Мертвая голова

– Не следить, – возразил Божественный Енот, – а помогать держать связь с моим хозяином, отвечать на вопросы, да и просто составить компанию. Ведь всем нужны друзья.

– Мне никто не нужен, – сказал Флинн и задвинул портьеры обратно. Даже в космосе ему не дали побыть наедине с собой!

– Ты заблуждаешься, всем нужны друзья, – не отступал Божественный Енот.

– Мне сейчас необходим только покой. Но, видимо, здесь я его не найду, – проворчал Флинн, развернулся и подошел к камину. Он подставил руки к хвосту кометы, но тепла не ощутил.

– Покой нужно искать не снаружи, а внутри, – умиротворенным голосом ответил Божественный Енот. – Кстати, к тебе гости, – добавил он.

Входная дверь со стуком отворилась, и висевший рядом зонт содрогнулся. На пороге с воинственным видом стояла Хольда. Ей только не хватало развевающегося плаща за спиной, меча в руках и грозной музыки на фоне, а так – вылитая валькирия.

– Собирайся, мы идем, – выдала она без лишних объяснений.

– Куда? – спросил Флинн. – И почему ты вошла без стука? А если бы я тут голышом ходил?

– Не беспокойся, я бы как-нибудь пережила эту психологическую травму, – съязвила Хольда. – Пошевеливайся!

Флинн схватил свою куртку, лежавшую на кровати, проверил, на месте ли заколка-бабочка (она по-прежнему была во внутреннем кармане, куда он спрятал ее от Фанабер), и подошел к Хольде.

– Спасибо, – сказал он, пристально посмотрев ей в глаза, в глубине которых полыхал огонь.

– За что? – растерялась Хольда, и ее редкие брови изогнулись.

– За то, что спасла меня от Фанабер, – ответил Флинн.

– Если бы ты умер в первый же день, когда Граф Л доверил твое обучение мне, он бы с меня шкуру спустил, так что не благодари. Это моя обязанность, – не отводя взгляда, произнесла Хольда.

– Тогда бы нам обоим не поздоровилось, – заулыбался Флинн. – Тебе бы влетело от Графа Л, а мне бы пришлось идти за новым телом и терпеть всю ту дичайшую боль. – Его передернуло от воспоминаний.

– Да, процесс не из приятных, но на пятый раз привыкаешь.

– Ты теряла тело пять раз?!

– Нет, целых двенадцать. – Хольда сжала губы и посмотрела на свои ботинки со шнуровкой. – Я же говорила, что одержимые намного опаснее демонов в Чистилище.

– Говорила, – подтвердил Флинн, – но так и не сказала, как же их побороть.

– Пойдем уже, – поторопила Хольда. – Расскажу тебе обо всем по дороге в Инферсити.

– Э‐э‐э… в Инферсити? – У Флинна от удивления язык чуть не отнялся. – Так скоро? Я думал, что сначала буду учиться бороться с одержимыми…

– Чтобы бороться с ними, их сперва нужно выследить, а это не так уж и просто, поверь мне.

Хольда развернулась и напряженно зашагала. Флинн быстро накинул на себя куртку, вышел из комнаты и закрыл дверь, на внешней стороне которой обнаружил нарисованного змея. Флинн замер. В его голове завертелись кусочки мозаики и сложились в единую картину: Фанабер усмирили, проткнув золотистой стрелой, и на двери в комнату Хольды тоже изображена стрела. Он все понял!

– Ты использовала душу-напарника, чтобы подавить демона Высокомерия, так ведь? – догнав Хольду, спросил Флинн.

– Да, все так, – кивнула она, не сбавляя темпа. – Представь, что мы ружье, а они – наши патроны.

– То есть надо просто «пальнуть» душой-напарником по одержимому, надеть на него ошейник – и все? – У Флинна даже настроение поднялось. Все не так сложно, как он себе представлял!

– Ты кое о чем забыл.

– О чем же?

– О том, что заставляет патрон вылететь из ружья! – Хольда остановилась, и Флинн непонимающе глянул на нее. – О порохе! – воскликнула она, всплеснув руками. – В этом и состоит вся сложность: чтобы древняя душа смогла пронзить одержимого, ей нужен заряд. И его должны дать мы, а это очень непросто, учитывая, что заряд – это наши добродетели. Справедливость, мужество, сила воли, скромность, терпение! Как считаешь, в тебе всего этого достаточно, чтобы древняя душа смогла сразить одержимого?

– Вряд ли. – Флинн поник, от его хорошего настроения и следа не осталось.

Хольда смерила его изучающим взглядом, будто искала в нем какой-то изъян, и продолжила идти.

– Правильно думаешь, – через плечо бросила она. – Я знала людей, которые были лучше тебя, но и они не всегда справлялись с этим. Скажи, твой напарник еще не общался с тобой?

– Нет, – ответил Флинн, пытаясь увернуться от мелких метеороидов, возникших на пути. – После Призрачного грота он вообще не подавал признаков жизни. Застыл в виде татуировки на моей руке – и все.

– Ошибаешься. Именно он вчера спас тебя после нападения Фанабер. Духовные напарники – не только оружие против одержимых, они еще и наши защитники, наши целители. – Хольда отмахнулась от кружившего рядом с ее головой метеороида, как от назойливой мухи. – Ты вчера чувствовал себя паршиво? Наверное, всякие гадкие мысли в голову лезли? Я же права?

– Права, – согласился Флинн. Он еще тогда заподозрил, что все эти мысли были какими-то посторонними, пришедшими извне.

