Мой личный принц

— Ничего, — хмыкнула я, — не думала, что кто-то в курсе моего происхождения.

— О, вы себе не представляете, какие разговоры ходят о вас среди островитян. Вами очень гордятся, — с жаром выдохнула она, едва не подпрыгивая на месте. — Люди и волшебные существа считают, что вы можете изменить уровень жизни многих жителей Зеленых островов.

Ростом мисс Бирн была ниже меня, около ста пятидесяти пяти кватов. Рядом с большинством мужчин — просто крошка. А уж с этими рыжими волосами вовсе смотрелась забавно, когда они начинали шевелиться, едва Абигайль принималась трепетать крыльями за спиной.

А вот ее рассуждения обо мне, как о реформаторе невольно отозвались странной болью. Вряд ли кто-то разрешит мне подобные изменения. Наши отношения с Эриком лучше не стали, он совсем пропал и полностью погрузился в поиски лекарства. Больше я не виделась с ним, кроме той случайной встречи в коридоре. И вновь посыпались обвинения, от которых я пришла в шок. Мне даже с Мали поговорить некогда.

— Боюсь, вы преувеличиваете мою роль на политической арене, — вздохнула я, коснувшись гладкой ткани и слыша, шелест крыльев феи. — За этим вам стоило обратиться к принцу Абелю или королю.

При упоминании его высочества я помрачнела. Ни десятки книг, ни справочники не помогли найти ответа на вопрос, как спасти принца. Король Агор сказал, что отдал дневник королевы Фионы, жены короля Элдэна, младшему сыну. Просить его у Эрика не вариант — не в тех мы сейчас отношениях. Да и если бы он захотел поделиться информацией, ничего ему не мешало.

Обидно, учитывая наши клятвы. Разве мы не обещали верить друг другу?

— Конечно, — улыбнулась вдруг Абигайль совершенно искренне, и я посмотрела на нее,

— его высочество — человек с большим сердцем. Многие поддерживают принца Абеля.

— А Эрика? — затаив дыхание, я ждала ответ. Мисс Бирн удивленно приподняла брови, посмотрела на потолок, а затем хихикнула и чихнула, отчего с ее волос посыпалась золотистая пыльца.

— Простите, — пробормотала она и громко рассмеялась, — принц Эрик взбалмошный, но добрый. Разве можно не любить его?

Я ощутила укол ревности, но сдержалась, понимая, что Абигайль не имела в виду ничего дурного. Она трясла головой и несколько прядей вывалились у нее из прически, падая на открытые плечи. Хотя ее слова вдруг всколыхнули воспоминания о нападении. Его до сих не могли расследовать.

— Тогда почему островитяне так ненавидят королевскую семью? — осторожно поинтересовалась я, заметив изумление на круглом личике мисс Бирн. Она испуганно приоткрыла рот и ахнула.

— Вы что, леди Далия! Большинство жителей Зеленых островов не ненавидят семью вашего жениха. Только знать и чиновников. Никто в здравом уме не решился бы причинить вред королю и королеве, которые столько делают для наших жителей!

Ничего не понимаю. Совсем. Или я глупая, или книжки не читаются. А акции протеста? А преступник? Это же не отдельные случаи, а целая волна сопротивления. Я лично видела протестующих на площади. Возможно, мисс Бирн просто не общалась с самыми бедными слоями или немного преувеличивала...

— Леди Далия, — Мэри постучала и заглянула в спальню, — надо собираться.

Я кивнула и, подхватив юбки, улыбнулась Абигайль, садясь на пуфик подле зеркала и готовясь отдаться умелым рукам фей. Взгляд упал на бриллиантовую диадему. Точно ветви молодого деревца, она обхватывала голову, а в центре сиял большой камень. Воспоминания пронеслись быстрее ветра, едва умелые руки девушек коснулись моих волос.

