Мятеж в империи

– Иван, скажи, ты меня осуждаешь?

– За что, ваше императорское величество?

– Давай без титулов, как в старые добрые времена, – попросила Ольга Николаевна. – Не понимаю, из-за чего возникли недовольство и мятеж! Жизнь с каждым годом улучшается, людям становится многое доступно. Так чего же им не хватает?

– Желаешь покопаться в причинах? – хмыкнул я. – Брось, сейчас неподходящий момент. Какие гарантии дал Чернов? Учти, на слово нельзя верить врагам, а он в данный момент таковым является.

– Будет подписано соглашение, – нехотя ответила Ольга.

– Условия? – поинтересовался я.

– С текстом ознакомишься; если в двух словах, то я со свитой покидаю центральную часть империи и отбываю в почетную ссылку. Номинально остаюсь императрицей, а депутаты государственной думы должны принять постановление о создании независимой республики.

– На всей территории России?

– Нет, – отрицательно покачала головой моя собеседница.

– Чернов дробит империю, – медленно произнес я, пытаясь понять мотивы эсера. – Как думаешь, почему он идет на такой шаг?

– Все просто, – Ольга чуть прикусила нижнюю губу, – ему не справиться ни с Сибирью, ни с Крымом. Он прекрасно об этом осведомлен. Думаю, у него есть желание укрепить свои позиции здесь, а потом уже подмять и остальную часть империи. Это временное перемирие, отдаю себе в этом отчет.

Возможно, она в чем-то права, у мятежников определенный цейтнот, время работает на них и в то же время против. Взять штурмом резиденцию он может, отдать приказ расстрелять всех – тоже. С чем останется? Народ отойдет от опьянения вседозволенности, наступит пробуждение, быт отяготит, и тут-то все вспомнят мученицу-государыню. Кто-нибудь бросит клич отомстить за невинно убиенную, другие решат, что остались наследники (тот же брат Ольги). Вспыхнет война, победитель в которой неизвестен. Да, на месте революционеров и я бы так поступил: если падет резиденция, то императрицу арестовал бы и в ссылку отправил, но предварительно заставил ее отречься от престола. Ольга на последнее никогда не пойдет.

– Иван, а может, мне и в самом деле отречение подписать? – огорошила меня императрица. – Войны не будет, убийств… Вдруг эсер прав и людям так окажется лучше?

– Не окажется! – жестко ответил я. – Не строй иллюзий, драчка за власть продолжится в любом случае. Тот же Чернов может не усидеть в лидерах, его свои же способны подвинуть. Если же подпишешь отречение, то бойни не миновать. Этого делать ни в коем случае нельзя; пока ты жива, ты способна объединить и сплотить вокруг себя единомышленников. Если же попытаешься умыть руки, все примутся захватывать власть, и никому от этого лучше не будет.

– А ты? – криво усмехнулась императрица.

– Что я?

– Подхвати упавшие знамена власти, провозгласи себя…

– Самозванцем, – перебил я Ольгу, недослушав. – Кто-то такому событию обрадуется, скрывать не стану. Другие же озлобятся еще больше. Да и не по мне такой чин, груз ответственности не выдержу. Знаешь, часто себя ловлю на мысли, что на твоей такой хрупкой и точеной шейке держится огромная империя…

Ольга Николаевна внимательно на меня посмотрела, хотела что-то сказать, но в дверь кабинета осторожно постучали.

– Войдите! – с заметным вздохом облегчения крикнула императрица.

Ее стал тяготить разговор, впрочем, основное сказано, теперь необходимо взять паузу для размышлений.

– Ольга Николаевна, господин Чернов звонил, прибудет через десять минут. Я дал ему гарантии, что стрелять в переговорщиков не станем. Где прикажете организовать встречу? – скороговоркой произнес ее секретарь.

– Оборудуйте приемный зал на первом этаже, – повелела императрица. – Когда господин эсер прибудет, то известите – сразу подойду. Да, а нам с Иваном Макаровичем принесите кофе, пожалуйста.

– Будет сделано! – щелкнул каблуками секретарь, с интересом косясь в мою сторону. – Разрешите выполнять?

– Идите, – чуть махнула императрица рукой.

Мы несколько минут помолчали. На переговорах присутствовать буду обязательно, любопытно на руководителя эсеров глянуть и своими ушами услышать его речи.

– Катерина с Мартой привет передавали, – проговорил я, а потом повинился: – Прости, сразу забыл сказать.

– Ты им тоже передавай, – улыбнулась императрица. – Катерина-то проблем не доставляет? Очень уж у нее натура деятельная и творческая. Прожекты такие строит, что диву даюсь.

– Образумилась, – хмыкнул я. – Сейчас вот и на службу определил, помогает моему главному конструктору. Кстати, все хотел узнать, ты сильно гневалась, когда узнала о золотых рублях Сибири?

