Мохито для изгнанника Тьмы

Мор, стиснув зубы, промолчал, а Марк вдруг усмехнулся. Вея удивленно на него взглянула.

— Так постоянно говорит моя жена, — пояснил он, бросив взгляд на меня. — О сострадании.

— У тебя мудрая жена, — усмехнулась Вея. — Думаешь, тебе у нас будет лучше, Темный?

— Возможно…

— Это не ответ.

— Во мне есть Свет, я почти свыкся с ним.

— И это тоже не ответ. — Вея приложила ладонь к его груди, и по ее пальцам побежали вспыхивающие белым светом ручейки. Потом она убрала руку и показала сверкающий шарик. — Вот тот Свет, что был внутри тебя. Я могу вернуть его, если хочешь. Точно хочешь?

Марк посмотрел на меня, а я ободряюще улыбнулась.

— Это твой выбор, — продолжила она.

— Я готов принять тебя обратно, — произнес вдруг Мор дрогнувшим голосом.

— Мы готовы тебя принять, — поправила его Тьярра спокойно.

— Ну что, выбор теперь за тобой, — повторила Вея.

— Если я выберу Тьму, я смогу остаться со своей женой? — Мне было больно смотреть на него и его мучительные сомнения. Хотелось подойти и обнять, сказать, что мои чувства не изменятся и мне совсем не нужно, чтобы он становился Светлым, главное, чтобы остался самим собой. Но при богах не осмелилась этого сделать.

— Конечно, что за глупый вопрос? — засмеялась Вея. — Иначе мы не одобрили бы ваш союз. Правда, Мор?

— Правда, — отозвался тот, едва заметно усмехнувшись.

— Я тоже одобряю этот союз, — раздался раскатистый бас, и на свет вышел высокий плотный мужчина в плаще. Он сбросил с себя капюшон и улыбнулся. — Я, как бог Равновесия, даже настаиваю на нем. Не это ли идеальный образец того, что Свет и Тьма могут быть едины? И чем больше будет таких союзов, тем крепче равновесие.

— Саран, наконец-то! — всплеснула руками Вея. — А мы тебя уже заждались!

— Приводил в равновесие этот мир. — Он снова улыбнулся. — Пора возвращать все на свои места. И вам пора всем за работу, нечего расхолаживаться. Давайте уже закругляйтесь, нужно еще провести Совет Пятерых, у нас много накопившихся вопросов.

— Ну так что? — Вея снова посмотрела на Марка. — Свет?

— Или все же Тьма? — поднялся со своего места Мор.

— Оставайся честен с самим собой, — добавил Саран.

Марк бросил взгляд на переливающийся шар в руках Вей и ответил уверенно:

— Я останусь тем, кем родился.

Вот и все. Он выбрал Тьму, а я не испытывала сожаления. Это было правильно, так подсказывало мне сердце с самой первой минуты, а если решение правильное, то о чем сожалеть?

— Ты сделал свой выбор, Темный. — Вея улыбнулась, и шар на ее ладони исчез. — А о Свете не жалей. Он теперь всегда рядом с тобой. — И она показала на меня. — Вот он, твой Свет…

— Хватит болтать, девчонка, — потеснил ее Мор. — Дай уже мне сделать свое дело.

Он подошел к Марку вплотную и пристально посмотрел ему в глаза.

— Теперь ты вновь под покровительством Тьмы. — На мгновение вокруг них пронесся черный вихрь и растворился в воздухе. — Только пользуйся своей силой разумно.

Мор развернулся и направился обратно к своему креслу.

— От имени Света благодарим всех вас за смелость и решимость, — сказала Вея и, взяв под руку Кона, пошла с ним к пустующим белым креслам.

— Равновесие тоже выказывает вам свою благодарность, — произнес Саран.

Новый луч выхватил из темноты пятое кресло, стоящее между парами других богов, и Саран опустился в него.

«Прожекторы» тут же погасли, и богов поглотила темнота.

Но в следующий миг вернулся свет, а мы сами вновь оказались у алтаря в храме. И к нам уже спешили взволнованные друзья.

— Куда вы пропали? — спросила Роза. — Вас не было всю ночь!

— Всю ночь? — Мы переглянулись между собой.

— Мне казалось, что едва ли прошел час, — сказала я.


