Минус восемнадцать
Часть 9 из 20 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Из агентства недвижимости «Резиденция». — Мужчина торопливо достал из нагрудного кармана пиджака визитную карточку. — Теперь, когда мы с этим разобрались, вы можете объяснить мне, что вы здесь делаете и кто будет оплачивать новый экран для моей игрушки? — Наклонившись, он поднял треснувший мобильный.
— А кто поручил вам продать квартиру?
— Конечно, владелец. А кто же еще?
— Вы имеете в виду Петера Брисе, но ведь он мертв.
— Да, это уже ни для кого не секрет. Мне кажется, я начинаю понимать, куда вы клоните и что вынюхиваете. Имущество покойного. Так ведь? — Он направил указательный палец на Фабиана, словно подчеркивая, что он прав. — В принципе, все правильно. Квартира должна быть частью имущества. Но вышло так, что не далее как во вторник он встретился с моими покупателями и подписал с ними контракт. Все чин чином.
— Подождите, кто с кем встречался? — спросил Фабиан, не веря своим ушам. — Вы утверждаете, что позавчера виделись с Петером Брисе?
— Разумеется. Вы что думаете, я позволю покупателю и продавцу встречаться без меня? — Риелтор подошел к кухонному островку, открыл портфель и достал многостраничный контракт. — Вот контракт, подписанный и одобренный обеими сторонами. Но если хотите знать мое мнение, он продешевил. Немного больше хладнокровия, и он мог бы получить на полтора лимона…
Фабиан больше ничего не слышал, только видел, как у мужчины шевелятся губы. Значит, как с самого начала и утверждал Утес, вопреки всем предположениям, Коса ошибся, и Петер Брисе действительно был жив вплоть до вчерашнего дня? Или Коса осмотрел совсем не того человека, и Петер Брисе на самом деле по-прежнему жив? И сидел за рулем в костюме водолаза? Все, чтобы инсценировать свою собственную смерть.
В таком случае почему?
И кто тогда тот мертвый мужчина, который теперь находится в морге?
13
Фабиан закрыл глаза, ополоснул лицо холодной водой и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы немного снять с себя стресс, хотя уже слышал, как начали прибывать гости.
Утверждение риелтора о том, что он встречался с Петером Брисе не далее, как позавчера, нарушило его планы на всю вторую половину дня. Вместо того чтобы отправиться прямо домой и заранее привести себя в порядок перед вернисажем, ему пришлось поехать на работу, созвать экстренное совещание и сообщить коллегам новость.
На совещании, которое прошло с бурными обсуждениями, были все, кроме Лильи. Новость укрепила предположение Утеса о том, что Коса ошибся. Спустя почти два часа они сошлись на том, что у Фабиана лучше всех получится связаться с Косой и прижать его к стенке, как выразился Утес. Ведь с самого начала он позвонил именно Фабиану.
К сожалению, Коса уже успел уйти из отдела судмедэкспертизы, и поскольку он по своему обыкновению не подходил к мобильному телефону во внерабочее время, Фабиану ничего не оставалось, кроме как взять машину и отправиться на поиски.
Но не обнаружив Косу ни у него дома, ни в ближайшем продуктовом магазине, ни в клубе йоги в Роо, куда тот явно регулярно ходил, Фабиан в конце концов сдался и отправился домой.
Если бы только это. Он проклинал себя за то, что вместо обычного галстука взял с собой бабочку, которую Соня подарила ему на Рождество. Конечно, он хотел сделать ей сюрприз, и этот сюрприз она наверняка оценит. Только он понятия не имел, как завязывать бабочку.
— Так вот ты где. — Ингвар Муландер, который по торжественному случаю сменил белый рабочий халат на серый клетчатый блейзер и рубашку с галстуком, вошел в туалет и встал перед одним из писсуаров. — К твоему сведению, большинство уже здесь, а твоя красивая жена вся на нервах и не может понять, куда ты подевался.
— Именно это мне и требовалось сейчас услышать.
— Сорри, я пошутил. Правда в том, что она наверняка даже не успела подумать о тебе. Она целиком занята тем, что приветствует всех своих поклонников.
— Теперь мне стало гораздо лучше, — отозвался Фабиан, ковыряясь со своей бабочкой.
