Мистер Кольт

— Сбежали?

Кордыбака кивнул в сторону подъезда:

— Вскрыть дверь! Нет людей, но техника, компьютеры, документы, печати, должно что-то быть.

— А дверь открыта была.

— Ну да? — Аранский пока не мог осмыслить услышанное. — Они же и работники офиса, так, что ли? — И кивнул в стороны убитых.

— Да нет, это только водитель и охранники.

— Хорошо, офис осмотрели? Что интересного обнаружили?

— Вы знаете, ничего не обнаружили. Пусто.

— Что это значит? — Аранский наморщил лоб.

— Абсолютно ничего. Нет, ну мебель там есть, три стола, пять стульев, шкаф и сейф. Столы пустые, шкаф тоже, сейф не заперт и гол как сокол. Ни компьютеров, ни бумаг, ни документов.

— Очень интересно, — Аранский посмотрел на Кордыбаку. — Ты что-нибудь понимаешь?

— Пока нет.

— Из криминалистов Егорыч, что ли? — прищурившись, Аранский глянул в сторону оперативников, осматривавших тела погибших.

— Да, Сергей Егорович, из управления.

— Хорошо, пока спасибо, — и посмотрел на Кордыбаку. — Пройдем туда. Да, капитан, и разобраться надо, кто в аренду помещение сдавал и кому.

— Конечно, Сергей Викторович. Выясним, — Дрозд отошел и вернулся к свидетелям.

Аранский с Кордыбакой прошли по месту происшествия и ближайшей территории. Зашли в беседку доминошников. Две бутылки пива так и стояли нетронутыми, даже открыты не были. Аранский взял одну из них за пробку приподнял посмотрел на свет, затем на Кордыбаку:

— Тут ждали, в засаде. Лежка была.

Проходя мимо, заглянули в микроавтобус и подошли к криминалистам.

— Егорыч, приветствуем вас, — руку Аранский подавать не стал, Егорыч был в резиновых перчатках, присев на корточках и склонившись над одним из убитым, осматривал труп. — Просто заваливают бандюки нас работой.

— Та не кажы, теза. — Егорыч поднялся и выпрямился во весь свой невеликий рост. — Рад тебя бачыты и нашу молодую смену.

— Егорыч, знаю, не любишь. Не буду давить, есть что сказать — говори. Нет — подожду, пока будет. — Аранский улыбнулся, затем, словно вспомнив, спохватился, достал из кармана упаковочку жвачки, протянул, предлагая. — Закуришь?

— Ты же знаешь, не балуюсь.

— А я позволю себе, — достал одну подушечку и бросил в рот.

— Да, не бережешь ты себя, — Егорыч тоже улыбнулся. — Хотя сколько той жизни? — И посмотрел многозначительно на усопших. — А если по делу, то стрелял один, из одного оружия, предположительно, это кольт сорок пятого калибра, судя по найденным гильзам, причем стрелял в лежачих. Все убиты с одного выстрела в голову, других ранений на телах нет. Ушибы есть, пулевых — нет. Свидетели говорят примерно то же, тем самым подтверждая сказанное. Сам понимаешь, более точные результаты будут позже.

— Спасибо, Егорыч. Там в беседке две бутылки пива, думаю, они принадлежали преступникам, даже не открыты, может, отпечатки остались.

— Хорошо, посмотрим, но такое счастье маловероятно.

— Да, кстати, ничего не можешь сказать, как выглядел тот, который стрелял? Свидетели что говорят?

Егорыч посмотрел по сторонам:

— Капитан. Дрозд. Можно вас на минутку.

Капитан опять оставил свидетеля и подошел к ним.

— Майор интересуется как выглядел тот из преступников, который стрелял?

— Да кое-что есть, как говорят свидетели…

Но Аранский перебил его:

— А можно я, так сказать, предположить позволю? Черный спортивный костюм, зеленая ветровка, шапочка с вырезом для глаз, высокий, крепкого сложения.

— Абсолютно, — капитан картинно развел руками.

— Я пойду?


Криминалист Егорыч посмотрел вокруг себя:

— Неужели это где-то здесь можно прочитать?

— Из других источников.

— И когда, Викторович, ты все успеваешь?

— Работа такая. Кто раньше, тот и на коне.

— Ну да, ну да. — Егорыч, бегло осмотревшись, присел у другого трупа, приподнял и повернул его голову рассматривая место выхода пули.

Аранский поморщился от увиденного и отвернулся:

— И как ты можешь?

Криминалист только пробормотал чуть слышно:

— Работа такая…

Они отошли в сторону, нужно было спокойно собрать мысли в кучу, подумать, обсудить и слепить что-то из них для начала.

— Что скажешь? — Аранский ненамеренно дохнул на Валентина освежающей порцией мяты.

Нет, нормально жевать резинку Аранский не умел. Он не замечал, как скорость движения его челюстей постепенно возрастала, а лицо приобретало выражение раздраженной озабоченности, словно он старался зажевать ее насмерть, но это не удавалось, и он нервничал и продолжал делать это еще активнее. Кордыбака неосознанно двинул своей челюстью, и потянул в гримасе губы, Аранский его понял, посмотрел по сторонам, хотел выплюнуть жвачку, но передумал, взял ее двумя пальцами, раскатал в шарик, опять посмотрев по сторонам, отшвырнул в сторону кустарника.

