Маска для канцлера
Часть 21 из 67 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я тоже так думаю, – открыл глаза. – Но что мне оставалось делать?
– Постигать науку красоты.
– Да ну тебя!
Я сел, привычно взъерошил волосы. Конни недовольно зашипела – только навела красоту, а я снова все растрепал. Тихо, спокойно… Будто и не надо никуда идти. А ведь до столицы все еще оставалась половина пути. И я был уверен, что мирной она не будет.
– Феон возвращается. – Конни первой увидела фигуру нашего спутника, а Феон, заметив наше внимание, торжествующе поднял над головой мешок со снедью. Отлично, хотя бы перекусим перед тем, как снова мчаться вдаль.
– Успели соскучиться? – Лейсер плюхнулся на траву рядом с нами.
– Не то слово, – хмыкнул я. – Как прошла вылазка?
– Деревушка глухая. С радостью продали все, о чем просил. – Феон расстелил на траве свой плащ и выкладывал на него сыр, хлеб, вареное мясо. Рот тут же наполнился слюной. Так я добавлю Лессе не только обрезанные и спутанные волосы, но и пару лишних килограммов. Или даже не пару. Ели мы быстро и молча. Затем Феон расспрашивал Конни о том же, о чем не так давно спрашивал я. Она отвечала, я еще раз прокручивал в уме ее ответы. Если что-то и казалось странным, так только то, что она жила одна. Но ситуации бывают разные. Моя семья тоже очень далеко. Феон вон тоже один с некоторых пор. Поэтому мысли медленно уплыли с новой знакомой на проблемы куда более важные. Например, закон об отмене индекса. Венден там что, рехнулся? Или Лесса настолько вжилась в мою роль, что убедила короля согласиться? При этом я не верил, что Ден не заметил изменений в поведении старого друга. А если заметил – зачем поддается? Ведет свою игру? Каша, сплошная каша и сумятица. Я словно снова и снова двигался по кругу. Вырваться бы, да только как?
– Лесса, ты что, спишь с открытыми глазами? – долетел до меня голос Феона. В присутствии Констансы он распушил перья, как большой павлин, и, кажется, осмелел.
– Нет, – ответил я.
– Тогда почему не отвечаешь?
– А какой был вопрос?
– Констанса спрашивает, сколько приблизительно добираться до столицы.
– Если повезет и нас ничто не задержит, то суток трое, – ответил я. – Но я сомневаюсь в подобном везении.
– Не наговаривай, – отмахнулся Феон.
– А ты не строй Конни глазки.
– Что? – Феон сорвался с места, но поскользнулся и упал обратно на траву.
Мы хохотали до колик в животе. Я давно так не смеялся. Много-много лет. А сейчас это казалось простым и понятным. Будь я не в теле Лессы, а в своем собственном, наверное, и вовсе бы отказался возвращаться в столицу. Что меня там ожидало? Государственные дела? Советы министров? Выходки Вендена? Попытки женить? А здесь все было просто и понятно. Прожил день – уже хорошо. Два – просто замечательно. Вот бы так продолжалось вечно…
– Нам пора, – сказал, когда приступ смеха немного утих. – Иначе мы точно не доберемся до столицы. Предлагаю на ночь остановиться где-нибудь у дороги.
– Холодно, – поежился Феон. – Не та погода, чтобы ночевать под кустом.
– Меня ищут, – напомнил я. – И вас обоих тоже. По- этому сворачивать куда-то больше не станем. Остановиться можно будет завтра вечером в Браунте. Все равно его никак не объедешь. Делать лишний крюк не будем.
– А с каких это пор ты одна все решаешь?
– У тебя есть другие предложения?
Пусть Феон и видел перед собой хрупкую девушку, но, уверен, он ощущал дух соперничества, который иногда возникает между мужчинами. Да и я не старался вести себя как-то особенно. Не до того было. Наши взгляды скрестились. Я не применял магию, Феон не мог ее применить. И все-таки он отвел взгляд первым.
