Медаль за город Вашингтон
Часть 19 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я не стал уговаривать Турчанинова послужить России, а лишь молча кивнул. Он человек умный, и по обращенным к нему словам графа Игнатьева сам должен понять, что у человека есть не только право, но и долг. Мне вдруг вспомнилось стихотворение неизвестного мне поэта, которое я услышал от господина Тамбовцева. Правда, не все в нем было мне понятно, но главное я уловил:
Молвит, умирая: или – или;
Долг – стоять, но право – отойти.
Егерей эсэсовцы сменили,
А у нас резерва нет почти.
Слева полк эсэсовский, а справа…
Не договорил…
Навечно смолк…
Есть у человека долг и право…
Долг и право… долг и право… Долг…
Навсегда из этого доклада
Понял я: покуда жизнь жива,
Исполнять обязанности надо,
А не просто предъявлять права[31].
Я не знал, кто такие эсэсовцы, но стихотворение это мне очень понравилось. Надо будет потом попросить Александра Васильевича дать мне почитать стихотворения поэтов из будущего.
Тем временем в комнату вошли супруга генерала и чернокожая служанка. Они быстро накрыли на стол.
– Кушайте, Евгений Максимович, – предложила мне Надин. – И ты, Ваня, поел бы, ведь с утра на ногах, наверное, сильно проголодался.
– Благодарю вас, Надежда Дмитриевна, – поклонился я. И в самом деле, я с удовольствием отведал бы что-нибудь повкуснее галет, которыми нам приходилось перекусывать на ходу. – А мадам Турчанинова приготовила дивный ужин: на тарелке передо мной лежал сочный бифштекс, обложенный печеной картошкой.
– Вы побудьте с нами, – предложил я супруге генерала. – Вопросы, которые мы сейчас будем решать с Иваном Васильевичем, полагаю, будут интересны и вам. Вы ведь всегда сопровождали мужа в его походах. И, как мне рассказывали, даже фактически командовали полком в то время, как генерал был болен и не мог исполнять свои обязанности.
– Да, Надин, останься, – кивнул Турчанинов. – Тебе наверняка будет интересно то, о чем мы будем говорить с Евгением Максимовичем.
– Хорошо, – Надежда Дмитриевна присела на стул и, по-бабьи подперев кулачком щеку, наблюдала за тем, как мы с генералом с аппетитом поглощаем пищу.
Утолив голод, мы решили выкурить по сигаре. Я предложил Турчанинову настоящую «гавану». Коробку этих сигар мне привез с Кубы Александр Васильевич Тамбовцев. Генерал с удовольствием затянулся и произнес:
– Давно уже не курил ничего подобного. Откуда у тебя такие дивные сигары, Евгений Максимович?
– С Кубы, – ответил я. – Югороссы создали на острове свою военно-морскую базу. Их флот находится совсем рядом с берегами Америки.
– Гм, – произнес Турчанинов, – значит ли сие, что югороссы намерены выступить на стороне конфедератов? В записке, которую ты мне передал, прямо об этом не говорится, но из слов графа Игнатьева я понял, что нечто подобное вполне вероятно.
– Югороссы и волонтеры из числа подданных императора Александра Александровича собираются оказать помощь войскам, созданным из числа тех, кто желает возрождения Конфедерации. Ты прекрасно понимаешь, что Вторая Реконструкция, которую провозгласил Вашингтон, послужила причиной начала Второй Гражданской войны. Южане – да и не только они – не собираются терпеть бесчинства федеральных войск, введенных на территорию южных штатов. Ты ведь сам, честно сражаясь на стороне правительства Линкольна во время той войны, не смог удержаться и с оружием в руках выступил против федеральных войск.
– Любой порядочный человек поступил бы так, как я, – ответил Турчанинов. – Но скажи мне, какая выгода для Югороссии и Российской империи помогать конфедератам? Люди могут поступать бескорыстно, но государства…
– Скажу прямо: мы собираемся вместе с Югороссией возродить не только Конфедерацию, но и Русскую Америку. Покойный император поступил опрометчиво, решив продать Аляску. А император Николай Павлович не менее опрометчиво продал русские владения в Калифорнии этому проходимцу Саттеру. К тому же он обманул нас, не полностью рассчитавшись за купленные им земли.
