Мировой Ворон
Часть 60 из 69 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ты не ранена, девочка? – спросил он тоже.
– Так вот она, сестра Алахана? – спросил Падающее Облако. – Я думал, ее держат в заточении во Фредериксэнде. Каким троллем ее сюда занесло?
– Тише, – шикнула на него Халла. – Следи за языком. Генрих, не похоже, будто с ней что-то не в порядке.
Он поднялся и покачал головой.
– Но тебя она не отпускает. Я бы сказал, что она в шоке.
Новость быстро разлетелась по стене. Ингрид Слеза жива и каким-то образом сумела пробраться в Тиргартен. Эта новость необычайно воодушевила и без того решительно настроенных жителей города. Армия Рулага оказалась гораздо меньше, чем они ожидали, защитники успешно отразили первую атаку – а теперь они еще нашли дочь Алдженона Слезы.
– Ингрид! Где она?! – послышался крик Алахана, который стремглав несся по ступеням на крепостную стену.
Девочка оторвалась от Халлы и, слабо улыбаясь, повернулась к брату. Они встретились на полпути и крепко обнялись, стоя посреди крови и дыма. Алахан упал на колени, и Ингрид радостно завопила:
– Я видела, как ты бежал к воротам! Я видела троллей! Я пряталась в осадной башне. Я сбежала из своей палатки. Рулаг клялся убить тебя, но я здорово напакостила ему, и многие из его людей сбежали. Я их ненавижу! Я так рада, что вы прогнали деревья! Я их видела. Они кошмарные. Из-за них мне становилось плохо.
Она все болтала и болтала и не могла остановиться, беспорядочно и бессвязно стремясь рассказать брату обо всем случившемся с ней за это время. Ингрид говорила об отце, о доме, о дяде, о каресианце по имени Аль-Хасим и еще об одном каресианце по имени Кэл Вараз, и о вороне, которого звали Корвус. Халле большая часть ее болтовни казалась бессмысленной, но Алахан внимательно слушал каждое слово, крепко сжимая сестру в объятьях. У него на глазах показались слезы. Из отдельных фраз стало понятно, что Ингрид вызвала немало неприятностей во время своих ночных проделок, чем изрядно подкосила армию Рулага. Как ее при этом ни разу не поймали, оставалось загадкой.
– Халла, у нас есть работа, – напомнил ей Рексель. – Это, конечно, очень милая сцена, но если мы не примемся за дело – оно не будет сделано.
– У нас много погибших и раненых, – добавил Генрих.
Летняя Волчица помедлила, глядя на воссоединение детей Алдженона Слезы. Она росла без братьев и сестер и с чувствами, которые наблюдала сейчас, сталкивалась впервые. Но эти объятия были самым прекрасным зрелищем на многие мили вокруг, и Халле не хотелось отворачиваться от них. Она боялась посмотреть на то, что осталось после битвы.
– Халла! – повторил Рексель. – Трикен что-то кричит нам.
Она оглянулась и за грудами мертвых тел и горящими обломками досок увидела свой отряд. Они стояли на боевом ходу стены, занимая все свободное место, и каждый из воинов смотрел на предводительницу в ожидании приказа. Они убили сотни людей, теряя друзей под вражескими топорами и глефами, но ее люди до сих пор были крепче, чем все, что мог бросить против них Рулаг.
Трикен Ледяной Клык, стоящий рядом с отцом Кроу возле ворот, помахал ей рукой.
– Сколько погибших? – крикнул ей рыжий оружейник. – Внизу у нас не меньше сотни трупов.
Она оперлась на Рекселя и несколько раз глубоко вздохнула.
– Что думаешь? – спросила она.
– Я пошлю людей, чтобы они этим занялись, – ответил он. – А ты иди попей водички.