— Тебе помочь?
— А ты умеешь?
— Если верить Оскару Уайльду, первый важный шаг в жизни — научиться завязывать бабочку. — Муландер подошел к одной из раковин, чтобы вымыть руки. — Кстати, я как раз начал осматривать машину перед тем, как прийти сюда.
— Вот как, разве она не должна была сохнуть все выходные?
— Да, но ты меня знаешь. Я не мог удержаться. — Муландер посмотрел Фабиану в глаза с широкой улыбкой. — Не спрашивай меня, как. — Он стал осторожно помогать Фабиану в его судорожных попытках завязать бабочку. — Но по какой-то причине навигатору понадобилось только немного теплого воздуха, чтобы он снова заработал.
— У него была какая-то заданная цель?
Муландер кивнул.
— И он не собирался ехать на Портовую площадь?
Муландер покачал головой.
— С этого места становится по-настоящему интересно. — Он взял искусственную паузу, проделав первую манипуляцию с бабочкой. — Если верить прибору, Брисе ехал в Южную гавань на улицу Стормгатан, дом 11. Знаешь, что там находится?
— В Южной гавани? Одна из автобаз грузовиков, где перегружают контейнеры.
— Там была автобаза. Но поскольку все больше и больше грузовиков предпочитают ехать через Мальмё по мосту, она теперь пустует и сдается в аренду.
— Ты хочешь сказать, что он ехал туда присмотреть новое помещение для своей фирмы?
Муландер покачал головой, продолжая заниматься бабочкой.
— Ты, наверное, думаешь о чем-то другом?
Фабиан кивнул со вздохом, хотя это было совсем не так. Он просто не мог понять, куда клонит Муландер.
— Кто бы ни сидел за рулем, он хотел создать видимость того, что Брисе едет туда смотреть помещение, — продолжил Муландер. — Не забывай, что, скорее всего, этот человек был в водолазном костюме, и я думаю, он собирался съехать с набережной в воду. Но в Южной гавани, а не в центре города.
— Но тогда я вообще ничего не понимаю. Если он все равно должен был съехать с набережной, тогда какой смысл во всем этом…
Муландер прервал Фабиана тяжелым вздохом.
— Боже, сегодня ты действительно плохо соображаешь. Смысл в том, что там у него не было бы никаких свидетелей, а учитывая содержание промилле в крови жертвы, все бы выглядело так, что авария, пусть даже трагическая, произошла из-за вождения в пьяном виде. Но тут как черт из табакерки появляется Тувессон со своей «Короллой» и ставит ему палки в колеса. — Муландер засмеялся и покачал головой. — Это почти слишком хорошо, чтобы быть правдой.
В рассуждениях Муландера определенно была логика, и благодаря им некоторые фрагменты пазла встали на свои места. Не было никакого сомнения в том, что преступник все продумал и подготовил крайне тщательным образом, чтобы привести в исполнение такой сложный план. Вот только он никак не мог предвидеть, что рядом возникнет совершенно безумная Тувессон и устроит погоню на трассе Е6, из-за чего он пропустит поворот на Южную гавань.
— Вот так. Теперь хоть на что-то похоже. — Муландер последний раз поправил бабочку. — Пойдем, а то Соня тебя совсем забудет.
14
Четверг у Кима Слейзнера начался как нельзя лучше. Без четверти шесть мобильный разбудил его радостными звуками органа. Раньше он всегда просыпался под «Колокольню» и с утра был в настроении, которое оставляло желать лучшего. Но полгода назад случайно сменил привычный сигнал будильника на сигнал с красивым названием «На побережье», и теперь просыпался, смеясь, под бравурные звуки органа.
В Копенгагене стояла прекрасная погода, и он отправился на почти десятикилометровую пробежку по Исландской набережной, под Длинный мост и дальше вдоль канала Городской ров, где повернул обратно мимо Оперы. Он проделал весь маршрут за пятьдесят пять минут, что можно считать хорошим результатом для такого старого дяди, как он.