– Да ладно вам! – вмешалась Конни. – Феон, Лесса права, нас ищут. Особенно меня, я ведь для них так и осталась преступницей, а вы меня спасли. Так что безопаснее обходить людей стороной. Не знаю, как вы, а я больше не хочу оказаться в тюрьме. Это очень-очень страшно.
Я – идиот. Понял это только тогда, когда Конни обхватила себя руками за плечи. Осень, холодно, а на ней – все та же длинная сорочка, в которой мы похитили ее с площади, и мой плащ. Не тот наряд, в котором комфортно находиться. Вздохнул, укорил себя за глупость и развязал дорожный мешок. Спасибо Сиане – там хватало вещей еще на одну девушку.
– Вот, – передал ей теплое платье и едва не отправившиеся на помойку чулки, – переоденься.
– Спасибо. – Конни солнечно улыбнулась. – Я совсем замерзла.
Теперь понял и Феон. Запыхтел, как чайник. Похоже, он проникся к Конни симпатией. Опальный сын предателя и девушка, обвиненная в убийстве, – чем не пара?
– Что не так? – тихо спросил Феон, пока Конни переодевалась за ближайшими деревьями.
– Может, это мне стоит спросить?
– Лесса!
– Что? – Будь я в мужском обличье, мы бы уже подрались, а так только сверлили друг друга взглядами. – Феон, нравится тебе ходить гоголем перед Конни – ходи. Но не теряй разума. Нам нужно в столицу. Или ты передумал? Если так, я с удовольствием отправлюсь дальше одна, а вы найдите какое-нибудь убежище и надейтесь, что канцелярия никогда не доберется до вас.
– Извини. – Феон опустил голову. – Был не прав.
– Ничего страшного, пока это не стоит нам жизни. То, что простительно здесь, в столице может стать губительным. Помни об этом.
– Иногда ты так странно говоришь, – заметил Лейсер. – Будто не девушка, а государственный деятель на трибуне.
– Тебе кажется, – ответил я. – А вот и Конни! Собирайтесь, нам пора в путь.
На этот раз Конни поехала с Феоном. Я не возражал. Раз уж эти двое заняты друг другом, послежу за дорогой, чтобы обошлось без неприятных сюрпризов. Лошади бежали ровно. Вокруг тянулись голые равнины. А сердце не покидала тревога. И чем ближе мы подъезжали к столице, тем сильнее она становилась. Что не так? А в том, что что-то было не так, я не сомневался.
Глава 16
В бегах
Алессия
Казалось, что за мной мчится погоня, поэтому снова и снова я пришпоривала лошадь. До городских ворот лицо скрывала маска – так было безопаснее. А я едва помнила себя от ужаса. Однако стража, стоило увидеть мой облик, распахнула ворота и расступилась. И я начинала понимать почему. Эдмонду Лауэру не надо было даже применять магию – его все боялись и так. Потому что он казался чудовищем. И чудовище жило внутри его. Я сама жива только потому, что Тьма хочет заполучить назад своего любимчика. А еще мне на мгновение показалось, что она к нему неравнодушна и только поэтому терпит мое присутствие – чтобы я привела ее к Эдмонду.
Городские стены остались далеко за спиной, когда я сняла маску и спрятала под куртку. Тут же изменился цвет прядей, упавших на лоб, – с черного на каштановый. Лицо, уверена, тоже стало другим.
– Тьма, сможешь долго удерживать эту внешность? – спросила я.
«Это твоя задача, не моя. Смена внешности – собственный дар Эдмонда, а не последствия нашего договора. Но я помогу, когда будет надо. А пока ты одна, не задумывайся над этим».
Не задумываться… Вот бы вообще потерять способность думать хоть на несколько часов, потому что перед глазами стояло искаженное ненавистью лицо Шейлы. Шейлы, которую я убила. Можно сколько угодно говорить себе, что это сделала Тьма, но выпустила ее я. Значит, мне и держать ответ.
