, возможно, будущей королевы. Быт дворца вдруг показался утомительным, нудным, раздражающим.

Я впервые задалась вопросом: действительно ли такая жизнь для меня?

— Нам придется провести в спальне остаток ночи, дабы никто ничего не заподозрил, — услышала голос Эрика сквозь гул мыслей. Подняв на него взгляд, поняла, что мы уже достигли нашей комнаты.

Забавно, ведь муж и жена спали в одной кровати только в брачную ночь, а остальные проводили по необходимости для рождения наследника. У мужа и жены всегда были раздельные комнаты, особенно это касалось знатных семей. Чем дальше друг от друга, тем лучше. Словно брак априори не предполагал никакого семейного счастья, а истинная любовь в таких парах — досадное исключение.

— Вы уверены, что ловушка Маккертона поможет Абелю? — спросила я, когда дверь закрылась. Стало неуютно, по телу пробежали мурашки, едва я сбросила плащ. Огонь в камине погас, и ночная прохлада из приоткрытых ставен пробралась в покои принца.

— Первозданное пламя — то, о чем говорилось в песне, — ответил Эрик, сбрасывая сюртук на кресло, оставаясь в одной сорочке, и наливая нам по бокалу вина.

— Бр-р, ну и холод, — повел он плечами.

— С каких пор вы стали полагаться на легенды? — я отпила немного терпкого напитка, ощущая явственный фруктовый привкус на языке. От этого к горлу подступила тошнота.

Надо было поменьше сладкого есть. Отставив бокал, я достала игрушку хрюнорыла и аккуратно положила ее рядом вместе с крохотным ключиком для того, чтобы его заводить. Эрик бросил взгляд на него и скривился.

— Почему всем так нравится этот гадкий зверь?

— Все лучше, чем истеричный полтергейст.

Будто в подтверждение моим словам раздался глумливый хохот где-то между стен. Я закатила глаза, обернувшись к кровати и прикидывая, как ложиться спать. В одежде? Без? Можно было дождаться утра. Правда, потом было бы трудно объяснить служанкам, почему мы оба выглядим так, словно всю ночь где-то бродили, а не семейный долг исполняли. Слухи здесь распространялись очень быстро.

Я прошла вперед и осторожно присела на кровать, подтягивая ближе теплое покрывало, по-прежнему брошенное, как попало.

— Ладно, раз уж у нас куча времени. Расскажите, каким образом вы собираетесь стабилизировать потоки в ловушке? Алибарди даст чертежи? Или попытаетесь изучить генератор самостоятельно? — спросила, опустив ресницы, наблюдая за тем, как Эрик оставляет бокал на столик.

Он подошел к камину, взяв в руки кочергу и тронул спящую саламандру, переворошив угли. Та вспыхнула, раскаляясь от недовольства и столь бесцеремонного обращения.

— Из всех тем мы будем обсуждать спасение моего брата? — повернулся принц, подходя ближе. Под его весом мягкий матрас ощутимо прогнулся.

— Предлагаете поговорить о погоде? — недоуменно наклонила я голову и вдруг улыбнулась. — О, можете почитать мне свои стихи.

— Ни за что, — поморщился он в ответ, качая головой. — Чтобы меня вновь подняли на смех? Я слишком дорожу своей мужской гордостью.

— Надо было о ней думать, когда пытались выдать творения господина Торетти за свои, — фыркнула я и оперла на руки, отклоняясь немного назад. — Вы, кстати, обещали мне его дневник.

— Правда? — улыбнулся Эрик, поворачивая голову. — Не помню.

— Точно, точно, когда бесцеремонно ворвались ко мне в покои.

— Глупости, я просто навещал свою невесту.

— Ночью?

— Именно в это время суток тянет на задушевные разговоры с будущими супругами, — он коснулся ладонью своей груди и насмешливо посмотрел на меня. — Но так и быть, если очень просите записи Этьена...

