Мировой Ворон

* * *


Через два часа люди Рулага пришли снова. На этот раз атака началась с катапульт, которые наметили серию ударов в центральный участок стены. Трикен следил за каждым прилетевшим камнем и докладывал, что брешь в стене растет, а затем с еще одним сигналом рога армия Медведя снова пошла приступом на стены – и снова была отброшена назад.

День тянулся все дальше, защитники все больше утомлялись, без отдыха встречая следующие атаки и очередных противников. Халла оставалась рядом с Кроу и Тимоном на переднем крае у самой стены, своей неутомимой яростью вдохновляя остальных воинов на битву.

Чуть позже к ним присоединился Алахан. Юный вождь, казалось, стал совсем другим человеком. После того как он провел целый день в подземельях Тиргартена, а потом встретил сестру, которая теперь была в безопасности, у него вновь появился смысл сражаться. Даже Халлу поразили его умение и свирепость. Он казался ей таким высокомерным во всем, что касалось его имени и отца, но насчет его боевых качеств Халла теперь не питала ни малейших сомнений. Вот где проглядывала его истинная мощь. А больше ее сейчас ничего не волновало. Воительница искренне радовалась еще одному грозному воину, вставшему на ее сторону, и неважно, действительно его избрал Рованоко или нет.

Люди Рулага еще два раза шли приступом на стены, чуть дальше продвинувшись через пролом, проделанный катапультами. Падающее Облако все так же сдерживал нападение на ворота, но его силы таяли по мере того, как все больше людей требовалось на стенах. Когда день начал клониться к закату, потери защитников стали очевидны.

– Бегите, ублюдки! – проревел Кроу вслед захватчикам, когда они в последний раз за этот день откатились от стен.

Халла тяжело опустилась на камни боевого хода и поморщилась от боли.

– У меня такое чувство, что у меня из спины до сих пор торчит топор.

Жрец утер с лица кровь и улыбнулся. Это была единственная улыбка, которую Халла видела среди защитников. Остальные мрачными статуями застыли на стене, глядя на мертвых друзей и родных, не желая или уже не в силах сойти с нее и отдохнуть. Воительница не вглядывалась в лица тех, кто лежал на стене, опасаясь, что увидит там Трикена, Рорга, Рекселя, Тимона или Генриха, погибших на своем посту.

Снизу она слышала голос Колыбельной – мудрая женщина прибежала на помощь раненым и умирающим – и видела Алахана, который мрачно смотрел на отступающих воинов Медведя, но остальных поблизости не было.

– Они не вернутся до утра, – сказал Кроу.





* * *


Летняя Волчица уснула. На рынке Речника, неподалеку от двора Ульрика, расстелили походные скатки, и сотни мужчин и женщин, защитников крепости, на несколько часов погрузились в беспокойный сон. Только Бриндон Кроу и Алахан ушли по Ступеням Калалла в Высокую Крепость. Непригодные к битве жители расчищали стены и двор от мертвых тел, выправляли воинам нагрудники и чинили звенья в кольчужных доспехах. Несколько стариков, бывших когда-то кузнецами и каменщиками, вспомнили минувшие годы и пришли на помощь защитникам Тиргартена. Но кроме них все остальные пытались уснуть. Все ее капитаны остались в живых, хотя у них прибавилось шрамов – теперь будет что показать друзьям. При каждой атаке отряд Халлы бился на передовой линии, своим боевым опытом вдохновляя менее умелых защитников на все более великие подвиги. Пусть даже армия Рулага значительно уменьшилась, Тиргартен все еще противостоял слишком огромной для него силе.

Халла представляла себе, как где-то на равнинах Тиргартена рвет и мечет правитель Джарвика. Он бросил на город все свои силы, ожидая легкой победы благодаря темным деревьям и превосходящему числу воинов. Он не знал, что Халла и ее отряд уже в городе. Он не знал, что у них есть Унрагар и его Ледяные Люди, не знал про Тимона и Рорга и берсерков из Нижнего Каста. Но врагов все еще было слишком много, а ряды защитников все больше редели. Их постепенно задавят числом. Оставалось надеяться только на помощь Ледяного Гиганта – лишь бы Алахан и Кроу оказались правы на его счет.