Халла улыбнулась, внезапно осознавая, как пересохло горло и сколько крови запеклось у нее на руках. Внизу по камням мостовой сновали дети, разносившие воинам ведра с водой и ломти жесткого хлеба. Воительница позволила Генриху помочь ей сойти по ступенькам, села, прислонившись к ближайшей бочке, и вытянула ноги, чтобы хоть немного снять с них напряжение. Воины вокруг нее делали то же самое, пытаясь выжать все возможное из недолгой передышки. Она раздала приказы нужным людям, а остальным позволила отдохнуть.
Падающее Облако насчитал, что из ее отряда погибло пятьдесят два воина и еще двенадцать оказались ранены слишком тяжело и не могли продолжать сражаться.
– Я убивал людей, дочь Волка, – сказал Тимон Мясник, появляясь возле Халлы с внушительным ломтем ржаного хлеба в руке. У него на теле было множество ран, новых и старых, но они, похоже, совсем его не беспокоили.
– Я видела, – ответила Халла – Вы вместе с Роргом обеспечили нам победу, друг мой. Отныне вы со своими берсерками будете со мной охранять стену.
Она не стала подниматься с бочки. Не прошло и часа, как к ней присоединились Кроу и Трикен, которые сходным с ней образом оценивали ситуацию. Они заставили армию Рулага отступить только благодаря неожиданному яростному отпору. Враги по-прежнему превосходили их числом, и если Рулаг вернется – его уже будет нечем удивить. Разрушенные ворота забаррикадировали сваленными в кучу телегами и большими деревянными бревнами, но внутренний двор все равно казался очень уязвимым. Единственной по-настоящему хорошей новостью, кроме возвращения Ингрид, было то, что Рулаг лишился осадных башен. Ему придется полагаться на лестницы, но, по сообщению дозорных, у армии Рулага имелись и катапульты.
День подходил к концу, и морозный ветер напоминал о грядущем холоде ночи. Сотни защитников крепости сели отдыхать где придется. Кто-то прислонился к крепостным стенам, кто-то растянулся прямо во дворе Ульрика и на нижних уровнях Ступеней Калалла. Халла со своими командирами сели вокруг костра, прихлебывая из мисок дымящуюся похлебку. Трикен и Эарем Убийца Пауков обсуждали расположение частей. Падающее Облако, Генрих и Колыбельная спорили, где лучше всего разместить раненых. А Кроу просто молча сидел рядом. С тех пор как Алахан с Ингрид покинули стену, Халла их больше не видела, но люди говорили, что вождь отвел сестру на безопасный верхний уровень, в Высокую Крепость Летнего Волка, а после возвратился в подземелья.
– Они вернутся с первыми лучами солнца, – проворчал Кроу. – Рулагу нужна ночь, чтобы до хрипоты наораться на своих командиров.
Халла еще раз отхлебнула густой похлебки из лука и моркови.
– Мы отобьем еще одну атаку. И, возможно, еще две, которые последуют за ней. Если только его катапульты не наделают слишком много шума.
С другой стороны костра подал голос Трикен:
– Они попытаются проломить стену – обстреливать город смысла нет. Может, они и разрушат несколько домов, но это не поможет им пройти через нас.
– Тут медовуха есть? – спросил Кроу, искоса глянув на мальчишку, который разносил воинам похлебку.
– Я вам принесу, мастер Кроу, – с готовностью отозвался мальчишка, поставил котел с похлебкой на мостовую и скрылся в направлении Ступеней Калалла.
* * *
Старый жрец оказался прав. Когда первые лучи рассветного солнца показались над бурным Фьорланским морем, армия Рулага начала снова разворачивать силы у города. Халла была сытой и отдохнувшей, но ноги у нее еще гудели от напряжения, и неприятно саднил десяток мелких ран. Под стеной вокруг двора Ульрика и главных ворот Падающее Облако выстраивал облачных людей из Волчьего леса – самый мобильный отряд в их распоряжении. Облачные воины носили только легкие доспехи и орудовали ручными топориками. Они будут оборонять ворота. Трикен и Кроу стояли вместе с предводительницей на площадках для баллист и тоже смотрели на запад.
– Баллисты установлены, госпожа, – произнес Трикен.
– Я знаю, – ответила она.
– Люди настроены решительно, – продолжил он.
