Мятеж в империи
Часть 6 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ваня, рвота от стресса? Беременность без мужа… – Он осекся и губами зашевелил. – Вот же я болван! – рассмеялся. – Действительно, просто и элегантно, если срок небольшой, а мамаша еще ни сном ни духом. Вот! – поднял он указательный палец. – Говорю же, что вдвоем думается легче. Все, я в больницу, нужно определенный тест сделать и певицу обрадовать. А то без меня как бы ей дежурный врач не стал желудок промывать!
Портейг развернулся и скорым шагом на выход направился. Задерживать я его не стал, зато мысленно покостерил Марту, которая мне едва подлянку не устроила. Вернулся в кабинет и стал рассматривать тактическую карту границ империи, пытаясь прикинуть, как там сейчас с дорогами и решатся ли Германия с союзниками начать боевые действия. Генеральный штаб и правителей вражеской стороны не стоит недооценивать, не сунутся они по распутице, да и покушения устроены именно в данный момент, чтобы в России назрело внутреннее противостояние между тремя силами. Думаю, на это отведен месяц или чуть больше, но если начнем друг в друга стрелять, то могут и раньше начать военные действия. Закурил и прищурился: да, никто меня или императрицу убивать не планировал, это невыгодно устроителям. Им лучше, если мы сами друг другу глотки рвать начнем. А вот с революционерами ситуация другая, терактов не избежать, фанатики начнут мстить.
– Да, – коротко сказал я, подняв трубку затрезвонившего телефонного аппарата.
Со мной пожелал посоветоваться господин Салибов, он скороговоркой зачитал подготовленную статью. Пару правок я внес и предложил исключить два предложения, которые прямо обвиняют во всем немецкую сторону.
– Уважаемый Борис Ефимович, выводы делать нам рано, намеки – пожалуйста, – пояснил свою позицию.
– Понял, – коротко ответил тот. – Так статью в набор могу отдавать?
– Да, народ нельзя в неведении держать, – нахмурился я, глядя на зашедшего без стука в кабинет Анзора.
– Спасибо, – пробормотал владелец газеты.
Попрощавшись с Салибовым, я спросил Анзора:
– Ты где так извазюкался? Сапоги и штаны в глине, а на улице подморозило!
– Хочу попросить разрешение на штурм одного дома на окраине Екатеринбурга, – широко улыбнулся мой советник. – Нашли-таки паскуду, которая оружие нападавшим предоставила.
– Только при мне! – встал я с кресла и вытащил наган, проверяя патроны в барабане.
Глава 3
Разбирательства
Нужно признать, верхом в такую погоду ездить – то еще удовольствие, лучше бы на автомобиле, но есть несколько нюансов. Анзор категорично заявил, что добраться до места на авто мы не сможем, если только на грузовике, да и то его придется в паре мест выталкивать. Увы, дороги еще не везде отстроены. Вторая причина еще весомее – звук двигателя может спугнуть врага. По заверению осведомителей, в домишке на окраине Екатеринбурга обосновалась революционная ячейка непонятной принадлежности. Сначала думали, что это воры-гастролеры прибыли, и вопросов к ним не возникало, да и ведут себя гости тихо. Ходят в ближайший трактир за едой, женщин избегают, «беленькую» не употребляют, ни с кем не общаются. Странно! Щипача местный авторитет послал, боясь, что это какие-то конкуренты по его душу. Однако пара листовок в портмоне у заезжего расставила все на свои места. Текст обращения к жителям Екатеринбурга и всей Сибири, что деспота и самозванца, поднявшего руку на императрицу, необходимо изничтожить.
– Анзор, а где они оружие взяли? – поравнялся я с советником.
– При наличии денег это не так сложно, – пожал тот плечами. – Могли и с собой привезти, что маловероятно.
– Живыми их брать необходимо, – вздохнул я. – Как бы твои люди приказа не ослушались.
– Иван, мы все равно лично на штурм не пойдем, – хмыкнул бывший вор. – Прости, но я слово твоей сестре давал, что понапрасну не позволю тебе рисковать и голову под пули подставлять.
– Это давно было, – пожал я плечами.
– И что изменилось?
– Ты так и не сказал, где перемазался, – решил я сменить тему.