Алахан очень изменился. Он больше не отводил взгляд, не выказывал тревогу и сомнения. Он стал командиром, которого Халла могла уважать не меньше, чем любого из своих воинов. Она пыталась взглянуть на него со стороны, увидеть картину в целом – но ее решимость начинала колебаться.

После трех часов беспокойного сна ноющий зуд в затылке заставил ее подняться и выйти из рынка Речника. На стенах было тихо, пролом хорошо охранялся, а рядом со всеми баллистами дежурили команды, готовые привести их в действие. На дворе Ульрика пылали костры, вокруг которых сгрудились отдыхающие защитники крепости. В Тиргартене стояла мертвая тишина, и только холодный ветер со свистом проносился над Ступенями Калалла. Черное небо над заснеженными крышами домов искрилось звездами – великолепное зрелище.

Но тут у нее за спиной прогремел взрыв, и Халла дернулась от неожиданности. Посреди города поднялся к небу столб огня. На Звездной Крепости, втором уровне Тиргартена, горело здание, в чистом морозном воздухе разлетались хлопья сажи. Халла на мгновение застыла, не понимая значения прозвучавшего взрыва. Со второго уровня по Ступеням Калалла повалили жители, чтобы избежать пожара. Из десятков зданий вокруг двора Ульрика высыпали люди, торопливо застегивая доспехи, и пораженно уставились на пламя.

Затем из Звездной Крепости сплоченным строем повалили воины. В дорогих доспехах, прикрытых короткими зелеными плащами с медвежьим когтем на гербе, они ловко орудовали глефами. Свежие и отдохнувшие, готовые к бою, они бежали вниз по Ступеням и безжалостно рубили своими зазубренными лезвиями всех, кто встречался им на пути.

– За мной! – крикнула Халла, призывая людей приготовиться к бою.

Несколько десятков человек с топорами наперевес откликнулись на призыв. Они построились в ряд и приготовились к защите. Справа от нее в их ряды влились отряд облачных людей и берсерков из Нижнего Каста, включая Тимона Мясника и Падающее Облако. А на них бежали зеленые люди: сыновья, двоюродные и родные братья и наемники семьи Хальфдана Зеленого. Небольшая армия, верность которой обеспечивалась золотом и обещанием власти в новом Тиргартене, всего около двух сотен воинов.

– Должен ли я убить этих людей? – спросил Тимон. В уголках его рта начала пузыриться пена.

– Да! – ответила Халла. – Они предали Фьорлан и достойны пасть под твоим топором.

Берсерки издали боевой клич и понеслись к Ступеням, врезавшись в первые ряды зеленых людей. За ними последовали Халла и Падающее Облако, формируя оборонительную линию.

Со стены прозвучал сигнал рога, и Халла остановилась.

– Они снова идут! – прокричал дозорный с главных ворот. Армия Рулага начала свое первое ночное наступление.

– Будь они прокляты! – воскликнула Халла.

– Думаю, мы в беде, – кратко заметил Рексель.

Зеленые люди радостно заорали, с удвоенной энергией принявшись рубить всех, кто попадался под руку. Защитники медленно выходили из сонного оцепенения, но горящее здание, атака с тыла и громкие сигналы о наступлении со стены приводили их в чувство. Трикен Ледяной Клык командовал на дворе Ульрика, пытаясь построить к бою усталых защитников Тиргартена.

– Мы будем убивать врагов, пока ни одного не останется! – заревела Халла, бросилась на зеленых людей, прорываясь к Тимону, и встала с ним плечом к плечу.

– Правильно! – проревел в ответ Падающее Облако. – Мы знаем, как убивать, – посмотрим, кто знает это лучше!