Халла посмотрела на него.
– Трикен… Я знаю.
Рыжий оружейник пожал плечами.
– Не люблю тишину.
– Тогда пойду скажу Рулагу, чтобы он поторопился, – поддела она его.
И тут, словно услышав ее слова, люди Медведя на равнинах пришли в движение. Они сомкнули щиты, наступая организованными колоннами, а за ними на собачьих упряжках ехали катапульты – около дюжины артиллерийских орудий на высоких деревянных рамах с одиночными метательными рычагами из толстых бревен.
– Хорошо, – сказал Трикен. – Я ненавижу ждать.
Халла и Кроу бросили на него мрачные взгляды, хотя у Халлы он был с легким оттенком веселья. Если она и вынесла какой-то урок из прошлого года, так это то, что юмор – лучшая защита, когда твой топор недостаточно острый.
Без прикрытия осадных башен армия выдвигалась медленно, воины прятались за стеной из сомкнутых щитов. Как только они дошли до первой из сгоревших башен и оказались в пределах досягаемости баллист, они рассыпались на тонкие колонны, ритмично марширующие по снегу. От них слышался скрип окованных сапог и позвякивание кольчужных доспехов.
– Зажгите огни, – приказала Халла тихо, и Трикен повернулся к командам, обслуживающим баллисты, и начал отдавать приказы.
К дротикам привязали бочонки со смолой и установили на баллисты. Огонь пробежал по дюжине запалов, и гигантские дротики полетели во врага. Баллисты были нацелены вверх, и дротики описали большую дугу, а потом ударились о землю на переднем крае армии Рулага. В их рядах вспыхнули шары огня и поднялись небольшие грибообразные облака, подбрасывая в воздух людей и оружие. Горящие воины вопили, нарушая строй, но остальные смыкали ряды, и наступление продолжалось. Баллисты снова выстрелили, и пламя охватило еще больше людей, но атакующие перешли на бег, быстро передавая осадные лестницы на передний край. Катапульты ожили и послали каменные валуны в сторону города, прикрывая воинов Джарвика.
– Пригнись! – закричал Трикен, и воины попрятались за зубцы крепостной стены и щиты.
Камни были нацелены на стену, но несколько из них перелетело через нее и упало на городские здания. Остальные попали в небольшой участок стены рядом с воротами, и от их ударов со стены во все стороны посыпались обломки камня. Боевой ход накрыло пылью и густым туманом из снега и льда. Когда Халла поднялась из укрытия и посмотрела через стену, то увидела плотный строй воинов, собравшихся перед городом. Катапульты не смогли проломить стену насквозь, но разрушили в ней изрядный кусок, и солдаты армии Медведя подтащили лестницы именно к тому участку.
Халла быстро двинулась к наиболее вероятной точке их нападения. За ней следовали отец Кроу и берсерки. Со стен в захватчиков кидали камни, метали ручные топорики, но враги прикрывались щитами.
– Защищайте стены! – крикнула Халла на бегу. Под ними Падающее Облако наблюдал за наступлением через баррикады на месте ворот. Он поднял на нее взгляд, сжимая и разжимая руку, будто хотел к ней присоединиться. – Рексель! Оставайся внизу! – приказала она.
В стены с глухим стуком врезались лестницы – захватчики сосредоточили основные силы в центре, где часть стены разрушилась при атаке катапульт. Защитники копьями и шестами оттолкнули лестницы от стены, и те упали обратно на равнину. Но удалось свалить не все, и после приказа снизу по более надежным стали подниматься люди.
– Избавьтесь от лестниц! – крикнула Халла.
Она достигла центра внешней стены и встала на разрушенной части лицом к пяти лестницам. Она помогала тем, кто пытался сбросить лестницы, засовывала топор под верхнюю перекладину и поворачивала его. С помощью Тимона одну из лестниц удалось сбросить со стены, но она видела, что несколько десятков человек уже поднимаются по остальным и первые из них уже в опасной близости.