– Вот, значит, как… – задумчиво произнес Турчанинов. – Но хватит ли сил у Югороссии и Российской империи переварить полученные ими территории? У нас и Сибирь как следует не освоена. А тут Аляска…
– Хватит, Иван Васильевич. Когда вы познакомитесь с югороссами, то сразу поймете, что эти люди могут очень многое. Ведь им вполне оказалось по силам в считаные дни уничтожить Османскую империю и захватить Константинополь. Они стали хозяевами Средиземного моря и Суэцкого канала. Под ударами сформированной югороссами армии англичане трусливо бежали из захваченной ими Ирландии, и теперь в Дублине на королевском троне сидит король Виктор I, бывший офицер флота Югороссии.
– Удивительные дела творятся в мире, – всплеснула руками Надин. – Мы многого не знали из того, что произошло в Европе. Скажите, Евгений Максимович, чем мы можем помочь России? Ведь мы с Ваней начали борьбу с бандитами из числа федеральных войск лишь потому, что не смогли спокойно наблюдать за тем, как они убивают и унижают мирное население. А у вас, как я поняла, имеются вполне определенные политические цели, которые вы намерены достичь путем участия в войне между Севером и Югом.
– Надин, – генерал с улыбкой посмотрел на жену, – во время той войны мы тоже считали, что сражаемся за справедливое дело – освобождение чернокожих рабов. А чем все закончилось? Грабежом и насилием над жителями южных штатов. Не всегда благородные цели, декларируемые политиками, приводят к торжеству добра и справедливости. Вспомни, сколько раз мы обманывались, поверив в политические лозунги.
Он повернулся ко мне и продолжил:
– Я хотел бы узнать, Евгений Максимович, какую роль отводит моему отряду командование югороссов и российских волонтеров. Мы, конечно, добились некоторых успехов, но в то же время если федеральные войска возьмутся за нас всерьез, то нам несдобровать. Нас просто задавят и сотрут в порошок.
– Иван Васильевич, помимо послания от графа Игнатьева я привез вам предложение от командования югороссов о совместных действиях с их специальными силами. Если вы примете это предложение, то я отправлю сигнал, и в течение нескольких часов прямо сюда прилетят боевые машины с военными из числа так называемого спецназа Югороссии. Поверьте мне, каждый из этих бойцов стоит сотни солдат федеральных войск. Я видел их в деле. Именно они ночным штурмом захватили дворец султана в Константинополе и взяли в плен правителя Османской империи.
Генерал недоверчиво покачал головой. Он даже не мог представить, каким оружием обладают люди из будущего. Если бы им была поставлена задача захватить в Вашингтоне Сенат и Капитолий со всеми конгрессменами и сенаторами, то они бы легко это сделали. Только такой приказ им не дали. Пока не дали…
– Послушай, Евгений Максимович, – произнес наконец генерал, – я очень бы хотел посмотреть на этих югороссов. Ведь они, по твоим словам, прямо-таки не люди, а чудо-богатыри из русских былин. Но как они получат твой сигнал? Ведь они даже не знают, где я нахожусь в данный момент. Тем более что в два часа пополудни мы покидаем Гленелг и направляемся в городок Бруквилл. Я помню заветы нашего славного партизана Дениса Давыдова: нельзя надолго задерживаться в каком-либо населенном пункте. Иначе враг быстро узнает, где мы находимся, и нанесет по нам удар.
– А сколько туда идти?
– Если все пойдет по плану, то мы там будем около пяти часов. В любом случае, исключая форс-мажор, не позднее шести.
– Друг мой, – я улыбнулся, хитро взглянув на Турчанинова, – у меня есть способ передать сведения о твоем местонахождении и о твоей готовности принять югоросский спецназ. Есть у них такая штука, которая называется рация. Пойдем, я покажу тебе ее, а заодно отправлю условный сигнал в штаб югороссов.
Донельзя изумленный генерал вместе со своей супругой вышли вместе со мной из дома и подошли к лошади, среди вьюков которой находилась тщательно упакованная в деревянный сундучок радиостанция. Я открыл сундучок и, вспомнив наставления, которые получил от специалистов на флагмане югороссов «Адмирале Кузнецове», установил антенну и нажал на кнопку включения питания. На панели радиостанции загорелись лампочки. Надин от неожиданности даже охнула.