– Фанабер вчера отравила тебя. Одержимые умеют залезать в душу и очернять ее. – Хольда щелкнула языком. – Короче, они те еще мерзкие твари.

Вдалеке показался огромный медный столб, с вершины которого вниз спускались сияющие нити. Сначала Флинн решил, что это какая-то телефонная станция, но, подойдя ближе, понял, что ошибся. Над столбом парила голова – тоже медная. Она медленно вращалась вокруг своей оси, и Флинн насчитал на ней аж восемь женских лиц. Увидев всю картину целиком, он подумал, что эта странная «особа» в окружении сияющих нитей напоминала ему танцовщиц в платьях с бахромой, тех самых, которые лет шестьдесят назад выступали в ночных клубах Шикаго (одного из городов мира живых, отделенного от Инферсити океаном).


– Знакомься, Флинн, это Ариадна – хранительница всех дорог Потусторонья, – произнесла Хольда.

– Как? Та самая, из путеводителя? – изумился Флинн. Он почему-то и представить себе не мог, что у Ариадны где-то есть подобие тела: для него она всегда была просто голосом, подсказывающим, куда идти.

– Да, та самая. Без Ариадны нам никак не обойтись. Она с помощью своих нитей привяжет нас к Потусторонью: только так мы сможем покинуть его.

– Но ты же говорила, что таких, как мы, мир живых принимает с распростертыми объятиями.

– Мы не должны терять связь с Потустороньем, иначе мир живых может взять нас в плен, а это чревато…

– А нити не помешают нам передвигаться? – Флинн представил себе, как золотые нити опутывают все улицы Инферсити, превращая город в паучье гнездо.

– Нет, они умеют проходить сквозь препятствия. – Хольда повернулась к Ариадне спиной и подняла темно-рыжие волосы, оголив шею. – Ариадна, привяжи меня к миру мертвых.

Медная голова перестала вращаться, и одна из нитей осторожно, точно питон, боящийся спугнуть свою жертву, подползла к Хольде и стремительно вцепилась в ее шею. Девушка даже не вздрогнула; она опустила волосы, слегка пригладила их и поправила черную замшевую куртку.

– Твоя очередь, – сказала она и уступила свое место Флинну.

Прочистив горло, он сделал неуверенный шаг, встал точно там, где только что была Хольда, и повернулся к Ариадне спиной.

– Ариадна… – Флинн запнулся, от волнения забыв нужные слова.

– Привяжи меня к миру мертвых, – терпеливо подсказала Хольда.

Флинн выпрямил спину и уже более уверенно произнес:

– Ариадна, привяжи меня к миру мертвых.

Он не видел, как к нему подползала сияющая нить, но почувствовал ее на расстоянии. Его голова против воли наклонилась назад; ледяная игла проткнула шею, и знакомый холод растекся по венам. Тот же холод царил и в костяном коридоре резиденции Смерти. Флинн будто оказался на вершине горы, где свирепствовал буран.

– А почему тебе не холодно? – стуча зубами, спросил Флинн.

– Опыт, – сказала Хольда, пожав плечами. Она залезла во внутренний карман своей куртки и достала серебристую флягу с выгравированным на ней кроликом. – Выпей, это поможет согреться.

Он трясущейся рукой взял флягу, кое-как открутил крышку и сделал глоток. Внутренности обдало таким жаром, словно где-то в районе его живота растопили камин. Изо рта повалил дым, и когда Флинн закашлялся, то к дыму присоединились еще и оранжевые искры.

– Круто, да? – заулыбалась Хольда. – Ты только не увлекайся, а не то и самовоспламениться можно, – предупредила она, забирая флягу.

– Что это было? – еле выговорил Флинн осипшим голосом.

– Коктейль «Дыхание дракона». – Хольда тоже отпила из фляги и, выпустив изо рта несколько искр, спрятала ее обратно во внутренний карман куртки.

– Очень сильная штука.

– Шивонн других и не делает.

– Кто такой Шивонн? – спросил Флинн, стуча ладонью по своей груди: искры все никак не хотели покидать ее. Они поднимались вверх, трещали где-то в горле, а потом снова опускались вниз. Ох, ну и адская изжога у него будет!

– Скоро узнаешь, – загадочно ответила Хольда. Она подняла голову и сощурилась. – О, наши уже едут.

Из темноты космоса, противно скрипя, опустился лифт. Решетку отодвинул Танат Флинна, рядом с ним стоял Танат Хольды.

– Как прошла партия? – поинтересовалась Хольда, зайдя в лифт.

– Если бы я мог испытывать эмоции, то абсолютно точно ответил бы, что было весьма занимательно, – ответил Танат Хольды.

– Но так как ты бесчувственный чурбан, то было никак, да? – рассмеялась Хольда, и Флинн удивился тому, насколько фамильярно она общалась со своей Смертью.

– Какая еще партия? – спросил Флинн, тоже зайдя в кабину лифта.

– Партия в покер, – бесцветным голосом сказал его Танат. – Граф Л каждую пятницу устраивает вечер покера, где собираются все Танаты посыльных Смерти.

Флинн с улыбкой представил себе эту картину: Граф Л сидит за круглым столом и пытается обыграть не одну Смерть, а сразу несколько. Рисковый парень этот Граф Л.

Фантазии Флинна прервала Хольда: она задвинула решетку и нажала на кнопку с номером 0. Лифт издал звон и двинулся вниз. Сияющая нить, приросшая к шее, немного натянулась, и сердце Флинна затрепетало от предвкушения. Мир живых ждал его.





8

«Зеркальный кролик»