Мохито для изгнанника Тьмы

Очередную волну извинений мастера Реллингтон уже не слушал. Заставил говорильник замолкнуть и пронзил меня своим гневным взглядом.

— Мы отправляемся к этой Фригг немедленно. Джо, приготовь машину.



«А я думала, что Темные только сквозь пространство перемещаются», — так и подмывало съязвить, когда я садилась в черный кабриолет. Но благоразумно промолчала. Возможно, автомобиль как средство передвижения был выбран Реллингтоном специально для меня: я-то не могу становиться дымком и пугать порядочных людей своим внезапным появлением. Лорд занял место спереди, его слуга — за рулем, ну а меня в одиночестве усадили сзади.

Ехали быстро, с ветерком. Мои волосы под конец совсем растрепались, и я, нарушив рамки приличия, просто распустила их. Реллингтону, похоже, это не понравилось, ибо он то и дело зыркал на меня в зеркало заднего вида.

Из машины я выходила практически с гнездом на голове: волосы сбились и спутались, придавая мне вид городской сумасшедшей. Я кое-как расчесала и пригладила их пальцами, но до «мисс совершенство» все равно было далеко. Ну и черт с ними! Может, Реллингтон, глянув на меня такую, отворожится сам собой?

Смирившись со своим внешним видом, я обратила взгляд на дом, у которого мы остановились. Да он по запущенности может легко посоревноваться с домом Коуна, каким тот был в самом начале! Только что-то мне подсказывало, что причина этой запущенности вовсе не магическая, а вполне себе прозаическая: налаживание быта — не самая сильная сторона Генриетты Фригг.

Внутри же все оказалось еще хуже: мрачно, сыро, пыльно. Стены комнаты, где нашлась хозяйка, были сплошь увешаны метелками трав, связками корешков и засушенных плодов, шкафы заполнены старыми потрепанными книгами, окна в копоти. Сама хозяйка сидела в кресле-качалке с дымящейся трубкой в зубах. Вид у Генриетты Фригг был неожиданный: худощавая, но явно рослая, седые вьющиеся волосы свободно спадают на плечи, синяя клетчатая рубашка мужского покроя заправлена за пояс плотной черной юбки, из-под подола которой видны носки грубых ботинок. При нашем появлении она не засуетилась и не подскочила на ноги, не стала отвешивать Реллингтону поклонов, а только смерила его заинтересованным взглядом и, достав изо рта трубку, произнесла хриплым басовитым голосом:

— Чем обязана такой чести? Сам лорд из Темных решил заглянуть ко мне?

Я думала, Реллингтон сейчас разотрет ее в порошок, но нет, даже с места не сдвинулся, только ноздри раздулись от возмущения да желваки на щеках заходили. Наверное, решил пощадить, пока она не выдаст секрет отворота.

— Ваш адрес дал нам Бенджамин Коун, — ответил он сквозь зубы. — Нужно снять приворот, вызванный любовным зельем, рецепт которого мастер получил от вас.

— Получил от меня? Ха! — Генриетта с ухмылкой затянулась трубкой и выпустила струйку дыма. — Это он вам такое сказал?

— Да, — отозвалась теперь я, поглядывая на Реллингтона, и тот подтвердил мои слова коротким кивком.

— Я не давала рецепт любовного зелья Коуну, — хохотнула ведунья. — Этот проходимец сам украл его у меня, а теперь хочет, чтобы я помогла отменить его действие?

— Нет, не совсем так. — Я пока пропустила мимо ушей, что Фригг назвала Коуна проходимцем. — Мастер тут ни при чем. Это я делала зелье, но оно досталось не тому, кому предназначалось. И теперь…

— А ты кто такая? — перебила меня Генриетта. — Не пойму. Вроде не ведьма и не магичка.

— Я компаньонка мастера Коуна, его помощница. Я из другого мира, — торопливо ответила я.

— А где сам проходимец Коун?

— Уехал в столицу. Но это сейчас не важно, — быстро добавила я. — Просто скажите, вы мне поможете? Я заплачу, сколько потребуется.

— Заплатит она, — снова хмыкнула Генриетта. — А зелье-то кто выпил, уж не милорд ли? — Она посмотрела сначала на Реллингтона, потом на меня.

Я опустила глаза в пол. И тут же об этом пожалела: почти у моих ног сидел большой черный паук. Взвизгнув, я чисто инстинктивно вцепилась в руку Реллингтона и попыталась укрыться за его спиной. Уже в следующую секунду я осознала свою оплошность и отшатнулась от Темного.

— Простите, милорд, — прошептала в испуге. — Я не хотела… Просто очень боюсь пауков.