– Окрестности осматривал с одним пареньком и решал, с какой стороны штурмовать.
– И тем самым нарушил слово, подставляя под пули свою голову, – покивал я. – Помнится, Катька поддержала просьбу Симы, чтобы ты их не бросал, под нож и пули не лез. Боюсь, придется мне на тебя пожаловаться, – печально покачал я головой.
– Так я штурмовать не собираюсь, – усмехнулся Анзор. – Господа офицеры и без нас справятся. Иван, «гостей» там пятеро всего, нападения они не ждут.
Ну не удалось размяться. Впрочем, ответственность перед доверившимися мне людьми и в самом деле огромная. Словлю пулю меж глаз – и страшно представить, что в Сибири начнется. Определенные распоряжения на этот счет давно отданы. Катерине и ближайшим друзьям следует бежать за границу, в Швейцарию, где на нескольких счетах в разных банках есть деньги – не так много, но без блеска и шика прожить хватит. Катерина инструкции получила, сначала долго ругалась, разговор непросто сложился, когда я вернулся из похода на мятежников и вплотную занялся подготовкой варианта наших действий на самый крайний случай. Как ни крути, а подстраховка необходима. Вспыхнет восстание, двинут на нас имперские войска – и что? Пулю в висок?
Опять-таки мне хорошо известна судьба большинства белогвардейских офицеров и их жен, которым удалось эмигрировать без гроша в кармане. Вдали от родины их никто не ждал и никому они не были нужны. Князья и графы устраивались на грязную работу, их гордые и красивые жены становились официантками во второсортных кабаках. А участь молоденьких и хорошеньких незамужних женщин, за которых никто не мог заступиться, оказывалась еще печальнее, они могли оказаться и на панели…
Пытаюсь всеми силами этого не допустить, чтобы не пошла история по пути моего мира. Конечно, попал в другую реальность, и того, что мне известно о царской России Николая Второго, тут и близко нет. Однако внешние враги никуда не делись, как и смутьяны, будь они неладны. Печально, что предпосылки имеются, а власть того и гляди начнет совершать роковые ошибки. Конечно, в Сибири точно этого не позволю, но, черт возьми, речь же идет про всю империю!..
Бес недовольно всхрапнул, когда мы остановились в пятистах метрах от цели нашей «прогулки». Стоим в какой-то небольшой роще, через которую проходит дорога.
– Господа офицеры, спешивайтесь, – приказал Анзор, – коней привяжите к деревьям, дом крайний у обрыва. Стрелять только в крайнем случае, действуйте тихо и аккуратно. Возможно, кто-то стоит в дозоре. Вопросы?
Хм, вводную он дал не очень-то хорошую, ну да ладно, офицеры не первый день служат, сами понимают, что к чему. Коротко посовещавшись между собой, поручик Чалов заявил, что все сделают в лучшем виде, а на захват супостата им понадобится немного времени. Трое моих охранников остались с нами, а семеро, сняв с себя шинели, чтобы не мешались, повесили за спины автоматы, проверили револьверы и, вытащив ножи, пешком отправились в сереющую дымку. До рассвета осталась еще пара часов, уже начинает подмораживать, и стоять на одном месте некомфортно. С Анзором мы негромко переговариваемся, мой советник рассказал, что ему удалось узнать за столь короткое время. Увы, ситуация в столице пока непонятная. В резиденции императрицы превалирует настрой отправить войска и покарать наглеца (речь про меня). Сторонников при дворе у нас мало, Ольга Николаевна требует расследования и доказательств, что покушение организовано с нашей подачи.
– Боюсь, ей такие данные предоставят, – тяжело вздохнув, поморщился я. – Уж что-что, а сфабриковать и подтасовать факты не так сложно. Ничего, прорвемся.
Выстрелы прозвучали неожиданно, хотя мы были к ним готовы.
– Черт! – ругнулся Анзор. – Что-то пошло не так.
К одиночным револьверным выстрелам присоединились короткие автоматные очереди – и все стихло. Минут через пять прибежал подпоручик и доложил:
– Дом штурмом взяли, к сожалению, нарвались на сопротивление.
– Потери? – уточнил я.
– У нас все целы, взяли троих, двое заговорщиков погибли, они что-то в запертой комнате обсуждали. Дверь вышибли, а они за револьверы схватились, – рассказал подпоручик.
