Метро 2033. Цена свободы

– Добрая пушка. Давай маслят и считай, что договорились.

Михей полез в подсумок и вдруг заподозрил неладное. Запоздало крикнула Таська, но парень не успел среагировать. Мир вспыхнул сотней искр и покатился во тьму.





* * *


Мишка долго отходил от удара. Когда очнулся, почувствовал холод стали у горла. Над ним висело вечернее небо, а половину его закрывало лицо Ротора.

– Ну, парниш, поведай-ка мне, откуда у тебя ствол Хохла?

Врать не имело смысла. И Михей с ходу выложил всю историю с мертвецом и автоматом. Голова после удара гудела, и парень иногда прерывался, когда приступ боли накатывал снова. В конце рассказа он попросил:

– Только Тайку с Лехой не трогайте!

– Без тебя разберемся, кого тут трогать, а кого нет. Говори, где труп нашли? Ходят тут молодчики с автоматом кореша, да еще торгуются. Совсем охренели. Может, брешешь ты, а? Прирезать тебя сразу, как свинью, – и хлопот меньше.

– Не надо, – выдавил Михей. С ножом у горла говорить получалось плохо. – Не брешу. У Багульного вроде труп нашли. Показать смогу, если нужно. Карта есть. На фига мне врать?

– Кто же тебя знает? Ну, вот сейчас с нами и прокатитесь, голубки. Ныряй-ка в машину.

Леха с Тайкой лежали в «буханке» на полу со связанными руками. Парня уложили рядом с друзьями, стянули веревкой запястья и приказали не рыпаться.

– Если соврал – урою, – предупредил крепкий. – Погнали.

«УАЗ» выдохнул в сумерки клубы выхлопных газов и сорвался с места. Ехали с час, пока машина не тормознула на обочине. Темнота густела на глазах, заливала дальние холмы и стирала линию горизонта. Ротор обернулся к Михею:

– Здесь?

Тот приподнялся, глянул на пейзаж за стеклом.

– Да, вон под тем деревом.

Ротор остался караулить троицу, а тем временем его товарищ ушел на разведку. Вернулся он минут через пять расстроенный.

– Не соврала молодежь. Там Хохол лежит, мертвый.

Водитель с другом отправились на холм и принесли тело товарища. Ротор долго смотрел на труп, качал головой, сокрушаясь.

– Эх, Хохол-Хохол. Ну, как же тебя угораздило-то? Давай его с собой, похороним дома по-человечески.

Когда труп товарища упаковали в спальник и положили в дальний конец салона, водитель подошел к Мишке:

– Спасибо, что не соврал. Я думал, это вы его.

– Спасибо, что не убил сразу, – потирая голову, ответил парень. – А мог.

– Это легко, – признался Ротор. – Но без надобности. Завалить – много ума не надо. Мы все же не урки какие, а честные сталкеры.

– До Читы за честность довезете? – прямо спросил Михей. Да и что еще ему оставалось?

– Честность – дело хорошее, – кивнул Ротор. – Ладно, довезу. За честность и за то, что друга помогли найти. Ну и за одно ваше ружье с патронами. Калаш Хохла – не твое добро, рот на него не разевай. И снарягу его вернуть не забудь, что из рюкзака вынул.

Михей скрипнул зубами, но что они могли сделать со связанными руками? Освобождать их не спешили – только позволили сесть на диванчик, установленный в салоне.

Ружье Лехи Ротор тоже пока забрал – два передних сиденья «УАЗа» отгораживала стальная стенка с зарешеченным окном, и такой конфискацией сталкеры обезопасили себя от неожиданностей со стороны пассажиров. Друзья узнали, что высокого зовут Гошей и что он тоже из Читы. Собирались недолго – темнота напирала быстро, и Михей видел, что сталкерам тоже хочется поскорее уехать с места, где погиб их друг. Вскоре заурчал мотор, и «буханка» покатила в ночь. В неизвестность.

Мишка не знал, сколько они ехали. Гудел мотор, и звуки его будили ночь, накрывшую чужой край. За стеклами машины колыхалась темнота, и парень видел, как укачало Леху с Таськой, и они задремали, навалившись друг на друга. Сам он тем временем вкратце поведал мужчинам их историю.

– Домой – дело хорошее, – согласился Гоша. – Только вряд ли доберетесь. Места гиблые, а у вас ни оружия толкового, ни транспорта. Подохнете где-нибудь.

– Ну, обнадежил, – нахмурился Мишка. Обида на сталкеров никуда не делась, несмотря на то, что их согласились отвезти в Читу. Еще бы, оставили их почти без оружия. Теперь парень уже сомневался – а стоило ли идти на такую сделку? Рвануть бы в кусты там, на дороге – глядишь, и с оружием были бы. А переночевать нашли бы где. Только вот потом что – полмесяца пешком по чужому краю? Снова заспорили в Михее два внутренних голоса, но парень быстро утихомирил их и спросил:

– А что там, за Читой?

– Да чего там может быть, – махнул рукой Гоша. – Радиация, зверье. Как и везде. Мы далеко не забирались. Улан-Удэ еще есть, но там свои люди, свои терки. Туда лучше вообще не соваться.

– А в Чите-то будет место, где приткнуться? – спросил Михей. – Или посреди города нас выкинете – а дальше сами?

– Да ладно тебе, – отозвался Гоша. – Чего мы, звери, что ли? К заводским вас закинем, в бомбарь. Есть у нас такая община. Живут овощами в убежище двадцать лет, и ничего им больше не надо.