Сделав все предварительные манипуляции, я поднес ко рту микрофон и произнес:
– Первый, я Кузнец. Как вы меня слышите, прием?
– Кузнец, я первый, слышу хорошо, прием, – ответила рация.
– Первый, генерал к приему посылки готов. Мы находимся в населенном пункте Гленелг, уходим в Бруквилл рядом с Сэнди-Спринг, будем там около шести часов. Прием.
– Кузнец, вас понял. Ждите два борта в восемь вечера. Они обозначат себя ракетами. Вы же включите маячок и разожгите костры треугольником. Как меня поняли, прием.
– Первый, вас понял. В восемь вечера два борта. Костры разведем, маячок включим, прием.
– Тогда ждите. До связи.
– До связи, – ответил я и выключил рацию. – Вот и все, Иван Васильевич, через три часа будем встречать гостей с неба. Дай приказ передовым частям найти поляну не менее двухсот футов в диаметре и подготовить хворост для трех костров, расположенных треугольником. Когда мы получим сигнал о том, что вертолеты на подходе, надо будет их зажечь…
– Все понятно, Евгений Максимович, – растерянно произнес Турчанинов. – Хотя, по правде сказать, ничего не понятно. Но я полагаю, что ты мне успеешь рассказать до их появления, кто они такие, эти югороссы, и откуда у них эта чудо-техника. Эх, нам бы такую, чтобы можно было связываться со своими людьми!
21 (9) августа 1878 года. Форт Джефферсон, острова Драй-Тортугас. Флорида
Полковник Сергей Рагуленко, позывной «Слон», командир Отряда особого назначения армии Югороссии, приданного Южному флоту КША
Из-под каменного свода с выбитой на нем строчкой из Данте один за другим, медленно шаркая подгибающимися и дрожащими ногами, выходили на пятачок, освещенный кострами, те, кого Вторая Реконструкция обрекла на медленную смерть. Большей частью это были мужчины, но хватало и женщин, и детей, а нескольких стариков, которые не могли передвигаться самостоятельно, пришлось выносить на руках. Меня удивило, что среди них попадались и черные. Получается, что и они каким-то образом не угодили новой власти, подумал я.
Прежний гарнизон захваченного нами форта теперь ждал своей очереди провести незабываемые дни в этом подземном «раю» – впрочем, их и было-то два взвода, всех же остальных – а здесь совсем недавно располагался целый 82-й Цветной пехотный полк – отправили на усмирение флоридских городов, от Джексонвилла и Таллахаси до Сент-Огустина и Монтичелло, и до Ки-Уэста. Когда мы ворвались во двор форта сквозь недостроенную стену с северо-восточной стороны острова, там, где находится маяк, а за ним на небольшой островок Буш-Ки, то стали свидетелями свирепого разноса, который белый лейтенант учинил своим подчиненным. Почти все они оказались неграми, которые были вусмерть пьяными и едва держались на ногах «после литры выпитой». Именно этого лейтенанта по фамилии Левенворт янки оставили командовать фортом в отсутствие основных сил.
Впрочем, в Ки-Уэсте все обстояло практически так же, разве что в форте Тейлор присутствовала целая рота того же 82-го полка. Мы без шума и пыли сняли полупьяных часовых у ворот крепости, после чего безо всякой пиротехники и насилия ворвались внутрь, где и захватили казарму, арсенал и тюрьму, в которой содержались около двух сотен горожан. Условия там были, конечно, не ахти, но такого ужаса, как здесь, мы там не обнаружили. Может быть, конечно, что тамошний гарнизон просто не успел как следует развернуться.
А в порту оказалось всего два корабля – плоскодонные мониторы с громкими названиями «Антитам» и «Геттисберг». Остальной флот, равно как и практически весь гарнизон, отправили несколькими днями раньше в Мобил, а мониторы, которые годились лишь для прибрежной зоны, да и то с натяжкой, решили оставить. Об их мореходности можно судить по тому факту, что их послали в Ки-Уэст по Флоридскому заливу, к северу от Флорида-Кис, где мелко и спокойно, – но третий из них, «Чаттануга», сломался у Бёрд-Ки, и его так там и оставили.