– Думаешь, только из-за денег на тебя можно обижаться? – хмыкнула Ольга Николаевна.

– А на что еще? – решил уточнить я.

– Ты отказался поставлять оружие, изменил уплату налогов и в казну их не перечислял. Выпускал указы и распоряжения от своего имени. Даже в армии и то свои порядки завел. Это я не говорю про промышленность, торговлю и сельское хозяйство! Ладно, время показало, что во многом ты оказался прав. Производительность труда увеличилась, как и торговый оборот, даже твой золотой рубль оказался востребован везде, он и за границей в ходу.

Хм, приятно осознавать и слышать похвалу, пусть и завуалированную, из уст императрицы. Та наверняка получала выкладки от аналитиков, или как там их должности называются.

– Ваш кофе! – вошел в кабинет секретарь императрицы с подносом в руках.

Споро расставил на стол у стены чашки и пару розеток с вареньем, сахарницу с мелко колотым сахаром, после чего, испросив, не нужно ли еще что-нибудь, удалился.

– Пойдем кофе выпьем, думаю, времени немного осталось, скоро переговоры – и в дорогу. Возможно, и не увидимся больше, – с грустью в голосе проговорила императрица.

– Что за панические настроения? Это ты брось, все будет хорошо!

– Когда над твоей головой здание, в котором полегло много защитников, а другие получили раны от пуль. Где выбиты стекла, разбита посуда, пострадали картины… ты мне прикажешь веселиться?!


«Гм, а ведь она из последних сил держится», – догадался я. Темные круги под глазами попыталась замаскировать пудрой, да не слишком успешно. Как бы я на ее месте себя вел? Хм, да рвал бы и метал! В особенности когда запирают в подвале и, кроме как на бумаге, участвовать в деле не дают. Хотя меня-то хрен бы кто запер!

– Прости, – поморщился я. – Не о том толкую, если сейчас все и кажется в мрачном свете, то черной полосе всегда наступает конец. Мы сумеем восстановить империю, и ты еще устроишь пышный прием в своей резиденции.

– Успокаиваешь?

– Нет, – отрицательно покачал головой. – Отвоюем столицу, накажем предателей и разберемся с теми, кто смуту навел. Убежден, что в скором времени Альянс себя проявит. Правда, они, сами того не подозревая, загнали себя в жесткие рамки. Господа социал-революционеры действуют с поддержкой заграничных разведслужб. Вряд ли Германия и Австро-Венгрия объявят им войну. А против законной императрицы России, которая в изгнании, воевать и вовсе не правильно. Затаятся и будут выжидать, чтобы одним ударом покончить, когда мы все будем обессилены, – хищно улыбнулся и продолжил: – Вот тогда-то им и устрою сюрприз.

– Бронемашины? – уточнила императрица.

– Не только, – усмехнулся я. – Пока идут разработки и даже нет опытных образцов, то и показывать нечего. Хотя если отправишься в Екатеринбург – своими глазами можешь посмотреть. Кстати, дворец там давно для тебя готов, за ним приглядывают и в любой момент он готов к приезду хозяйки.

– Пытаешься все же уговорить?

– Заманиваю, – не стал скрывать я.

Императрица отвела взгляд в сторону, помолчала, но потом помотала отрицательно головой, ничего не говоря. Вижу, что решение она не думает менять. Наверняка просчитала варианты, что два хозяина в одной лавке только друг другу будут мешать. А Крым оставлять без командования никак нельзя, его легко захватят эсеры. Если же императрица и Генеральный штаб переберутся в Сибирь, то и у меня возникнут проблемы с управлением. Оба мы понимаем, что никак нельзя Ольге в Екатеринбург, и вместе об этом сожалеем, не высказывая свои мысли. Не удивлюсь, если есть и еще какие-то причины, над которыми не задумываюсь.

– Ваше императорское величество, – заглянул в кабинет секретарь императрицы, – переговорщики едут!

– Идем, – встала с кресла императрица и буркнула: – Даже кофе допить не удалось.

Секретарь за собой дверь прикрыл, я тоже встал и в каком-то порыве притянул к себе оказавшуюся рядом императрицу, обнял, вдохнул аромат ее волос, а потом глянул в лицо. Ольга в мою грудь упирается, но не сильно, сама глаза прикрыла и рот приоткрыла, словно поцелуя ждет. Обнял ладонями ее лицо, притянул к себе и стал целовать. Императрица ответила со всей страстью. Сколько мы так простояли? Не знаю, может, секунд десять или пару минут, время шло толчками. Она первая нашла в себе силы отпрянуть от меня. Резко отошла к зеркалу, поправила прическу, а потом кивнула на выход. Мы так и не сказали друг другу ни единого слова. Эмоции захлестывают, и никакими словами ничего не объяснить. К тому же понимаем, что скоро расставаться и потому глупо давать какие-то обещания и клятвы. Опять между нами возникает огромная пропасть, да еще в час нависшей над Россией угрозы.