— Это не корона королевы, даже не диадема наследной принцессы. Но думаю, она вполне достойна венчать твою голову, — в голосе герцогини Рошель послышались нотки гордости.

Я в изумлении смотрела на роскошное украшение в слоях красного шелка. Шкатулка из черного дерева надежно защищала диадему от посягательств посторонних, учитывая количество защитных заклинаний, что были на ней. Несколько минут назад леди Дюваль заставила меня открыть ее. Загадка достойная великого ума, потому что для этого надо было собрать правильно пазл и создать единый рисунок цветка камелии из разбросанных частей по поверхности крышки.

Признаться, поначалу я растерялась. Соберешь один лепесток, перепутается половина деталей. Словно живая, шкатулка не желала поддаваться моим усилиям, пока до меня не дошло, что это усложненная версия сферы Браиля. Точнее, ее усовершенствованная модель. И тогда-то дело пошло быстрее.

— Молодец, — коротко усмехнулась герцогиня, стукнув тростью по паркетному полу своего кабинета. Я бережно поставила шкатулку на дубовый стол и посмотрела на ее светлость.

— Почему я? — вырвался давно невысказанный вопрос, и леди Рошель прищурилась, наклоняя голову.

— А почему не ты? — спросила она в ответ, и я даже растерялась. — Твоя сестра глупышка, каких поискать, но девица вполне достойная. Года два за учебниками и вышел бы толк.

Невольно я вспомнила последнюю истерику Мали и поежилась, тяжело вздыхая. Какие ей учебники, она с трудом осилила начальный курс математики в школе. Единственное, что давалось ей хорошо — ботаника. Но еще бы маг природы плохо в ней разбирался. Тем более, такой сильный, как Амалия.

— Не смотри так, я не пошутила, — фыркнула герцогиня, — может, у вас отношения и не ахти, но девочка она способная. Жаль, мой старший внук к ней равнодушен, хоть пытался показать обратное.

От этих слов я вздрогнула, и пальцы непроизвольно скользнули по диадеме, чьи камни вспыхнули при свете канделябров.

— Зачем тогда все это? — спросила я, почувствовав вдруг обиду за кузину. Может Мали глупая, даже капризная. Но неужели она не заслужила к себе хотя бы каплю уважения?

Плечи герцогини печально опустились. Словно ее светлость постарела еще на десяток лет. Леди Рошель обошла стол и устало опустилась в кресло, опираясь на трость. Мне стало чуточку стыдно, и я открыла рот, дабы произнести извинения. Только не успела.

— Мой Абель такой храбрый мальчик. Я всегда беспокоилась об Эрике, шалопай вечно влипал в неприятности и буквально находил их за каждым углом, — вздохнула она, разглядывая деревянные панели на стенах. — Никогда бы не подумала, что придется хоронить собственного внука раньше себя. Так не должно быть.

— Принц еще не умер, — нахмурилась я, поправляя юбку, садясь напротив герцогини. — Мы найдем лекарство.

— Вот поэтому никто Эрику не говорил, — усмехнулась горько ее светлость, — такой же упрямец. Он все бросил и зарылся по голову в бумаги, точно пернатый хрыст в песок.

Я услышала стук копыт хрюнорыла. С тихим повизгиванием Лапушка ворвался в кабинет, поднимая уши. Он радостно взвизгнул при виде хозяйки и бросился к ней, подергивая пяточком. Ее светлость тихо рассмеялась, наклоняясь к своему любимцу, и подняла его на руки.

— Мальчик мой, — промурлыкала герцогиня, поглаживая довольного собой зверька.

— Пакостник, — невольно брякнула я, а в ответ леди Рошель расхохоталась.

— Как мой младший внук, да? — вдруг улыбнулась она тепло. — Такой же безобразник. Я не хотела, чтобы он познал тяжесть короны. Его любовь — это наука, а не власть и интриги. Но у судьбы свои планы.

— А моя сестра? — облизнула я губы, все еще не получив ответа на вопрос, — почему она? Почему вы помогли именно ей выиграть отбор?