Валентин собрался с мыслями.

— Да как-то резанул меня тот факт: убиты все выстрелом в голову, одним. Совпадение? Опять же: убивал, не дрогнув.

— Думаешь, наш Дровосек?

— Не знаю, но напрашивается. Очередная бойня. А вообще, Чикаго какое-то, боевик американский, и кольт еще этот.

— Да, Мистер Кольт получается, — задумчиво произнес Аранский. Четыре человека уложил в течение получаса, да еще несколько раненых и травмированных в придачу. Зверь какой-то. — И опять, некоторое время подумав, добавил: — Одна ли это гадина, Дровосек и Мистер Кольт, не знаю, не хочу быть голословным, но то, что сволочь конченая, и один и другой — очевидно.

— Так что, Сергей Викторович, предлагаю, назовем его для себя условно Мистером Кольтом?

— Да хоть горшком, что от этого меняется, — и все же согласился: — Хорошо, пусть Кольт, Мистер. Излагай свою мысль.

— Начнем из того, что известно. Преступники с утра пораньше прибыли сюда, откуда — пока неизвестно, и некоторое время караулили свои жертвы. Одну машину оставили у обочины на дороге, для быстрого отхода по завершении операции, вторая была здесь, у подъезда, возможно, на двух приехали, а может, заранее у дома была припаркована, например вчера. Когда приехал микроавтобус, дали ему подъехать к офису, а затем перекрыли выезд «жигуленком».

— Думаю, выезд перекрыли в последний момент, когда те собирались в машину сесть с деньгами.

— Согласен, Сергей Викторович, и вот тогда, кто из укрытия, доминошная беседка, в которой, судя по количеству пивных бутылок, двое было, кто из «жигуленка», набросились на охранников. Под дулами пистолетов уложили их на землю, забрали сумку, затем Мистер Кольт расстрелял всех в упор, и к БМВ. К этому времени жильцы домов вызвали полицию. Сначала им на хвост села одна полицейская машина, затем другая подоспела. Все же одну машину им удалось отправить в кювет, другая продолжила преследование. Тогда на повороте, это уже в районе Левобережной, один из преступников выпрыгивает из БМВ и в упор расстреливает преследовавшую их полицейскую машину. Убив водителя, благополучно уходит. Поскольку стрелял преступник из кольта, и, судя по описаниям внешности, это один и тот же человек, который расстрелял и охранников, а именно Мистер Кольт.

— Да, Валя, похоже, что так. К операции готовились по-серьезному. Три машины задействовали. Кстати, третья, на которой они окончательно ушли, нам неизвестна осталась. Это плохо. Теперь что по поводу офиса скажу — темная конторка. То, что не появятся они здесь больше, хозяева конторки, сомнений нет. Но выяснить надо, ниточка отсюда прочная может потянуться, только нащупать ее и ухватиться как следует.

— Что скажешь?





12





Трое суток. Три дня и три ночи тянулись так долго, так противно и нескончаемо, что казалось, еще сутки, и терпение, раздувшись до немыслимых размеров, лопнет громко и окончательно. Но это только казалось. Нужно — терпел бы и дольше. Поганое это занятие: сидеть просто и ждать, прекрасно зная и понимая, чего ты ждешь. О плохом думать не хотелось, да и что о нем думать, оно и так лезло в голову, рисуя всякие страшилки и неутешительные картинки, а если включать логику, как любил говорить Студебеккер, и анализировать, начиная с конца, то получалось следующее: лицо его никто не видел, отпечатки пальцев нигде не оставил, оружие ранее засвечено не было, и ниточки от него не тянулись, во всяком случае Стэп обнадеживал, и последнее — ушел незамеченным. Работал бы один — красота. Но подвязали его к коллективу, вот и ломай теперь голову, ушли остальные или взяли их. Если ушли, то почему молчат, если повязали, то что делать: или уходить по-тихому из этой хатки, или не колотиться, переждать, как-то все и разрулится. А вот интересно, Стэп знает о его берлоге или нет? Скорее всего да. Это значит, если повязали их, гости из ментовки могут пожаловать в любой момент. Что делать, так и не решил. Вот и получалось, что ничего не оставалось, как периодически маячить между стенами комнаты, валяться на диване, изучая побелку на потолке, и смотреть новости, исступленно тыча в сторону экрана пультом, беспрерывно перескакивая с канала на канал, в тщетной надежде услышать еще хоть что-то, кроме того, что преступники с места происшествия скрылись. И пока все, за три дня никаких дополнений больше! Но так ли? Все ли? Следаки работают, ищут, роют, а дело они свое знают.

Молчал не только Стэп, но и, как обычно, Романыч. Вот и приходилось ждать, просто сидеть, никуда не выходя из своей берлоги. Хорошо продуктов было дней на несколько.

Стэп позвонил поздно вечером уже на четвертый день безотрадных ожиданий. Судя по голосу, настроение у него было бодрое, а по тону — даже праздничное, явно слегка навеселе находился, и как-то сразу сошло, оттаяло, улетучилось беспокойство, тревога рассеялась, легче стало.

— Здорово, Кова. Чертяка! Ты как там, не прокис еще?

— Я в норме, что у вас?

— Мы тоже с Витьком не ржавеем. Такое дело, давай завтра к пяти в «Трюм» подъезжай. Повидаться надо. Лады?

— Буду.

— Ну до скорого.