– А сами где живете?

– А это тебе ни к чему, – не оборачиваясь, ответил Ротор. – Много будешь знать – скоро состаришься.





* * *


Ехали всю ночь. Михей несколько раз спал урывками, но такой сон не дал ему полноценно отдохнуть. Ночью их разбудили сталкеры и, развязав руки, велели надеть химзу и противогазы. Ближе к Чите трасса испортилась – все чаще трясло «буханку», и все грубее отзывался с переднего сиденья о дороге Ротор. Наконец ночную темноту разбавил бледный утренний свет, и Мишка сумел разглядеть за стеклами признаки человеческого жилья. Но вскоре водитель заглушил мотор, и машина замерла на обочине.

– Приехали, что ли? – осведомился проснувшийся Леха.

– Спите, – бросил с переднего сиденья Ротор. – Выждать надо, когда рассветет. Сейчас нельзя ехать.

Еще почти час они дремали, пока сталкер снова не завел мотор. И опять затрясло «буханку» по выбоинам и ухабам. Забыв о сне, друзья тихо переговаривались и смотрели в окна. В утренней дымке лежал вокруг притихший мир без признаков жизни. Еще минут через двадцать машина тормознула возле полуразрушенных бетонных стен, за которыми высились ветхие строения. Ротор заглушил двигатель, обернулся.

– Приехали. Вон там – бомбарь, видите дверь в наклонник? Звякнешь – откроют. Люди адекватные, примут. Поживете у них, решите, куда вам дальше. Снарягу Хохла мы забрали и ружье ваше – тоже. Теперь в расчете.

– И на том спасибо, – ответил Михей.

– А вы не туда?

– Не-е, – улыбнулся сталкер. – Там одни сыкуны живут. Мух боятся. Нам не с ними, бывайте.

Чита встречала их прохладным туманным утром. На прощание Ротор предупредил, что в городе тоже фонит, после чего «буханка» фыркнула и скоро исчезла за дальними зданиями. Друзья снова остались одни. Решили не мешкать – кто знает, каких опасностей ждать в чужом городе – и сразу идти в гости к обитателям бункера.

– Если пустят – хоть пару деньков спокойно поживем, – сказал Михей. – А там решим, как быть дальше.

Вскоре друзья стояли у железной двери наклонника, ведущей в убежище. На стене сиротливо прилепился старый звонок. Мишка два раза вдавил кнопку и услыхал, как внизу, под землей, тихо звякнуло. Ждать пришлось долго. Наконец за дверью зашушукались, изучая прибывших в крохотный глазок, и кто-то недовольным голосом спросил:

– Кто такие?

– Пришлые, – доложил Михей. – С востока идем, с Ксеньевки.

– Не знаем таких. Чего хотите?

– Отдохнуть бы с дороги, – попросил парень. – Пустите? Мы не буйные.

– Оружие разрядите и на землю! Кроме ружья, есть чего?

– Нет.

Выполнив все указания охраны, друзья ждали еще с минуту, прежде чем дверь в убежище отворилась. На пороге их встречали двое караульных с ружьями наперевес. Забрав у троицы единственную горизонталку, предложили пройти вниз, в тамбур-шлюз. Друзья отмыли химзу, оставили ее и противогазы в небольшой подсобке. Широкоплечий говорливый охранник Юра вызвался их проводить к главе общины. Шли короткими коридорами и переходами, и повсюду друзья видели бардак и запустение. Унылые и блеклые лица жителей убежища, тесные и грязные квартирки-закутки, где ютились целыми семьями. На всем вокруг лежала печать какой-то безысходности.

– А вы откуда вообще, ребят? – с интересом спросил охранник троицу друзей. Видимо, нечасто в гости к ним заглядывали из других краев. Выслушав короткий рассказ Михея про их путешествия, Юра покачал головой:

– Честно, с трудом верю, что столько смогли пройти по зараженным землям. Или вы просто везунчики.

– Так не везде фонит, – ответил парень. – По крупным поселениям только лупили. А так и чистых мест полно.

– Вешай мне тут лапшу на уши, – отмахнулся собеседник. – Думаешь, мало я ходил наверх? Фонит кругом, куда ни сунься.

– По-твоему, мы врем? – неожиданно влезла в разговор Таська.

– По-моему – да! – небрежно глянул на девушку провожатый. – Ишь ты, какая прыткая. Молчала бы, когда мужики разговаривают, – за умную сойдешь.

Таська уже открыла рот, но Михей дернул ее за рукав, и та проглотила приготовленную тираду.

– Тихо. Хватит вам собачиться. Не у себя дома.

– Да пошел он, – сердито ответила девушка.

– Пришли, – недовольно буркнул Юра, указывая на дверь начальства, и отвернулся.

Глава общины, пожилой худощавый мужчина, встретил их без особого интереса. Немного попытал вопросами, но Михею показалось, что ему все равно. Наконец, выслушав историю троицы, выдал:

– На три дня поставлю вас на довольствие. Понимаю, что платить вам нечем, потому ничего и не требую. Но дольше держать просто так не сможем, ситуация все хуже и хуже. Либо вы встаете потом на общие работы, либо снимаем с пайка. Так уж заведено.

– Поняли, – кивнули одновременно Михей и Леха. – Нам бы отдохнуть немного, а там мы дальше двинем.

– Отдыхайте, – сказал старший. – Юра, проводи ребят в правое крыло, пускай в подсобке селятся. Скажи Валентине, чтоб еще троих на довольствие поставила.