Меченная тьмой

— А ты еще не слышал? — осторожно спросила я.

Лаки опустил голову, сжав ладонями виски.

— Да конечно же слышал. Все об этом слышали. Как ты умудрилась наговорить столько всего нашему проверяющему?

Я пожала плечами и тоскливо посмотрела в окно, будто там вот-вот мог появиться тот самый гадкий итхар, лорд Шайн Дерент.

— Так получилось. Он едва не убил ни в чем не повинного человека… Может, он и не убил бы его, конечно, но унижал так, что я не смогла удержаться. Будто получал от этого удовольствие.

— Да. Ты совершенно права, это сложно вытерпеть. — Лаки замолчал, и на миг показалось, что он не хочет со мной разговаривать.

— Лаки, можно я спрошу кое-что очень важное для меня лично?

Карлиман кивнул, тряхнув кудрями. Снял очки, протер их платком с эмблемой академии. А я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями…

Я не понимала до конца, можно ли доверять Карлиману. Но точно знала, что никому другому сказать и не смогу. Единственный, кто наверняка бы защитил, Рольф Карвер, находился далеко. А здесь, в столице, я уже боялась собственной тени.

Конечно, был еще Марк Ристард, но какое-то шестое чувство останавливало меня от того, чтобы говорить с ним на эту тему. Я ведь не знала, что было в том письме от отца. И почему-то именно сейчас, анализируя поведение Марка, поняла, что о Янтаре там не было ни слова. Да, он забрал меня из тюрьмы, заплатив выкуп. Но если бы хотел предостеречь от чего-то другого, то уже сделал бы это. Однако он не воспротивился моей работе в академии. И ничего не сказал о моей особенности — следовательно, не знал о ней. Отец не сообщил, и я не стану этого делать. А вот к Лаки я сразу хотела втереться в доверие, еще с момента подслушанного разговора.

— Что такое Янтарь? — все же спросила я.

Воцарилась тишина, в которой раздавалось лишь тиканье часов.

К этому времени перерыв закончился, и за дверью уже не шумели студенты-чародеи. Я услышала, как Лаки нервно сглотнул слюну. И сама напряглась. Может, не стоило задавать таких вопросов? Вдруг это что-то запрещенное?

По венам пробежал неприятный холодок.

— Почему ты с-спросила это, Лерэйн? — Карлиман вернул на нос очки и внимательно посмотрел на меня, будто что-то выискивая.

— Дело в том… Понимаешь… В общем, меня преследует один итхар, желая отобрать этот самый… Янтарь. А я не имею ни малейшего понятия, что это вообще такое, — высказала я, и внезапно на душе стало легче, будто камень тяжелый упал. Я действительно ни с кем больше не могла это обсудить, толком не понимая, от кого ждать поддержки, а кого нужно опасаться.

— К-к-кто он? — тут же спросил Лаки — он почему-то занервничал.

— Кто? Янтарь? — удивилась я его встречному вопросу.

— Да нет же, тот итхар, что тебя преследует. Кто он? Это Д-дерент?

— Хм… Нет, не он. Это Роквелл Колахэн Фланнгал.

— Надо же, сам Фланнгал. Он довольно амбициозен.

Выходит, «мой злой рок» — и в столице личность известная? Но я не желала обсуждать достоинства и недостатки высшего лорда.

— Теперь понятно, почему о тебе спрашивал грандмагистр. Редко кому удается одушевить кварцит.

— Так что такое Янтарь? — переспросила я.

— А знаешь что, приходи к часовой башне в двенадцать. Я тебя кое с кем познакомлю. Думаю, ты получишь более полный ответ на свой вопрос. Здесь не стоит обсуждать такую интересную тему.

Он вдруг заулыбался так солнечно и открыто, что я тоже улыбнулась в ответ, почувствовав поддержку, которой мне так недоставало в новом мире.

— Хорошо, я обязательно приду. Надеюсь, до вечера не случится ничего неожиданного, что сможет мне помешать.

Карлиман снова улыбнулся и подмигнул. В его глазах блеснуло какое-то открытие. Именно так я бы охарактеризовала взгляд. Но при этом понимала, что он не хочет говорить об итхарах и Янтаре в стенах академии.