– Сталь против стали! – объявил Кроу и размозжил боевым молотом голову первому человеку, который сумел забраться на стену. Череп треснул, и воин обмяк и свалился с лестницы.
– Это наши стены! – проревела Халла, возглавляя смешанный отряд из берсерков Нижнего Каста и своих самых закаленных в бою воинов.
Люди достигали стен и умирали, но у защитников не хватало сил сдерживать бесконечный поток врагов, и на всем протяжении стены разгорелась жаркая битва. К стенам приставлялись все новые лестницы, и воины Медведя выстраивались возле них в очередь, чтобы получить возможность забраться наверх. Баллисты перезаряжали снова и снова, обдавая колонны захватчиков огнем, но команды, которые их обслуживали, тоже были вынуждены защищать стены, и поэтому выстрелы становились все реже.
Халла рубила топором по головам и лицам, они уже смешались для нее в безликую массу, и все новые трупы валились в кучу у подножия полуразрушенного участка стены. Ей казалось, прошли долгие часы до того, как первый воин Джарвика смог ступить на боевой ход. Высокий, плечистый воин с плащом, на котором был вышит красный медвежий коготь – герб Медведя, – отвоевал себе место на стене и первым шагнул на нее. Он неистово ревел, на губах у него выступила пена, но ему хватило здравого смысла не ринуться вперед, а удерживать оборону на небольшом участке, чтобы его товарищи успели тоже забраться на стену.
Кроу отступил от Халлы.
– Нужно его убить, – просто сказал он, двинувшись к воину Медведя, впавшему в боевое безумие.
Халла осталась на месте, сдерживая постоянный поток врагов, которые жаждали попасть на стены, но краем глаза следила и за Кроу. Высокий бородатый жрец скользил между защитниками, вращая молот по небольшому радиусу вокруг себя, пока не добрался до высокого воина Медведя.
Атакующие уже удерживали небольшую секцию стены. Они выстроились тесным полукругом, сомкнув щиты, но Кроу пнул один из щитов, и тот врезался в грудь своего обладателя, а потом жрец размозжил ему голову молотом. Остальные защитники присоединились к нему, постепенно разрушая полукруг. Огромный воин с пеной у рта разрубил одного из защитников надвое топором, потом повернулся к жрецу – и тот пнул его в пах.
– Здоровый, как дубина, но тупой! – проревел Кроу, когда воин отшатнулся от боли, прижимая руки к паху.
Он попытался поднять топор, но мерные удары молотом не дали ему защититься. Он получил один удар в лицо, другой – в лоб, и когда топор здоровяка зазвенел по камню стены, Кроу забил его до смерти, и сила его ударов была несвойственна его почтенному возрасту.
– Держите стены! – повторила Халла. – Сегодня мы не проиграем!
По всей стене раздались согласные крики, и воины Тиргартена удвоили усилия, сражаясь вопреки усталости и боли, чтобы защитить родной город. Их было значительно меньше, чем захватчиков, но их воодушевляла решимость отстоять свою землю. Халла видела, как Тимон один бьется против четверых, как девы-воительницы сражаются с врагами, впавшими в боевую ярость, она видела поединки, яростные схватки и убийства с обеих сторон.
Внизу Падающее Облако оборонял ворота, не подпуская к ним врагов. Когда люди Рулага начинали взбираться на баррикады, их срезало волной метательных топоров. Проворные жители Волчьего леса рассеялись по двору, дистанционными атаками сдерживая все попытки прорваться через ворота.
И когда Халла уже потеряла счет времени, с равнины прозвучал звук рога – и атакующие отступили, убегая по равнине хаотичными толпами к ожидающему их арьергарду. С города им вслед летели радостные крики, сопровождаемые звуками ударов топоров о камень в насмешливом салюте.
Халла оперлась на древко топора и улыбнулась, пытаясь успокоить тяжелое дыхание. Когда оно немного восстановилось, она проверила себя на новые раны, но ничего не нашла, кроме еще одного неприятного пореза на тыльной стороне ладони. Звуки боя больше не мешали ее мыслям, и Халла на секунду задумалась, сколько же людей она убила.
