Метро 2033. Цена свободы

Новая «квартира» оказалась узкой и пыльной. Помещение два на три метра с топчанами и старым стеллажом – вот и все удобства. Попахивало затхлостью и тленом. Михей даже присвистнул.

– Ну и конура, – оценил он жилище, когда Юра ушел в столовую. – Живут тут, как крысы в норе. Отоспимся денек-другой – и валить отсюда надо.

– Я бы хоть сейчас, – поморщилась Тайка. Она явно была сегодня не в духе. – Точно – как в норе. Лучше бы вообще сюда не заходили. Наверху бы…

– Тась, не начинай, – попросил Михей. – Не обращай внимания на этого. Отдохнем немного, подумаем, как дальше жить. И рванем отсюда.

Он скинул рюкзак и присел на топчан. Решили особо не обустраиваться – не век здесь жить. Вскоре тот же недовольный Юра позвал их завтракать. Через десять минут друзья сидели в тесной столовой и пытались есть странного вида баланду из смеси круп и непонятных овощей. На десерт – мутный сладковатый чай неизвестного происхождения в мятых армейских кружках. Эстет уныло хлебнул странный напиток и грустно выдал:

– Эх, на обед к дяде Поте бы.

– Ничего не говори, Леха, – шепнул Михей. – Какая жизнь – такая и жрачка.

В убежище отовсюду тянуло тоской и безнадегой. Тесная квартира, никакая еда, да и люди здесь казались серыми и равнодушными, без искорки в глазах. Будто попали путники в царство уныния, доживающее последние дни. Вернувшись в свою комнату, Таська забралась на топчан с ногами и сердито выпалила:

– Ну и крысятник. Удавиться можно, а они еще живут тут.

– Может, доживают? – осторожно предположил Эстет.

– Похоже на то, – согласился Михей. – Вы только им об этом не говорите.

Посовещавшись, решили отправить его искать местных ходоков, чтобы узнать, как продолжить дальнейший путь. Эстет высказал надежду на то, что у здешних жителей есть хоть какой-то транспорт, на что Таська только высмеяла парня.

– Ладно, чего гадать, – махнул рукой Михей. – Сейчас узнаем.

И отправился искать того, кто даст ответы на их вопросы. Узкие, тесные комнатушки в жилом секторе лепились одна к другой, и оттого подземное поселение походило на улей. Неопрятные женщины готовили и стирали в грязной воде белье, играла чумазая детвора, и бродили старики. Как понял Михей, все мужское население убежища днем отправлялось на общие работы. На парня местные смотрели без особого интереса – скользили взглядом и возвращались к делам. Только в одном узком проходе Мишка встретил лысеющего мужчину средних лет, начищавшего автомат. Незнакомец поднял голову, изучающе оглядывая парня, спросил:

– Новенький?

– Так точно, – отозвался Михей и, представившись, протянул руку. – Ходок?

– У нас тут таких, как я, сталкерами зовут, – улыбнулся мужчина, отвечая на рукопожатие. – Валера. Можно по позывному – Шаман. По делу или так просто шастаешь?

– По делу, – ответил парень и, вкратце рассказав о себе и друзьях, спросил: – Нам завтра-послезавтра дальше двигать, можно где-нибудь карту раздобыть или дорогу узнать?

– Карты все у коменданта, на вес золота, – ответил Шаман. – Вряд ли добудете просто так.

– А транспорт тут вообще есть?

– Смеешься, что ли. Какой транспорт? И так еле тянем. Да и куда ехать-то?

– Поверь, есть куда, – улыбнулся Михей. – Валер, может, заскочишь, расскажешь друзьям, а? Пусть они тоже вживую послушают. А то нам ведь по вашим краям домой пробираться, хочется узнать, как тут вообще живется.

– Да жалко, что ли, – отозвался Шаман. – Пойдем, развеюсь.

Через десять минут друзья слушали рассказы Валеры про жизнь в убежище. Михей уяснил для себя, что бункер авторемонтников располагался на самом краю города. Еще парень понял, что у местных дела совсем плохи – с едой и оружием постоянные проблемы, бомбарь тянет на последнем издыхании, а коменданту ничего не надо. Еще Шаман поведал о странной напасти, что не дает им покоя вот уже два года.

– Ночью мы наверх не ходим. Ночью наверху – верная смерть.

– Чего там такое? – осведомился Михей.