Впрочем, и остальные корабли вряд ли были намного лучше. Когда-то давно я прочел «Кентервильское привидение» Оскара Уайлда по-английски, и мне запомнилось, что, когда Вирджиния сказала, что в Америке нет развалин и странностей, привидение ответило, что есть – «ваш флот и ваши манеры». Про манеры всякое можно сказать, хотя у наших друзей-южан они, как правило, безупречны. А вот про флот…
Георг Робсон, военно-морской секретарь при президенте Гранте, попытался было хоть как-нибудь исправить ситуацию, но в 1877 году администрация недавно убиенного президента Хейса назначила новым военно-морским министром Ричарда Томпсона. Заняв эту должность, Томпсон был ошеломлен действиями своего предшественника и финансовым состоянием американского флота. На бюджете ВМФ висели долги общей суммой в семь миллионов долларов. Чтобы выйти из создавшегося положения, Томпсон был вынужден урезать расходы. Одновременно военно-морской секретарь начал расследование. В результате все действия Робсона были признаны незаконными, и все заключенные им контракты разорвали. Незаконченные корабли (считающиеся собственностью флота) остались стоять на стапелях верфей строителей, которые безуспешно пытались добиться от правительства выплаты недоплаченных средств.
Из-за хронического недофинансирования на кораблях не только не проводились регламентные работы, но и зачастую задерживали жалованье экипажей, часто по нескольку месяцев. Впрочем, по словам капитана «Геттисберга», Томпсона сразу после убийства Хейса заменили на адмирала Дэвида Диксона Портера, который немедленно выделил денег на погашение долгов личному составу, а также на проведение срочных работ, которые, впрочем, так и не успели закончить.
На мой вопрос, не опасалось ли командование нападения «внешних сил» на Ки-Уэст, раз уж его так оголили, мне было сказано, что ста сорока пушек форта Тейлор вполне хватило бы для отражения любой атаки, да и в возможность подобной атаки никто не верил. Равно как и никто не подумал о том, что в 82-м полку артиллеристов попросту не было, а орудия без персонала – всего лишь стальные (а также и чугунные) трубы. Оставили лишь четыре орудийных расчета, которые благополучно дрыхли, когда мы их несколько невежливо разбудили.
С мониторами ребята поступили очень просто: в каждый из них через открытые орудийные порты запулили по «Гвоздю» – гранатометному выстрелу с начинкой, состоящей из газа CS. У нас его называли нежным именем «Сирень». Газ, попадая на слизистую носоглотки и глаз, надежно выводил человека из строя.
Часовых же на борту сняли снайперы, и обе посудины взяли также без шума и пыли. Что, может быть, и не было гут – одно дело, мои архаровцы, те успели повоевать в Ирландии, но многие приданные нам южане никогда до того не нюхали пороху. А я могу гарантировать, что далеко не везде будет так же просто, как здесь. Но как бы то ни было, город наш, над мониторами развевается косой флаг Конфедерации, а форт занят специально подготовленным гарнизоном.
Большая часть населения – включая, как ни странно, и кубинцев, бежавших в свое время в этот городок – встретила новости об освобождении городка ликованием, но пару корабликов, отчаливших на следующий день в западном направлении, ребятки Семмса сумели перехватить. И один из них направлялся именно в форт Джефферсон. А так как он не дошел до цели, наше появления стало сюрпризом для янки. Приятным для нас, хотя у личного состава 82-го полка, возможно, имелось другое мнение на сей счет.
Ну что ж, первые шаги сделаны. Еще днем нам сообщили, что операция в Виргинии прошла без сучка и задоринки, лишь в самом Норфолке были небольшие потери среди личного состава конфедератов. Из моих же ребят был ранен ровно один, да и то легко.
Зато, как ни странно, в Чарльстоне все оказалось намного сложнее. Ни форт Самтер, ни форт Молтри с наскока взять не получилось, наши потери составляли около двух десятков, к счастью, в основном легкоранеными, но среди них был югоросс Вася Лентулов, командовавший штурмовой группой. К тому же у конфедератов оказалось пара «двухсотых». Впрочем, подошедшие корабли флота Конфедерации смогли артиллерийским огнем проложить нам дорогу в оба форта, а начавшееся в городе стихийное восстание не позволило янки отправить туда резервы.
Теперь и в Виргинии, и в Чарльстоне идет массовая высадка южан, а в Ки-Уэст переводится из Матансаса эскадра флота Конфедерации. Мы же завтра рано утром отправимся в Мобил поддержать Лорету и ее людей. Да, подумал я, все-таки эта дама не может не влипнуть в очередную историю. Равно как и выйти из нее с честью.