– Одевайтесь, подпоручик, и хвалю за службу, – поблагодарил я и тронул Беса по направлению к дому, который только что штурмом взяли мои офицеры.
Конь в последнее время изменился характером, признал меня хозяином и уже не норовит при встрече укусить или копытом вдарить. Когда вернулся из похода на мятежников, без своего коня было как-то неуютно. Негоже бросать своего друга, с которым врага атаковали. Беса переправили чуть позже из Ростова друзья Анзора. Во сколько встала эта операция, я не спрашивал, думаю, обошелся моему советнику такой приятный для меня сюрприз недешево.
– Паспорта, листовки, бомбы и оружие, – указал на стол поручик Чалов. – Всех взять живыми не удалось…
– Знаем уже, – перебил я его, рассматривая четыре самодельных бомбы. – Кто сконструировал?
– Молчат, – развел руками поручик.
Этим парням всем около двадцати лет, а вот те, кто оказал сопротивление в доме, намного старше. Одному лет пятьдесят, второму под сорок. Пролистал я паспорта этих «товарищей»: печати смазаны, подписи одинаковые.
– Пошлите кого-нибудь за Картко, – распорядился я.
– Иван, а может, сами попытаемся расколоть?.. – шепотом поинтересовался у меня Анзор.
– Злой и добрый? – предложил я.
– Доброго я буду изображать, – мгновенно уловил мою мысль советник.
Допрашивать парней решили на кухне, благо там еще оказался и выход в сарай. Можно после беседы с одним парнем отводить его туда, чтобы сообщникам не мог и намека никакого подать. С кого же начать? Троица революционеров сидит на полу у стенки, ведут себя независимо и презрительно губы в ухмылке кривят. Выбор пал на парня среднего роста, он немного в теле, но главное другое, одежда у него намного дороже, чем у остальных. Явно же выходец из богатой семьи, сомневаюсь, что сам на модные шмотки деньги заработал.
– Встал и пошел! – указал я стволом револьвера выбранному для допроса.
Парень бросил быстрый взгляд на своего товарища, который чуть помотал головой отрицательно. Ждать чего-либо не приходится, поэтому я схватил пухляша (так его про себя обозвал) за ворот френча и резко вздернул на ноги, после чего сильно ударил под дых.
– Хреново со слухом? – оскалился я. – Ты, падаль, должен понимать, что можем к стенке поставить и расстрелять в любой момент. Помни об этом!
Пухляш хватал ртом воздух, а я его толкнул по направлению к Анзору. Мой советник парня поймал и чуть ли не в обнимку вывел на кухню. Пока я не подойду, мой советник начнет убеждать парня меня не нервировать, а то, мол, и впрямь может этот деспот приказать расстрелять, после пыток.
– Кто у нас тут Мирон? – вновь взял я со стола паспорта. – Вы бы не молчали, товарищи, могу же обидеться.
Презрительные улыбки парней меня за живое не задели. Ничего, есть специалисты, которые смогут их разговорить. Выждав еще пару минут, я направился на кухню и с порога рявкнул:
– Хрен ли с бомбистом церемониться? Пулю между глаз – и оформим как попытку к бегству или оказание сопротивления при аресте. А можем и вовсе приписать, что устроили на меня засаду!
– Иван Макарович, вы не гневайтесь, – направился ко мне Анзор, – парень-то мог запутаться. Следует разобраться, вдруг он невиновный?
– Бомбы есть, – загнул я палец, – оружие имеется, – загнул второй. – Что еще доказывать нужно?! А! Забыл! Содействовать следствию, в отличие от своих так называемых товарищей, он не желает! – загнул третий палец. – К стенке его – и всего-то делов!
– А парни раскололись? – наигранно воскликнул мой советник.
– Ну, не совсем, но, как говорится, – поплыли! Сказавши слово, уже остановиться нельзя, – махнул я рукой, делая вид, что успокаиваюсь. – Поручик показания снимает, а скоро прибудет начальник сыска, от того и вовсе ничего не скрыть. Хм, кстати, долговязый-то кивает, что организовал все пожилой, который отстреливался, а в помощниках у него именно ты, – ткнул пальцем в сторону пухляша, – ходил. Так?