– Сами не видели? – спросил сталкер и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я только разок видал. – Словами не передать. Тьма с гор приходит.

– Какая еще тьма? На что хоть похожа?

– Да толком и не объяснишь, – нахмурился Шаман. – Приходит в сумерках. Я всего два раза видел – хватило. С гор какая-то чернота спускается, и кто не успел до ночи в бомбарь – того поминать можно. Мы тогда убегали – до ближайшей вентухи с полкилометра. Думал – все, не успеем. Оглянулся – а оно прет с юга, с перевала. Даже гору за ним не видно. Я бы, может, и не добежал, но меня друган спас. Я даже не знаю – живое это или нет. Знаю только одно: если тебя нагонит – верная смерть.

– Что же это за дрянь? – спросил Леха.

– Никто не знает, – пожал плечами мужчина. – Не знаем даже, откуда взялось. Не было же раньше этой напасти. Мне кажется, неживое это вообще. Аномалия какая-то.

– Слушай, а здесь, в Чите, кроме вас, еще есть люди? – спросила Таська.

– Конечно есть. Все по убежищам в основном живут. Кожзавод, ТЭЦ, Мясокомбинат. В аэропорту большая община, в Черемушках, в гарнизоне. Много народу так-то.

– А чего тогда не уходите отсюда, раз все так плохо? – недоумевал Михей.

– А куда? Кому мы нужны – три сотни ртов? Кто нас кормить будет? Мы уже тут прикипели, приросли. Родина, как-никак.

– Да не обязательно к другим-то, – удивился Леха. – На восток шли бы, там чистые земли есть. Чего здесь-то гнить?

– Да какое там, – только отмахнулся Шаман. – Это сказать легко. А сам-ка попробуй!


– А чего пробовать-то, – удивилась Таська. – Мы сюда как, по-твоему, попали?

– Ладно, – нахмурился мужчина. – Хватит тут умничать. У вас – свое, у нас – свое. Спрашивайте быстрей, чего еще хотели. Некогда мне.

– Ротора знаешь? – на всякий случай спросил Михей.

– Знаю такого. А что?

– А он где живет?

– У силикатного завода где-то. Точно не скажу – он не докладывает. Уходить будете – к коменданту заскочите. У него карта есть, он покажет, как туда пройти. А там уж сами ищите, если он вам шибко нужен.

Когда Валера ушел, Мишка, до этого меривший шагами тесную конуру, рухнул на топчан и шумно выдохнул:

– Да-а-а. Ну и люди. Не могу тут больше. Они тут гниют и тухнут, и мы с ними вместе сгнием. Завтра же двинем отсюда на фиг.

– И не говори, – махнул рукой Леха. – Как овощи, ей-богу. И как так можно?



День тянулся медленно. К вечеру Михей готов был выть и лезть на стенку – так давила на него атмосфера убежища. Спали плохо, и наутро парень проснулся с тяжелой головой. После завтрака он сбегал к коменданту и доложил, что в обед они уходят. Глава бункера выслушал его равнодушно, но схему прохода к силикатному заводу нарисовал. Возвращаясь, Михей столкнулся в жилом секторе с Шаманом. Тот глянул на парня, осведомился:

– Сегодня уходите?

– Да, – кивнул тот и ради интереса спросил: – Валер, с нами пойдешь?

– А на фига, – недоуменно глянул на него сталкер.

– А тебе здесь гнить не надоело? – честно спросил парень. – Разве вы тут живете? Выживаете только. Мне и одного дня хватило у вас. Да еще эта ваша шняга с гор. Думаете, она вас из-под земли не достанет?

– Пока не достала. Хватит уже этих разговоров.

– Неужели не хочется в чистые земли?

– Чистые земли, – буркнул Шаман. – Да откуда мы знаем – есть ли они вообще? Может, брешут все. Это вы у нас – лягушки-путешественницы. У нас все дома сидят, так далеко никто не ходил. А зачем? Помереть и здесь куча способов есть, а я еще пожить хочу.

– А может, где-то лучше живут, чем тут? – попытался еще раз Михей.

– Хорошо там, где нас нет? – вопросом на вопрос ответил Валера. – Знаем, проходили. И что мне из этого? Я вот уверен, тундру никто не бомбил, езжай, живи-плодись. Там места – сто миллионов человек влезет, и тесно не будет. Да только никто не едет что-то. Неспроста, наверное.

