Миры Бесконечности

Я не знаю, что мне делать. Не знаю, как помочь.

Я обещала, что не поставлю под удар Поселение. Но и не могу позволить, чтобы они схватили Тео. Не могу допустить, чтобы это закончилось так.

Мое тело наконец выходит из ступора, и я устремляюсь вперед, чувствуя, как стягивает грудь от боли. Если это мои последние минуты свободы, я постараюсь продать их подороже.

И буду сражаться до конца.

Столпы огня взметаются вокруг Гвардейцев. Языки синего пламени окутывают их одного за другим, испуская дым. Не понимая, что происходит – и страдая от боли, – они выпускают Тео. И в этот момент я замечаю Гила. Его руки подняты к небу, брови сведены, а волосы развеваются.

Я знала, что он силен, но…

Его силы просто нереальны.

Опустив руки, он переносится на пару метров вправо, а затем влево, чтобы раскидать Гвардейцев, после чего появляется рядом с Тео и обхватывает его руками.

Гвардейцы Легиона Смерти спускаются на землю, чтобы вступить в бой. И тут же из-под брусчатки вырываются огромные лозы, которые хватают их и отшвыривают в разные стороны. Желая расчистить путь себе и Тео, Гил с помощью силы вырывает с корнями растущее неподалеку дерево и бросает его в спешащих к ним Гвардейцев.

Но чем сильнее он тянет Тео за руку, тем отчаяннее тот сопротивляется.

– Я не могу бросить Мартина! – кричит Тео, багровея от гнева.

– Ты уже не спасешь его! – отвечает ему Гил с диким ужасом в глазах.

И в этот момент я вижу его мысли так же ясно, как он всегда видел мои. Гил боится, что произошедшее дорого обойдется Поселению. Но еще боится драться из-за того, что ему приходится пользоваться своими силами. Из-за того, какие воспоминания это порождает.

Я всегда знала, что в его шкафу есть скелеты, но не осознавала, что на поле боя они превращаются в демонов.

Еще больше лоз вырывается из-под земли, и мне приходится быстро нырнуть за находящееся рядом здание, чтобы увернуться от одной из них. Сердце колотится в груди, когда я осознаю, что Гил здесь не один. Кто-то сражается вместе с ним, прикрывшись вуалью. Кто-то, кто уже сражался не раз.

Это Анника.

Я выглядываю из-за угла здания и вижу, как Тео вырывает руку из хватки Гила. И в этот же момент появляется очередная группа Гвардейцев, окружая их.

Гил выдергивает кинжал из-за пояса и бросает его в одного из Гвардейцев. Но тот отбрасывает его в сторону с такой легкостью, словно это не оружие, а обычная мошка. Они подступают, смыкая круг. Осознавая это, Гил занимает оборонительную стойку, и его руки охватывает голубое пламя.

Не знаю, как он умудряется отыскать меня в таком хаосе, но на мгновение наши взгляды встречаются. И на долю секунды меня пронзает страх, что я невольно отвлекла его.

Гвардейцы Легиона обнажают мечи, подступая все ближе. Тео посылает в их сторону ударную волну, но они даже не покачнулись. Гил вызывает еще несколько столпов огня, но Гвардейцы начинают перемещаться с места на место, уходя от его ударов.

Один из Гвардейцев опускается на землю позади Гила и заносит меч для удара.

И я, не раздумывая, устремляюсь вперед.

Гил с ужасом смотрит на меня и вскидывает руку, стараясь меня остановить. Но я не собираюсь останавливаться. Ни за что.

Я не допущу, чтобы он пострадал.

Земля вновь сотрясается под ногами, а из-под брусчатки вырываются новые лианы. Они разбрасывают гвардейцев по сторонам, расчищая путь остальным. Но Тео все еще пытается добраться до брата, не осознавая, что тот находится слишком далеко от него.

Неожиданно прямо передо мной появляется новая лоза. И я с такой силой врезаюсь в нее, будто передо мной оказалась бетонная стена. Тело по инерции отлетает назад, и я впечатываюсь спиной в какое-то здание. Боль такая сильная, что кажется, будто кости превращаются в лаву, а вены вспучиваются, словно их наполнили свинцом. И я беспомощно валюсь на землю.

Мне хочется закричать, но в легких не осталось и глотка воздуха. Перед глазами вспыхивают белые пятна. А уши наполняет такой гул, словно мир разваливается на куски.

