Мертвая голова
Часть 47 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мелодия гармоники нарушила тишину древнего космоса. Сначала Безумный вел себя немного беспокойно: он, сидя на невидимом полу, качался из стороны в сторону и негромко завывал, точно пытался заглушить в своей голове звук гармоники, – но потом притих. Его грязно-зеленые глаза расширились, из груди вырвался чудовищный вой, и он руками попытался разорвать собственный рот, потянув уголки губ в разные стороны с такой силой, что потекла кровь.
Граф Л жестом приказал Флинну остановиться.
– Так, ну а теперь ты расскажешь мне, кто ты?
– Я сын кабана! Я сын кабана! – убрав руки ото рта, прокричал Безумный с выпученными глазами.
– Ладно, хрен с тобой, пусть будет по-твоему, – сказал Граф Л. – Тогда, может, поросеночек ты наш, ответишь на другой вопрос? Скажи, как ты стал одержимым?
– Я… я… избавился от страха, – ответил Безумный и захохотал. – Я избавился от страха!!!
– От какого страха? – терпеливо спросил Граф Л.
– Я вырвал из себя то, чего боятся все эти мерзкие людишки! То, что обязательно придет за каждым из них! Но не за мной! Не за мной!!!
– Ну то, что все одержимые бессмертны, – я и без тебя знаю, – спокойно сообщил Граф Л. – Ты мне лучше скажи, как именно ты избавился от своего Таната?
Безумный глухо застонал, точно пытался запихнуть рвущиеся наружу слова обратно в глотку.
– Флинн, а давай-ка еще разочек насладимся твоей чудесной игрой на гармонике, – предложил Граф Л.
И как только мелодия вновь хлынула кристальным водопадом, одержимый упал на спину и затрясся всем телом. Его глаза закатились так, что виднелись только белки, изо рта пошла кровавая пена, окаменевший язык высунулся из-за оскаленных зубов – Безумный оказался во власти сильного припадка.
– Хватит, Флинн, – остановил его Граф Л.
Тело одержимого сразу же обмякло, и он часто задышал.
– Теперь ты расскажешь мне, как избавился от своего Таната и куда он делся? – склонившись над ним, спросил Граф Л.
– Он упорхнул, – придя в себя, захихикал Безумный. – Когда я вырвал его из своей груди, он упорхнул!
– Может, полетел обратно к Властелину Смерти? – предположила Хольда.
– Тогда почему не долетел? – спросил Граф Л. – Что с ним случилось по пути? Я искал и в мире живых, и в мире мертвых – нигде нет Танатов одержимых. Нигде!
– А ты точно хорошо искал?
– Хольда, не забывай, с кем разговариваешь, – строго произнес Граф Л. – Если я сказал, что их нигде нет, значит, их действительно нигде нет.
– Не кипятись, – нахмурилась Хольда. – А если они исчезли? Ну то есть полностью пропали?
– Ты хочешь сказать, что их Смерти взяли и умерли? Признайся, ты опять на межзвездном сквозняке стояла? – Граф Л выпрямился и ненадолго приложил ладонь ко лбу Хольды, проверяя, нет ли у нее жара. – Хольда, это противоречит замыслу Творца. Смерть не может умереть. Это полный бред!
– А что насчет тех душ, которые находятся в Лимбе? – поинтересовался Флинн. – Что с их Танатами происходит?
– Они навеки возвращаются к Властелину Смерти, – ответил Граф Л. – А почему ты спрашиваешь?
– Просто так, – соврал Флинн.
На самом деле он спросил об этом потому, что волновался за Тигмонда, от которого не было никаких вестей, и Граф Л тоже не знал, где тот сейчас находится: в Лимбе или все же в резиденции Смерти. До Мойры, они, увы, так и не дозвонились. Хольда, видимо поняв, почему Флинн задал этот вопрос, напряженно глянула на него.