21 (9) августа 1878 года. Где-то в Мэриленде
Молвит, умирая: или – или;
Долг – стоять, но право – отойти.
Егерей эсэсовцы сменили,
А у нас резерва нет почти.
Слева полк эсэсовский, а справа…
Не договорил…
Навечно смолк…
Есть у человека долг и право…
Долг и право… долг и право… Долг…
Навсегда из этого доклада
Понял я: покуда жизнь жива,
Исполнять обязанности надо,
А не просто предъявлять права[31].
Я не знал, кто такие эсэсовцы, но стихотворение это мне очень понравилось. Надо будет потом попросить Александра Васильевича дать мне почитать стихотворения поэтов из будущего.
Тем временем в комнату вошли супруга генерала и чернокожая служанка. Они быстро накрыли на стол.
– Кушайте, Евгений Максимович, – предложила мне Надин. – И ты, Ваня, поел бы, ведь с утра на ногах, наверное, сильно проголодался.
– Благодарю вас, Надежда Дмитриевна, – поклонился я. И в самом деле, я с удовольствием отведал бы что-нибудь повкуснее галет, которыми нам приходилось перекусывать на ходу. – А мадам Турчанинова приготовила дивный ужин: на тарелке передо мной лежал сочный бифштекс, обложенный печеной картошкой.
– Вы побудьте с нами, – предложил я супруге генерала. – Вопросы, которые мы сейчас будем решать с Иваном Васильевичем, полагаю, будут интересны и вам. Вы ведь всегда сопровождали мужа в его походах. И, как мне рассказывали, даже фактически командовали полком в то время, как генерал был болен и не мог исполнять свои обязанности.
– Да, Надин, останься, – кивнул Турчанинов. – Тебе наверняка будет интересно то, о чем мы будем говорить с Евгением Максимовичем.
– Хорошо, – Надежда Дмитриевна присела на стул и, по-бабьи подперев кулачком щеку, наблюдала за тем, как мы с генералом с аппетитом поглощаем пищу.
Утолив голод, мы решили выкурить по сигаре. Я предложил Турчанинову настоящую «гавану». Коробку этих сигар мне привез с Кубы Александр Васильевич Тамбовцев. Генерал с удовольствием затянулся и произнес:
– Давно уже не курил ничего подобного. Откуда у тебя такие дивные сигары, Евгений Максимович?
– С Кубы, – ответил я. – Югороссы создали на острове свою военно-морскую базу. Их флот находится совсем рядом с берегами Америки.
– Гм, – произнес Турчанинов, – значит ли сие, что югороссы намерены выступить на стороне конфедератов? В записке, которую ты мне передал, прямо об этом не говорится, но из слов графа Игнатьева я понял, что нечто подобное вполне вероятно.
– Югороссы и волонтеры из числа подданных императора Александра Александровича собираются оказать помощь войскам, созданным из числа тех, кто желает возрождения Конфедерации. Ты прекрасно понимаешь, что Вторая Реконструкция, которую провозгласил Вашингтон, послужила причиной начала Второй Гражданской войны. Южане – да и не только они – не собираются терпеть бесчинства федеральных войск, введенных на территорию южных штатов. Ты ведь сам, честно сражаясь на стороне правительства Линкольна во время той войны, не смог удержаться и с оружием в руках выступил против федеральных войск.
– Любой порядочный человек поступил бы так, как я, – ответил Турчанинов. – Но скажи мне, какая выгода для Югороссии и Российской империи помогать конфедератам? Люди могут поступать бескорыстно, но государства…
– Скажу прямо: мы собираемся вместе с Югороссией возродить не только Конфедерацию, но и Русскую Америку. Покойный император поступил опрометчиво, решив продать Аляску. А император Николай Павлович не менее опрометчиво продал русские владения в Калифорнии этому проходимцу Саттеру. К тому же он обманул нас, не полностью рассчитавшись за купленные им земли.