От осознания того, что скоро я выясню хоть что-то полезное, стало гораздо легче. День тянулся невыносимо долго, как бывает, когда ждешь чего-то особенного — начала отпуска или сюрприза на день рождения. Так и я ждала знаний о том, что представляю собой в этом мире. Дни в Арделе уходили безвозвратно, и я понятия не имела, что в это время происходит с моим телом и настоящей Лерэйн. Но вдруг заметила странность: я начала привыкать к новой жизни и новому телу, уже не воспринимая его как нечто чуждое. Это случилось сегодня ночью, в том самом сне, когда я получала удовольствие от страстных поцелуев Роквелла. Тогда я ощущала себя полноправной хозяйкой тела.

Все казалось, что-то должно помешать встрече с Лаки и его знакомым. Или Дейсар нагрянет с разборками, почему я вчера сбежала, хотя на его месте я бы сегодня вообще ко мне не сунулась по доброй воле. Или Фланнгал примчится требовать непонятно чего. Или вызовут к ректору Райану Лестеру на ковер по поводу недавнего происшествия…

Но, вопреки всем фобиям, ничего такого не случилось. И я, перекусив на ходу булочкой с повидлом и выпив ароматного малинового чая, отправилась в назначенное место.

Когда выходила из общежития, было еще светло. От вчерашних луж на дорожках не осталось и следа — за день все высохло. Солнце садилось над холмом, позолотив закатными лучами шпили королевского дворца, где я еще ни разу не бывала.

Лаки ждал, как и условились, на скамейке под часовой башней, где находился кабинет ректора. Заметив меня, он оглянулся, а потом поманил к себе. Я присела рядом и внимательно посмотрела на молодого мага:

— Ну что?

Он взглянул на часы:

— Выходим по отдельности, встретимся у южных ворот, там будет ждать карета.


— Карета? Нужно куда-то ехать? — насторожилась я, подскочив на ноги. — Нет, пожалуй, я пойду к себе. Никуда я не поеду.

Внутри что-то екнуло. Я смотрела на Лаки, которому хотелось верить, но при этом не понимала, зачем для разговора покидать территорию академии, где я чувствовала себя более-менее защищенной.

— Ты чего? Сама ведь хотела узнать.

— Тогда почему бы не поговорить прямо здесь?! — Я уперла руки в бока.

— Здесь? Издеваешься? — Лаки чуть повернул голову, взглядом указывая на Алиссию, которая как раз выходила из корпуса. Эта змея продефилировала мимо с таким видом, будто мы ей что-то должны, и скрылась за поворотом. — Здесь слишком много тех, для кого этот разговор не предназначен.

— И куда ты хочешь ехать?

— Это совершенно безопасное место, поверь мне. И там будет человек, который знает об этом больше. Он расскажет все лучше меня. Мы все равно собирались сегодня встретиться. Дело ведь не только в тебе. Я не хотел говорить, но у нас тоже есть кое-какие секреты. Но после того как увидел твое отношение к итхарам, понял, что тебе можно доверять.

— У вас что, какое-то подпольное движение? Против них? — склонившись к Лаки, шепотом спросила я. Не смогла подобрать на местном языке слово.

— Вот видишь, ты и сама все понимаешь. Там будут люди не только из академии. Но твою тайну не узнает никто посторонний. Клянусь!

Его слова несколько успокоили мое воспаленное воображение. И я внезапно поняла, в чем вообще дело.

— Хорошо, иди первый.

Мы пошли по разным дорожкам в одну и ту же сторону. А потом я заметила карету. Лаки находился уже там, он помахал мне из окошка, и я обошла транспорт, чтобы попасть внутрь.

Помимо Карлимана в карете оказалась та самая молодая женщина, которая меня заинтересовала еще в день приезда в Грэмвилль. Она мило улыбнулась, когда я расположилась на диванчике.

— Лаки, дорогой, может, ты представишь свою знакомую?

— Конечно. Лерэйн Вилтон — новая помощница тейна Мадеуса. Лерэйн, это Анна, она преподает науку о целебных травах на лекарском факультете.

— Очень приятно, Анна. А куда мы едем? — осторожно спросила я.

— Скоро сама увидишь. Только не волнуйся.

— А вы местная? Я ни разу не видела вас в женском общежитии, — мило улыбнулась я, стараясь наладить общение, коль теперь у меня появился такой шанс.