– Так вот она, сестра Алахана? – спросил Падающее Облако. – Я думал, ее держат в заточении во Фредериксэнде. Каким троллем ее сюда занесло?
– Тише, – шикнула на него Халла. – Следи за языком. Генрих, не похоже, будто с ней что-то не в порядке.
Он поднялся и покачал головой.
– Но тебя она не отпускает. Я бы сказал, что она в шоке.
Новость быстро разлетелась по стене. Ингрид Слеза жива и каким-то образом сумела пробраться в Тиргартен. Эта новость необычайно воодушевила и без того решительно настроенных жителей города. Армия Рулага оказалась гораздо меньше, чем они ожидали, защитники успешно отразили первую атаку – а теперь они еще нашли дочь Алдженона Слезы.
– Ингрид! Где она?! – послышался крик Алахана, который стремглав несся по ступеням на крепостную стену.
Девочка оторвалась от Халлы и, слабо улыбаясь, повернулась к брату. Они встретились на полпути и крепко обнялись, стоя посреди крови и дыма. Алахан упал на колени, и Ингрид радостно завопила:
– Я видела, как ты бежал к воротам! Я видела троллей! Я пряталась в осадной башне. Я сбежала из своей палатки. Рулаг клялся убить тебя, но я здорово напакостила ему, и многие из его людей сбежали. Я их ненавижу! Я так рада, что вы прогнали деревья! Я их видела. Они кошмарные. Из-за них мне становилось плохо.
Она все болтала и болтала и не могла остановиться, беспорядочно и бессвязно стремясь рассказать брату обо всем случившемся с ней за это время. Ингрид говорила об отце, о доме, о дяде, о каресианце по имени Аль-Хасим и еще об одном каресианце по имени Кэл Вараз, и о вороне, которого звали Корвус. Халле большая часть ее болтовни казалась бессмысленной, но Алахан внимательно слушал каждое слово, крепко сжимая сестру в объятьях. У него на глазах показались слезы. Из отдельных фраз стало понятно, что Ингрид вызвала немало неприятностей во время своих ночных проделок, чем изрядно подкосила армию Рулага. Как ее при этом ни разу не поймали, оставалось загадкой.
– Халла, у нас есть работа, – напомнил ей Рексель. – Это, конечно, очень милая сцена, но если мы не примемся за дело – оно не будет сделано.
– У нас много погибших и раненых, – добавил Генрих.
Летняя Волчица помедлила, глядя на воссоединение детей Алдженона Слезы. Она росла без братьев и сестер и с чувствами, которые наблюдала сейчас, сталкивалась впервые. Но эти объятия были самым прекрасным зрелищем на многие мили вокруг, и Халле не хотелось отворачиваться от них. Она боялась посмотреть на то, что осталось после битвы.
– Халла! – повторил Рексель. – Трикен что-то кричит нам.
Она оглянулась и за грудами мертвых тел и горящими обломками досок увидела свой отряд. Они стояли на боевом ходу стены, занимая все свободное место, и каждый из воинов смотрел на предводительницу в ожидании приказа. Они убили сотни людей, теряя друзей под вражескими топорами и глефами, но ее люди до сих пор были крепче, чем все, что мог бросить против них Рулаг.
Трикен Ледяной Клык, стоящий рядом с отцом Кроу возле ворот, помахал ей рукой.
– Сколько погибших? – крикнул ей рыжий оружейник. – Внизу у нас не меньше сотни трупов.
Она оперлась на Рекселя и несколько раз глубоко вздохнула.
– Что думаешь? – спросила она.
– Я пошлю людей, чтобы они этим занялись, – ответил он. – А ты иди попей водички.
Халла улыбнулась, внезапно осознавая, как пересохло горло и сколько крови запеклось у нее на руках. Внизу по камням мостовой сновали дети, разносившие воинам ведра с водой и ломти жесткого хлеба. Воительница позволила Генриху помочь ей сойти по ступенькам, села, прислонившись к ближайшей бочке, и вытянула ноги, чтобы хоть немного снять с них напряжение. Воины вокруг нее делали то же самое, пытаясь выжать все возможное из недолгой передышки. Она раздала приказы нужным людям, а остальным позволила отдохнуть.