Халла выбросила из головы мысли о тактике и поражении, сосредоточившись на силе в своих руках и на боевом топоре. Она побежала вверх по ступеням, увлекая за собой небольшой отряд защитников крепости. За ней раздавался несмолкаемый рев сигнальных рогов, а Трикен распределял людей по стене, взяв на себя ее оборону. Тиргартен готовился встретить очередную атаку людей Медведя. Берсерки из Нижнего Каста и облачные люди наводнили боевые ходы, а команды под управлением Греты с максимально возможной скоростью перезаряжали баллисты, но воины Рулага упредили их удары, скрытно подобравшись к городу. Зеленые люди отвлекли защитников, и у Халлы просто не хватало бойцов, чтобы удержать стены.

Она слышала отдаленные крики Трикена, раздававшего приказы, и знала, что враг уже подступает к стенам. Она слышала, как одновременно разрядилась дюжина баллист, и боевые кличи сотни защитников Тиргартена. Их атаковали с флангов, и именно в тот момент, когда потери и усталость довели их до края.

– Халла, на этот раз они бросили на город все силы! – крикнул Трикен. – Я вижу Рулага! Вот он!

Но тут вниз по ступеням прокатилась волна морозного воздуха, и Халла пораженно ахнула. Зеленые люди даже не дрогнули – казалось, они просто не обратили внимания на обдавший их ледяной ветер, но в бурлящих клубах искристых льдинок Халла увидела воинов – каждый из них был выше и внушительней на вид, чем обычные люди. Держа в руках боевые молоты, воины сбегали вниз по городской лестнице, перепрыгивая через ступеньки, будто неукротимая стена божественной силы. И когда сверкающая снежная волна накрыла двор Ульрика, Халле пришлось прищурить глаза от сияния: она пыталась и не могла разглядеть, что творится на лестнице. Странные воины походили на жрецов Ордена Молота, закованных в старинные доспехи из чугуна и бронзы с затейливыми, хоть и потускневшими от времени гербами на нагрудниках и наголенниках. Среди них воительница различила плачущего дракона дома Слезы, воющего волка ее семьи, сверкающий изумруд зеленоглазых лордов и даже черный коготь Старого Гара.


Сияющие жрецы добежали до отряда зеленых людей, и те в ужасе обернулись к ним, даже не решаясь поднять на них глефы. Но когда глаза Халлы привыкли к сиянию, она разглядела лица воинов – это оказались фьорланские старики, вот только теперь в них бурлила божественная мощь. Каждый из них нес на себе отпечаток силы прошедших веков, будто вторая кожа покрывающий их тела. Она узнала Арнульфа Печального, старика из Фредериксэнда, которого часто можно было встретить в тавернах Нижнего Края. Он всегда тяжело опирался на костыль и жаловался, мол, мир уже совсем не тот, что прежде. Но сейчас вместо костыля он крепко держал в руках огромный боевой молот, выточенный из глубинного льда. Стариков вели в бой Алахан Слеза и старый отец Кроу, и у них на лицах читались ярость и боль. Халла понятия не имела, через какие испытания пришлось пройти юноше, раз он сумел пробудить к жизни Сердце Фьорлана, но больше она не могла отрицать его силу или пренебрегать им. И ей внезапно подумалось: за его спиной нет ни одного древнего жреца – потому что Алахану достаточно собственной силы. Он был истинным избранником Рованоко, и каждый житель Фьорлана, смотревший на него сейчас, не смог бы это отрицать.

Зеленые люди начали яростно прорываться через ряды ее воинов, только чтобы сбежать от Алахана и жрецов и быстрее соединиться с основными силами армии. План их был простым и разумным: застать защитников врасплох в часы отдыха и прорваться на двор Ульрика, пока главные силы штурмуют стены. Но у избранника Рованоко имелся другой замысел.