Но он даже не посмотрел на меня. Подождал, пока паук подползет к нему ближе, и хладнокровно наступил на него своим ботинком. Ведунья тоже никак не среагировала на этот инцидент, зато повторила свой вызывающий вопрос:

— Так это вы выпили зелье, милорд?

— Да, — ответил тот, как выплюнул. — И мне нужно срочно отменить его действие. Как. Это. Сделать. Полагаю, вы осознаете, что ждет вас за отказ помочь Темному.

— Да уж знаю я вашего брата, — усмехнулась Фригг без тени страха.

— Тогда я жду. Как снять этот приворот?

Но беспечный ответ ведуньи поверг нас обоих в шок:

— А никак.

— То есть? — Голос Реллингтона угрожающе понизился.

— Это зелье уже само по себе отворотное, — сообщила она, все так же ухмыляясь и наслаждаясь нашим замешательством.

— Как это понять? — спросила я озадаченно. — Объясните, пожалуйста. Каким образом приворотное зелье может быть одновременно отворотным?

— А вот так. — Фригг все-таки поднялась и подошла к столу, где стояла табакерка. — Его придумала моя бабка, когда ее первого мужа увела другая магичка с помощью любовного зелья. В чем заключался подвох? — Она стала методично набивать трубку. — А в том, что действие этого зелья заканчивалось ровно после первой брачной ночи. Опоенный им прозревал и в ужасе сбегал от своей молодой женушки, и та оставалась с носом. Но самое забавное, что, как правило, ни одна из этих девиц никому не жаловалась на этот «побочный эффект», стыдилась огласки. Поэтому зелье продолжало пользоваться успехом, а брошенных после первой брачной ночи жен становилось все больше.

— Но мне рассказывали, что зелье помогло одной девушке и она уже год как счастлива замужем и ждет ребенка, — вспомнила я историю Паулы.

— Ну, — Генриетта пожала плечами, — либо она использовала другое зелье, либо… Ее чувства и без зелья оказались взаимными, а зелье лишь приблизило момент воссоединения с возлюбленным.

— Хватит демагогии, — раздраженно вклинился Реллингтон. — Что делать мне, чтобы снять этот приворот? Вы можете сказать конкретно?

— А разве и так непонятно, милорд? — Трубка ведуньи снова задымилась. — Вам нужно жениться на той, кто вас приворожила, и провести с ней одну ночь. Всего-то. И утром проснетесь как новенький.






ГЛАВА 15




Этот театр абсурда все никак не желал заканчиваться. И «рецепт», который мы получили от ведуньи Генриетты, оказался таким же диким и абсурдным. В первую минуту я была убеждена, что Реллингтон не согласится с подобным экстравагантным решением нашей проблемы, начнет рвать и метать, но он каким-то невероятным образом поборол свой гнев и только уточнил:

— Соитие без свадебной церемонии не подойдет?

Услышав такое предположение, я уже сама вспыхнула от возмущения. Это он хочет уложить меня в постель вот так, без всякой «предыстории», хотя бы и в виде свадьбы? Или, возможно, решит взять силой? А это уже слишком, скажу я вам!

— Нет, — отрезала Генриетта с едва уловимым злорадством. — Только законный брак и только его консумация.

И потом добавила еще нечто более ужасающее:

— Убийство тоже не решит проблему. Если милорд надумает лишить жизни ту, что вас приворожила, приворот останется на вас до скончания времен. Вы будете любить ее вечно и сильно страдать. Но неужели вам так отвратительна виновница? — Она украдкой бросила взгляд на меня. — Да и вы в нынешнем состоянии должны вожделеть ее любую: хоть кривую, хоть косую. Так что все у вас выйдет, милорд, уверяю… Она тоже не будет против, раз решилась на приворот.

Тут я хотела вставить свои пять копеек и напомнить, что виновница совсем не желала привораживать, но потом прикусила язык, поняв, что тем самым точно выдам себя с головой. А мне не очень хотелось, чтобы Фригг, зная уже от меня, кто сварил это зелье, не догадалась, что я собственноручно и использовала его по назначению.

Реллингтон коротко кивнул куда-то в сторону, развернулся на пятках и, бросив мне: «Мы уходим», — направился к выходу.

— Спасибо. — Я все же поблагодарила ведунью от нас двоих и поспешила за ним.

На дверном косяке я вновь заприметила паука, но вскрик на этот раз сдержала, только промчалась мимо с закрытыми глазами.

— Милорд, вы же не собираетесь следовать совету этой ведуньи? — нагнала я Реллингтона у машины. — Может, поищем другие варианты?

— Собираюсь. И завтра в полдень жду вас в храме Пяти богов, — ошарашил он меня своей категоричностью.