— А дневник королевы Фионы? — затаила я дыхание, задавая внезапный вопрос.

Эрик молчал, и сердце в груди сжалось. Нет, ничего между нами не изменилось ни после произнесенных клятв, ни за эту ночь. Его высочество не доверял мне, поскольку видел угрозу всюду, где можно и нельзя. Отчасти я его понимала. О каком доверии идет речь, если знали мы друг друга совсем недолго? Не выйди я в ту ночь из комнаты по просьбе Амалии, возможно, наши дороги никогда не пересеклись бы.

— Давайте спать, ваше высочество, — ответила я спустя несколько минут тишины, отворачиваясь, не желая боле тревожить себя бесполезным чувством самобичевания.

— Далия, — тихо позвал Эрик, не давая подняться. Одна рука обняла меня сзади, и я почувствовала, как принц прижался к моему затылку, тяжело выдыхая в волосы.

— Я пытаюсь, — прошептала с трудом, а в горле застрял ком из десятка непролитых слез.

— Но делая два шага вперед, ты отталкиваешь меня на три назад. Неужели я хотя бы раз дала повод усомниться в верности тебе или королевству?

— У меня ведь все равно не было выбора, — его губы тронули мочку уха, заставляя вздрогнуть от предвкушения. Щекочущее чувство и мурашки по телу появились теперь не от холода, наоборот, в спальне неожиданно стало слишком жарко и душно.

Мягкая ткань платья легко поддалась, сползая с плеч, едва Эрик расстегнул крючки на спине. Страх куда-то исчез, оставив после себя томление, живой интерес, любопытство и страсть. Там, где горько, бывает очень сладко. Тихий вздох вырвался сам собой.


Повернувшись к нему лицом, позволила отбросить тяжелые волосы за спину. Ловкие пальцы помогли мне избавиться от наряда, оставляя в одной шелковой сорочке, которая почти ничего не скрывала. Я первой потянулась к шнуровке и развязала узел, оголив шею и грудь. Светло-зеленые глаза потемнели, и Эрик погладил пальцами мою щеку.

— Или был, но я не захотел искать, — прошептал в губы.

Мягкая перина приняла нас в свои объятия, стоило коснуться подушек спиной. Впрочем, никто из нас этого не заметил, путаясь в многочисленных слоях атласных и шелковых тканей. Его руки были повсюду. Скользили вдоль тела, отбрасывали наши одежды и осторожно исследовали каждый кват, пока внутренний пожар разгорался все сильнее. Ничего подобного раньше не происходило, даже в те редкие моменты интимных встреч с Эриком. Словно все стало иначе, чувства глубже, ощущения острее. Кажется, магия герцога Фламеля и Морриган все-таки подействовала на нас.

На секунду Эрик отстранился и поднял голову.

— Только не задавайте банальный вопрос о согласии, ваше высочество, — сказала я охрипшим голосом прежде, чем он открыл рот. Видимо, страх все-таки сидел в подкорке, иначе кто бы заставил меня ляпнуть подобную глупость.

— В смысле согласен ли я исполнить супружеский долг? — улыбнулся он и склонился вновь. Очередной тягучий, сладостный поцелуй вскружил голову.

— Принцесса, будьте терпимее и нежнее, — прошептал принц, смешивая наше дыхание. Мужская ладонь легла на мое бедро. Словно раскаленная лава коснулась кожи, и я охнула, вцепившись в его плечи, поддаваясь вперед, касаясь темных волос.

— Какой же вы... бормошмыгл, — выдохнула со стоном, отклоняя голову назад, когда его высочество поцеловал бьющуюся жилку на шее.

— Да? — с этим вопросом огонь в камине дрогнул. Я ощутила Эрика так близко, как никогда раньше.

— Да, — прошептала едва слышно, закрывая глаза.





Глава 48





Принц Эрик Трастамара

— Ты выглядишь счастливым.

