Мохито для изгнанника Тьмы

— Какие наши дальнейшие действия? — спросил уже Марк.

— Возвращаемся в храм. — Роза поднялась. — Нужно дождаться Генриетты, что-то она задерживается.

И вдруг вновь ожил дверной колокольчик. Кто же на этот раз?

— Может, Генриетта? — воспрянула я духом.

Но оказалось, что это Паула. Она вбежала в гостиную, растрепанная и раскрасневшаяся от бега, и сразу бросилась к Паттисону.

— Как вы, милорд?

А она все так же неисправима и отчаянна…

— Жив, пока жив. — Он похлопал ее по руке и выдавил улыбку. Очередная неожиданность от этой парочки. Но нет, подумаю над этим позже… Сейчас на повестке вопросы куда поважнее.

— Как будем добираться до храма? — поинтересовалась я. — Лорд Паттисон обессилен, Марку тоже нельзя рисковать.

— Мы с Люком поедем на машине, — ответил Реллингтон.

— Ты не боишься за Джо? — с сомнением уточнила я.

— За руль сяду я. Попробуем добраться до храма как можно быстрее.

— Я не знаю, зачем вам в храм. Как и не знаю, что вообще происходит со всеми вами, но я тоже еду! — категорично заявила Паула.

— Хорошо, пусть едет с вами, Марк, — согласилась я. Что уже с ней поделаешь? Снова ведь пешком пойдет сквозь туман. — Ждем вас в храме.

Мы не стали больше тянуть время и вскоре с Розой и Реем уже открывали дверь в комнату Филиппа Боэ. И не успели поделиться с ним последними новостями о Паттисоне, как сюда же с шумом ввалились Бенджамин Коун и Генриетта. Вернее, первой появилась ведунья, грозно сверкая глазами, а за собой она уже втянула за рукав мастера. Вид у обоих был таким, будто они только с ринга.

— Еле притащила этого проходимца, — выравнивая дыхание, пояснила Генриетта. — Бегал от меня по всему Голдвайну, насилу поймала.

— Да ты мне даже толком не объяснила, в чем дело! — Мастер возмущенно оправил пиджак. — Я думал, ты по другому вопросу!

— По какому такому вопросу? — Генриетта прищурилась с подозрением и стала на него наступать. — Ты не о ворованном рецептике одного зелья, случайно? Так я это уже давно обнаружила. И даже успела забыть об этом, да еще и простить. Добрая я, понимаешь? Слишком добрая. Но раз ты напомнил… Придется поквитаться. Но позже. Вначале ты отдашь свою кровушку во имя спасения этого дрянного мира. А я смотрю, тебе хорошо в столице-то жилось, щеки вон отъел какие. — Она ущипнула мастера за лицо. — Развлекался, пока тут Лия тебе деньги зарабатывала? Ох, а кожа какая гладенькая, прямо младенчик… И не стыдно тебе так молодиться, старый хрыч?

— Завидуешь? — Коун криво усмехнулся и попятился от нее.

— Да больно надо! — натужно рассмеялась Генриетта. — Мне на твой источник молодости начхать!

— Ну хватит уже, — спокойным голосом приструнила их Роза. — После обменяетесь любезностями. Бенджамин, ты как, готов?

— Да готов. — Он нервно пригладил волосы и наконец глянул на меня. — О, Лия…

— Здравствуйте, мастер, — улыбнулась я. — У меня все в порядке. Дом под присмотром. Лавка приносит доход. Правда, в последние дни из-за тумана продажи упали. Но тут уж, как говорится, почти форс-мажор.

— Хорошо, спасибо. — Он рассеянно кивнул. — А как решился вопрос с лордом Реллингтоном? Что с тем зельем?

— Вопрос решился положительно, — ответила я, пряча на этот раз улыбку. — А вот и сам лорд. — Я перевела взгляд на дверь, которая распахнулась, пропуская Марка и Паттисона. За ними маячила Паула. — Даже два лорда.