— Постойте, но у меня тоже есть чувства! И я не хочу выходить за вас замуж и тем более ложиться с вами в постель! — выкрикнула я на эмоциях.

— Меня это не волнует. — Реллингтон окинул меня тяжелым взглядом, на миг задержав его на моей груди.

— А разве Темным можно жениться на простых женщинах даже без толики магии, а? — решила я зайти с другой стороны. — Что скажут ваши знакомые, друзья, да и остальные Темные? Не повредит ли это вашей репутации?

— Моей репутации уже ничего не повредит, — отрывисто ответил лорд. — А после консумации мы сразу же разорвем этот брак. Если все решится быстро, то об этом недоразумении и вовсе никто не узнает.

— И все-таки я не готова вот так запросто идти за вас замуж. Да, моя ошибка была серьезной, однако искупление ее я считаю слишком аморальным, — отчеканила я. — И повторяю еще раз: замуж я за вас не пойду. Лучше убейте меня!

— Вы слышали, что сказала эта ведьма? Убив вас, к большому сожалению, я не решу эту проблему. — Говоря это, он зачем-то начал с раздражением расстегивать пиджак. Наверное, вспотел от собственного гнева.

— Тогда, может, я сама себя убью, — предложила я тоже с сарказмом, переходящим в ненависть.

— Лучше прикройте свою грудь. — В меня полетел тот самый пиджак, который Реллингтон уже успел снять. — У вас слишком вызывающее декольте. Просто невозможно смотреть на это неприличие.

Опешив, я глянула на свою блузку, расстегнутую всего на две пуговки, и в этом скромном, а никак не вызывающем вырезе едва угадывалась ложбинка груди. Где он нашел «неприличие»? Пока я переваривала очередную выходку милорда, тот уже сел в машину, громко хлопнув дверцей. Я неуверенно покрутила его пиджак в руках, потом все же набросила его себе на плечи, запахнув на груди. Ладно, не будем провоцировать. Он и без того сейчас изрыгает пламя злости похлеще всякого дракона.

Уже въехав в центр Талосса, я попросила высадить меня в квартале от моей лавки: сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы продавцы соседних магазинов видели меня вместе с Реллингтоном. Но, судя по тому, что он нисколько не возражал, ему тоже не хотелось светиться в компании моей персоны. Но все же на прощанье он не преминул напомнить:

— Завтра в полдень в храме Пяти богов. Не придете — пожалеете.

И опять эти угрозы! Он способен на что-нибудь другое? Например, на каплю понимания или сочувствия? Хотя о чем это я? Темные на подобное не способны. Я со злостью сдернула с плеч его пиджак и швырнула на заднее сиденье. И, впервые не проявляя никакого почтения к Темному, вздернула подбородок, расправила плечи и гордой походкой пошла от машины прочь.

Но за ближайшим поворотом весь мой пыл пропал, а меня начало трясти в нервном ознобе. На душе стало так паршиво, что впору действительно было что-то с собой сделать. Когда же я увидела Паулу и Рея, которые сидели на крыльце лавки и терпеливо ждали меня, на глаза навернулись слезы. Они тоже заметили меня и бросились навстречу. Рей просто обхватил меня за талию и прижался, а Паула с волнением взяла за плечи.

— Ты где так долго была? Мы уже думали, Реллингтон что-то сделал с тобой и живой мы тебя не увидим.

— Да жива я, как видишь. Пока. — Я обняла ее в ответ. — Но неприятности у меня крупные. Очень крупные…

Я посмотрела на закрытую лавку, потом на часы на городской ратуше и поняла, что начинать рабочий день за пару часов до закрытия уже не имело никакого смысла. Да и сил на нее у меня уже не было никаких.

— Пойдемте куда-нибудь отсюда, — попросила я, одной рукой обнимая Паулу, другой — Рея. — Работа на сегодня отменяется.



Паула пригласила меня к себе, ну и Рея прихватили с собой. Не могли же мы отправить мальчишку вот так просто домой, когда он преданно ждал меня почти весь день и честно сообщал клиентам, что лавка скоро откроется? Надо было хотя бы покормить его и дать монетку на дорогу.

Ужин с Паулой готовили вместе, Рея же отправили в ближайшую лавку за фруктами и сладостями. Тогда-то и выпал подходящий момент для откровений. Я рассказала Пауле о своих похождениях во всех подробностях: от пребывания в доме Реллингтона до посещения Генриетты Фригг.

— Теперь ты понимаешь, как все-таки судьба тебя миловала? — сказала я в заключение. — Представь, если бы Паттисон на тебе женился, а наутро после первой брачной ночи все открылось? Думаешь, он был бы к тебе милосердным?