Ким как никогда был в отличной форме. Если он не начинал свой день с пробежки по району Хольмен, то шел в тренажерный зал жилищного кооператива. В выходные он давал себе отдохнуть, хотя чаще всего в эти дни ходил на занятия йогой. Он чувствовал себя гораздо моложе, чем несколько лет назад, и не сомневался, что Вивека жалеет, что ушла от него. Особенно учитывая, что собой представляет ее нынешний спутник.
Да-да, он следил за ней и точно знал, как она проводит свои дни, сколько зарабатывает и где ест в обеденный перерыв. Он даже знал, где она обычно покупает нижнее белье. Человек в его должности подобную информацию получает всего в несколько нажатий клавиш. Не потому, что ему было так уж интересно, а скорее потому, что он мог себе это позволить.
Другое дело Дуня Хоугор. Еще полгода назад он держал ее под постоянным наблюдением. Ему было досконально известно, с кем она общается, какую работу ищет и где обычно ошивается по вторникам, чтобы найти спутника на один вечер. Он был в курсе каждого ее шага. Словно она была подопытной мышью в его лаборатории.
В каком-то смысле так Слейзнер к ней и относился — как к своему маленькому питомцу, который бегает по клетке, совершенно не подозревая, под каким контролем находится. Когда ее накормят и сменят воду. Заслуживает ли она новое колесо для бега. Или когда пора гасить лампу и желать спокойной ночи. Все зависело от него.
Слейзнер по-прежнему испытывал к Дуне безграничную ненависть, хотя она стала его меньше занимать. Правда, первоначально он проявлял к ней до неприличия сильный интерес. Но он уже не так пьянел от счастья, вызванного ее неудачами.
И точно как большинство детей, которые клянутся всегда гулять со своими живыми пушистыми игрушками, ухаживать за ними и кормить их, Слейзнер в конце концов устал. Ее работа в полиции по охране порядка в Хельсингёре была ему как бальзам на душу, и за последний месяц он ни разу не вспомнил о Дуне. Но сегодня утром она опять напомнила о себе, чудом умудрившись по халатности отдать свое оружие наркоманке и проститутке.
Несомненно, Дуня совершила грубое нарушение, хотя он понятия не имел, как все произошло и какие могут быть последствия. Но это не играет никакой роли. Он позаботится о том, чтобы последствия были самыми разрушительными. С этого момента он опять станет неотрывно следить за ней и на этот раз не даст ей так легко отделаться. Теперь он не остановится, пока она не опустится на самое дно, откуда уже никогда не поднимется.
Только тогда он будет доволен, погасит свет и пожелает спокойной ночи.
15
Выставочный зал площадью 81 квадратный метр, который в среду казался огромным, теперь был так переполнен людьми, что мог вызвать клаустрофобию. Фабиан решил больше не пытаться отыскать Соню и стал высматривать в толпе знакомых.
Детей он нашел в холле перед самим выставочным залом. Теодор сидел на стуле, уставившись в мобильный. На нем была его постоянная форма — старая кожаная куртка, купленная Фабианом в молодости в винтажном магазине «Рогер» в Копенгагене, черные джинсы и стоптанные ботинки. Последние полгода он не видел своего сына в чем-то другом и на полном серьезе стал задавать себе вопрос: а раздевается ли Теодор, когда ложится спать?
Матильда в нарядном платье и с бантиками в волосах раздавала буклеты посетителям и пыталась объяснить тематику выставки и ее название «Бренная вечность» путем сравнения со своей любимой игрой «Монополия». Можно играть в эту игру сколько угодно раз, но все разы отличаются друг от друга. С чем Фабиан был не совсем согласен. Последние туры она выигрывала одним и тем же наглым образом.
— Папа, где ты был? Нам надо вручить маме подарок. Все остальные уже вручили, — сказала Матильда, протягивая буклет паре средних лет. — Добро пожаловать.
— Матильда, успокойся. — Фабиан улыбнулся гостям. — То, что мы здесь, уже для нее подарок. И потом, вы с Теодором должны подписать открытку.
Он достал открытку с изображением Русалочки на передней стороне и информацией о поездке на выходные в Копенгаген на другой. Матильда написала свое имя и протянула открытку Теодору, который наконец оторвал взгляд от мобильного.
— Почему я должен подписывать, если все равно не смогу поехать?