Но почему Шейла попыталась меня убить? Неужели именно за этим прислала ее Затрия? Не выйти замуж за короля, а обезглавить Виардани? Причем начать не с ее законного правителя, а с канцлера. Я ведь ей верила. От этого было страшно и горько. Приходилось ли Эдмонду так же ошибаться в людях? Или он изначально не склонен никому доверять?
«Слишком много думаешь», – сонно откликнулась Тьма.
Сонно? Странно.
«Сама странная. Постарайся ни с кем не встречаться по дороге. Тебя никто не отпустит просто так».
Никто не отпустит… Во что же я впуталась? Что натворила? Нет, не хочу больше! Не хочу! Только кто меня слушал? Я старалась не отчаиваться и сохранить трезвый ум, но выходило все хуже. Те эмоции, которые сдерживала последние дни, накрыли с головой. Скорее бы! Хотелось какой-то определенности, а не ощущения пронизывающего до костей холода, невзирая на теплую одежду. Теперь я понимала, что так дает знать о себе Тьма. Потому что, когда она покинула мое тело и вселилась в Шейлу, неожиданно стало тепло. Страшно…
Хорошо, что тракт был прямым, иначе я бы точно заблудилась, потому что совсем не разбирала дороги, нырнув в бездну отчаяния. Зубы выстукивали непонятный марш, сильно морозило. Сколько дней пути разделяет нас с Эдмоном? Если он на середине дороги от Адиаполя, значит, если мы будем ехать навстречу друг другу, – день или два? Как не пропустить его? Хорошо хоть прекрасно знаю, какой облик искать – свой собственный. Но уверена, канцлер умеет скрываться. Я готова была умолять его, чтобы он все вернул обратно, потому что невыносимо так жить.
«Эй-эй, девочка, выше нос, – неожиданно отозвалась Тьма. – Все не так плохо, как тебе кажется. А жалеть убийц не стоит, пусть и несостоявшихся. Эта девчонка не зря старалась втереться к тебе в доверие. Затрия – давний враг Виардани. Не стоило об этом забывать».
– Я-то откуда знала? – по привычке ответила вслух. – Я – не канцлер.
«Да, ты – это ты. Но оно и к лучшему, наверное».
– Почему?
«Потому, что Эдмонд расстроился бы сильнее».
Я чуть не остановила лошадь, потому что не сразу поняла суть ответа.
«Что значит – сильнее?» – перешла на мысленный разговор.
«Во-первых, Шейла – невеста его единственного друга. Во-вторых, он лучше тебя понимает, чем грозит Виардани пропажа принцессы Затрии. Только пропажа, заметь, не смерть. В-третьих, сомневаюсь, что никто не знал, куда пошла Шейла. Значит, уже завтра Затрия может выдвинуть обвинения Виардани, а отвечать ему. Даже его жизнь менее ценна, чем жизнь этой девчонки».
«Так зачем ты ее убила?»
«Затем, что иначе ты бы умерла».
Я все-таки остановила лошадь, перевела дыхание – и развернулась обратно к столице.
«Ты что делаешь, сумасшедшая?» – поинтересовалась Тьма.
«Пойду к Вендену, во всем признаюсь. Пусть он решает, что дальше делать. Я же поставила Виардани на грань войны с Затрией!»
«Не делай глупостей. Мы ехали к Эду, вот и продолжай путь».
«Нет, я отвечу сама».
Тьма вздохнула – и я вдруг поняла, что не контролирую собственное тело. Очень захотелось спать. Успела только заметить, что вернулась на прежний курс.
«Прекрати», – попросила сонно.
«Спи, девочка. Дальше я сама».
Я сопротивлялась, как могла. Но тело оставалось глухо к мольбам разума. Дотянуться бы до маски – только кто мне даст? Рванулась еще раз – и ухнула в сон, чтобы проснуться поздно вечером, судя по клонящемуся к закату солнцу. Лошадь так же летела вперед, дорога мелькала перед глазами.
– Постигать науку красоты.
– Да ну тебя!