– Так, если ты мне сейчас не ответишь, то Флинн устроит тебе концерт на весь вечер, ты меня понял? – обратился Граф Л к Безумному. – Где сейчас твой Танат? Куда он делся? Отвечай!
– Он рядом… он совсем рядом… Я вижу его. Вижу! – прокричал Безумный и загоготал, схватившись за живот. – Вы не сможете долго держать меня в этой тюрьме! Не сможете! Кабан, обманщица, палач и царица! Они придут за мной! Все они придут за мной! Обязательно придут! Они не оставят свое дитя! Не оставят!
– М‐да, дохлый номер. – Граф Л разочарованно цокнул языком. – Ладно, завтра попробуем допросить остальных заключенных. Может, кто-то из них все-таки расколется под звуки гармоники. – Он повернулся спиной к Безумному. – Флинн, Хольда, идите спать, я уверен, что вы с ног валитесь. Спасти весь Инферсити – это вам не шутки.
– Я не усну, пока не узнаю, что произошло с Тигмондом, – воспротивилась Хольда.
Безумный вдруг бодро приподнялся и сел на пол.
– Выходит, что я окончательно добил твоего рыцаря? Да, принцесса? – глухо засмеялся он и тыльной стороной ладони вытер кровавую пену у рта.
Хольда медленно повернула голову в сторону Безумного и посмотрела на него взглядом, от которого тот смог бы с легкостью воспламениться даже без помощи своей суллемы. В следующее мгновение она уже избивала одержимого, нанося ему яростные удары.
– Тигмонд вернется, он еще вернется! У тебя бы суллемы не хватило, чтобы отравить его душу настолько, чтобы он попал в Лимб! Слышишь?! Тигмонд сильный! Он вернется! ВЕРНЕТСЯ!!!
Безумный не пытался защищаться, он сидел на полу с безвольно опущенными руками и неистово хохотал после каждого удара. Капли крови летели во все стороны, грязно-зеленые глаза скрылись за опухшими веками, а зубов в его рту становилось все меньше, но Хольда никак не останавливалась.
– Ну все, Хольда, я разрешил тебе выпустить пар, а теперь прекрати, – спокойно произнес Граф Л и, обхватив Хольду за талию, оттащил ее от Безумного.
– Отпусти меня! Я убью эту тварь! Убью! – сопротивляясь, прокричала она.
– Он же бессмертный, Хольда, – напомнил Граф Л, не отпуская ее. – Хебель, забери Безумного подальше, иначе Хольда себе все пальцы переломает в попытке начистить его мерзкую рожу.
Безумный (или, точнее, то, что от него осталось) быстро заскользил по невидимому полу, оставляя за собой кровавую дорожку, и вскоре пропал из виду.
Граф Л наконец-то отпустил Хольду, которая, одарив его ненавидящим взглядом, сразу же отвернулась.
– Вот только не надо демонстрировать мне свои детские обиды, – сказал Граф Л. – Ты же знаешь, что я сделал это для твоего же блага. Безумный и так получил сполна.
– Сполна?! – рявкнула Хольда. – Да его за то, что он сделал, нужно сослать в Лимб!
– Поверь, как только мы найдем его Таната, он не задержится в древнем космосе, – заверил ее Граф Л. – И все же правду говорят: «Если Творец хочет наказать, он забирает разум». – Он глянул на кровавую дорожку, оставленную Безумным.
– А если хочет кого-то наказать еще больше, то взваливает ему на плечи того, у кого он забрал разум, – фыркнула Хольда.
Флинн смотрел на мраморных ангелов возле загробного суда и надеялся, что кто-то из них обратит на него внимание. Когда он умер и впервые попал сюда, одна из статуй посмотрела на него золотыми глазами – и перед внутренним взором Флинна пронеслась вся его жизнь. И сейчас он вновь хотел увидеть ее, но ангелы лишь тоскливо глядели в небеса, не замечая того, что происходило у их ног.