– Ссут потому что, вот и все, – с улыбкой отрезал парень.

– О, ты смотри, герой нашелся. Проехал полстраны и умничает. А может, ты сам в бомбаре за рекой отсиделся, а мне тут сейчас залечиваешь, а? Ссут они, видите ли. Вали отсюда, герой, – тихо, но с угрозой сказал сталкер. – Пока не получил.

– За живое зацепил? – подковырнул еще раз Михей, но Валера сжал кулаки, и парень отступил.

Пообедав, принялись спешно собираться. Все это время Мишке не давал покоя разговор с Шаманом. Он никак не мог понять – неужели люди сами хотят такой никчемной жизни, когда им предлагают реальный выбор? Но, вспоминая ответ сталкера, Михей осознавал – не сдвинуть ни за что этих людей. Он спрашивал себя – что держит их тут? И находил только один ответ – страх перед неизвестностью и переменами. Чего стоило уйти жить в чистые земли, начать все сначала? Парень был уверен – и этим людям судьба однажды, а может, и не раз давала шанс на спасение. Но слабые человечки не приняли бой, променяв надежды на лучшее на крысиное бытие. И получили то, что заслужили. Странная все же штука жизнь – вроде бы всех на одной горячей сковороде жарит, только одни потом в соку, а другие – пригоревшие ошметки по краям.

– Леха, нет у них будущего, – говорил товарищу Мишка. – Пока они под землей сидят, трясутся и верят в лучшие времена – жизнь проходит.

– Есть такая категория людей, – сказал Эстет. – Ничем их не проймешь. Сам, наверное, таким был, пока из тюряги не драпанули.

– Ничем, – согласился Михей. – Нужно уходить.





* * *


Уйти, как запланировали, не получилось. Из-за бумажной волокиты со снятием с довольствия и выдачей единственного ружья с патронами друзей промутузили почти полтора часа, и Мишка кипел от негодования, а Таська едва сдерживала себя. Парень подметил, что девушка в последние дни стала раздражительной. На удивление спокойно держался Леха – если бы не он, друзья точно кого-нибудь прибили бы. И вот наконец – знакомый путь, которым они пришли сюда. Замшелые ступени наклонника, скрипучая дверь, яркий свет в глаза. Несмотря на то что они снова оказались в чужом и враждебном мире, Михей почувствовал себя свободнее, когда за ними захлопнулась стальная дверь бункера.

Над городом висел пасмурный день. Сориентировавшись по карте, парень повел друзей дорогой, что показал ему комендант. Путь к убежищу Ротора лежал через мертвые кварталы. Глядя на ветшающие дома, Михей не находил оправдания человеческой жестокости. Как можно было так поиздеваться над миром, не думая о последствиях? Какое право имел человек за несколько часов превратить вековые плоды цивилизации в руины?

Парень не знал, правильно ли они шли. Он пытался вспомнить ориентиры, что дал им старик, и придерживаться их. Но можно ли найти что-то в городе, где никогда не бывал? Быть может, они десять раз сбились с дороги и теперь плутают по мертвым кварталам. А еще парень поражался тишине – будто перед наступлением темноты все вымерло. Несколько раз Мишка замечал неясные тени в подворотнях, и тогда они останавливались и подолгу слушали безмолвие чужого города. Но никто не спешил нападать на путников, и друзья шли дальше.

Михею казалось, что они бродят по пустынному городу несколько часов. Друзья то и дело утыкались в нарисованную карту, силясь найти верное направление. Комендант указал лишь примерное место обитания Ротора, и это больше всего напрягало парня. Поди, разыщи теперь сталкера в огромном городе.

После очередного круга по промзоне решили немного отдохнуть. Михей огляделся и обомлел. Дневной свет поблек, и все вокруг предвещало скорое наступление сумерек. Притих ветер, и очертания зданий стали менее четкими. Неужели они так долго бродили по кварталам? Парень вспомнил про тьму с гор, которой пугал Шаман, и на душе стало неуютно.

– Кого тут черти носят? – донеслось вдруг со стороны забора, и друзья от неожиданности едва не подскочили. Михей обернулся – в двадцати метрах от них маячила фигура, затянутая в химзу. Ствол автомата глядел в их сторону. А голос неизвестного показался очень знакомым.

– Ротор? – неуверенно спросил парень.