Межлуние

— Куда дальше?

Вопрос остался без ответа. Дверь за ее спиной захлопнулась, и раздался щелчок замка, повернутого ключом. Единственный источник света потух, и она осталась в кромешной темноте.

— Ей, куда вы?

Кэтрин мгновенно запаниковала и застучала кулачками по двери. Сердце подскочило к горлу и ей стало невыносимо страшно и одиноко. В абсолютной тишине девушка услышала, как удаляются шаги полисмена. Прислонившись спиной к холодной двери, она всматривалась во тьму. Откуда-то раздался таинственный шепот, произносящий слова на незнакомом языке. Он был едва слышен, но неумолимо к ней приближался.

— Кто здесь? — Слабым голосом спросила девушка.

На нее словно повеяло сырым подвалом, и кто-то сдержанно засмеялся.

Тем временем скучающий Рик заметил, как со стороны, противоположной от той, куда увели Кэтрин, вышел полисмен точь-в-точь похожий на Гордона. Одинаковая манера держаться, походка и добродушное лицо с пышными усами могли иметь только одно объяснение.

— Сэр, может быть, вы запишите мои слова, пока ваш брат выслушивает девушку?

— Брат? Мистер, вы меня с кем-то путаете.

— Не обращай внимания. Ты выяснил, что с ней произошло? — Отвлек Гордона дежурный.

— О чем ты, Джо?

— Ты же увел ее? — Мгновенно проснулся дежурный.

— Кого и куда? Я только что с кухни.

— Вот черт! — Вскочил Рик, — Ее опять могут похитить!

И проклиная их медлительность, он бросился на выручку.

Кэтрин дышала через рот и боялась пошевелиться.

Шепчущих было двое. Они не приближались к ней и вели свою непонятную беседу. Мгновения таяли, усиливая тревогу и дикий, необузданный страх. В определенный момент все стихло, и коридор показался пустым, однако в следующую секунду невидимые руки дернули за обрывок цепи, и она упала, закричав в голос. Ее тут же поволокли по коридору, не обращая внимания на ее жалкие попытки сопротивления. Щелкнул дверной замок, кто-то рванул дверь, и тонкий луч ручного фонаря разрезал мрак. Похитители тут же позабыли о девушке и Кэтрин, лежащая на полу, немедленно отползла к стене.

— Что с тобой? Ты цела? — Спросил Рик.

— Они здесь, они пришли за мной!

— Кто? Здесь никого нет.

Рик смотрел на нее как на умалишенную, и его недоверие обидело ее. Девчонка мертвой хваткой вцепилась в его протянутую руку, как будто ее снова схватили за ноги и потащили в ближайший подвал. Послышались тяжелые шаги, и к ним подошел дежурный полисмен, державший в руке еще один фонарь. Кэтрин тут же отшатнулась в сторону, потянув за собой Рика.

— Это он запер меня!

— Мисс, вышло какое-то недоразумение. Я вижу вас в первый раз в жизни.

— Я не хочу здесь оставаться! Ни минуты больше!

Она вскочила и непременно бы убежала, если бы не Рик Стивенсон, вовремя предугадавший ее желание.

— Предлагаю зайти в кабинет, — с сомнением в голосе начал полисмен.

Не сговариваясь между собой, они посмотрели на Кэтрин.

— Надеюсь, там будет светлее, чем здесь, — взяв себя в руки, произнесла она дрожащим голосом.

Так и поступили. Гордон принес свечи и одеяло, в которое девушка тут же замоталась. Чуть позже в ее руках появилась чашка горячего чая, а Рик, по согласию всех сторон, остался рядом с ней.

Записанные с ее слов показания куда-то исчезли, и ей пришлось повторять все заново.

— Итак, — закончив с бюрократией, Гордон размял пальцы, — следователь осмотрит этот подвал не раньше завтрашнего дня. Сейчас нет смысла посылать наряд, поскольку мой… — полисмен не сразу нашел подходящее определение, — двойник скорее всего уже оповестил сообщников. Если же он совершил преступление в одиночку, то мы его уже не увидим.

— Сэр, разве нельзя ничего сделать?

— Поймите, — вздохнул он, — в отличие от криминала, у нас есть ограничения. Мы вынуждены соблюдать законы. Конечно, эти склады осмотрят. У нас не было заявлений о пропаже, но кто знает, возможно, там держат кого-то еще.

— Мне нужно в расположение, — обратилась Кэтрин к Рику.

— Я отвезу тебя.

— Следователь свяжется с вами, — завершая беседу, произнес Гордон.

Военнослужащие покинули участок и разместились в карете. Кэтрин крепко схватилась за ручку дверцы, будто боясь, что ее начнут вытаскивать наружу, и так и заснула, неосознанно прижавшись к плечу Рика.






* * *


Есть множество встреч, к которым мы так или иначе стремимся. Будь то свидание с любимым человеком, или чем-то нам привычным, с чем нам с сожалением пришлось расстаться — мы томимся в надежде приблизить эту встречу. День ото дня мы планируем, как же произойдет долгожданное воссоединение. Порой, у нас не появляется мысли, из-за чего солнце не греет как прежде, а все краски мира потускнели и не радуют глаз, но стоит увидеть сокровенное желание, столь робкое, что скрывалось от нас самих за завесой постоянной борьбы, и сердце начинает биться чаще. Иногда достаточно одного упоминания о потерянном. В таком случае мы забываем обо всем остальном, вспоминая истинную привязанность, собирающую нас в единое целое, и указывающую единственно важный путь.