– Нет, – отрицательно замотал головой парень. – Не я, да и, собственно, это мое первое дело, можно сказать, случайно в эту компанию попал.
– Ой, да так все говорят, как попадутся! – отмахнулся я.
– Ваше высокопревосходительство, случаются же исключения! – убеждающе проговорил мой советник. – Давайте послушаем, что он, – кивнул на пленного, – в свое оправдание скажет.
– Ну… – протянул я, поджав губы, – время еще терять… можно к ворам в камеру определить, те любят таких молоденьких и пухлых. Быстро сделают общедоступной дамой. Правда, иногда перестраховываются, зубы полностью выбивают, чтобы новоиспеченная девица у них ничего не пооткусывала. Понимаешь, о чем толкую?! – резко повысил я голос и склонился над затрясшимся парнем.
– Н-не надо к-к ворам!.. – заикаясь, проблеял тот.
– Тогда говори! – Я с грохотом придвинул к себе табуретку и сел на нее. – Учти, пойму, что врешь, – и в общую камеру отправлю к уголовникам, самым прожженным, где на политических смотрят как на проституток.
Парень, оказавшийся Павлом Мишиным, так он представился, стал, заикаясь и спеша, выкладывать про свою жизнь. Выяснилось, что он относит себя к сочувствующим движению эсерам, но в организации не состоит. Сюда они приехали для того, чтобы помочь товарищам свергнуть деспота, притеснителя всего революционного движения и узурпатора власти. Лестно с какой-то стороны про себя такое слышать… Особо его ни во что не посвящали, знает Павел только одно, что по отмашке из центра им предстояло закидать бомбами мой автомобиль.
– И кто же должен был метать бомбы? – уточнил Анзор. – Как понимаю, их у вас всего три штуки, значит, и самоубийц столько же.
– А сколько тебе пообещали, если операция по моему устранению окажется успешной? – прищурившись, спросил я. – Только не говори, что за идею на такой шаг решил пойти, – не поверю.
– Тысячу рублей, – ответил на мой вопрос Мишин, а потом взглянул на Анзора. – Вы правильно подметили, что бомб всего три штуки. Бросать их как раз должна была наша троица.
– А деньги сразу после акции выдать обещались? – потер переносицу Анзор. – Что-то денег-то мы не обнаружили.
– Да никто им платить и не собирался!.. – отмахнулся я и задумался.
Портейг развернулся и скорым шагом на выход направился. Задерживать я его не стал, зато мысленно покостерил Марту, которая мне едва подлянку не устроила. Вернулся в кабинет и стал рассматривать тактическую карту границ империи, пытаясь прикинуть, как там сейчас с дорогами и решатся ли Германия с союзниками начать боевые действия. Генеральный штаб и правителей вражеской стороны не стоит недооценивать, не сунутся они по распутице, да и покушения устроены именно в данный момент, чтобы в России назрело внутреннее противостояние между тремя силами. Думаю, на это отведен месяц или чуть больше, но если начнем друг в друга стрелять, то могут и раньше начать военные действия. Закурил и прищурился: да, никто меня или императрицу убивать не планировал, это невыгодно устроителям. Им лучше, если мы сами друг другу глотки рвать начнем. А вот с революционерами ситуация другая, терактов не избежать, фанатики начнут мстить.
– Да, – коротко сказал я, подняв трубку затрезвонившего телефонного аппарата.
Со мной пожелал посоветоваться господин Салибов, он скороговоркой зачитал подготовленную статью. Пару правок я внес и предложил исключить два предложения, которые прямо обвиняют во всем немецкую сторону.
– Уважаемый Борис Ефимович, выводы делать нам рано, намеки – пожалуйста, – пояснил свою позицию.
– Понял, – коротко ответил тот. – Так статью в набор могу отдавать?
– Да, народ нельзя в неведении держать, – нахмурился я, глядя на зашедшего без стука в кабинет Анзора.
– Спасибо, – пробормотал владелец газеты.
Попрощавшись с Салибовым, я спросил Анзора:
– Ты где так извазюкался? Сапоги и штаны в глине, а на улице подморозило!
– Хочу попросить разрешение на штурм одного дома на окраине Екатеринбурга, – широко улыбнулся мой советник. – Нашли-таки паскуду, которая оружие нападавшим предоставила.