Падающее Облако насчитал, что из ее отряда погибло пятьдесят два воина и еще двенадцать оказались ранены слишком тяжело и не могли продолжать сражаться.
– Я убивал людей, дочь Волка, – сказал Тимон Мясник, появляясь возле Халлы с внушительным ломтем ржаного хлеба в руке. У него на теле было множество ран, новых и старых, но они, похоже, совсем его не беспокоили.
– Я видела, – ответила Халла – Вы вместе с Роргом обеспечили нам победу, друг мой. Отныне вы со своими берсерками будете со мной охранять стену.
Она не стала подниматься с бочки. Не прошло и часа, как к ней присоединились Кроу и Трикен, которые сходным с ней образом оценивали ситуацию. Они заставили армию Рулага отступить только благодаря неожиданному яростному отпору. Враги по-прежнему превосходили их числом, и если Рулаг вернется – его уже будет нечем удивить. Разрушенные ворота забаррикадировали сваленными в кучу телегами и большими деревянными бревнами, но внутренний двор все равно казался очень уязвимым. Единственной по-настоящему хорошей новостью, кроме возвращения Ингрид, было то, что Рулаг лишился осадных башен. Ему придется полагаться на лестницы, но, по сообщению дозорных, у армии Рулага имелись и катапульты.
День подходил к концу, и морозный ветер напоминал о грядущем холоде ночи. Сотни защитников крепости сели отдыхать где придется. Кто-то прислонился к крепостным стенам, кто-то растянулся прямо во дворе Ульрика и на нижних уровнях Ступеней Калалла. Халла со своими командирами сели вокруг костра, прихлебывая из мисок дымящуюся похлебку. Трикен и Эарем Убийца Пауков обсуждали расположение частей. Падающее Облако, Генрих и Колыбельная спорили, где лучше всего разместить раненых. А Кроу просто молча сидел рядом. С тех пор как Алахан с Ингрид покинули стену, Халла их больше не видела, но люди говорили, что вождь отвел сестру на безопасный верхний уровень, в Высокую Крепость Летнего Волка, а после возвратился в подземелья.
– Они вернутся с первыми лучами солнца, – проворчал Кроу. – Рулагу нужна ночь, чтобы до хрипоты наораться на своих командиров.
Халла еще раз отхлебнула густой похлебки из лука и моркови.
– Мы отобьем еще одну атаку. И, возможно, еще две, которые последуют за ней. Если только его катапульты не наделают слишком много шума.
С другой стороны костра подал голос Трикен:
– Они попытаются проломить стену – обстреливать город смысла нет. Может, они и разрушат несколько домов, но это не поможет им пройти через нас.
– Тут медовуха есть? – спросил Кроу, искоса глянув на мальчишку, который разносил воинам похлебку.
– Я вам принесу, мастер Кроу, – с готовностью отозвался мальчишка, поставил котел с похлебкой на мостовую и скрылся в направлении Ступеней Калалла.
* * *
Старый жрец оказался прав. Когда первые лучи рассветного солнца показались над бурным Фьорланским морем, армия Рулага начала снова разворачивать силы у города. Халла была сытой и отдохнувшей, но ноги у нее еще гудели от напряжения, и неприятно саднил десяток мелких ран. Под стеной вокруг двора Ульрика и главных ворот Падающее Облако выстраивал облачных людей из Волчьего леса – самый мобильный отряд в их распоряжении. Облачные воины носили только легкие доспехи и орудовали ручными топориками. Они будут оборонять ворота. Трикен и Кроу стояли вместе с предводительницей на площадках для баллист и тоже смотрели на запад.
– Баллисты установлены, госпожа, – произнес Трикен.
– Я знаю, – ответила она.
– Люди настроены решительно, – продолжил он.
Халла посмотрела на него.