«Зачем тебе вспоминать свое прошлое?» – спросил Шешан.
«Как только я увидел настоящий облик Безумного, у меня возникло странное чувство, что я уже где-то видел его… еще до своей смерти, – ответил Флинн. – Знаешь, как бывает? Случайно выхватил чье-то лицо из толпы, на мгновение задержал на нем взгляд, а потом тебе кажется, что время от времени ты вновь видишь этого человека в толпе. Но все равно не можешь утверждать, что это точно он, а не кто-то другой, похожий на него».
«Тогда ты тратишь время з‐з‐зря, – сказал Шешан. – В сердцах этих ангелов живет огромная тоска, поэтому они смотрят вниз только тогда, когда им нужно исполнить свой долг: прочесть книгу человеческой души. Они уже читали твою книгу, когда ты впервые попал сюда, – и больше не будут».
«И в чем причина их тоски?»
«Им больно оттого, что Творец покинул этот мир».
«Но куда же он ушел?» – спросил Флинн, вспомнив, как говорил об этом с госпожой Эфонией.
«Никто не з‐з‐знает…»
«Даже Властелин Смерти?»
«Даже он. Творец, насколько мне извес-с‐стно, был очень молчаливым», – тихо засмеялся Шешан.
«Но как можно оставить то, над чем так долго трудился?»
«Не знаю… Но, может, он уже давно вернулся? И ходит среди нас, смотрит на то, что у него получилось…»
«Интересно, доволен ли он миром, который сам создал?..»
Флинн глянул в ночную высь, испещренную мерцающими созвездиями, и на мгновение ему показалось, что мир перевернулся – и перед его глазами уже было не чернильное небо, а глубокая темная вода, в которой отражались звезды.
«Знаешь, в Чистилище есть одно мес-с‐сто, где ты сможешь вспомнить то, о чем з‐з‐забыл», – произнес Шешан.
«Какое же?» – с интересом спросил Флинн.
«Вокзал Воспоминаний», – ответил Шешан.
«И в каком квартале он находится?» – Флинн был удивлен, он впервые слышал об этом месте. Тайло никогда не рассказывал ему о нем.
«Вокзал постоянно перемещается, никогда не знаешь, где он окажется на этот раз. Попроси Ариадну отвести тебя туда», – посоветовал Шешан.
Флинн достал темно-серую книжечку с золотым клубком ниток на обложке и негромко сказал:
– Ариадна, отведи меня на вокзал Воспоминаний.
Сияющая дорожка побежала от его ног куда-то вдаль, маня за собой.
Ариадна привела его в квартал Потерявших Надежду, и на Флинна обрушилась лавина воспоминаний, ведь именно здесь он впервые встретил Кейти после своей смерти. Он увидел ее с раскрытым зонтом лимонного цвета, в светло-голубом пальто и с улыбкой на губах. Она была взволнованной, счастливой и такой родной. Сердце Флинна сжалось, превратившись в маленький, но очень тяжелый камешек под названием «печаль».
Чтобы убежать от уныния, которое витало в воздухе квартала Потерявших Надежду, он пошел быстрее и старался смотреть только себе под ноги. Флинн не любил это место, где никогда не светило солнце, а деревья были вечно одеты в осеннюю листву.
Он остановился, когда золотая дорожка зигзагом устремилась вниз по лестнице. Подняв голову, Флинн увидел, что стоит перед ярко-синей будкой, которая очень смахивала на телефонную. Под небольшим козырьком в окружении кованых фонарей покачивалась вывеска: «Вокзал Воспоминаний».
«Что-то этот вокзал больше на метро похож, – заметил Флинн, всматриваясь вниз. – Почему он находится глубоко под землей?»
«Потому что воспоминания живут глубоко в твоем сознании», – пояснил Шешан.
«Ладно, посмотрим, что там», – сказал Флинн и начал спускаться.
