Меч королей

— Тогда пусть едет в Глевекестр, — негодующе заявил Бедвин. — Тут для нее места нет!

— Мереваль может придерживаться иного мнения, — предположил я.

— Мереваль ушел на север, — отрезал Бедвин.

— В Верламесестер, как я слышал?

Бедвин кивнул, потом нахмурился, глядя, как отец Ода снова наполняет мою чашу. Именно Ода, не повышая голоса, ответил на мой вопрос.

— Мы получили известия о приближении войска восточных англов, — объяснил он. — Мереваль счел опасность достаточно серьезной, чтобы увести большинство воинов под Верламесестер.

— Оставив Лунден почти беззащитным, — с упреком пробормотал я.

— Воистину так, лорд. — Говорил Ода спокойно, но в его тоне угадывалось осуждение принятого Меревалем решения. — Но он вернется, когда убедит восточных англов.

— Иными словами, когда выбьет из них дерьмо?

— Нет, лорд. Убедит. Король Этельстан подчеркивает, что мы не должны начинать войну. Пусть лорд Этельхельм нанесет удар первым. Король Этельстан не желает пачкать руки кровью собратьев-христиан, если только не вынужден будет обороняться.

— Однако он захватил Лунден! — воскликнул я. — Вы хотите сказать, что обошлось без боя?

— Западные саксы ушли, — ответил Бедвин.

Я в изумлении уставился на него:

— Ушли?! — Мне это казалось невероятным. Лунден — крупнейший в Британии город, крепость на стыке между Восточной Англией и Уэссексом, место, где короли наполняли казну податями и пошлинами. И Этельхельм вот так просто сдал его?

— Когда мы пришли, — снова взялся объяснить отец Ода, — их тут было меньше двух сотен. Они запросили перемирия. Мы подробно рассказали, что их ждет, если им вздумается оборонять город. Сочтя наши предложения разумными, люди Этельхельма ушли.

— Некоторые остались, — заметил я.

— Нет, лорд, — упрямо заявил Бедвин. — Все ушли.

— Не все, — возразил я. — Ваормунд здесь. И двух часов не прошло, как я с ним дрался.

— Ваормунд?! — Бедвин перекрестился. Думаю, он сам не отдавал себе отчета, но при упоминании этого имени на лице его явно отразился страх. — Ты уверен, что это был Ваормунд?

Я не ответил, потому что все это было бессмысленно. Этельхельм не хуже прочих знал, что Лунден — ценное владение, не из тех, с которыми легко расстаются. Даже если Эльфверд и Этельстан согласятся соблюдать условия отцовского завещания и Эльфверд сядет на трон Уэссекса, а Этельстан — Мерсии, они все равно подерутся за Лунден. Ведь тот, кто обладает Лунденом, будет богатейшим из английских королей, а на богатство можно купить копья и щиты. И тем не менее люди Этельхельма просто уходят из города? А теперь, что тоже удивительно, таким же образом поступает Мереваль.

— Ты уверен, что это был Ваормунд? — повторил Ода вопрос Бедвина.

— Именно он, — коротко ответил Финан.

— При нем были воины? — осведомился священник.

— Горсть, — сказал я. — Видимо, всего пятеро.

— Тогда он не опасен, — заметил Бедвин.

Я поразился его тупости. Ваормунд один стоил целой армии: разрушитель, убийца, человек, способный сплотить «стену щитов» и переменить ход истории своим мечом. Так почему он оказался здесь?

— Как вы узнали о приближении войска восточных англов? — поинтересовался я. — Того самого, которое отправился останавливать Мереваль.

— Лорд, новости пришли из Верламесестера, — глухо отозвался Бедвин. — Они гласили, что армия Восточной Англии готовится к походу вглубь Мерсии.

В этом имелся определенный смысл. Этельстан будет ждать нападения с юга, охранять переправы через Темез, а появившееся у него за спиной войско в лучшем случае отвлечет его силы, а в худшем — обречет на поражение. Все это казалось вполне вероятным, но чутье зудело, подсказывая: это ложь. Потом внезапно, как если бы утренний туман рассеялся и проступили очертания кустов и деревьев, весь план обрисовался передо мной.

— Вы высылали дозоры на восток?

— На восток? — переспросил сбитый с толку Бедвин.

— К Селмересбургу?

Селмересбург — городок на северо-востоке, крепость на одной из главных римских дорог, ведущих из сердца Восточной Англии к Лундену.

Бедвин пожал плечами:

— У меня людей в городе и без того мало осталось, чтобы еще отсылать их прочь.

— Нам следовало выслать дозоры, — тихо заметил Ода.

— Попам не след лезть в такие дела, — огрызнулся Бедвин, и я понял, что между этими двумя нет согласия.

— Всегда разумно прислушаться к дану, когда речь заходит о войне, — язвительно сказал я.


Ода улыбнулся, я нет.

— Отряди дозор поутру, — приказал я Бедвину. — На заре! Сильный дозор. Человек пятьдесят самое малое. И на самых быстрых конях.

Бедвин замялся. Ему не нравилось получать от меня приказы, но я был лорд, олдермен и прославленный воин. Даже так он упирался и подбирал слова, чтобы возразить мне. Но так и не успел ничего сказать.