Свита императрицы состоит из генералов и полковников Генштаба. Судя по их чистым мундирам, во время штурма отсиживались в подвале и в отражении атак мятежников не участвовали. На их фоне мы с Анзором, Еремеевым и Ларионовым выглядим грязнулями. У резиденции остановились два автомобиля, над которыми развеваются белые флаги. А вот главного эсера, если верны описания этого человека, я не увидел. Что это за люди и с какой целью прибыли? Их всего восемь человек, если не считать водителей, оставшихся в автомобилях. По внешнему виду сложно оценивать, однако чувствуется, что подготовленные ко всему боевики прибыли. На что надеются? Нас намного больше! Хм, посмотрим, что скажут. Я опустил руку на кобуру, вспоминая, где в данный момент мой автомат.





Глава 15

Отступление




Перестраховались мятежники, точнее, господин Чернов, который отправил своих подручных, чтобы убедиться в безопасности переговоров. Один из боевиков, когда машины остановились перед входом в резиденцию, попросил предоставить ему телефон для связи со своим руководством. Ларионов провел эсера в какое-то помещение, где, как потом рассказал, мятежник и доложил Виктору Михайловичу, что его и в самом деле ждут для переговоров.

– Как можно доверять им после такого демарша? – буркнул я себе под нос.

– У нас нет вариантов, и тебе это не хуже моего известно, – буркнул Еремеев, потрогав на голове повязку.

Печально, а возразить мне Петру Евграфовичу нечего. Да и наблюдая, как стоят вокруг императрицы высокопоставленные генералы и полковники, вижу, что те желают как можно скорее оказаться в безопасном месте. А ведь когда-то все офицеры штаба служили в действующих частях, многие имеют боевые награды и не опасались в атаку ходить. Почему так? Засиделись в кабинетах, увязли в быту? Возможно; впрочем, могут не понимать, что беззаботная жизнь – уже в прошлом. Если будет развиваться негативный сценарий, то большинство из присутствующих вновь нюхнут пороха. Нет, кто-то пристроится при императрице, кто-то предаст или сбежит, но большинство будут сражаться и гибнуть. Пора уже задуматься о дальнейших шагах. Надеюсь, Ольга Николаевна доберется в Крым, на данный момент это революционерам выгодно. Конечно, если прогнозировать на недалекое будущее (пару месяцев!), то это большая и стратегическая ошибка Чернова, мятеж окажется обречен. Императрица соберет вокруг себя преданные войска, мы в Сибири начнем освобождать земли от эсеров. Да и многие из тех, кто в порыве революционной страсти и всего нового, наслушавшись обещаний, розданных направо и налево, начнут переходить на нашу сторону. А в этом я им поспособствую, не пожалев денег и сил. По большому счету какое-то время будет идти информационная война, и тут мы обязаны победить.

– Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович, – обратился ко мне незнакомый поручик, – вас спрашивает какая-то дама.

– Кто такая? – удивился я. – Из местных?

– Никак нет! Каким-то образом оказалась около резиденции, постовые задержали до выяснения. Господин Еремеев велел всех проверять и никого из посторонних не пропускать, – ответил поручик.

– Далеко она? – спрашиваю, а сам прислушиваюсь, как боевик Чернова просит прощения за задержку и говорит про двадцать минут, мол, столько времени требуется его командиру, чтобы прибыть в резиденцию…

– В бальном зале под охраной, – ответил поручик и, видя мое недоуменное лицо, уточнил: – За пять минут дойдем.

– Ведите, – поразмыслив, согласился я.

Ко мне присоединились Анзор и два подпоручика из оставшегося целым второго танка. Мой советник еще и автомат мне протянул с несколькими магазинами. Дошли мы в самом деле минут за пять, как обещал поручик.

– Ваше высокопревосходительство, вам известна эта дама? – спросил меня он, когда мы оказались в бывшем бальном зале.

Витражи разбиты, на мраморном полу грязь и пыль от штукатурки, стены изрешечены пулями. Пожалуй, это самое пострадавшее место в резиденции, которое я видел.

– Из-за чего по этому залу так палили? – поинтересовался у своего сопровождающего, словно не замечая улыбку на лице хорошо известной особы.

– Здесь устроили офицерское собрание, а мятежники открыли ураганный огонь с крыши напротив, – кивнул поручик в сторону окна.

– Иван Макарович! Что ж вы молчите! Неужели не признали? – обратилась ко мне та, от которой я с радостью избавился и думал, что уже навсегда.

– Почему не узнал? – пожал плечами. – Вопрос в другом, с какой целью, голубушка, вы меня искали?

– По нескольким причинам, – усмехнулась та. – Главная – вернуться в Екатеринбург.

От этих слов у меня лицо стало таким, словно лимон съел вместо пирожного. Анзор, стоящий рядом, хмыкнул.