Мятеж в империи

– Да, но такой рисунок совершенно тут… – постучал по крылу и застыл в изумлении, не закончив фразы. – Он железный? Это не макет?

– Да, моя помощница и заместитель настояли на таком решении, после того как я ей рассказал, что габариты и форма утверждены лично вами, – отвел глаза главный конструктор, который, очень на то похоже, сдал меня Катьке с потрохами.

– Гм, Василий Андреевич, помнится, у нас была договоренность, что никому о моих рисунках и тем более чертежах не говорить, – внимательно смотря на него, проговорил я.

– Так вы же сами ко мне Катерину Макаровну направили, – пожал тот плечами.

– Ладно, с сестрицей переговорю; что по самолету, какие недоделки и трудности?

– Да, в общем-то… – начал Василий, помолчал, запустил ладонь в шевелюру и медленно произнес: – Проблема в прицельном механизме и размещении пулеметов. Я бы даже сказал, что не представляю, какое оружие здесь использовать. Пулемет Максима слишком тяжел и громоздок, Иван Матвеевич обещал один из иностранных предоставить, но, – развел он руками, – не сподобился.

Если мне не изменяет память, то первые пулеметы в авиации были переделаны из «максима», потом уже пошли пушки другого калибра. По моей задумке, которую очень удачно воплощает в жизнь Терешкин, будут и подвесные бомбы, которых у нас нет. Ну, это-то легко в жизнь воплотить, как и ручные гранаты, над которыми пока еще раздумываю. С одной стороны, у нас окажется преимущество, пара солдат может забросать ими противника, но и против наших броневиков если ручные бомбы… Блин! Ведь совсем из головы вылетело! Ручные бомбы – это те же гранаты в таком исполнении, и они уже давно применяются, правда, насколько знаю, не пользуются популярностью. А вот с появлением броневиков те же эсеры о таком виде оружия задумаются. Кстати, не удивлюсь, если в самой Германии и у ее союзников уже идет подготовка средств для уничтожения наших броневиков.

– Ты можешь изменить «максим» под наши нужды? – задал вопрос своему главному конструктору. – Выкинуть все лишнее железо, облегчить ствол, а подачу патронов сделать на металлической ленте.

Увы, больше не могу помочь Василию в решении поставленной задачи. Кроме нескольких деталей первого авиационного пулемета, ничего не вспомнил, как ни пытался. Да с устройством такого пулемета в подробностях не знакомился.

– Можно попытаться, подобная идея меня посещала, многое упиралось в подачу патронов. Теперь же можно обдумать, – ответил Василий, который стал расхаживать взад-вперед.

– Это еще не все, – отвлек я Терешкина, – мне нужны бумага и карандаш.

– Что-то еще придумали? – поинтересовался конструктор.

– А исполнять придется вам, и в очень сжатые сроки. Кстати, сколько бронемашин в неделю можете поставить в часть?

– Одну, да и то если нет задержек с деталями, которые стремительно заканчиваются. Если не ошибаюсь, на складе двигателей – на семь броневиков, есть запас металла, но после сборки этих машин у нас будет провал по времени, – попытался объяснить Василий.

– А производство двигателей нам долго еще ждать?

– Строится, – уклончиво ответил Василий, вздохнул и уточнил: – На стройке давно не был.

– Разберемся, бумагу давай, – отмахнулся я, понимая, что задач наваливаю на парня выше крыши, как бы он не сломался под грузом ответственности.

– Тут есть рабочий кабинет, – указал куда-то вглубь цеха мой главный конструктор. – Может, туда пройдем?

– Веди, – коротко велел я.

Хм, помещение оказалось завалено чертежами, какими-то смоделированными узлами управления самолетом. И при всем этом чувствуется рука Катьки. На стенах развешены ее картины, на окнах занавески, и даже какие-то цветы в горшках.

Наскоро нарисовав схему миномета и гранаты, попросил Василия заняться этим оружием как можно быстрее, так как тут ничего сложного, на мой взгляд, нет.

– Мне отложить доведение самолета или делать параллельно? – рассматривая мои рисунки, уточнил он.

– Самолет в приоритете, – покачал я головой. – Что с механизмом башни у бронемашины? Есть подвижки?

– Механизм поворота башни… – задумчиво повторил Терешкин, а потом широко улыбнулся: – Да, с этой задачей я справился, опытный образец, надеюсь, через неделю будет готов. Не бронемашины, а механизма, – уточнил он, видя, что я уже совсем обрадовался. – Разместил заказ, должны сделать, после чего на макете опробую и можно попытаться внедрить. Переделок оказалось много, – стал оправдываться он.