Потому что в ночи пропел рог. Он пел снова и снова, это был отчаянный, срочный призыв. А потом он оборвался.

Звякнул церковный колокол. И еще один. Я понял, что мои приказы запоздали: ловушка Этельхельма уже сработала.

Ибо Ваормунд наверняка прятался тут с одной-единственной целью: открыть ворота посреди ночи. И кто-то уже перебил охрану, распахнул ворота, и это означало, что подвластная Этельхельму армия восточных англов вовсе не под Верламесестером. Она вливается в Лунден.

Тут послышались крики.





Глава 6




Я выругался. Как будто от этого был прок.

Бедвин стоял разинув рот, вид у остальных в комнате был таким же растерянным; каждый ждал, когда кто-то другой примет решение.

— Сюда! — рявкнул я своим людям и ухватил Бенедетту за рукав платья. — Идем!

В тот миг я, разумеется, не знал, что происходит, но настойчивый зов рога и перезвон колоколов говорили о нападении. Такой же переполох мог произвести пожар, но когда мы выбежали из дворца, то зарева в небе не заметили. Караульные застыли как столбы, глядя на восток.

— Господин, что нам делать? — спросил один из них.

— Заходите во дворец и присоединитесь к Бедвину! — велел я им.

Последнее, чего мне хотелось, — это чтобы перетрусившие и плохо обученные вояки хвостом таскались за мной. Колокола предупреждали, что этой ночью в городе будет резня, и мне требовалось попасть на «Сперхафок». Я повел отряд вниз по холму, но не успели мы проделать и половины пути до реки, как из прилегающей улицы выскочили всадники, на остриях копий который играл свет факелов. Я держал Бенедетту за руку, и она испуганно взвизгнула, когда я резко потянул ее направо, нырнув в переулок. Лучше было бы свернуть налево, на восток к «Сперхафоку», но удобного поворота поблизости не оказалось.

В переулке я остановился и снова выругался, но и в этот раз совершенно без толку.

— Кто это? — спросил Беорнот.

— Враги, — ответил вместо меня Видарр Лейфсон.

— Судя по всему, нагрянули с востока, — хладнокровно заметил Финан.

— Я советовал этому идиоту выслать разведчиков, — раздался голос. — Но он отказался! Заявил, что у него мало людей. Зато теперь их совсем не останется.

Было темно, и я не мог разглядеть говорившего, однако датский акцент его выдал. Отец Ода.

— Что ты тут делаешь? — строго спросил я.

— Пытаюсь спастись, — последовал спокойный ответ. — И полагаю, лорд, что скорее найду защиту у тебя, чем у этого дурака Бедвина.

На миг я едва не поддался искушению приказать ему возвращаться во дворец, но передумал. Один человек не обременит нас, даже если это христианский поп и без оружия.

— Сюда!

Мы продолжали спускаться к реке задними дворами и переулками. Топот лошадиных копыт поутих, но до меня донесся крик, потом звон оружия. Мы не сбавляли хода.

Замеченные мною всадники появились с востока. Дом у реки, где я оставил Берга, остальных моих людей и Эдгифу, находился как раз к востоку от нас и располагался недалеко от самых восточных ворот города. Ваормунд, по моим соображениям, должен был напасть на эти ворота, чтобы открыть вход приближающемуся войску, вливавшемуся теперь в город. Хуже того, Ваормунд точно знал, где меня искать, и наверняка поведет отряд прямиком к пристани. Удастся ли Бергу сбежать? Если да, он выведет «Сперхафок» на середину реки и будет ждать нас. Но, петляя по улочкам, я начинал уже сомневаться, что когда-нибудь доберусь до берега.

— Сюда, господин! — воскликнул Осви.

Осви был молод, умен и хорошо обучился воинскому ремеслу. Я познакомился с ним в Лундене, где он беспризорничал и промышлял кражами. Я и поймал его на воровстве, но, вместо того чтобы задать заслуженную порку, простил и сделал из него воина. Он знал город и явно догадался и о моих намерениях, потому как повел нас вниз по лабиринту улиц. Дорога в темноте была коварной, и я дважды едва не упал. Бенедетте помогал теперь отец Ода, мы же все шли с мечами наголо. Долетавшие до нас звуки в ночи казались особенно громкими: крики мужчин, визг женщин, вой собак, цоканье подкованных железом копыт. Однако до поры не один из врагов не проник на эти узкие улочки в западной части города.

— Стой! — Осви вскинул руку.

Мы добрались до улицы, идущей вдоль древней стены, и мост находился совсем рядом слева. Нас скрывала тьма, но подходы к мосту заливал свет факелов. Там бежали люди: слишком много людей, в кольчугах и шлемах, с копьями, щитами и мечами. Ни на ком не было бордового плаща Этельхельма, но также ни у кого не значился на щите символ Этельстана.

— Восточные англы? — спросил у меня Финан.

— Кто ж еще!

Восточные англы преграждали нам путь на восток, и мы отпрянули глубже в тень, когда показались новые десятки всадников. Они шли с востока, и вел их человек в красном плаще. Все с длинными копьями. Я слышал смех, потом раздалась команда подниматься по склону. Застучали копыта, и мы еще глубже забились в переулок, объятые тьмой и страхом.