– Только при мне! – встал я с кресла и вытащил наган, проверяя патроны в барабане.
Глава 3
Разбирательства
Нужно признать, верхом в такую погоду ездить – то еще удовольствие, лучше бы на автомобиле, но есть несколько нюансов. Анзор категорично заявил, что добраться до места на авто мы не сможем, если только на грузовике, да и то его придется в паре мест выталкивать. Увы, дороги еще не везде отстроены. Вторая причина еще весомее – звук двигателя может спугнуть врага. По заверению осведомителей, в домишке на окраине Екатеринбурга обосновалась революционная ячейка непонятной принадлежности. Сначала думали, что это воры-гастролеры прибыли, и вопросов к ним не возникало, да и ведут себя гости тихо. Ходят в ближайший трактир за едой, женщин избегают, «беленькую» не употребляют, ни с кем не общаются. Странно! Щипача местный авторитет послал, боясь, что это какие-то конкуренты по его душу. Однако пара листовок в портмоне у заезжего расставила все на свои места. Текст обращения к жителям Екатеринбурга и всей Сибири, что деспота и самозванца, поднявшего руку на императрицу, необходимо изничтожить.
– Анзор, а где они оружие взяли? – поравнялся я с советником.
– При наличии денег это не так сложно, – пожал тот плечами. – Могли и с собой привезти, что маловероятно.
– Живыми их брать необходимо, – вздохнул я. – Как бы твои люди приказа не ослушались.
– Иван, мы все равно лично на штурм не пойдем, – хмыкнул бывший вор. – Прости, но я слово твоей сестре давал, что понапрасну не позволю тебе рисковать и голову под пули подставлять.
– Это давно было, – пожал я плечами.
– И что изменилось?
– Ты так и не сказал, где перемазался, – решил я сменить тему.
– Окрестности осматривал с одним пареньком и решал, с какой стороны штурмовать.
– И тем самым нарушил слово, подставляя под пули свою голову, – покивал я. – Помнится, Катька поддержала просьбу Симы, чтобы ты их не бросал, под нож и пули не лез. Боюсь, придется мне на тебя пожаловаться, – печально покачал я головой.
– Так я штурмовать не собираюсь, – усмехнулся Анзор. – Господа офицеры и без нас справятся. Иван, «гостей» там пятеро всего, нападения они не ждут.
Ну не удалось размяться. Впрочем, ответственность перед доверившимися мне людьми и в самом деле огромная. Словлю пулю меж глаз – и страшно представить, что в Сибири начнется. Определенные распоряжения на этот счет давно отданы. Катерине и ближайшим друзьям следует бежать за границу, в Швейцарию, где на нескольких счетах в разных банках есть деньги – не так много, но без блеска и шика прожить хватит. Катерина инструкции получила, сначала долго ругалась, разговор непросто сложился, когда я вернулся из похода на мятежников и вплотную занялся подготовкой варианта наших действий на самый крайний случай. Как ни крути, а подстраховка необходима. Вспыхнет восстание, двинут на нас имперские войска – и что? Пулю в висок?
Опять-таки мне хорошо известна судьба большинства белогвардейских офицеров и их жен, которым удалось эмигрировать без гроша в кармане. Вдали от родины их никто не ждал и никому они не были нужны. Князья и графы устраивались на грязную работу, их гордые и красивые жены становились официантками во второсортных кабаках. А участь молоденьких и хорошеньких незамужних женщин, за которых никто не мог заступиться, оказывалась еще печальнее, они могли оказаться и на панели…
Пытаюсь всеми силами этого не допустить, чтобы не пошла история по пути моего мира. Конечно, попал в другую реальность, и того, что мне известно о царской России Николая Второго, тут и близко нет. Однако внешние враги никуда не делись, как и смутьяны, будь они неладны. Печально, что предпосылки имеются, а власть того и гляди начнет совершать роковые ошибки. Конечно, в Сибири точно этого не позволю, но, черт возьми, речь же идет про всю империю!..
Бес недовольно всхрапнул, когда мы остановились в пятистах метрах от цели нашей «прогулки». Стоим в какой-то небольшой роще, через которую проходит дорога.