Первый противник Халлы выглядел сильным и внушительным, но кожа у него была нежной, а руки неуверенно держали грозное оружие. Она с легкостью парировала вертикальный удар и перерезала ему горло. Метательный топорик оборвал жизнь противнику слева от нее, и защитники бросились в решающую атаку. Алахан со своим отрядом ударил Зеленым людям в тыл с невероятной яростью и оглушительным треском древнего льда. Боевые молоты с нечеловеческим умением и силой крушили дорогие доспехи и человеческие кости, оставляя за собой смерть и опустошение. Жрецы ревели, распространяя вокруг божественную ауру, и казалось, будто сам Рованоко вышел на поле битвы.

– Моя земля! Наша земля! – кричал Арнульф Печальный.

Зеленых людей захватили в клещи, и жрецы с Алаханом во главе неуклонно теснили их прямо на воинов Халлы. Она послала всех, кого могла, помогать защитникам на стенах, услышав просьбы о подкреплении. Она могла только догадываться, что там происходит: звуки, долетавшие до ее слуха, свидетельствовали об ожесточенном сражении. Трикен бросил людей на ворота, и защитники издали громкий протестующий рев, когда захватчики начали взбираться по лестницам на полуразрушенный участок стены. Но, снова взглянув вперед, Халла увидела жрецов Ордена Молота, каждый последующий из которых выглядел внушительнее и сильнее предыдущего, и каждый из них стоил пяти обычных воинов. Но, несмотря на силу жрецов, Алахан все равно выделялся на их фоне. Он был превосходным воином и в одиночку запросто мог потягаться с тремя или четырьмя зелеными людьми.

– Халла, нам нужно вернуться на ворота! – рявкнул Падающее Облако, сражаясь одновременно с двумя противниками в тяжелых доспехах. – Они прорываются!

Небольшая армия Хальфдана Зеленого таяла в облаке крови и стали. Молоты не рубили кожу и плоть, они крушили кости и сминали доспехи. Ступени усеивали мертвые покалеченные тела, раздробленные в кровавую кашу.

Тимон, почти такой же неистовый, как жрецы, начал широко улыбаться, увидев Алахана. Стремясь к своему другу, он походя отшвырнул с дороги двух врагов. Оставшиеся зеленые люди дрогнули и уже хотели сбежать, но им некуда было деться, и их добили топоры людей Халлы и молоты отряда Алахана.

– Халла, – произнес юный вождь, – надеюсь, мы не опоздали?

– Мы связаны клятвой верности с нашим городом, – заявил Арнульф Печальный. Голос его напоминал грохот падающих камней и треск льда. – Это земля Рованоко, и мы освободим ее. – Трудно было сказать, где заканчивался старик и начинался жрец, и Халла почувствовала себя так, будто слышит обоих разом.

Когда они добили последнего из зеленых людей, к ним присоединился Рексель.

– Стены, – напомнил он, отводя взгляд от сияющих неземным светом жрецов.

За ними в облаке пыли, ругательств и криков боли захватчики наводнили стены Тиргартена. Люди Рулага удерживали приличный участок стены и медленно теснили защитников к воротам. Они уже захватили баллисты и старались отрезать воинов Халлы от боевого хода стены. Трикен с Роргом и его берсерками был в первых рядах, защищая двор Ульрика и не давал врагам ощутить вкус победы.

Халла утерла с лица кровь и посмотрела на Алахана. За ним стояли Арнульф Печальный и две сотни тиргартенских стариков, излучая неодолимую силу. Но будет ли ее достаточно для победы? Халла посмотрела Алахану прямо в глаза в поисках уверенности, которой недоставало ей самой. И в глубине сверкающей синевы его глаз она увидела Рованоко. Ледяной Гигант пылал праведным гневом вместе со своим избранником, со всем Орденом Молота. Он пылал неистовой яростью, потому что его страна оказалась на краю гибели, и он пылал честью, силой и свободой.

– Ты пойдешь за мной? – спросил Алахан.