Неровная черта родного берега, приковала к себе Торе. Где-то там, в знакомой предрассветной дымке был его Дом и оставленная в одиночестве Кармела, окруженная коварными агентами клира. Вот куда ему хотелось вернуться, и как же горько принимать факт собственного бессилия. Он не мог отправиться туда прямо сейчас. Захваченный бриатами псевдосвященник принадлежал к чуждой им вере. Ни одно слово или знамение не вызовет у них ни суеверный страх, ни желание отпустить его на свободу. А дальше… Его дальнейшая судьба весьма печальна.

Как и всем, кто узнал о делах королевской разведки, ему предстояло провести многие годы, если не всю жизнь, в застенках особой тюрьмы. Бриатская судебная машина была столь же медлительной, как и инертной. Даже после рассекречивания деталей боевого похода, пройдет порядочно времени, прежде чем его дело и вынесенный приговор пересмотрят. Разумеется, при объяснении ситуации неожиданному пассажиру, Джонатан выбрал более вычурные выражения, в свойственной ему манере смягчать неприглядную правду.

Держась за планширь, Торе смотрел на проплывающий мимо него Эспаон, и лихорадочно придумывал слова, способные убедить командира корабля. И в этот час ему повезло стать свидетелем разговора Джонатана с Кэтрин, приведенной на верхнюю палубу. Было ли это распоряжение продиктовано необходимостью собрать вокруг себя множество очевидцев, одним присутствием разрушающих возможные слухи о некой связи между двумя молодыми людьми, или коммондер, столь часто оглядывающийся на запад, не хотел оставлять свой пост, — никому не было известно.

— Здравствуйте, сэр, — начала Кэтрин, щурясь от свежего ветра. — Мне неловко просить вас развязать мне руки.

— Мне бы не хотелось отказывать, и, тем не менее, ваши поступки вынуждают меня именно к этому.

— Разве я могу навредить вам сейчас?

Джонатан указал рукой на восток.

— Там находится те, кто преследовал мой корабль. Малейший проблеск или другой сигнал выдадут нашу позицию.

Девушка склонила голову и оперлась о фальшборт. Было в ее позе что-то намекающее на надломленный дух, смирившийся с незавидной участью.

— Меня ждет виселица?

Коммондер бросил на нее короткий взгляд. Ему стоило усилий удержаться от ответа, и в его глазах мелькнуло сожаление.

— Почему вы не отдаете приказ, если моя участь уже предрешена? Никто не осудит вас.

— Мне не по нраву использовать реи или бегущий такелаж не по их прямому назначению. Кроме того, это даст вам, мисс Хардман, несколько дней жизни, проведенных в раскаянии.

— Или… — она подняла на него глаза, и тихо продолжила, — вы не хотите видеть мою смерть? Быть тем, кто решит мою судьбу?

Джонатан выдержал ее удар и постарался скрыть волнение, ответив:

— Не смотря ни на что, вы все еще часть команды. В мои обязанности входит забота обо всех, кто находится в моем подчинении. Надеюсь, этого будет достаточно.

Подчеркнутая вежливость реплик не могла укрыться от опытного архиагента, готового на все ради возвращения в Вилон.

— Мои извинения неуместны, и все же я жалею, что вы были тем, кому мне пришлось вредить.

— Вы вредили всем, кто находится на Политимии. Каждому матросу. Обратите внимание, они честно выполняют свой долг и не вымещают на вас свою злобу. Вот перед кем вы должны извиняться в первую очередь.

Кэтрин опустилась на колени.

— Мне нужно лишь твое прощение, — давясь слезами, проговорила она.

Джонатан не сразу нашел нужные слова. Потревоженные чувства боролись с офицерским долгом, и не известно, чем бы это закончилось, если бы не Торе, подхвативший девушку под локти и не поставивший ее на ноги.

— Прошу прощения, — используя свои познания футровского, произнес архиагант. — Убежден, мои извинения так же не будут приняты.

Он не отпускал Кэтрин, придерживая ее за плечи, и девушка попыталась вывернуться.

— Не торопитесь, леди, — не ослабляя хватку, продолжил он. — Нам есть, что обсудить.

— О, нет. — Предупредил Торе, заметив потянувшуюся к оружию руку Джонатана. — Вы же не хотите, чтобы она пострадала?

Прозвучал щелчок и в правой руке клирика показался пистолет.

— Очень любезно с вашей стороны, что вы не обыскали меня.

— Оставайтесь на местах! — Приказал коммондер команде. — Сеньор, чего вы пытаетесь добиться?

— Высадите меня на берег.

Немедленный и жестокий отказ едва не сорвался с губ Джонатана. «Я не могу на это пойти» — ответил бы любой на его месте. Конечно, Торе сделал правильный расчет, приставив дуло к затылку девушки. Угроза собственной жизни никогда бы не остановила коммондера от единственно верного решения. Совсем другое дело приносить в жертву своей чести другого человека.

— Пусть стреляет, — неожиданно вмешалась Кэтрин.

Ее странное спокойствие удивило Торе, чей план, казалось, обрушился на глазах, а Джонатан получил возможность обдумать ситуацию.

— Мистер Хонортаун, мы идем на снижение. Подготовьте лодку. Я сам сяду на румпель. Если не вернусь через две склянки, то вы становитесь старшим офицером и вернетесь на прежний курс.