Метаморфозы Катрин

— Господин капрал Фар сказывал, что вы нас на службу возьмете?



— Да. Ты — Роний?



— Роний, ваше сиятельство.



— Я сдержу слово и возьму вас на службу. Если захотите. Если нет — просто хорошо заплачу.



— Садитесь, ваше сиятельство. Мы еще раз двор обойдем, покажемся начальству и в путь.



Первое, что я сделала сев в возок — проверила наличие закрытого горшка под лавкой. Мне пришлось разорить свою походную лабораторию. Он на месте, так же, как и деревянная удобная лопатка, и это меня несколько успокаивает.

Хорошо, что нам не пришлось въезжать в деревню. Дорога между баронствами наезженная. Крестьяне возят на торги из одного баронства в другое свои изделия. Лошади отдохнувшие, но не скакуны, обычные крестьянские лошадки. У нас только два часа на то, что бы оторваться от погони. Через два часа, если нам повезет, хватятся часовых. Если не повезет — то раньше. До границы на хороших конях — пять часов. Очень надеюсь, что капрал сможет хоть сколько-то задержать людей. На границе баронства нас будут ждать люди барона Ируса. Солдат, которого отправляли на постоялый двор должен был пригнать сюда возок и, предупредив о нашем приезде, отправиться с письмом леди Ровены к барону Ирусу.



Весь план сшит на скорую руку. Половина его основывается на чистом везении. В возке очень холодно, мы закутаны в кучу тряпья, но от стылого воздуха оно не слишком спасает. Думаю, нашим возничим и того хуже.



Через два часа сзади послышался крик и топот копыт. Роний уже с час гнал лошадей нещадно… Быстро же спохватился баронский капитан.



Я чувствую, как вместе с холодом в душу проникает ужас. Я прекрасно представляю, что может сделать с нами этот моральный урод. Да, меня трясет от страха… Но я точно знаю, что я не сдамся просто так. Возок мотает из стороны в сторону, я приказываю Ровене крепче держаться.



Крышку горшка я просто разбила лопаткой. Некогда мне воск отколупывать! Этой же лопаткой, стараясь, что бы белый порошок не попал внутрь кареты, я начинаю выкидывать его на дорогу, прямо на снег. Возок кренится, леди Ровена вцепляется в мою руку. Не от страха. Она меня держит, хоть и не понимает, что я делаю. Я сползаю по стенке возка и почти ложусь на пол, так надежнее и продолжаю сыпать порошок, стараясь, чтобы он попадал на всю ширину дороги.





Глава 67





Всадники отстают от нас совсем немного. Их человек десять, не меньше, очевидно, воины барона разделились.



Там, где мы недавно проехали дорогу затягивает… заволакивает белым густым клубящимся паром… Всадники притормаживают коней, но один из них кричит:



— Вперед, сукины дети! — и, кидается в белое марево…



Горшок пустой, и я с досады выкидываю его на дорогу. Мне не видно уже в клубах пара ни людей, ни коней. Облако густое и огромное. Оттуда, из тумана, слышатся крики боли, вопли, дикое ржание испуганных коней…



За нами никто не гонится, но Роний продолжает настегивать лошадей и дико свистит. Выживем — обеспечу его по гроб жизни. И второго тоже… Даже имени не знаю. Думаю, к барону им попадать нельзя никак — повесит или запорет.



Странно смотрит на меня леди Ровена. С ужасом и восторгом.




Дорога гладкая, кони начинают уставать и Роний позволяет им бежать медленнее. Нас почти не трясет, дорога прекрасно наезжена.



Постепенна адреналин схлынул и я могу уже видеть мир таким, какой он есть.



— Вы колдунья, леди Катрин?



— Что… Почему колдунья?



— Этот волшебный пар, через который не прошла погоня…



— Фууухх… Нет, леди Ровена. Вы видели в городах дома, покрытые белой краской? Побелкой?



— Ну, конечно видела.



— Когда известь только произвели, ее нужно погасить. Для этого ее заливают водой. И она вскипает и начинает брызгать во все стороны. Выглядит это страшновато, да. Валит пар и летят горячие брызги.



А потом успокаивается, и этой массой белят стены домов. А снег — это и есть вода. Известь я брала с собой на такой вот случай. Нам, слабым и беззащитным женщинам, нужно иметь всякие подручные средства. Для нашей безопасности.



Леди смотрит на меня круглыми глазами, а потом начинает смеяться… А потом — плакать… Истерика, переволновалась. Бывает. У меня у самой руки трясутся — адреналиновый отходняк это называется. Я обнимаю Ровену за плечи и глажу по спине. Бедная девочка…



— Успокойся… Тшшш… Всё кончилось. Нас отвезут домой. И обещаю, больше ты никогда не будешь так мучиться. Ты будешь жить так, как захочешь сама… Тшшш…



Леди Ровена почти успокоилась, когда повозка стала замедлять ход и остановилась. Послышались мужские голоса. Я вышла из этой ужасно неудобной кибитки и сощурилась. Вокруг были всадники на огромных черных конях. Многие держали в руках факелы.



Один из них, крупный, грузный, с пиратской повязкой на лице, сказал:



— Кто такие?



— Господин барон, меня зовут леди Катрин Ромская. Я жена Марка Ромского. В повозке находится вдова барона Фуста, в девичестве — леди Ровена Ромская.



Всадник спешился и оказался не таким уж высоким, зато очень пузатым и подвижным.



— Барон Трок Ирус к вашим услугам, благородные леди.



И, невзирая на грузность и пивной живот, барон очень куртуазно изобразил придворный поклон.



— Садитесь в кибитку, дамы. Вы на моей земле будете в безопасности.