— Что? Разве Теодор не поедет? — спросила Матильда. — Папа, ты же сказал, что вся семья…
— У меня другие дела, — отозвался Теодор, подписывая.
— Какие другие? Например?
— А кто поручил вам продать квартиру?
— Конечно, владелец. А кто же еще?
— Вы имеете в виду Петера Брисе, но ведь он мертв.
— Да, это уже ни для кого не секрет. Мне кажется, я начинаю понимать, куда вы клоните и что вынюхиваете. Имущество покойного. Так ведь? — Он направил указательный палец на Фабиана, словно подчеркивая, что он прав. — В принципе, все правильно. Квартира должна быть частью имущества. Но вышло так, что не далее как во вторник он встретился с моими покупателями и подписал с ними контракт. Все чин чином.
— Подождите, кто с кем встречался? — спросил Фабиан, не веря своим ушам. — Вы утверждаете, что позавчера виделись с Петером Брисе?
— Разумеется. Вы что думаете, я позволю покупателю и продавцу встречаться без меня? — Риелтор подошел к кухонному островку, открыл портфель и достал многостраничный контракт. — Вот контракт, подписанный и одобренный обеими сторонами. Но если хотите знать мое мнение, он продешевил. Немного больше хладнокровия, и он мог бы получить на полтора лимона…
Фабиан больше ничего не слышал, только видел, как у мужчины шевелятся губы. Значит, как с самого начала и утверждал Утес, вопреки всем предположениям, Коса ошибся, и Петер Брисе действительно был жив вплоть до вчерашнего дня? Или Коса осмотрел совсем не того человека, и Петер Брисе на самом деле по-прежнему жив? И сидел за рулем в костюме водолаза? Все, чтобы инсценировать свою собственную смерть.
В таком случае почему?
И кто тогда тот мертвый мужчина, который теперь находится в морге?
13
Фабиан закрыл глаза, ополоснул лицо холодной водой и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы немного снять с себя стресс, хотя уже слышал, как начали прибывать гости.
Утверждение риелтора о том, что он встречался с Петером Брисе не далее, как позавчера, нарушило его планы на всю вторую половину дня. Вместо того чтобы отправиться прямо домой и заранее привести себя в порядок перед вернисажем, ему пришлось поехать на работу, созвать экстренное совещание и сообщить коллегам новость.
На совещании, которое прошло с бурными обсуждениями, были все, кроме Лильи. Новость укрепила предположение Утеса о том, что Коса ошибся. Спустя почти два часа они сошлись на том, что у Фабиана лучше всех получится связаться с Косой и прижать его к стенке, как выразился Утес. Ведь с самого начала он позвонил именно Фабиану.
К сожалению, Коса уже успел уйти из отдела судмедэкспертизы, и поскольку он по своему обыкновению не подходил к мобильному телефону во внерабочее время, Фабиану ничего не оставалось, кроме как взять машину и отправиться на поиски.
Но не обнаружив Косу ни у него дома, ни в ближайшем продуктовом магазине, ни в клубе йоги в Роо, куда тот явно регулярно ходил, Фабиан в конце концов сдался и отправился домой.
Если бы только это. Он проклинал себя за то, что вместо обычного галстука взял с собой бабочку, которую Соня подарила ему на Рождество. Конечно, он хотел сделать ей сюрприз, и этот сюрприз она наверняка оценит. Только он понятия не имел, как завязывать бабочку.
— Так вот ты где. — Ингвар Муландер, который по торжественному случаю сменил белый рабочий халат на серый клетчатый блейзер и рубашку с галстуком, вошел в туалет и встал перед одним из писсуаров. — К твоему сведению, большинство уже здесь, а твоя красивая жена вся на нервах и не может понять, куда ты подевался.
— Именно это мне и требовалось сейчас услышать.
— Сорри, я пошутил. Правда в том, что она наверняка даже не успела подумать о тебе. Она целиком занята тем, что приветствует всех своих поклонников.
— Теперь мне стало гораздо лучше, — отозвался Фабиан, ковыряясь со своей бабочкой.
— Тебе помочь?
— А ты умеешь?