Герцогиня бросила на меня удивленный взгляд и опустила Лапушку на пол, вновь выпрямляясь в кресле.

— Далия, твоя сестра прошла отбор честно. Ни я, ни Элинор, ни Агор, ни Абель не помогали ей. Мы даже не думали, что она попадет во второй тур. Абель только выказывал свою поддержку, чтобы отвлечь Эрика.


Если не королевская семья, то кто?

— Мисс Кроссборн? — я дернулась, очнувшись от своих мыслей.

Глядя в зеркало, я не узнавала себя. Такой красивой казалась в отражении. Фату еще не прикрепили, но волосы уже уложили в гладкую прическу, зафиксировав так, чтобы ни одна лишняя прядь не выпала. Я потянулась к лицу и услышала звук открываемой двери. Служанки и феи повернулись, приседая в реверансе перед моим дядей.

— Дамы, — он коснулся ладонью груди, чуть наклоняя голову, — позволите поговорить с дорогой племянницей?

Одна из фей бросила в мою сторону неуверенный взгляд, нахмурила темные бровки и вздохнула. От этого в воздухе пахнуло чем-то сладким, и я хмыкнула.

— Только недолго, — погрозила она пальцем, махнув остальным. Мэри вышла последний, переглянувшись с дядей, еще раз присев перед ним в реверансе. Она покосилась в мою сторону. Пришлось кивнуть, дабы оставила нас с графом наедине.

— В чем дело? — спросила я, когда дядюшка прикрыл дверь. За секунду до этого в комнату что-то прошмыгнуло. Я едва удержалась от вскрика, заметив светлые волосы на маленькой головке и грязно-коричневый сюртук. Знакомый клурикорн со шрамом проскользнул под кровать и спрятался там, притаившись в темноте.

— Хочу поговорить о принце, милая, — вздохнул дядя, не заметив невольно свидетеля, — в конце концов, Эрик скоро станет королем.

И вот здесь я, в буквальном смысле, едва не рухнула с пуфика.





Глава 38





Принц Эрик Трастамара

Сегодня, кажется, все сошли с ума. Служанки бегали туда-сюда с какими-то тряпками и украшениями, мама пила успокоительные настои, бабушка негодовала, отец едва успевал принимать поздравления от министров, а брат пропадал где-то с самого утра. Несколько раз я порывался узнать, но мне не дали вразумительного ответа. Кто бы сомневался. Весь дворец был занят подготовкой к свадьбе, и главным действующим лицам отвлекаться не полагалось.

— У тебя такое выражение лица, словно завтра похороны, — иронично заметил Даниэль, демонстративно отряхнув невидимую пылинку с рукава своего праздничного мундира. И Фламель оставался собой: красная ткань делала его заметным в любой толпе.

— А ты вырядился, как фламенгин, — рассеянно ответил я, пока камердинер помогал мне с одеждой, — зачем вообще нацепил на себя парадный мундир? Это свадьба, а не коронация.

— Мой лучший друг женится. Имею полное право за него порадоваться, — буркнул Даниэль, отворачиваясь к окну, сцепив руки за спиной.

Понятно, обижался до сих пор на мое резкое высказывание в тот день. Мы даже не разговаривали толком, потому что подготовка и поиск ответов занимали все свободное время. Боги, да я даже Далию почти не видел. Мельком несколько раз за столом, когда она вежливо кивала. И у библиотеки в злополучный день. Наверное, не появись Лапушка, мы снова поссорились бы. Традиция какая-то, ругаться во всех закоулках дворца. Может, стоило сменить место жительства?

— Не хочешь ничего рассказать?

Я открыл рот и сразу же закрыл. Вопрос Фламеля нисколько не удивил, однако я предпочитал держать эту тайну при себе. Не потому, что не доверял. Скорее, самому надо было разобраться во всем. Я еще толком не переварил полученную информацию, пытаясь как-то отделить эмоции от здравых мыслей. Последняя дурацкая идея: использовать ловушку Макертона и вытянуть часть дара из Абеля. Если бы не риск превратить брата в овощ, возможно, использовал этот шанс.