– Господа офицеры, спешивайтесь, – приказал Анзор, – коней привяжите к деревьям, дом крайний у обрыва. Стрелять только в крайнем случае, действуйте тихо и аккуратно. Возможно, кто-то стоит в дозоре. Вопросы?
Хм, вводную он дал не очень-то хорошую, ну да ладно, офицеры не первый день служат, сами понимают, что к чему. Коротко посовещавшись между собой, поручик Чалов заявил, что все сделают в лучшем виде, а на захват супостата им понадобится немного времени. Трое моих охранников остались с нами, а семеро, сняв с себя шинели, чтобы не мешались, повесили за спины автоматы, проверили револьверы и, вытащив ножи, пешком отправились в сереющую дымку. До рассвета осталась еще пара часов, уже начинает подмораживать, и стоять на одном месте некомфортно. С Анзором мы негромко переговариваемся, мой советник рассказал, что ему удалось узнать за столь короткое время. Увы, ситуация в столице пока непонятная. В резиденции императрицы превалирует настрой отправить войска и покарать наглеца (речь про меня). Сторонников при дворе у нас мало, Ольга Николаевна требует расследования и доказательств, что покушение организовано с нашей подачи.
– Боюсь, ей такие данные предоставят, – тяжело вздохнув, поморщился я. – Уж что-что, а сфабриковать и подтасовать факты не так сложно. Ничего, прорвемся.
Выстрелы прозвучали неожиданно, хотя мы были к ним готовы.
– Черт! – ругнулся Анзор. – Что-то пошло не так.
К одиночным револьверным выстрелам присоединились короткие автоматные очереди – и все стихло. Минут через пять прибежал подпоручик и доложил:
– Дом штурмом взяли, к сожалению, нарвались на сопротивление.
– Потери? – уточнил я.
– У нас все целы, взяли троих, двое заговорщиков погибли, они что-то в запертой комнате обсуждали. Дверь вышибли, а они за револьверы схватились, – рассказал подпоручик.
– Одевайтесь, подпоручик, и хвалю за службу, – поблагодарил я и тронул Беса по направлению к дому, который только что штурмом взяли мои офицеры.
Конь в последнее время изменился характером, признал меня хозяином и уже не норовит при встрече укусить или копытом вдарить. Когда вернулся из похода на мятежников, без своего коня было как-то неуютно. Негоже бросать своего друга, с которым врага атаковали. Беса переправили чуть позже из Ростова друзья Анзора. Во сколько встала эта операция, я не спрашивал, думаю, обошелся моему советнику такой приятный для меня сюрприз недешево.
– Паспорта, листовки, бомбы и оружие, – указал на стол поручик Чалов. – Всех взять живыми не удалось…
– Знаем уже, – перебил я его, рассматривая четыре самодельных бомбы. – Кто сконструировал?
– Молчат, – развел руками поручик.
Этим парням всем около двадцати лет, а вот те, кто оказал сопротивление в доме, намного старше. Одному лет пятьдесят, второму под сорок. Пролистал я паспорта этих «товарищей»: печати смазаны, подписи одинаковые.
– Пошлите кого-нибудь за Картко, – распорядился я.
– Иван, а может, сами попытаемся расколоть?.. – шепотом поинтересовался у меня Анзор.
– Злой и добрый? – предложил я.
– Доброго я буду изображать, – мгновенно уловил мою мысль советник.
Допрашивать парней решили на кухне, благо там еще оказался и выход в сарай. Можно после беседы с одним парнем отводить его туда, чтобы сообщникам не мог и намека никакого подать. С кого же начать? Троица революционеров сидит на полу у стенки, ведут себя независимо и презрительно губы в ухмылке кривят. Выбор пал на парня среднего роста, он немного в теле, но главное другое, одежда у него намного дороже, чем у остальных. Явно же выходец из богатой семьи, сомневаюсь, что сам на модные шмотки деньги заработал.
– Встал и пошел! – указал я стволом револьвера выбранному для допроса.
Парень бросил быстрый взгляд на своего товарища, который чуть помотал головой отрицательно. Ждать чего-либо не приходится, поэтому я схватил пухляша (так его про себя обозвал) за ворот френча и резко вздернул на ноги, после чего сильно ударил под дых.
