Меч королей

— Хочет пуховую перину?

— Она бы не отказалась от чего-нибудь вроде этого, да.

— Эдгифу попросила моей помощи и получила ее, — отрезал я. — Когда я доставлю ее в безопасное место, у нее будет весь пух, какой захочет, но до тех пор ей придется терпеть укусы блох наравне с нами.

— Господин, я передам королеве, — сказала Бенедетта, и по ее голосу чувствовалось, что ей предстоит сообщить воистину дурную новость. — Ты полагаешь, в Лундене небезопасно?

— Да, пока не выясним, в чьих руках город, — ответил я. — Финан должен вскоре вернуться. — Я не слышал в ночи криков, топота бегущих ног, звона мечей. Тишина означала, что ирландец и его люди не столкнулись с врагами.

Бенедетта наполовину откинула капюшон, и я попытался разглядеть в темноте ее черты. Лицо у нее было резко очерченное, большие глаза, казалось, сверкали на фоне бронзово-смуглой кожи.

— Ты смотришь на меня, — бросила она.

— Да.

— Мужчины смотрят на женщин, а потом берут что хотят, — продолжила Бенедетта, пожав плечами. — Я рабыня, так чего мне ожидать?

— Ты служишь королеве и должна требовать уважения к себе.

— Господин, я требую! Но это не обеспечивает мне ни любви, ни безопасности. — Она помедлила. — Эдуард тоже на меня смотрел.

Я промолчал, но вопрос, видимо, читался на моем лице.

— Он был добрее иных, — буркнула итальянка, снова пожав плечами.

— Так сколько человек я должен для тебя убить?

Она улыбнулась:

— Одного я сама убила.

— Славно.

— Толстый как свинья, porco по-нашему! Он был на мне, хрюкал, как боров, когда я сунула ему нож под ребра. — Бенедетта посмотрела на меня. — Господин, ты действительно дашь мне убить Гуннальда Гуннальдсона?

— Ты этого хочешь?

— Господин, это было бы здорово, — с печалью призналась она. — Но как заколоть porco, если ты ушлешь нас к себе на север?

— Еще неизвестно!

— Если Гуннальд Гуннальдсон жив, то, думаю, он где-то рядом, — продолжила Бенедетта. — Его дом расположен у реки, потому что эта вонь чувствовалась постоянно. Большое здание, мрачное. Это было частное место, где причаливали их корабли.

— Пристань.

— Пристань, — повторила она слово. — С деревянной стеной. Там стояли два корабля. Еще был двор с изгородью и еще стена. Там он показывал рабов, а его отец — нас. Мне казалось, что я в аду. Мужчины тыкали в нас пальцами и хохотали. — Она не договорила, посмотрела в сторону дома, и я заметил слезу, блеснувшую у нее в глазу. — Я была совсем ребенком.

— Но этот ребенок попал во дворец, — тихо напомнил я.

— Да. — Она остановилась после одного этого слова, и я подумал, что она им ограничится, но женщина вновь заговорила: — Господин, там я была игрушкой до тех пор, пока королева не взяла меня прислуживать ей. Это случилось три года назад.

— И как долго… — начал было я, но она прервала меня:

— Двадцать два года. Я считала их. Двадцать два года с тех пор, как сарацины увезли меня из дома. — Бенедетта посмотрела вверх по течению реки, где виднелись мрачные очертания амбаров. — Мне бы хотелось его убить.

Дверь дома открылась, и появился Финан. Бенедетта собралась было вставать, но я помешал ей, положив руку на плечо.

— Финан! — окликнул я друга.

— Люди Этельстана здесь, — сообщил он.

— Хвала богам за это.

— Только вот его самого нет. Думают, что он до сих пор в Глевекестре, но точно не известно. Здесь эль?

— Вино.

— Чертова моча, но делать нечего. — Ирландец взял чашу у меня из рук и сел на стену, углом примыкающую к нашей. — Твой старый друг Мереваль тут за командира.

Новость была приятная. Мереваль и в самом деле был старым другом. Он возглавлял личную дружину Этельфлэд, не раз дрался бок о бок со мной, и я ценил его как трезвого, разумного и надежного человека.