Но через мгновение все затмевается ревом, свистом ветра и раскатами грома. И я понимаю, кто объявился на горизонте.

Невозможно забыть звуки приближения Кошмарника. И когда я слышу его здесь, в самом центре герцогства Победы, все внутри меня содрогается.

Люди и Колонисты, остававшиеся на площади, начинают кричать от ужаса. Мне удается слегка повернуть голову, и я тут же нахожу взглядом черное облако со статическими разрядами, которое несется сюда, ведомое страхом. Кошмарник рычит, щелкает хвостом и отбивается когтями от приближающихся Гвардейцев.

Боль поглощает меня, забирая остатки сознания, как тьма поглощает всех, кто остался на площади.

Но перед тем, как отключиться, я вижу, как Анника появляется прямо перед Тео и вонзает ему кинжал в грудь, и через мгновение Гил подхватывает мое тело на руки, и его темно-карие глаза убаюкивают меня, как и его объятия.





Глава 42




Я то проваливаюсь в беспамятство, то прихожу в себя на несколько минут. Иногда мне снится Мэй. Иногда я слышу шепот. А иногда успокаивающий и глубокий голос Гила, который уверяет, что все будет хорошо.


Но каждый раз, открывая глаза, я понимаю, что имел в виду Гил, когда говорил, что можно найти новые способы умереть.

Потому что наше сознание все так же реагирует на смерть… имитирует ее. И мой разум не забыл о боли, которая ее сопровождает.

Так что стоит порадоваться спасительному сну.

Когда я наконец прихожу в себя, Гил сидит рядом со мной, запустив пальцы себе в волосы.

– Все в порядке? – хрипло спрашиваю я, с трудом выдавливая слова.

Он убирает руки и настороженно смотрит на меня, но через мгновение расслабляется.

– Да, все в порядке. Правда, Ену приходится вырубать Тео. Он не перестает звать брата.

Я стискиваю челюсти и пытаюсь приподняться на локтях.

Боль тут же разъедает кости, словно кислота. И Гил мягко опускает меня обратно на кровать:

– Ложись. Поверь мне, мало что сравнится с переломом позвоночника.

Я опускаю голову, чтобы скрыть проступившие от боли слезы, и корчу гримасу:

– Разве я не могу избавиться от нее?

Гил откидывается на спинку стула и вскидывает руки:

– Ну попробуй.

Я пытаюсь сосредоточиться и представить, как боль покидает тело. Но нахожусь в таком разбитом состоянии, что даже думать больно.

С губ срывается тихий смешок:

– Хорошо. Ты победил.

– Я много практиковался. Даже после пары десятков переломов позвоночника это не кажется царапиной.

Я неловко ерзаю на кровати, понимая, что оказалась в своей хижине.

– Как долго я приходила в себя?

– Ну… – Гил проводит языком по внутренней стороне щеки, словно подбирает слова, чтобы сообщить эту новость. – Ты пропустила фестиваль Шепота. И Вечер Принцев.

Сердце замирает. Значит… осталась лишь Ночь Падающей звезды. Мне следовало собирать информацию на этих фестивалях, а не торчать в этой комнате, приходя в себя после ранения.

Мартин. Служанка.

Я подвела их.

– Ты обещала мне, что не станешь ее искать.

В его голосе звучат грубые нотки, которых я никогда не слышала.

В глазах защипало от слез:

– Знаю. Но и поступить по-другому я не могла.

Он несколько раз кивает и отводит взгляд:

– Даже не станешь читать лекцию?

Я выдавливаю улыбку, надеясь на перемирие.

Но Гил молча рассматривает свои руки, словно вспоминает, что ему пришлось сделать. Что ему пришлось пережить заново из-за необходимости сражаться.

– Полагаю, все злятся на меня из-за того, что я раскрыла свое прикрытие, – тихо говорю я. – Думаю, Колонисты видели, как я бежала к вам. Сомневаюсь, что они придумают этому какое-то объяснение.

Гил выглядит виноватым:

– Ты… ты не раскрыла свое прикрытие. Я укрыл тебя вуалью. Пытался защитить тебя. – Он нервно сжимает пальцы в кулак. – Вот почему в тебя попала лоза Анники. Она не видела тебя. – Гил поднимает голову, и я вижу в его глазах извинения. – Это из-за меня ты пострадала.

Теперь я понимаю, что произошло и почему его терзает вина.

– Прости меня, – просит он, складывая ладони вместе. – Я увидел тебя на площади и испугался, что тебя схватят.