Старики, окутанные ледяным ветром, подошли ближе. Те из них, кто имел увечья, обрели новые руки и ноги; когда-то согбенные и немощные старцы теперь стояли прямо и горделиво, глядя со Ступеней Калалла на ворота Тиргартена. После битвы с зелеными людьми они, казалось, не получили ни царапины. Возможно, они действительно смогут победить. У Халлы не было иного выбора, кроме как довериться избраннику Рованоко.

– Нет, – ответила она. – Но я буду биться на твоей стороне.

– Этого достаточно, – ответил Алахан. – А теперь пойдем и убьем Рулага Медведя.

Плечом к плечу он и жрецы Ордена Молота побежали вниз по ступеням ко двору Ульрика. Падающее Облако протер топор от крови, Тимон вошел в боевую ярость, а двести жрецов – отряд Рованоко – шептали молитвы о гневе и преданности. Бриндон Кроу держался позади, внимательно наблюдая за толпой людей, которую им необходимо было зачистить.

Когда окутанные божественной силой бойцы спустились со Ступеней, в битве наступило временное затишье, и все вокруг замерли. Враги видели, кто идет на них, и подсознательно чувствовали руку своего бога. Защитники обрадовались, нападающие испугались, и даже поднятые топоры замерли на полпути, потому что их обладатели, разинув рты, пораженно смотрели, как к ним идут двести жрецов Ордена Молота. Трикен, первым очнувшись от ступора, быстро выстроил своих людей полукругом для обороны двора Ульрика. Берсерки двигались медленнее и остались на фланге, боевая ярость мешала им заметить призрачных жрецов.

Халла, пусть даже она и возглавляла шествие жрецов, ахнула, увидев, что творится у стен. Защитников оттеснили от ворот, и захватчики наводнили Тиргартен, как муравьи – лесную подстилку.

– Ледяные чертоги взывают к нам! – проревел Падающее Облако и со звоном скрестил свои топоры, нарушая тишину. – Олефф приготовил нам всем выпить! Но сначала нужно убить пару ублюдков!

– В атаку! – скомандовала Халла, спрыгивая с лестницы.

Алахан и Тимон бежали по обеим сторонам от нее, за ними следовали жрецы Рованоко. Тысячи людей сражались на дворе Ульрика, но всего двести воинов притягивали к себе всеобщие взгляды. Люди Трикена разделились, уступая им место. Халла увидела, что захватчики торопливо поднимают щиты, но нерешительность сквозила в их движениях, и при первой же лобовой атаке жрецы без труда подмяли под себя первые ряды. Она будто со стороны наблюдала, как ее топор рассекает чужую плоть, а на руки брызжет кровь. Яростная атака поглотила все ее внимание, и у нее едва хватало времени вздохнуть. Она услышала лязг и шум, когда отряд Рованоко врезался в испуганных воинов из Джарвика, ее ухо ловило приказы Трикена занять место на флангах, но весь остальной мир сузился до пяти футов вокруг нее.

Люди Медведя быстро пришли в себя и ринулись в бой: командиры выкрикивали приказы, воины воодушевились, увидев, насколько скудны силы защитников. Страх перед отрядом Рованоко оставался, но захватчики продолжали пробиваться на двор Ульрика. Схватки вспыхивали то там, то здесь, но основная битва сконцентрировалась на внутреннем дворе возле внешней крепостной стены.

Слева от нее сражался Алахан, справа – Тимон. Халла слышала голос Рекселя, но его не было видно поблизости, и она не имела ни малейшего понятия, где остальные ее соратники и как у них обстоят дела. Со своего места она не могла оценить, перевернули воины Рованоко ход сражения или нет. Защитники удерживали позиции, вдохновленные призрачными жрецами, но вернуть себе преимущество на дворе Ульрика пока не могли.