Через пятнадцать минут он подумал, что было бы неплохо установить тут эскалатор: лестница все никак не заканчивалась. Спустившись на небольшую квадратную площадку, Флинн уже успел обрадоваться, что сейчас он повернет налево и увидит платформы и поезда, но нет, там опять была лестница – такая же бесконечная, как и предыдущая.
Граф Л жестом приказал Флинну остановиться.
– Так, ну а теперь ты расскажешь мне, кто ты?
– Я сын кабана! Я сын кабана! – убрав руки ото рта, прокричал Безумный с выпученными глазами.
– Ладно, хрен с тобой, пусть будет по-твоему, – сказал Граф Л. – Тогда, может, поросеночек ты наш, ответишь на другой вопрос? Скажи, как ты стал одержимым?
– Я… я… избавился от страха, – ответил Безумный и захохотал. – Я избавился от страха!!!
– От какого страха? – терпеливо спросил Граф Л.
– Я вырвал из себя то, чего боятся все эти мерзкие людишки! То, что обязательно придет за каждым из них! Но не за мной! Не за мной!!!
– Ну то, что все одержимые бессмертны, – я и без тебя знаю, – спокойно сообщил Граф Л. – Ты мне лучше скажи, как именно ты избавился от своего Таната?
Безумный глухо застонал, точно пытался запихнуть рвущиеся наружу слова обратно в глотку.
– Флинн, а давай-ка еще разочек насладимся твоей чудесной игрой на гармонике, – предложил Граф Л.
И как только мелодия вновь хлынула кристальным водопадом, одержимый упал на спину и затрясся всем телом. Его глаза закатились так, что виднелись только белки, изо рта пошла кровавая пена, окаменевший язык высунулся из-за оскаленных зубов – Безумный оказался во власти сильного припадка.
– Хватит, Флинн, – остановил его Граф Л.
Тело одержимого сразу же обмякло, и он часто задышал.
– Теперь ты расскажешь мне, как избавился от своего Таната и куда он делся? – склонившись над ним, спросил Граф Л.
– Он упорхнул, – придя в себя, захихикал Безумный. – Когда я вырвал его из своей груди, он упорхнул!
– Может, полетел обратно к Властелину Смерти? – предположила Хольда.
– Тогда почему не долетел? – спросил Граф Л. – Что с ним случилось по пути? Я искал и в мире живых, и в мире мертвых – нигде нет Танатов одержимых. Нигде!
– А ты точно хорошо искал?
– Хольда, не забывай, с кем разговариваешь, – строго произнес Граф Л. – Если я сказал, что их нигде нет, значит, их действительно нигде нет.
– Не кипятись, – нахмурилась Хольда. – А если они исчезли? Ну то есть полностью пропали?
– Ты хочешь сказать, что их Смерти взяли и умерли? Признайся, ты опять на межзвездном сквозняке стояла? – Граф Л выпрямился и ненадолго приложил ладонь ко лбу Хольды, проверяя, нет ли у нее жара. – Хольда, это противоречит замыслу Творца. Смерть не может умереть. Это полный бред!
– А что насчет тех душ, которые находятся в Лимбе? – поинтересовался Флинн. – Что с их Танатами происходит?
– Они навеки возвращаются к Властелину Смерти, – ответил Граф Л. – А почему ты спрашиваешь?
– Просто так, – соврал Флинн.
На самом деле он спросил об этом потому, что волновался за Тигмонда, от которого не было никаких вестей, и Граф Л тоже не знал, где тот сейчас находится: в Лимбе или все же в резиденции Смерти. До Мойры, они, увы, так и не дозвонились. Хольда, видимо поняв, почему Флинн задал этот вопрос, напряженно глянула на него.
– Так, если ты мне сейчас не ответишь, то Флинн устроит тебе концерт на весь вечер, ты меня понял? – обратился Граф Л к Безумному. – Где сейчас твой Танат? Куда он делся? Отвечай!