— Да, вы правы. Я родилась в Грэмвилле, здесь и живу, — сдержанно ответила она.

Выходит, эта карета принадлежит Анне. Значит, она не бедная. Это только я со своим графским титулом хожу везде пешком и живу в тесной комнатушке. Но и переезжать в особняк, что собирался купить Дейсар, не хотелось. Возможно, потом, когда разрешится ситуация с Роквеллом Фланнгалом, мне не придется больше прятаться, и я уеду в Северогорье, в поместье графа Вилтона. Но я ужасно не хотела обрекать себя на скучное проживание с Дейсаром. Может быть, до того времени я смогу вернуться домой. Лерэйн его любила, вот пусть и радуется своему счастью сама.

Я больше ничего не стала спрашивать, решив дождаться окончания поездки. Сама рассматривала спутницу. На ее запястье я не заметила брачного браслета, хотя преподаватель вовсе не выглядела юной — ей точно за тридцать. Но стоило держать дистанцию, чтобы она ни о чем не догадалась.

Я не запомнила дорогу, которой мы ехали. Но это было не столь важно, все равно я не буду бродить по ночному городу одна, зная, что тут порой происходит. Да и в обществе Лаки и Анны я чувствовала себя вполне комфортно.

Возничий остановил лошадей около неприметного кирпичного здания с потрескавшимися от старости стенами.

Лаки достал из-под боковой скамьи какой-то сверток, забрав его с собой. Анна что-то сказала возничему, и мы вошли в узкий закоулок, где даже толком не было освещения. Лишь свет из верхних окон позволял различать силуэты людей и очертания зданий.

— Осторожно, Лерэйн. Дай мне руку, — тихо предложил Карлиман.

Я вложила пальцы в ладонь алхимика. И действительно едва не упала, споткнувшись на ступеньке, что возникла под ногами, как только мы переступили порог. Мы поднялись по лестнице и вскоре оказались в каком-то коридорчике, судя по всему, на мансардном этаже здания.

Лаки толкнул дверь, и мы втроем вошли в просторное помещение.

В горле внезапно встал комок. Картины в голове вырисовывались довольно мрачные, мне мерещились то итхары, то королевские стражники. Но, разглядев комнату, я тут же успокоилась. Повсюду стояли какие-то накрытые тканями доски, которые пришлось обходить. Но тут пахло теплом и чем-то еще знакомым — я не сразу поняла, чем именно. Дальше мирно потрескивали дрова в камине.

— Лиси? Ты тут? — позвала Анна.

— Лаки! Анна! Это вы! Сейчас я включу свет! Я ждала всех немного позже. Джонас еще не вернулся, но он должен прийти с минуты на минуту.

Перед нами появилась молодая женщина, закутанная в шаль, наброшенную поверх невзрачного коричневого платья с белым кружевным воротничком. Она улыбалась так, будто все мы были ее старыми друзьями. Даже мне, незнакомке, подмигнула. Она зажгла светильники, и я с удивлением обнаружила, что чердачное помещение — это художественная мастерская. И пахло здесь, собственно, масляной краской, запах которой я и почувствовала.

Под тканями оказались подставки с картинами, вокруг лежали холсты, подрамники, эскизы будущих полотен. Стоял мольберт, где перед этим художник рисовал портрет какой-то аристократки, рядом палитра.

Картины были кругом: громоздились на полу, висели на стенах. Атмосфера казалась особой и теплой. Ламповой.

Девушка, лицо которой почему-то показалось знакомым и немного грустным, провела нас дальше, к камину, где стоял мягкий уголок. А еще низкий стол, поверх которого лежала цветастая скатерть. Рядом занимал достаточно много места комод, на полках находились книги, шкатулки, прочая утварь. Сбоку я увидела небольшую кухоньку и вход в спальню.

— Делиси, это Лерэйн Вилтон. Делиси — жена Джонаса Лиарда, талантливого художника. Он хозяин этой мастерской.

Я еще раз взглянула на Делиси и вдруг поняла, почему мне знакомы черты ее лица с маленьким острым носом, серыми глазами в обрамлении густых черных ресниц и пухлыми губами.

Делиси плотнее запахнула длинную накидку и смущенно улыбнулась:

— Рада новенькой в компании.