Я сел, привычно взъерошил волосы. Конни недовольно зашипела – только навела красоту, а я снова все растрепал. Тихо, спокойно… Будто и не надо никуда идти. А ведь до столицы все еще оставалась половина пути. И я был уверен, что мирной она не будет.
– Феон возвращается. – Конни первой увидела фигуру нашего спутника, а Феон, заметив наше внимание, торжествующе поднял над головой мешок со снедью. Отлично, хотя бы перекусим перед тем, как снова мчаться вдаль.
– Успели соскучиться? – Лейсер плюхнулся на траву рядом с нами.
– Не то слово, – хмыкнул я. – Как прошла вылазка?
– Деревушка глухая. С радостью продали все, о чем просил. – Феон расстелил на траве свой плащ и выкладывал на него сыр, хлеб, вареное мясо. Рот тут же наполнился слюной. Так я добавлю Лессе не только обрезанные и спутанные волосы, но и пару лишних килограммов. Или даже не пару. Ели мы быстро и молча. Затем Феон расспрашивал Конни о том же, о чем не так давно спрашивал я. Она отвечала, я еще раз прокручивал в уме ее ответы. Если что-то и казалось странным, так только то, что она жила одна. Но ситуации бывают разные. Моя семья тоже очень далеко. Феон вон тоже один с некоторых пор. Поэтому мысли медленно уплыли с новой знакомой на проблемы куда более важные. Например, закон об отмене индекса. Венден там что, рехнулся? Или Лесса настолько вжилась в мою роль, что убедила короля согласиться? При этом я не верил, что Ден не заметил изменений в поведении старого друга. А если заметил – зачем поддается? Ведет свою игру? Каша, сплошная каша и сумятица. Я словно снова и снова двигался по кругу. Вырваться бы, да только как?
– Лесса, ты что, спишь с открытыми глазами? – долетел до меня голос Феона. В присутствии Констансы он распушил перья, как большой павлин, и, кажется, осмелел.
– Нет, – ответил я.
– Тогда почему не отвечаешь?
– А какой был вопрос?
– Констанса спрашивает, сколько приблизительно добираться до столицы.
– Если повезет и нас ничто не задержит, то суток трое, – ответил я. – Но я сомневаюсь в подобном везении.
– Не наговаривай, – отмахнулся Феон.
– А ты не строй Конни глазки.
– Что? – Феон сорвался с места, но поскользнулся и упал обратно на траву.
Мы хохотали до колик в животе. Я давно так не смеялся. Много-много лет. А сейчас это казалось простым и понятным. Будь я не в теле Лессы, а в своем собственном, наверное, и вовсе бы отказался возвращаться в столицу. Что меня там ожидало? Государственные дела? Советы министров? Выходки Вендена? Попытки женить? А здесь все было просто и понятно. Прожил день – уже хорошо. Два – просто замечательно. Вот бы так продолжалось вечно…
– Нам пора, – сказал, когда приступ смеха немного утих. – Иначе мы точно не доберемся до столицы. Предлагаю на ночь остановиться где-нибудь у дороги.
– Холодно, – поежился Феон. – Не та погода, чтобы ночевать под кустом.
– Меня ищут, – напомнил я. – И вас обоих тоже. По- этому сворачивать куда-то больше не станем. Остановиться можно будет завтра вечером в Браунте. Все равно его никак не объедешь. Делать лишний крюк не будем.
– А с каких это пор ты одна все решаешь?
– У тебя есть другие предложения?
Пусть Феон и видел перед собой хрупкую девушку, но, уверен, он ощущал дух соперничества, который иногда возникает между мужчинами. Да и я не старался вести себя как-то особенно. Не до того было. Наши взгляды скрестились. Я не применял магию, Феон не мог ее применить. И все-таки он отвел взгляд первым.
– Да ладно вам! – вмешалась Конни. – Феон, Лесса права, нас ищут. Особенно меня, я ведь для них так и осталась преступницей, а вы меня спасли. Так что безопаснее обходить людей стороной. Не знаю, как вы, а я больше не хочу оказаться в тюрьме. Это очень-очень страшно.