– Трикен… Я знаю.
Рыжий оружейник пожал плечами.
– Не люблю тишину.
– Тогда пойду скажу Рулагу, чтобы он поторопился, – поддела она его.
И тут, словно услышав ее слова, люди Медведя на равнинах пришли в движение. Они сомкнули щиты, наступая организованными колоннами, а за ними на собачьих упряжках ехали катапульты – около дюжины артиллерийских орудий на высоких деревянных рамах с одиночными метательными рычагами из толстых бревен.
– Хорошо, – сказал Трикен. – Я ненавижу ждать.
Халла и Кроу бросили на него мрачные взгляды, хотя у Халлы он был с легким оттенком веселья. Если она и вынесла какой-то урок из прошлого года, так это то, что юмор – лучшая защита, когда твой топор недостаточно острый.
Без прикрытия осадных башен армия выдвигалась медленно, воины прятались за стеной из сомкнутых щитов. Как только они дошли до первой из сгоревших башен и оказались в пределах досягаемости баллист, они рассыпались на тонкие колонны, ритмично марширующие по снегу. От них слышался скрип окованных сапог и позвякивание кольчужных доспехов.
– Зажгите огни, – приказала Халла тихо, и Трикен повернулся к командам, обслуживающим баллисты, и начал отдавать приказы.
К дротикам привязали бочонки со смолой и установили на баллисты. Огонь пробежал по дюжине запалов, и гигантские дротики полетели во врага. Баллисты были нацелены вверх, и дротики описали большую дугу, а потом ударились о землю на переднем крае армии Рулага. В их рядах вспыхнули шары огня и поднялись небольшие грибообразные облака, подбрасывая в воздух людей и оружие. Горящие воины вопили, нарушая строй, но остальные смыкали ряды, и наступление продолжалось. Баллисты снова выстрелили, и пламя охватило еще больше людей, но атакующие перешли на бег, быстро передавая осадные лестницы на передний край. Катапульты ожили и послали каменные валуны в сторону города, прикрывая воинов Джарвика.
– Пригнись! – закричал Трикен, и воины попрятались за зубцы крепостной стены и щиты.
Камни были нацелены на стену, но несколько из них перелетело через нее и упало на городские здания. Остальные попали в небольшой участок стены рядом с воротами, и от их ударов со стены во все стороны посыпались обломки камня. Боевой ход накрыло пылью и густым туманом из снега и льда. Когда Халла поднялась из укрытия и посмотрела через стену, то увидела плотный строй воинов, собравшихся перед городом. Катапульты не смогли проломить стену насквозь, но разрушили в ней изрядный кусок, и солдаты армии Медведя подтащили лестницы именно к тому участку.
Халла быстро двинулась к наиболее вероятной точке их нападения. За ней следовали отец Кроу и берсерки. Со стен в захватчиков кидали камни, метали ручные топорики, но враги прикрывались щитами.
– Защищайте стены! – крикнула Халла на бегу. Под ними Падающее Облако наблюдал за наступлением через баррикады на месте ворот. Он поднял на нее взгляд, сжимая и разжимая руку, будто хотел к ней присоединиться. – Рексель! Оставайся внизу! – приказала она.
В стены с глухим стуком врезались лестницы – захватчики сосредоточили основные силы в центре, где часть стены разрушилась при атаке катапульт. Защитники копьями и шестами оттолкнули лестницы от стены, и те упали обратно на равнину. Но удалось свалить не все, и после приказа снизу по более надежным стали подниматься люди.
– Избавьтесь от лестниц! – крикнула Халла.
Она достигла центра внешней стены и встала на разрушенной части лицом к пяти лестницам. Она помогала тем, кто пытался сбросить лестницы, засовывала топор под верхнюю перекладину и поворачивала его. С помощью Тимона одну из лестниц удалось сбросить со стены, но она видела, что несколько десятков человек уже поднимаются по остальным и первые из них уже в опасной близости.
– Сталь против стали! – объявил Кроу и размозжил боевым молотом голову первому человеку, который сумел забраться на стену. Череп треснул, и воин обмяк и свалился с лестницы.