– Василий Андреевич, за такое короткое время вы сделали то, что мне и не снилось, – махнул я рукой. – Хочется-то всего и сразу, но прекрасно понимаю, что так не бывает.

Оставил я своего главного конструктора в задумчивости, а сам отправился к Гастеву. Хотелось бы познакомиться с Луи Сегеном и услышать из его уст характеристики двигателя, но с этим можно повременить. Сегодня или завтра самолет сделает пробный взлет, тогда-то и переговорю. А вот с Катериной нужно дома побеседовать, никак не в присутствии Василия, на которого она явно имеет большое влияние. Влюбила в себя парня? Очень на это похоже. Блин, сейчас не до всяких там соплей и стенаний, работать нужно. А ну как Катька подразнит Василия да от ворот поворот укажет? Кого вместо него поставить? Сам не смогу, а еще одного «самородка» хрен найдешь…

– Прибыли, – вновь отвлек меня от раздумий подпоручик, остановившись возле штаба.

С офицерами, которых Гастев собрал, зная, что обязательно появлюсь, я долго не стал разговаривать. Муштавели все уже Гастеву доложил, да и Ожаровский рассказал, что и как, мне осталось только вкратце указать на наши ошибки и успехи.

– В целом мы действовали правильно, нет нашей вины, что численность противника оказалась намного больше. Задача стоит такая: собрать все наши имеющиеся силы и освободить столицу и захваченные города и села от эсеров. К сожалению, судя по всему, в численности опять уступаем. Однако превосходство в живой силе – далеко не главное. Бронемашины делаются, завод автоматов не останавливается. Готовим и новинки – в войска после испытаний поступят новейшие разработки, которым нет равных. Все! Господа офицеры, готовимся к походу, не афишируем на каждом углу, но начинаем планировать операцию и производим передислокацию наших сил. Вопросы?

– Ваше высокопревосходительство, – посмотрел на меня Гастев, – что, если нам объявить о наборе добровольцев? Или же созвать ополчение?

В Российской империи резерв вооруженных сил, который созывается только на время войны, имеет вспомогательное значение и составляется из лиц, прошедших ранее воинскую службу и состоящих в запасе или по каким-либо причинам освобожденных ранее от службы в войсках, но физически годных к военному делу. Это определение я отлично помню, не так давно Еремеев его сообщал. Поэтому повторять его я не стал, генералу и всем офицерам оно отлично известно.

– Вопрос непростой, – вздохнул я. – Добровольцев можно набирать, а вот насчет ополчения пока говорить рано. Увы, хоть и из-за внешнего врага все началось, вернее, явно прослеживается рука иностранной разведки в действиях эсеров, но мы собираемся лишь подавить мятеж, ни о какой войне официально речи не идет.

– Понял, – согласно кивнул Гастев.

– Господа офицеры, у нас у всех очень мало времени, необходимо усиленно работать и понимать, что цена ошибки очень высока, – напоследок сказал я и покинул штаб.

Следует объехать заводы, посетить больницы и аптечные пункты, но с этим можно повременить денек-другой. Прежде чем заняться накопившимися документами, зашел в ресторан Марты. Поручика взял с собой, уже время полдника, а мы ничего не ели с самого утра. Встал рано, толком ничего не сделал, а уже больше половины дня прошло. Как все успеть?..

– Добро пожаловать, ваше высокопревосходительство! Очень рады вас видеть! – любезно сказал распорядитель ресторана.

– Благодарю, – кивнул я. – Госпожа владелица у себя?


– Да, – подтвердил распорядитель. – Прикажете доложить?

– Сам к ней зайду, – отмахнулся я. – Милейший, вы проводите моего адъютанта за столик и примите заказ.

– Сделаю-с, – ответил распорядитель, хотя этим занимаются официантки.

– Спасибо, Иван Макарович, за доверие! – сказал подпоручик.

Ничего Савелию Петровичу не ответил, направился к Марте. Та, как и ожидал, отыскалась в своем кабинете, занимаясь какими-то бумагами, при этом что-то недовольно бурча себе под нос. Меня она не заметила, я вошел в открытую дверь без стука.

– Привет, – заявил и сел у ее стола.

– Черт! – воскликнула рестораторша, наблюдая за кляксой на бумаге. – Иван Макарович, чего пугаешь бедную женщину?!

– Во-первых, – усмехнулся я, – к чертям отношение не имею. Ну а потом, какая же ты бедная?

– Это я так, – отмахнулась она, вымученно улыбнувшись. – Рада тебя видеть.

– Признаться, я тоже. Весточку тебе от Вениамина Николаевича принес, он ждет и любит, с ним все более-менее хорошо.

– Спасибо, – облегченно выдохнула она, а потом попросила: – Расскажи, что в столице, как императрица… – отвела взгляд, – и Ларионов.