— Если верить Оскару Уайльду, первый важный шаг в жизни — научиться завязывать бабочку. — Муландер подошел к одной из раковин, чтобы вымыть руки. — Кстати, я как раз начал осматривать машину перед тем, как прийти сюда.
— Вот как, разве она не должна была сохнуть все выходные?
— Да, но ты меня знаешь. Я не мог удержаться. — Муландер посмотрел Фабиану в глаза с широкой улыбкой. — Не спрашивай меня, как. — Он стал осторожно помогать Фабиану в его судорожных попытках завязать бабочку. — Но по какой-то причине навигатору понадобилось только немного теплого воздуха, чтобы он снова заработал.
— У него была какая-то заданная цель?
Муландер кивнул.
— И он не собирался ехать на Портовую площадь?
Муландер покачал головой.
— С этого места становится по-настоящему интересно. — Он взял искусственную паузу, проделав первую манипуляцию с бабочкой. — Если верить прибору, Брисе ехал в Южную гавань на улицу Стормгатан, дом 11. Знаешь, что там находится?
— В Южной гавани? Одна из автобаз грузовиков, где перегружают контейнеры.
— Там была автобаза. Но поскольку все больше и больше грузовиков предпочитают ехать через Мальмё по мосту, она теперь пустует и сдается в аренду.
— Ты хочешь сказать, что он ехал туда присмотреть новое помещение для своей фирмы?
Муландер покачал головой, продолжая заниматься бабочкой.
— Ты, наверное, думаешь о чем-то другом?
Фабиан кивнул со вздохом, хотя это было совсем не так. Он просто не мог понять, куда клонит Муландер.
— Кто бы ни сидел за рулем, он хотел создать видимость того, что Брисе едет туда смотреть помещение, — продолжил Муландер. — Не забывай, что, скорее всего, этот человек был в водолазном костюме, и я думаю, он собирался съехать с набережной в воду. Но в Южной гавани, а не в центре города.
— Но тогда я вообще ничего не понимаю. Если он все равно должен был съехать с набережной, тогда какой смысл во всем этом…
Муландер прервал Фабиана тяжелым вздохом.
— Боже, сегодня ты действительно плохо соображаешь. Смысл в том, что там у него не было бы никаких свидетелей, а учитывая содержание промилле в крови жертвы, все бы выглядело так, что авария, пусть даже трагическая, произошла из-за вождения в пьяном виде. Но тут как черт из табакерки появляется Тувессон со своей «Короллой» и ставит ему палки в колеса. — Муландер засмеялся и покачал головой. — Это почти слишком хорошо, чтобы быть правдой.
В рассуждениях Муландера определенно была логика, и благодаря им некоторые фрагменты пазла встали на свои места. Не было никакого сомнения в том, что преступник все продумал и подготовил крайне тщательным образом, чтобы привести в исполнение такой сложный план. Вот только он никак не мог предвидеть, что рядом возникнет совершенно безумная Тувессон и устроит погоню на трассе Е6, из-за чего он пропустит поворот на Южную гавань.
— Вот так. Теперь хоть на что-то похоже. — Муландер последний раз поправил бабочку. — Пойдем, а то Соня тебя совсем забудет.
14
Четверг у Кима Слейзнера начался как нельзя лучше. Без четверти шесть мобильный разбудил его радостными звуками органа. Раньше он всегда просыпался под «Колокольню» и с утра был в настроении, которое оставляло желать лучшего. Но полгода назад случайно сменил привычный сигнал будильника на сигнал с красивым названием «На побережье», и теперь просыпался, смеясь, под бравурные звуки органа.
В Копенгагене стояла прекрасная погода, и он отправился на почти десятикилометровую пробежку по Исландской набережной, под Длинный мост и дальше вдоль канала Городской ров, где повернул обратно мимо Оперы. Он проделал весь маршрут за пятьдесят пять минут, что можно считать хорошим результатом для такого старого дяди, как он.
Ким как никогда был в отличной форме. Если он не начинал свой день с пробежки по району Хольмен, то шел в тренажерный зал жилищного кооператива. В выходные он давал себе отдохнуть, хотя чаще всего в эти дни ходил на занятия йогой. Он чувствовал себя гораздо моложе, чем несколько лет назад, и не сомневался, что Вивека жалеет, что ушла от него. Особенно учитывая, что собой представляет ее нынешний спутник.