— Я женюсь, о чем рассказывать? Ура, все довольны. Бабушка светится от счастья, — иронично заметил я, подходя к окну и вставая боком так, чтобы прислониться к подоконнику.

Пейзаж совсем не радовал. Обычно хорошая погода являлась своеобразным символом счастья. Супружеская пара, поженившаяся под лучами солнца, до конца дней жила в любви и согласии. А в это утро лил дождь, грязь расползалась по дорогам, превращая их в месиво. Машина лорда Брустера, к примеру, уже умудрилась застрять у ворот, где совсем недавно рабочие гномы начали ремонт.

Ай, как не вовремя.

— Ты сам доволен? Или продолжаешь злиться на что-то? — я перевел взгляд на Даниэля, прекратив рассматривать серые тучи, едва заметные в легком тумане. Если так пойдет дальше, все гости выпачкаются до прихода в храм.

— Меня все равно никто не спрашивает, — сухо ответил я, отворачиваясь, шагая прямо к слугам, терпеливо стоящих подле камина. Камердинер наклонил голову, демонстрируя мне свое почтение.

— Ваше высочество, нужно собираться, — осторожно напомнил он, ожидая от меня хоть какой-нибудь реакции.

— Конечно, — ответил я, позволяя закончить приготовления.

Странное чувство — беспомощность. Ни разу до этого дня я не испытывал его. В первые дни после того, как узнал о болезни Абеля, просто жил на какой-то подпитке из злости и жажде добиться справедливости. Не должно быть так, это просто невозможно. Я уходил ранним утром в библиотеку, пропадая в своих покоях за книгами. Ночами перебирал трактаты, вычислял уравнения, искал ответы в справочниках с ядами и редкими зельями. Заклинания, демоны, драконы, ведьмы, ренегаты — любой способ, лишь бы помочь Абелю.

Однажды ночью я сделал вылазку в район Четтервиль у самых доков возле реки Терма. Настоящая грязная дыра, прозванная в шутку «квартал Чудес». Говорили, там можно было достать все, что душа пожелает. От невинной девы для утех и ритуалов до ручных демонических духов в бутылках с востока, именуемых джинами.

Темных ведьм никто не жаловал. В былые времена их целыми группами сжигали за ересь, вешали на стенах замков и топили в ближайших водоемах, а в нынешние — старались избегать, держаться подальше. Узнай кто-то члена королевской семьи у дверей одной из таких женщин — разразился бы ужасный скандал.

— Подайте! Прошу вас, милостивый господин, — нищий сидел в куче мусора и грязи.

Смрад в этом месте стоял такой, что впору душиться, точно девица. Тошнота подступила к горлу, а ненависть к рыбе возросла троекратно. Ею здесь провонял каждый клочок земли и почти все жители. Настоящие оборванцы, они устало шагали ночью до своих домов. Кто-то спешил сбросить напряжение на Красной улице в объятиях развязных девиц, другие запивали горечь нищеты дешевым разбавленным пойлом.

— Идемте, ваш... гм... Эрик, — я бросил взгляд в сторону Ораха, который недовольно одернул плащ, цыкая на одноногого парнишку, что пытался воззвать к нашей щедрости. — Катись к дрыгловым хырам, склизкий соплеглюк! — выругался тролль, замахиваясь на несчастного.

— Прекрати, — остановил я его, осторожно нащупывая бархатный кошелек на поясе. Едва между моих пальцев мелькнула серебряная монета, нищий оживился и сразу воспрянул духом. Он протянул грязные руки, однако я отступил, не давая коснуться бархатного темного плаща с капюшоном, скрывающего меня.

— В начале скажи, где живет Слепая Мэг?