– Надеюсь, уже подъезжают к Крыму, а может, уже и по берегу моря гуляют, – задумчиво проговорил я, а потом вкратце пересказал, что в Москве произошло.

Нет, детали и подробности утаил. Вскользь коснулся беспорядков и как мятежники штурмовали резиденцию. Не стал упоминать о жертвах с нашей стороны. В любом случае узнает, а из рассказа выводы сделает правильные, моя собеседница далеко не глупа.

– И что же дальше? – спросила рестораторша, когда я закончил повествование.

– Соберу силы и надеру задницу революционерам, вернется в столицу Ольга Николаевна, ротмистр тебя наконец-то под венец поведет и, боюсь, из Екатеринбурга увезет. Ты меня прости, сейчас каждый час на счету, пойду перекушу да в управу – за документы засяду, – встал я.

– Да-да, конечно, ваше высокопревосходительство, – поднялась и Марта со своего места, переходя в разговоре на «вы», – все понимаю и рада, что нашли время и принесли мне весточку.

– Мадам, – чуть склонился я и, взяв ладонь женщины, поцеловал, – часто у меня просыпается зависть к ротмистру. Ему с вами очень повезло.

После того как наскоро перекусил и выпил чашку кофе, отправился в управу, а адъютанта отослал отдыхать. На сегодня не планирую никуда ехать, если только Терешкин не объявится, но, судя по всему, пробный полет состоится позже.

В приемной увидел напряженно сидящую Симу и секретаршу, которая ее успокаивает.

– Что случилось-то? – забеспокоился я, после того как с дамами поздоровался.

– Мне Анзор рассказал о вашем недовольстве, – опустила голову Сима. – Простите, я виновата, подвела, – покаялась наша с Портейгом младшая компаньонка.

– Так, – понимая, что речь про управление московской больницей, указал Симе в сторону своего кабинета, – проходи и возьми себя в руки. Ошибаться каждый может, безгрешных людей не бывает.

– Иван Макарович, я всем говорила, что вы сегодня не принимаете, но господин посол, – Анна Максимовна посмотрела в свои записи, – сэр Гардинг очень настаивал на встрече и просил сообщить ему, когда у вас время появится.

– Завтра утром, часов в десять, – прикинул я, понимая, что сегодня не до переговоров.

– Господин Велеев хотел с докладом прийти, – продолжила секретарша.

– Алексею Петровичу сообщи, что я на месте и готов с ним переговорить, остальным давай от ворот поворот, – и невольно хмыкнул от двусмысленности фразы. – Александра Анзоровича это указание не касается, тут все на ваше усмотрение.

– Поняла, – кивнула головой Анна, у которой румянец на щеках выступил.

– Срочные проблемы есть? – поинтересовался я, берясь за ручку двери своего кабинета, где Сима самобичеванием занимается.

– Особых нет, но документов много накопилось и так, по мелочи, – ответила Анна.

– Хорошо, – кивнул я.

Стопка документов на столе меня в уныние ввергла. На хрена это надо, неужели никто решить ничего не может? Тот же Марков, чем он, блин, занят? Главой Екатеринбурга является Михаил Алексеевич, а если что для города нужно – от меня указаний ждет и шагу самостоятельно ступить не хочет, мол, как бы чего не вышло.

– Серафима Георгиевна, голубушка, ну что ж вы так убиваетесь-то? – осуждающе покачал головой, глядя на бледную молодую женщину, которая в руках носовой платок мнет.

– Это мой протеже, – шмыгнула та носом. – Иван Макарович, простите, виновата, отчеты проверяла и радовалась, что рентабельность стала расти, да еще такими темпами.

– Вот теперь и следите, чтобы в отчетах указывались не только доходы, но и на расходы внимание обращайте, – пожал я плечами. – Сима, вам прекрасно известно, что мне сейчас не до ведения личных финансовых дел. Проблемы совершенно другие, и если, не дай бог, не одержим победу над эсерами, то все пойдет прахом. Работайте, но не увлекайтесь погоней за деньгами.

– И это все?.. – растерянно проговорила та.

– А что еще? – потер я переносицу. – Или вы рассчитывали, что я начну орать, топать ногами, а потом дам вам расчет? Нет уж, попытайтесь теперь сами устранить собственные ошибки. Правда, подозреваю, что сделать это сейчас, когда в столице власть в руках революционеров, не удастся. Следите за предприятиями на нашей территории, если возьметесь, то скажу огромное спасибо.

– Хорошо, – ответила та.

– Вот и договорились. – Я сел за письменный стол и с недовольным видом покосился на горку документов. – Идите и работайте, а о хандре – забудьте.