– Это наши стены! – проревела Халла, возглавляя смешанный отряд из берсерков Нижнего Каста и своих самых закаленных в бою воинов.
Люди достигали стен и умирали, но у защитников не хватало сил сдерживать бесконечный поток врагов, и на всем протяжении стены разгорелась жаркая битва. К стенам приставлялись все новые лестницы, и воины Медведя выстраивались возле них в очередь, чтобы получить возможность забраться наверх. Баллисты перезаряжали снова и снова, обдавая колонны захватчиков огнем, но команды, которые их обслуживали, тоже были вынуждены защищать стены, и поэтому выстрелы становились все реже.
Халла рубила топором по головам и лицам, они уже смешались для нее в безликую массу, и все новые трупы валились в кучу у подножия полуразрушенного участка стены. Ей казалось, прошли долгие часы до того, как первый воин Джарвика смог ступить на боевой ход. Высокий, плечистый воин с плащом, на котором был вышит красный медвежий коготь – герб Медведя, – отвоевал себе место на стене и первым шагнул на нее. Он неистово ревел, на губах у него выступила пена, но ему хватило здравого смысла не ринуться вперед, а удерживать оборону на небольшом участке, чтобы его товарищи успели тоже забраться на стену.
Кроу отступил от Халлы.
– Нужно его убить, – просто сказал он, двинувшись к воину Медведя, впавшему в боевое безумие.
Халла осталась на месте, сдерживая постоянный поток врагов, которые жаждали попасть на стены, но краем глаза следила и за Кроу. Высокий бородатый жрец скользил между защитниками, вращая молот по небольшому радиусу вокруг себя, пока не добрался до высокого воина Медведя.
Атакующие уже удерживали небольшую секцию стены. Они выстроились тесным полукругом, сомкнув щиты, но Кроу пнул один из щитов, и тот врезался в грудь своего обладателя, а потом жрец размозжил ему голову молотом. Остальные защитники присоединились к нему, постепенно разрушая полукруг. Огромный воин с пеной у рта разрубил одного из защитников надвое топором, потом повернулся к жрецу – и тот пнул его в пах.
– Здоровый, как дубина, но тупой! – проревел Кроу, когда воин отшатнулся от боли, прижимая руки к паху.
Он попытался поднять топор, но мерные удары молотом не дали ему защититься. Он получил один удар в лицо, другой – в лоб, и когда топор здоровяка зазвенел по камню стены, Кроу забил его до смерти, и сила его ударов была несвойственна его почтенному возрасту.
– Держите стены! – повторила Халла. – Сегодня мы не проиграем!
По всей стене раздались согласные крики, и воины Тиргартена удвоили усилия, сражаясь вопреки усталости и боли, чтобы защитить родной город. Их было значительно меньше, чем захватчиков, но их воодушевляла решимость отстоять свою землю. Халла видела, как Тимон один бьется против четверых, как девы-воительницы сражаются с врагами, впавшими в боевую ярость, она видела поединки, яростные схватки и убийства с обеих сторон.
Внизу Падающее Облако оборонял ворота, не подпуская к ним врагов. Когда люди Рулага начинали взбираться на баррикады, их срезало волной метательных топоров. Проворные жители Волчьего леса рассеялись по двору, дистанционными атаками сдерживая все попытки прорваться через ворота.
И когда Халла уже потеряла счет времени, с равнины прозвучал звук рога – и атакующие отступили, убегая по равнине хаотичными толпами к ожидающему их арьергарду. С города им вслед летели радостные крики, сопровождаемые звуками ударов топоров о камень в насмешливом салюте.
Халла оперлась на древко топора и улыбнулась, пытаясь успокоить тяжелое дыхание. Когда оно немного восстановилось, она проверила себя на новые раны, но ничего не нашла, кроме еще одного неприятного пореза на тыльной стороне ладони. Звуки боя больше не мешали ее мыслям, и Халла на секунду задумалась, сколько же людей она убила.