– Вот, значит, как… – задумчиво произнес Турчанинов. – Но хватит ли сил у Югороссии и Российской империи переварить полученные ими территории? У нас и Сибирь как следует не освоена. А тут Аляска…
– Хватит, Иван Васильевич. Когда вы познакомитесь с югороссами, то сразу поймете, что эти люди могут очень многое. Ведь им вполне оказалось по силам в считаные дни уничтожить Османскую империю и захватить Константинополь. Они стали хозяевами Средиземного моря и Суэцкого канала. Под ударами сформированной югороссами армии англичане трусливо бежали из захваченной ими Ирландии, и теперь в Дублине на королевском троне сидит король Виктор I, бывший офицер флота Югороссии.
– Удивительные дела творятся в мире, – всплеснула руками Надин. – Мы многого не знали из того, что произошло в Европе. Скажите, Евгений Максимович, чем мы можем помочь России? Ведь мы с Ваней начали борьбу с бандитами из числа федеральных войск лишь потому, что не смогли спокойно наблюдать за тем, как они убивают и унижают мирное население. А у вас, как я поняла, имеются вполне определенные политические цели, которые вы намерены достичь путем участия в войне между Севером и Югом.
– Надин, – генерал с улыбкой посмотрел на жену, – во время той войны мы тоже считали, что сражаемся за справедливое дело – освобождение чернокожих рабов. А чем все закончилось? Грабежом и насилием над жителями южных штатов. Не всегда благородные цели, декларируемые политиками, приводят к торжеству добра и справедливости. Вспомни, сколько раз мы обманывались, поверив в политические лозунги.
Он повернулся ко мне и продолжил:
– Я хотел бы узнать, Евгений Максимович, какую роль отводит моему отряду командование югороссов и российских волонтеров. Мы, конечно, добились некоторых успехов, но в то же время если федеральные войска возьмутся за нас всерьез, то нам несдобровать. Нас просто задавят и сотрут в порошок.
– Иван Васильевич, помимо послания от графа Игнатьева я привез вам предложение от командования югороссов о совместных действиях с их специальными силами. Если вы примете это предложение, то я отправлю сигнал, и в течение нескольких часов прямо сюда прилетят боевые машины с военными из числа так называемого спецназа Югороссии. Поверьте мне, каждый из этих бойцов стоит сотни солдат федеральных войск. Я видел их в деле. Именно они ночным штурмом захватили дворец султана в Константинополе и взяли в плен правителя Османской империи.
Генерал недоверчиво покачал головой. Он даже не мог представить, каким оружием обладают люди из будущего. Если бы им была поставлена задача захватить в Вашингтоне Сенат и Капитолий со всеми конгрессменами и сенаторами, то они бы легко это сделали. Только такой приказ им не дали. Пока не дали…
– Послушай, Евгений Максимович, – произнес наконец генерал, – я очень бы хотел посмотреть на этих югороссов. Ведь они, по твоим словам, прямо-таки не люди, а чудо-богатыри из русских былин. Но как они получат твой сигнал? Ведь они даже не знают, где я нахожусь в данный момент. Тем более что в два часа пополудни мы покидаем Гленелг и направляемся в городок Бруквилл. Я помню заветы нашего славного партизана Дениса Давыдова: нельзя надолго задерживаться в каком-либо населенном пункте. Иначе враг быстро узнает, где мы находимся, и нанесет по нам удар.
– А сколько туда идти?
– Если все пойдет по плану, то мы там будем около пяти часов. В любом случае, исключая форс-мажор, не позднее шести.
– Друг мой, – я улыбнулся, хитро взглянув на Турчанинова, – у меня есть способ передать сведения о твоем местонахождении и о твоей готовности принять югоросский спецназ. Есть у них такая штука, которая называется рация. Пойдем, я покажу тебе ее, а заодно отправлю условный сигнал в штаб югороссов.
Донельзя изумленный генерал вместе со своей супругой вышли вместе со мной из дома и подошли к лошади, среди вьюков которой находилась тщательно упакованная в деревянный сундучок радиостанция. Я открыл сундучок и, вспомнив наставления, которые получил от специалистов на флагмане югороссов «Адмирале Кузнецове», установил антенну и нажал на кнопку включения питания. На панели радиостанции загорелись лампочки. Надин от неожиданности даже охнула.
Сделав все предварительные манипуляции, я поднес ко рту микрофон и произнес:
– Первый, я Кузнец. Как вы меня слышите, прием?
– Кузнец, я первый, слышу хорошо, прием, – ответила рация.