– Он рядом… он совсем рядом… Я вижу его. Вижу! – прокричал Безумный и загоготал, схватившись за живот. – Вы не сможете долго держать меня в этой тюрьме! Не сможете! Кабан, обманщица, палач и царица! Они придут за мной! Все они придут за мной! Обязательно придут! Они не оставят свое дитя! Не оставят!
– М‐да, дохлый номер. – Граф Л разочарованно цокнул языком. – Ладно, завтра попробуем допросить остальных заключенных. Может, кто-то из них все-таки расколется под звуки гармоники. – Он повернулся спиной к Безумному. – Флинн, Хольда, идите спать, я уверен, что вы с ног валитесь. Спасти весь Инферсити – это вам не шутки.
– Я не усну, пока не узнаю, что произошло с Тигмондом, – воспротивилась Хольда.
Безумный вдруг бодро приподнялся и сел на пол.
– Выходит, что я окончательно добил твоего рыцаря? Да, принцесса? – глухо засмеялся он и тыльной стороной ладони вытер кровавую пену у рта.
Хольда медленно повернула голову в сторону Безумного и посмотрела на него взглядом, от которого тот смог бы с легкостью воспламениться даже без помощи своей суллемы. В следующее мгновение она уже избивала одержимого, нанося ему яростные удары.
– Тигмонд вернется, он еще вернется! У тебя бы суллемы не хватило, чтобы отравить его душу настолько, чтобы он попал в Лимб! Слышишь?! Тигмонд сильный! Он вернется! ВЕРНЕТСЯ!!!
Безумный не пытался защищаться, он сидел на полу с безвольно опущенными руками и неистово хохотал после каждого удара. Капли крови летели во все стороны, грязно-зеленые глаза скрылись за опухшими веками, а зубов в его рту становилось все меньше, но Хольда никак не останавливалась.
– Ну все, Хольда, я разрешил тебе выпустить пар, а теперь прекрати, – спокойно произнес Граф Л и, обхватив Хольду за талию, оттащил ее от Безумного.
– Отпусти меня! Я убью эту тварь! Убью! – сопротивляясь, прокричала она.
– Он же бессмертный, Хольда, – напомнил Граф Л, не отпуская ее. – Хебель, забери Безумного подальше, иначе Хольда себе все пальцы переломает в попытке начистить его мерзкую рожу.
Безумный (или, точнее, то, что от него осталось) быстро заскользил по невидимому полу, оставляя за собой кровавую дорожку, и вскоре пропал из виду.
Граф Л наконец-то отпустил Хольду, которая, одарив его ненавидящим взглядом, сразу же отвернулась.
– Вот только не надо демонстрировать мне свои детские обиды, – сказал Граф Л. – Ты же знаешь, что я сделал это для твоего же блага. Безумный и так получил сполна.
– Сполна?! – рявкнула Хольда. – Да его за то, что он сделал, нужно сослать в Лимб!
– Поверь, как только мы найдем его Таната, он не задержится в древнем космосе, – заверил ее Граф Л. – И все же правду говорят: «Если Творец хочет наказать, он забирает разум». – Он глянул на кровавую дорожку, оставленную Безумным.
– А если хочет кого-то наказать еще больше, то взваливает ему на плечи того, у кого он забрал разум, – фыркнула Хольда.
Флинн смотрел на мраморных ангелов возле загробного суда и надеялся, что кто-то из них обратит на него внимание. Когда он умер и впервые попал сюда, одна из статуй посмотрела на него золотыми глазами – и перед внутренним взором Флинна пронеслась вся его жизнь. И сейчас он вновь хотел увидеть ее, но ангелы лишь тоскливо глядели в небеса, не замечая того, что происходило у их ног.
«Зачем тебе вспоминать свое прошлое?» – спросил Шешан.