— Однако его здесь тоже нет, — продолжил Финан. — Уехал вчера. И увел большинство своих людей в Верламесестер.

— Увел в Верламесестер? Зачем?! — Это было скорее возмущение, чем вопрос.


— Один Бог знает, — ответил Финан. — Парню, с которым я разговаривал, известно только, что Мереваль ушел. Все происходило в спешке. За главного тут он оставил человека по имени Бедвин.

— Бедвин… — повторил я. — Не припомню, чтобы слышал это имя раньше. Сколько воинов забрал Мереваль?

— Пять сотен с лишком.

Я выругался коротко и бессильно.

— А сколько оставил тут?

— Двести.

Этого и близко не хватит для обороны Лундена.

— И наверняка по большей части это старики и хворые, — с горечью пробормотал я, подняв взгляд и заметив, как звездочка мигнула в промежутке между двумя торопящимися облаками. — А Ваормунд?

— Черт знает где этот ублюдок. О нем ни слуху ни духу.

— Ваормунд? — с тревогой воскликнула Бенедетта.

— Прибыв сюда, мы застали его в доме, — пояснил я.

— Это дьявол! — сердито заявила она и перекрестилась. — Дурной человек!

Я догадывался, чем вызвана ее ярость, но спрашивать не стал.

— Он ушел, — заверил я ее.

— Исчез, — уточнил Финан. — Однако рыщет где-то поблизости.

При Ваормунде было только пять человек, а это значило, что нам не стоит его опасаться. К тому же он прихватил из дома служанок — так что у него явно имелись другие планы на ночь, чем нападение на нас. Но почему Ваормунд вообще оказался в городе? И почему Мереваль увел бо́льшую часть гарнизона на север?

— Может, война началась? — предположил я.

— Возможно, — буркнул Финан, потом выпил вина. — Господи, ну и помои!

— Где находится это место? — спросила Бенедетта и попыталась произнести: — Верла…

— Верламесестер?

— Где это?

— В дневном переходе на север отсюда, — объяснил я. — Это древний римский город.

— Он принадлежит Мерсии? — осведомилась женщина.

— Да.

— Может, на него напали?

— Вероятно, — ответил я, но подумал, что, скорее всего, Мереваль решил усилить гарнизон Верламесестера, поскольку город с его крепкими римскими стенами располагался на одной из основных дорог, ведущих из Восточной Англии, а лорды этого королевства были связаны прочными узами союза с Уэссексом.

Финан, похоже, думал так же.

— Допустим, он сдерживает армию Восточной Англии, идущую на соединение с Этельхельмом? — предположил он.

— Очень может быть. Нужно выяснить. — Я встал.

— Господин, каким образом? — поинтересовалась Бенедетта.

— Найти Бедвина и побеседовать с ним, — сказал я. — Он, скорее всего, во дворце, так что оттуда и начнем.

— Не забывай, что Ваормунд где-то здесь, — предупредил Финан.

— Я буду не один. Ты пойдешь со мной. Тут такая каша, что не расхлебаешь, — проворчал я. Хотя на самом деле кашу эту заварил я сам, потому что дал клятву. — Идем.

— Господин, я тоже иду! — заявила Бенедетта, поднимаясь.

— Ты?! — Я в удивлении повернулся к ней.

От неожиданности возглас мой прозвучал слишком резко, и на миг на лице ее отразился испуг.

— Господин, королева хочет, чтобы я пошла, — пробормотала женщина, потом, словно кобыла, переходящая с шага на резвую рысь, заговорила более уверенно. — Мне нужно раздобыть во дворце какие-нибудь платья. И туфли. — (Мы с Финаном тупо глядели на нее.) — Господин, у королевы Эдгифу, — продолжила Бенедетта уже с высокомерным достоинством, — во всех дворцах хранится одежда. Она ей нужна. Забрав нас из Фэфрешема, эти свиньи не позволили нам взять с собой одежду. — Женщина помедлила и посмотрела на нас. — Нам нужны платья!