– Первый, генерал к приему посылки готов. Мы находимся в населенном пункте Гленелг, уходим в Бруквилл рядом с Сэнди-Спринг, будем там около шести часов. Прием.
– Кузнец, вас понял. Ждите два борта в восемь вечера. Они обозначат себя ракетами. Вы же включите маячок и разожгите костры треугольником. Как меня поняли, прием.
– Первый, вас понял. В восемь вечера два борта. Костры разведем, маячок включим, прием.
– Тогда ждите. До связи.
– До связи, – ответил я и выключил рацию. – Вот и все, Иван Васильевич, через три часа будем встречать гостей с неба. Дай приказ передовым частям найти поляну не менее двухсот футов в диаметре и подготовить хворост для трех костров, расположенных треугольником. Когда мы получим сигнал о том, что вертолеты на подходе, надо будет их зажечь…
– Все понятно, Евгений Максимович, – растерянно произнес Турчанинов. – Хотя, по правде сказать, ничего не понятно. Но я полагаю, что ты мне успеешь рассказать до их появления, кто они такие, эти югороссы, и откуда у них эта чудо-техника. Эх, нам бы такую, чтобы можно было связываться со своими людьми!
21 (9) августа 1878 года. Форт Джефферсон, острова Драй-Тортугас. Флорида
Полковник Сергей Рагуленко, позывной «Слон», командир Отряда особого назначения армии Югороссии, приданного Южному флоту КША
Из-под каменного свода с выбитой на нем строчкой из Данте один за другим, медленно шаркая подгибающимися и дрожащими ногами, выходили на пятачок, освещенный кострами, те, кого Вторая Реконструкция обрекла на медленную смерть. Большей частью это были мужчины, но хватало и женщин, и детей, а нескольких стариков, которые не могли передвигаться самостоятельно, пришлось выносить на руках. Меня удивило, что среди них попадались и черные. Получается, что и они каким-то образом не угодили новой власти, подумал я.
Прежний гарнизон захваченного нами форта теперь ждал своей очереди провести незабываемые дни в этом подземном «раю» – впрочем, их и было-то два взвода, всех же остальных – а здесь совсем недавно располагался целый 82-й Цветной пехотный полк – отправили на усмирение флоридских городов, от Джексонвилла и Таллахаси до Сент-Огустина и Монтичелло, и до Ки-Уэста. Когда мы ворвались во двор форта сквозь недостроенную стену с северо-восточной стороны острова, там, где находится маяк, а за ним на небольшой островок Буш-Ки, то стали свидетелями свирепого разноса, который белый лейтенант учинил своим подчиненным. Почти все они оказались неграми, которые были вусмерть пьяными и едва держались на ногах «после литры выпитой». Именно этого лейтенанта по фамилии Левенворт янки оставили командовать фортом в отсутствие основных сил.
Впрочем, в Ки-Уэсте все обстояло практически так же, разве что в форте Тейлор присутствовала целая рота того же 82-го полка. Мы без шума и пыли сняли полупьяных часовых у ворот крепости, после чего безо всякой пиротехники и насилия ворвались внутрь, где и захватили казарму, арсенал и тюрьму, в которой содержались около двух сотен горожан. Условия там были, конечно, не ахти, но такого ужаса, как здесь, мы там не обнаружили. Может быть, конечно, что тамошний гарнизон просто не успел как следует развернуться.
А в порту оказалось всего два корабля – плоскодонные мониторы с громкими названиями «Антитам» и «Геттисберг». Остальной флот, равно как и практически весь гарнизон, отправили несколькими днями раньше в Мобил, а мониторы, которые годились лишь для прибрежной зоны, да и то с натяжкой, решили оставить. Об их мореходности можно судить по тому факту, что их послали в Ки-Уэст по Флоридскому заливу, к северу от Флорида-Кис, где мелко и спокойно, – но третий из них, «Чаттануга», сломался у Бёрд-Ки, и его так там и оставили.