«Как только я увидел настоящий облик Безумного, у меня возникло странное чувство, что я уже где-то видел его… еще до своей смерти, – ответил Флинн. – Знаешь, как бывает? Случайно выхватил чье-то лицо из толпы, на мгновение задержал на нем взгляд, а потом тебе кажется, что время от времени ты вновь видишь этого человека в толпе. Но все равно не можешь утверждать, что это точно он, а не кто-то другой, похожий на него».
«Тогда ты тратишь время з‐з‐зря, – сказал Шешан. – В сердцах этих ангелов живет огромная тоска, поэтому они смотрят вниз только тогда, когда им нужно исполнить свой долг: прочесть книгу человеческой души. Они уже читали твою книгу, когда ты впервые попал сюда, – и больше не будут».
«И в чем причина их тоски?»
«Им больно оттого, что Творец покинул этот мир».
«Но куда же он ушел?» – спросил Флинн, вспомнив, как говорил об этом с госпожой Эфонией.
«Никто не з‐з‐знает…»
«Даже Властелин Смерти?»
«Даже он. Творец, насколько мне извес-с‐стно, был очень молчаливым», – тихо засмеялся Шешан.
«Но как можно оставить то, над чем так долго трудился?»
«Не знаю… Но, может, он уже давно вернулся? И ходит среди нас, смотрит на то, что у него получилось…»
«Интересно, доволен ли он миром, который сам создал?..»
Флинн глянул в ночную высь, испещренную мерцающими созвездиями, и на мгновение ему показалось, что мир перевернулся – и перед его глазами уже было не чернильное небо, а глубокая темная вода, в которой отражались звезды.
«Знаешь, в Чистилище есть одно мес-с‐сто, где ты сможешь вспомнить то, о чем з‐з‐забыл», – произнес Шешан.
«Какое же?» – с интересом спросил Флинн.
«Вокзал Воспоминаний», – ответил Шешан.
«И в каком квартале он находится?» – Флинн был удивлен, он впервые слышал об этом месте. Тайло никогда не рассказывал ему о нем.
«Вокзал постоянно перемещается, никогда не знаешь, где он окажется на этот раз. Попроси Ариадну отвести тебя туда», – посоветовал Шешан.
Флинн достал темно-серую книжечку с золотым клубком ниток на обложке и негромко сказал:
– Ариадна, отведи меня на вокзал Воспоминаний.
Сияющая дорожка побежала от его ног куда-то вдаль, маня за собой.
Ариадна привела его в квартал Потерявших Надежду, и на Флинна обрушилась лавина воспоминаний, ведь именно здесь он впервые встретил Кейти после своей смерти. Он увидел ее с раскрытым зонтом лимонного цвета, в светло-голубом пальто и с улыбкой на губах. Она была взволнованной, счастливой и такой родной. Сердце Флинна сжалось, превратившись в маленький, но очень тяжелый камешек под названием «печаль».
Чтобы убежать от уныния, которое витало в воздухе квартала Потерявших Надежду, он пошел быстрее и старался смотреть только себе под ноги. Флинн не любил это место, где никогда не светило солнце, а деревья были вечно одеты в осеннюю листву.
Он остановился, когда золотая дорожка зигзагом устремилась вниз по лестнице. Подняв голову, Флинн увидел, что стоит перед ярко-синей будкой, которая очень смахивала на телефонную. Под небольшим козырьком в окружении кованых фонарей покачивалась вывеска: «Вокзал Воспоминаний».
«Что-то этот вокзал больше на метро похож, – заметил Флинн, всматриваясь вниз. – Почему он находится глубоко под землей?»
«Потому что воспоминания живут глубоко в твоем сознании», – пояснил Шешан.
«Ладно, посмотрим, что там», – сказал Флинн и начал спускаться.
Через пятнадцать минут он подумал, что было бы неплохо установить тут эскалатор: лестница все никак не заканчивалась. Спустившись на небольшую квадратную площадку, Флинн уже успел обрадоваться, что сейчас он повернет налево и увидит платформы и поезда, но нет, там опять была лестница – такая же бесконечная, как и предыдущая.