— Время в божественном пространстве течет по-иному, — объяснил Филипп.

— Вы виделись с богами? — воскликнул Рей. — Расскажите!

— Потом, — Филипп потрепал его по макушке, — это очень долгий рассказ, а мы все очень устали. Нам сейчас нужно разойтись по домам и отдохнуть.

— Милорд, как вы? Как себя чувствуете? — Паула в это время уже как наседка кружила около Паттисона.

— Да в порядке я, в порядке. — Он посмотрел на свою ладонь, где порез уже успел затянуться.

Я тоже глянула на руку: вместо раны остался только розовый шрам.

— Тебе действительно лучше, Люк? — переспросил его Марк.

— Да, кажется, я здоров. — Тот даже улыбнулся.

— Эй, Коун! А с тобой что? — раздался изумленный возглас Генриетты.

— Не важно, как я выгляжу, Генри, я по-прежнему в строю. — Мастер игриво обнял ведунью. — Светлом строю, заметь… И даже готов пригласить тебя на свидание.

— Ты совсем сдурел, Бен? — хрипло засмеялась та. — Какое свидание?

— Такое, на которые мы с тобой ходили раньше. — Мастер подмигнул.

— Ну ты и проходимец, — фыркнула Генриетта, но руку Коуна все же не убрала с талии. — Ладно, так уж и быть. Разрешаю тебе проводить меня до дома. Заодно расскажешь, где ты оставил свою молодость.

— Совсем другое дело. — Мастер поправил усы и повел ее к выходу.

Остальные тоже потянулись к дверям храма, которые уже открывал нам Филипп.

— Туман… Его нет! — первой заметила Паула.

Воздух и вправду был снова прозрачен и наполнен ароматами ночных цветов. Чистое небо еще было на западе усыпано крупными звездами, а на востоке уже занималась заря.

— Смотрите! — воскликнул на этот раз Рей. — Это ведь дом мастера и Лии!

Теперь и мы увидели между домов взмывающий в небо белый столб Света.

— У нас снова есть Свет, — просияла Роза, обнимая внука. — Он вернулся…

— Идем, посмотрим поближе. — Генриетта уже сама увлекала за собой мастера. — Все равно нам по пути…

— Не желаете ли тоже прогуляться, милорд? — вдруг выпалила Паула, во все глаза глядя на Паттисона.

Тот сначала опешил, потом с напускным равнодушием пожал плечами и ответил:

— Давай прогуляемся… — И предложил взять себя под руку.

Паула, похоже, не ожидала такой быстрой победы. Тоже вначале растерялась, но быстро опомнилась, вся заискрилась от счастья и цепко ухватила Паттисона под локоть.

— Увидимся, — бросил нам Люк и стал спускаться с крыльца, уводя с собой Паулу.

Уже внизу подруга обернулась и, ликующе улыбаясь, подмигнула мне. Я улыбнулась в ответ и подняла большой палец вверх.

— И мы пойдем, — сказала Роза. — Нам нужно готовиться к новой поездке в Голдвайн. Император обещал подписать указ об освобождении Светлых. А среди них ведь и моя дочь.

— Удачи, — пожелала я. — Поскорее возвращайтесь всей семьей.

— Я к вам скоро присоединюсь, Роза, — пообещал Филипп. — Только дам распоряжение служителям храма, чтобы они начали приводить в порядок статуи Светлых богов и Сарана.

Вскоре на крыльце мы остались с Марком одни. Я повернулась к нему и заглянула в глаза.

— Ты как?

— А ты как? — спросил он встречно.

— Я прекрасно. — И широко улыбнулась в подтверждение. — Кажется, у нас все получилось. Еще и с богами повидались. Разве это не повод для радости?

— Ты не осуждаешь меня? — Марк все еще был серьезен.

— За что? За то, что ты решил остаться с Тьмой? Я же сто раз говорила тебе, что мне все равно и я буду тебя лю… — Уже по традиции договорить мне не дали. Поцеловали горячо и порывисто, а после прижали к себе.

— Для меня тоже ничего не изменится, — прошептал он мне куда-то в волосы. — И я не изменюсь, обещаю… И буду любить тебя… Так же…

— А я и не сомневаюсь в этом. — Я потерлась щекой о его плечо. — И вообще открою тебе секрет: Темным ты мне нравишься больше.