– Хреново со слухом? – оскалился я. – Ты, падаль, должен понимать, что можем к стенке поставить и расстрелять в любой момент. Помни об этом!
Пухляш хватал ртом воздух, а я его толкнул по направлению к Анзору. Мой советник парня поймал и чуть ли не в обнимку вывел на кухню. Пока я не подойду, мой советник начнет убеждать парня меня не нервировать, а то, мол, и впрямь может этот деспот приказать расстрелять, после пыток.
– Кто у нас тут Мирон? – вновь взял я со стола паспорта. – Вы бы не молчали, товарищи, могу же обидеться.
Презрительные улыбки парней меня за живое не задели. Ничего, есть специалисты, которые смогут их разговорить. Выждав еще пару минут, я направился на кухню и с порога рявкнул:
– Хрен ли с бомбистом церемониться? Пулю между глаз – и оформим как попытку к бегству или оказание сопротивления при аресте. А можем и вовсе приписать, что устроили на меня засаду!
– Иван Макарович, вы не гневайтесь, – направился ко мне Анзор, – парень-то мог запутаться. Следует разобраться, вдруг он невиновный?
– Бомбы есть, – загнул я палец, – оружие имеется, – загнул второй. – Что еще доказывать нужно?! А! Забыл! Содействовать следствию, в отличие от своих так называемых товарищей, он не желает! – загнул третий палец. – К стенке его – и всего-то делов!
– А парни раскололись? – наигранно воскликнул мой советник.
– Ну, не совсем, но, как говорится, – поплыли! Сказавши слово, уже остановиться нельзя, – махнул я рукой, делая вид, что успокаиваюсь. – Поручик показания снимает, а скоро прибудет начальник сыска, от того и вовсе ничего не скрыть. Хм, кстати, долговязый-то кивает, что организовал все пожилой, который отстреливался, а в помощниках у него именно ты, – ткнул пальцем в сторону пухляша, – ходил. Так?
– Нет, – отрицательно замотал головой парень. – Не я, да и, собственно, это мое первое дело, можно сказать, случайно в эту компанию попал.
– Ой, да так все говорят, как попадутся! – отмахнулся я.
– Ваше высокопревосходительство, случаются же исключения! – убеждающе проговорил мой советник. – Давайте послушаем, что он, – кивнул на пленного, – в свое оправдание скажет.
– Ну… – протянул я, поджав губы, – время еще терять… можно к ворам в камеру определить, те любят таких молоденьких и пухлых. Быстро сделают общедоступной дамой. Правда, иногда перестраховываются, зубы полностью выбивают, чтобы новоиспеченная девица у них ничего не пооткусывала. Понимаешь, о чем толкую?! – резко повысил я голос и склонился над затрясшимся парнем.
– Н-не надо к-к ворам!.. – заикаясь, проблеял тот.
– Тогда говори! – Я с грохотом придвинул к себе табуретку и сел на нее. – Учти, пойму, что врешь, – и в общую камеру отправлю к уголовникам, самым прожженным, где на политических смотрят как на проституток.
Парень, оказавшийся Павлом Мишиным, так он представился, стал, заикаясь и спеша, выкладывать про свою жизнь. Выяснилось, что он относит себя к сочувствующим движению эсерам, но в организации не состоит. Сюда они приехали для того, чтобы помочь товарищам свергнуть деспота, притеснителя всего революционного движения и узурпатора власти. Лестно с какой-то стороны про себя такое слышать… Особо его ни во что не посвящали, знает Павел только одно, что по отмашке из центра им предстояло закидать бомбами мой автомобиль.
– И кто же должен был метать бомбы? – уточнил Анзор. – Как понимаю, их у вас всего три штуки, значит, и самоубийц столько же.
– А сколько тебе пообещали, если операция по моему устранению окажется успешной? – прищурившись, спросил я. – Только не говори, что за идею на такой шаг решил пойти, – не поверю.
– Тысячу рублей, – ответил на мой вопрос Мишин, а потом взглянул на Анзора. – Вы правильно подметили, что бомб всего три штуки. Бросать их как раз должна была наша троица.
– А деньги сразу после акции выдать обещались? – потер переносицу Анзор. – Что-то денег-то мы не обнаружили.
– Да никто им платить и не собирался!.. – отмахнулся я и задумался.