Впрочем, и остальные корабли вряд ли были намного лучше. Когда-то давно я прочел «Кентервильское привидение» Оскара Уайлда по-английски, и мне запомнилось, что, когда Вирджиния сказала, что в Америке нет развалин и странностей, привидение ответило, что есть – «ваш флот и ваши манеры». Про манеры всякое можно сказать, хотя у наших друзей-южан они, как правило, безупречны. А вот про флот…
Георг Робсон, военно-морской секретарь при президенте Гранте, попытался было хоть как-нибудь исправить ситуацию, но в 1877 году администрация недавно убиенного президента Хейса назначила новым военно-морским министром Ричарда Томпсона. Заняв эту должность, Томпсон был ошеломлен действиями своего предшественника и финансовым состоянием американского флота. На бюджете ВМФ висели долги общей суммой в семь миллионов долларов. Чтобы выйти из создавшегося положения, Томпсон был вынужден урезать расходы. Одновременно военно-морской секретарь начал расследование. В результате все действия Робсона были признаны незаконными, и все заключенные им контракты разорвали. Незаконченные корабли (считающиеся собственностью флота) остались стоять на стапелях верфей строителей, которые безуспешно пытались добиться от правительства выплаты недоплаченных средств.
Из-за хронического недофинансирования на кораблях не только не проводились регламентные работы, но и зачастую задерживали жалованье экипажей, часто по нескольку месяцев. Впрочем, по словам капитана «Геттисберга», Томпсона сразу после убийства Хейса заменили на адмирала Дэвида Диксона Портера, который немедленно выделил денег на погашение долгов личному составу, а также на проведение срочных работ, которые, впрочем, так и не успели закончить.
На мой вопрос, не опасалось ли командование нападения «внешних сил» на Ки-Уэст, раз уж его так оголили, мне было сказано, что ста сорока пушек форта Тейлор вполне хватило бы для отражения любой атаки, да и в возможность подобной атаки никто не верил. Равно как и никто не подумал о том, что в 82-м полку артиллеристов попросту не было, а орудия без персонала – всего лишь стальные (а также и чугунные) трубы. Оставили лишь четыре орудийных расчета, которые благополучно дрыхли, когда мы их несколько невежливо разбудили.
С мониторами ребята поступили очень просто: в каждый из них через открытые орудийные порты запулили по «Гвоздю» – гранатометному выстрелу с начинкой, состоящей из газа CS. У нас его называли нежным именем «Сирень». Газ, попадая на слизистую носоглотки и глаз, надежно выводил человека из строя.
Часовых же на борту сняли снайперы, и обе посудины взяли также без шума и пыли. Что, может быть, и не было гут – одно дело, мои архаровцы, те успели повоевать в Ирландии, но многие приданные нам южане никогда до того не нюхали пороху. А я могу гарантировать, что далеко не везде будет так же просто, как здесь. Но как бы то ни было, город наш, над мониторами развевается косой флаг Конфедерации, а форт занят специально подготовленным гарнизоном.
Большая часть населения – включая, как ни странно, и кубинцев, бежавших в свое время в этот городок – встретила новости об освобождении городка ликованием, но пару корабликов, отчаливших на следующий день в западном направлении, ребятки Семмса сумели перехватить. И один из них направлялся именно в форт Джефферсон. А так как он не дошел до цели, наше появления стало сюрпризом для янки. Приятным для нас, хотя у личного состава 82-го полка, возможно, имелось другое мнение на сей счет.
Ну что ж, первые шаги сделаны. Еще днем нам сообщили, что операция в Виргинии прошла без сучка и задоринки, лишь в самом Норфолке были небольшие потери среди личного состава конфедератов. Из моих же ребят был ранен ровно один, да и то легко.
Зато, как ни странно, в Чарльстоне все оказалось намного сложнее. Ни форт Самтер, ни форт Молтри с наскока взять не получилось, наши потери составляли около двух десятков, к счастью, в основном легкоранеными, но среди них был югоросс Вася Лентулов, командовавший штурмовой группой. К тому же у конфедератов оказалось пара «двухсотых». Впрочем, подошедшие корабли флота Конфедерации смогли артиллерийским огнем проложить нам дорогу в оба форта, а начавшееся в городе стихийное восстание не позволило янки отправить туда резервы.
Теперь и в Виргинии, и в Чарльстоне идет массовая высадка южан, а в Ки-Уэст переводится из Матансаса эскадра флота Конфедерации. Мы же завтра рано утром отправимся в Мобил поддержать Лорету и ее людей. Да, подумал я, все-таки эта дама не может не влипнуть в очередную историю. Равно как и выйти из нее с честью.
21 (9) августа 1878 года. Где-то в Мэриленде