Ветер кружил ледяные кристаллики, мягко овевал ряды защитников города и швырял снег в глаза воинам Рулага. Бороды у них обледенели, и им приходилось прикрывать глаза от сияния. Небольшое преимущество – но оно позволило Халле быстро убить трех противников и прорваться вперед вместе с Алаханом и Тимоном. Вместе они формировали острие атаки, а по обеим сторонам образовался клин из жрецов Рованоко. Они смешались с защитниками, сражаясь бок о бок с берсерками Нижнего Каста, облачными людьми, жителями Тиргартена и воинами Халлы, выжившими при гибели флота драккаров.

Затем в схватке возникла краткая передышка, и Халла увидела Рулага Медведя. Прямо в воротах в последних рядах авангарда вышагивал сам Укротитель Медведей. Он был таким же, каким она его помнила: высокий, широкоплечий, зеленоглазый, со светлыми волосами, закутанный в медвежьи шкуры, он шел в окружении охраны и держал в руках двуручный топор. Рядом с ним стоял жрец из Джарвика, которого Халла помнила по дням своей юности. Его звали Харрод. Алдженон Слеза отнял у него имя и честь, отказываясь принимать его пропитанные ненавистью проповеди.

– Медведь! – проревел Трикен Ледяной Клык с левого фланга. – Решил наконец-то выползти из своей норы, троллья отрыжка?

Она не видела рыжего оружейника, но Рулаг заметил того, кто его оскорбил, и скрылся из поля зрения Халлы. Однако ей некогда было волноваться за Трикена; требовалось убить еще слишком много врагов и вести в бой воодушевленную армию защитников.

Алахан оказался менее сдержанным. Как только избранник увидел Укротителя Медведей, он нарушил строй и пробился вперед в небольшой прогал между атакующими. Тимон Мясник следовал за ним, Халла и другие воины поблизости бросились их прикрывать, и на переднем крае защитников образовался выступ, врезавшийся в толщу врагов. Слева от них громадный жрец, окутанный мантией ледяного воздуха, поверг двух атакующих на булыжную мостовую. Справа Рорг и еще два обезумевших берсерка ринулись вперед. Берсерки погибли, но вождь добрался до Тимона, и они вдвоем стали прикрывать спину Алахану. Кровь из трещин на их раздутых головах сочилась им на лица.

– Ты предал Ледяного Гиганта! – прогремел голос молодого вождя.

Жрецы эхом повторили его слова, и Халла почувствовала, как ее подхватила ледяная волна, где значение имели только топоры, молоты и кровь. Победят защитники или проиграют, ей уже не было дела. Рованоко сказал свое слово – и каждый из защитников Тиргартена мог без сомнения умереть за него. Либо они сломят силы Медведя, либо сломаются сами.

Воительница бросила взгляд через двор Ульрика и поняла, что атака Рулага, несмотря на численное преимущество, задохнулась. По всему двору кипели отдельные схватки, где жрецы Рованоко сражались с несколькими противниками сразу. Каждый жрец возвышался, словно статуя, над остальными людьми и мог сдерживать атаки от пяти воинов одновременно. Она видела, как один из них пал, поверженный ударами десятка топоров, и после смерти на камнях мостовой осталось лежать только изувеченное старческое тело. Но защитникам удалось оттеснить армию Рулага к воротам.

Ряды сражающихся поредели, и Халла увидела Трикена и Рулага. Они бились в близком контакте на левом фланге, нанося друг другу сокрушительные удары. Строй чуть сдвинулся, и Халла оказалась немного позади Алахана. Избранник Рованоко рубил налево и направо, безжалостно убивая тех, кто стоял между ним и правителем Джарвика. Трикен не давал скучать Предателю, но Халла со стороны видела, что тот превосходит старого оружейника. Харрод слева от Медведя прикрывал своего повелителя, запуская молотом в голову любого, кто подобрался слишком близко к схватке.

Рядом с Халлой появился Рексель Падающее Облако, по бедру у него стекала струйка крови. Он прикрывал спину предводительнице, и его путь был отмечен кучей трупов.

– Трикен погибнет, – хрипло заметил он.

– Тогда надо поторопиться, – ответила Халла, делая два больших шага вперед.