В голосе отца послышалось удовлетворение, и я отвлекся от разбора чертежей генератора. Несколько листов упали на пол, я уже бросился подобрать их, но папа опередил меня. Он наклонился и поднял один, внимательно разглядывая набросок катушки, сделанный по аналогии с тем, что мне довелось изучить в цирке у Алибарди.

— Это только прототип, — поспешно заверил я его, попытавшись забрать рисунок, однако отец отвел руку и улыбнулся.

— Я рад, что ты не сдался, — произнес он, заставляя меня вздрогнуть и отвести взгляд на серые стены помещения.

Для мастерской пришлось выделить хозяйственную постройку в саду. Она была достаточно большой, чтобы в ней уместились все части будущей переделанной ловушки Маккертона. По задумке, вместо того, чтобы вытянуть из Абеля силу, повлияв на его разум, она должна была забрать магию, заключив ее внутри небольшого стабилизатора. Первозданный огонь, получаемый из природной энергии, помог бы удержать всевластие, не давая ему распространиться и оставив немного брату для того, чтобы он мог спокойно сосуществовать. Раз магия и человек неотделимы друг от друга.

Оставалось придумать возможность изменить этот закон.

— У меня пока не получается отрегулировать поток огня. Слишком большая сила, Абель может пострадать при передаче, — пробормотал я, беря со стола перчатки. Отец только кивнул, откладывая чертежи и пройдя вдоль комнаты, внимательно изучая мои наброски, сделанные на всех поверхностях.

— Сегодня у меня встреча с парламентом, — проговорил он неожиданно, и я нахмурился, только сейчас заметив парадный мундир на отце с золотым кителем. Белые перчатки явно не надевают для простых выходов свет.

— По какому вопросу? — затаил я дыхание.

В последние недели у меня совсем не было времени на государственные дела. После того как я сообщил семье о возможности спасти брата, никто не пытался тревожить меня. Даже бабушка внезапно перестала лезть со своими нравоучениями и полностью занялась Далией, пытаясь вылепить из нее идеальную герцогиню. Или будущую королеву. Не знаю. В последний раз моя жена пряталась в розарии, когда мама с бабушкой искали ее, чтобы обсудить очередной званый банкет.

— Договор с Итемом требует пересмотра. Граф Сент-Клер предложил совету новый налог для иммигрантов, — пожал плечами отец, я нахмурился.

— Пап, эти люди без того бедны, как храмовые мыши, — раздраженно поинтересовался я, сжимая край стола. — И почему ты не посоветовался с Кайзером?

Дядя Далии, кто бы сомневался, что он сунет нос в политику, как только укрепит своей место при дворе. Демоны, ведь я не должен был упускать его из вида.

— Ты сам говорил, что Кайзер болван и вор, — вскинул брови отец, поворачиваясь ко мне.

— И требовал, чтобы я его заменил.

— Но не на графа!

— Он твой тесть, Эрик, — непонимающе наклонил голову отец, поворачиваясь ко мне. — К тому же у нас нестабильная ситуация: в Шангрии начались волнения, ходят слухи о возвращении короля Вейла на престол Зеленых островов. Казне нужны деньги, армия — это дорогое удовольствие.

— Абель в курсе всего происходящего? — раздраженно перебил я, глядя в глаза папе.

И по их выражению понял — нет, он ничего не знает. В последнее время мой брат все реже появлялся в свете, приступы участились. Но вряд ли бы Абель одобрил подобное самовольство со стороны родителя. А я ничего не понимал, ведь всего месяц назад папа никогда бы не решился на подобные изменения без предварительного разговора с нами.

— Твой брат сейчас не в состоянии заниматься государственными делами, Эрик. — поджал губы отец, обходя меня по кругу.

— Почему? — я повысил голос, ощущая, как злость поднимается из глубин. — Я же сказал, что помогу ему! Совсем необязательно отстранять его...