— Ну, раз мы все в сборе, — наконец подал голос Филипп, — полагаю, пора переходить к главному…





ГЛАВА 40




За окном уже темнело. Филипп медленно обходил главный зал храма, зажигая одну свечу за другой. Мы вчетвером дожидались его у алтаря, те же, кто не участвовал в ритуале, стояли поодаль, стараясь не мешать. Только Паула нервно грызла ногти и не отрывала взгляда от слабеющего Паттисона, которого по-прежнему поддерживал Марк. Мастер Коун ходил кругами, я же смотрела на статуи пяти богов и мысленно просила их о милости и прощении. Филипп зажег последнюю свечу у жертвенной чаши и сделал шаг назад.

— Все готово. Лия, — обратился он ко мне, — займи место со стороны богини Вей. Лорд Паттисон, станьте рядом с богом Мором.

Марк помог Люку подойти к статуе Темного бога и выжидательно посмотрел на Филиппа.

— Ваше место, лорд Реллингтон, около Темной богини Тьярры, — сказал тот.

— Не Кона? — с сомнением уточнил Марк.

— Нет, милорд, вы рождены были Темным. А Бенджамин — Светлым, значит, рядом с Коном должен стоять он.

Сам Филипп остановился у статуи бога Равновесия, затем извлек из складок своей рясы кинжал с тонким лезвием и протянул его мне.


— Лия, ты первая…

Сердце, и без того трепещущее от волнения, забилось еще чаще. Первой быть всегда волнительно, а уж резать себя… Я прикусила губу и решительно полоснула кинжалом по ладони. Лезвие оказалось острым, и из возникшего пореза тотчас заструилась кровь. Стараясь не обращать внимания на острую боль, я вытянула руку и позволила крови пролиться в ритуальную чашу.

— Бенджамин… — тихо указал Филипп.

Не убирая руку от чаши, другой я передала кинжал мастеру. Тот несколько секунд колебался, затем медленно провел лезвием по ладони. Теперь его кровь смешивалась с моей, но пока внутри чаши было спокойно.

— Лорд Паттисон…

Паттисон порезал себя одним резким, торопливым движением. Уже над чашей сжал ладонь в кулак, будто желая выжать всю кровь. Та, соединившись с нашей, зашипела, как на сковородке. Филипп перевел взгляд на Марка.

— Милорд…

Тот кивнул, забирая кинжал у Паттисона. Сделал глубокий надрез, так что кровь хлынула ручьем, а я испугалась: не слишком ли он перестарался? А в чаше между тем уже все бурлило, и в носу защекотало от запаха железа. Но стоило Филиппу добавить свою кровь, как все внезапно прекратилось. Чаша на глазах начала пустеть, словно впитывая в себя нашу кровь. Когда же исчезла последняя капля, разом потух свет, и наступила кромешная тьма. Я слышала лишь дыхание мастера Коуна, который стоял ко мне ближе всех. Затем донесся недовольный голос Паттисона:

— Что опять? Мы сделали что-то не то?

У меня в голове вертелся тот же вопрос, а еще хотелось увидеть Марка: не ощущая его рядом, я чувствовала себя неуверенно. Внезапно сумрак прорезал свет, похожий на луч прожектора. В очерченном им кругу появились два черных кресла, на которых расположилась пара: неулыбчивый брюнет в серых одеждах и такая же мрачная темноволосая женщина в платье цвета индиго. Мужчина сидел не прямо, а подавшись корпусом вперед и опираясь на опаловую рукоять блестящего меча. Женщина же с ленцой крутила между пальцев песочные часы.

Но не успела я толком рассмотреть эту пару, как слева вспыхнул еще один «прожектор», высветив два других кресла, на этот раз белых, но пустых. Вокруг стало тоже чуточку светлее, и я наконец увидела Марка и остальных. Вот только чаша пропала, как и статуи за мной, а дальше, в нескольких метрах от нас продолжала висеть густая непроглядная темнота. Пола тоже не было видно, хотя твердь под ногами ощущалась.