Да-да, он следил за ней и точно знал, как она проводит свои дни, сколько зарабатывает и где ест в обеденный перерыв. Он даже знал, где она обычно покупает нижнее белье. Человек в его должности подобную информацию получает всего в несколько нажатий клавиш. Не потому, что ему было так уж интересно, а скорее потому, что он мог себе это позволить.
Другое дело Дуня Хоугор. Еще полгода назад он держал ее под постоянным наблюдением. Ему было досконально известно, с кем она общается, какую работу ищет и где обычно ошивается по вторникам, чтобы найти спутника на один вечер. Он был в курсе каждого ее шага. Словно она была подопытной мышью в его лаборатории.
В каком-то смысле так Слейзнер к ней и относился — как к своему маленькому питомцу, который бегает по клетке, совершенно не подозревая, под каким контролем находится. Когда ее накормят и сменят воду. Заслуживает ли она новое колесо для бега. Или когда пора гасить лампу и желать спокойной ночи. Все зависело от него.
Слейзнер по-прежнему испытывал к Дуне безграничную ненависть, хотя она стала его меньше занимать. Правда, первоначально он проявлял к ней до неприличия сильный интерес. Но он уже не так пьянел от счастья, вызванного ее неудачами.
И точно как большинство детей, которые клянутся всегда гулять со своими живыми пушистыми игрушками, ухаживать за ними и кормить их, Слейзнер в конце концов устал. Ее работа в полиции по охране порядка в Хельсингёре была ему как бальзам на душу, и за последний месяц он ни разу не вспомнил о Дуне. Но сегодня утром она опять напомнила о себе, чудом умудрившись по халатности отдать свое оружие наркоманке и проститутке.
Несомненно, Дуня совершила грубое нарушение, хотя он понятия не имел, как все произошло и какие могут быть последствия. Но это не играет никакой роли. Он позаботится о том, чтобы последствия были самыми разрушительными. С этого момента он опять станет неотрывно следить за ней и на этот раз не даст ей так легко отделаться. Теперь он не остановится, пока она не опустится на самое дно, откуда уже никогда не поднимется.
Только тогда он будет доволен, погасит свет и пожелает спокойной ночи.
15
Выставочный зал площадью 81 квадратный метр, который в среду казался огромным, теперь был так переполнен людьми, что мог вызвать клаустрофобию. Фабиан решил больше не пытаться отыскать Соню и стал высматривать в толпе знакомых.
Детей он нашел в холле перед самим выставочным залом. Теодор сидел на стуле, уставившись в мобильный. На нем была его постоянная форма — старая кожаная куртка, купленная Фабианом в молодости в винтажном магазине «Рогер» в Копенгагене, черные джинсы и стоптанные ботинки. Последние полгода он не видел своего сына в чем-то другом и на полном серьезе стал задавать себе вопрос: а раздевается ли Теодор, когда ложится спать?
Матильда в нарядном платье и с бантиками в волосах раздавала буклеты посетителям и пыталась объяснить тематику выставки и ее название «Бренная вечность» путем сравнения со своей любимой игрой «Монополия». Можно играть в эту игру сколько угодно раз, но все разы отличаются друг от друга. С чем Фабиан был не совсем согласен. Последние туры она выигрывала одним и тем же наглым образом.
— Папа, где ты был? Нам надо вручить маме подарок. Все остальные уже вручили, — сказала Матильда, протягивая буклет паре средних лет. — Добро пожаловать.
— Матильда, успокойся. — Фабиан улыбнулся гостям. — То, что мы здесь, уже для нее подарок. И потом, вы с Теодором должны подписать открытку.
Он достал открытку с изображением Русалочки на передней стороне и информацией о поездке на выходные в Копенгаген на другой. Матильда написала свое имя и протянула открытку Теодору, который наконец оторвал взгляд от мобильного.
— Почему я должен подписывать, если все равно не смогу поехать?
— Что? Разве Теодор не поедет? — спросила Матильда. — Папа, ты же сказал, что вся семья…
— У меня другие дела, — отозвался Теодор, подписывая.
— Какие другие? Например?