Вскоре из тьмы выступили еще два силуэта. Сначала они были прозрачны и невесомы, точно привидения, но с каждой секундой обретали все большую плотность и четкость, пока перед нами не предстали девушка и молодой мужчина. Девушка расправила складки на бледно-розовой тунике и, встряхнув льняными кудрями, улыбнулась.

— Наконец-то мы вернулись, Кон.

Затем она обернулась к паре в черных креслах.

— Мор? Тьярра? Давно не виделись! Надеюсь, вы рады нашему возвращению?

— А ты так и не изменилась, Вея, — со смешком отозвалась Тьярра. — Хоть бы повзрослела немного…

— Я — вечно юная богиня, — повела та весело плечиками, и в этот миг она мне очень напомнила Паулу. — К чему взрослеть? К тому же мудрость, как и глупость, мало зависят от возраста.

— Девчонка, — снисходительно, но без злобы пророкотал Мор. — Не думай, что мы скучали без тебя. Могли бы с Коном и дальше прятаться.

— Но нас позвали, и мы не могли не вернуться… — Теперь Вея обратила взгляд на нас, безмолвно наблюдающих за препиранием богов и ожидающих, что будет дальше. — Так-так-так… И кто же наши герои?

Она первым делом подошла к Филиппу, и тот поклонился ей с достоинством.

— С возвращением, богиня…

— Статер… — улыбнулась Вея. — Куда же без участия Равновесия? С него все начинается, им же и заканчивается. А где же сам Саран? Что-то он задерживается… Темный? — Вея смерила быстрым взглядом Паттисона. — Борешься со своими демонами? Правильно, они не нужны даже Темным. Гордыня может сыграть злую шутку с любым, как Светлым, так и Темным. Верно, Мор? — Она глянула через плечо на бога Тьмы.

— Кому, как не тебе, это знать, Вея… — отозвался тот.

— Действительно… — Улыбка на ее лице на миг померкла, но после засияла с новой силой. — Истинная Светлая. — Теперь она стояла около меня, я же от волнения не могла даже шевельнуться. — Кон, твои посланники из «Параллели» хорошо поработали, надо бы их отблагодарить.

— Отблагодарим. — Бог Света наконец позволил услышать свой мягкий, обволакивающий голос.

— А как тебе мои яблочки? — заговорщицки спросила Вея уже меня. — Если вдруг еще раз увидишь Лотту, подкинь ей пару кристолей.

— Лотта — это та бабушка? — догадалась я.

— Моя близкая помощница. Только никому не говори, ладно? — Богиня приложила пальчик к губам. — И спасибо тебе. Ты отлично со всем справилась.

Вея сделала шаг к мастеру.

— Ну что, безответственный Хранитель из великого рода Коунов? — произнесла она со вздохом, но все же улыбнулась. — Возвращаемся к Свету? Или замолвить за тебя словечко перед Тьмой?

— Зачем спрашиваете, если все равно знаете ответ, богиня? — Сейчас Коун был серьезен как никогда.

— Ну хоть прощение попроси за то, что поддался низменным порокам. — Вея снова вздохнула.

— Виновен, богиня. — Мастер опустился перед ней на колени. — Простите… И примите.

— Ладно, так уж и быть, принимаю. — Вея положила руку ему на голову, и мастера окутало светом. — Но в наказание забираю твою молодость. Точнее, возвращаю тебе облик твоего истинного возраста.

Когда свет погас, вместо моложавого мужчины уже стоял тот самый старик, которого я встретила в день своего прибытия в Дарквайт. Мастер с сожалением потрогал свое морщинистое лицо и опустил глаза.

— А что же нам делать с тобой? — Вея приблизилась к Марку. — Темный, вынужденный стать Светлым… Мор, отчего ты захотел изгнать его? Почему отвернулся от него? Уж не потому ли, что он напомнил тебе себя же? Когда ты помог…

— Прекрати! — жестко оборвал ее бог Тьмы. — Пусть это останется в прошлом.

— Кого ты наказывал, Мор, его или себя? — Вея все же не унималась. — Почему вы, Темные, считаете сострадание слабостью? В ваших Темных правилах об этом нет ни слова.