Я – идиот. Понял это только тогда, когда Конни обхватила себя руками за плечи. Осень, холодно, а на ней – все та же длинная сорочка, в которой мы похитили ее с площади, и мой плащ. Не тот наряд, в котором комфортно находиться. Вздохнул, укорил себя за глупость и развязал дорожный мешок. Спасибо Сиане – там хватало вещей еще на одну девушку.
– Вот, – передал ей теплое платье и едва не отправившиеся на помойку чулки, – переоденься.
– Спасибо. – Конни солнечно улыбнулась. – Я совсем замерзла.
Теперь понял и Феон. Запыхтел, как чайник. Похоже, он проникся к Конни симпатией. Опальный сын предателя и девушка, обвиненная в убийстве, – чем не пара?
– Что не так? – тихо спросил Феон, пока Конни переодевалась за ближайшими деревьями.
– Может, это мне стоит спросить?
– Лесса!
– Что? – Будь я в мужском обличье, мы бы уже подрались, а так только сверлили друг друга взглядами. – Феон, нравится тебе ходить гоголем перед Конни – ходи. Но не теряй разума. Нам нужно в столицу. Или ты передумал? Если так, я с удовольствием отправлюсь дальше одна, а вы найдите какое-нибудь убежище и надейтесь, что канцелярия никогда не доберется до вас.
– Извини. – Феон опустил голову. – Был не прав.
– Ничего страшного, пока это не стоит нам жизни. То, что простительно здесь, в столице может стать губительным. Помни об этом.
– Иногда ты так странно говоришь, – заметил Лейсер. – Будто не девушка, а государственный деятель на трибуне.
– Тебе кажется, – ответил я. – А вот и Конни! Собирайтесь, нам пора в путь.
На этот раз Конни поехала с Феоном. Я не возражал. Раз уж эти двое заняты друг другом, послежу за дорогой, чтобы обошлось без неприятных сюрпризов. Лошади бежали ровно. Вокруг тянулись голые равнины. А сердце не покидала тревога. И чем ближе мы подъезжали к столице, тем сильнее она становилась. Что не так? А в том, что что-то было не так, я не сомневался.
Глава 16
В бегах
Алессия
Казалось, что за мной мчится погоня, поэтому снова и снова я пришпоривала лошадь. До городских ворот лицо скрывала маска – так было безопаснее. А я едва помнила себя от ужаса. Однако стража, стоило увидеть мой облик, распахнула ворота и расступилась. И я начинала понимать почему. Эдмонду Лауэру не надо было даже применять магию – его все боялись и так. Потому что он казался чудовищем. И чудовище жило внутри его. Я сама жива только потому, что Тьма хочет заполучить назад своего любимчика. А еще мне на мгновение показалось, что она к нему неравнодушна и только поэтому терпит мое присутствие – чтобы я привела ее к Эдмонду.
Городские стены остались далеко за спиной, когда я сняла маску и спрятала под куртку. Тут же изменился цвет прядей, упавших на лоб, – с черного на каштановый. Лицо, уверена, тоже стало другим.
– Тьма, сможешь долго удерживать эту внешность? – спросила я.
«Это твоя задача, не моя. Смена внешности – собственный дар Эдмонда, а не последствия нашего договора. Но я помогу, когда будет надо. А пока ты одна, не задумывайся над этим».
Не задумываться… Вот бы вообще потерять способность думать хоть на несколько часов, потому что перед глазами стояло искаженное ненавистью лицо Шейлы. Шейлы, которую я убила. Можно сколько угодно говорить себе, что это сделала Тьма, но выпустила ее я. Значит, мне и держать ответ.
Но почему Шейла попыталась меня убить? Неужели именно за этим прислала ее Затрия? Не выйти замуж за короля, а обезглавить Виардани? Причем начать не с ее законного правителя, а с канцлера. Я ведь ей верила. От этого было страшно и горько. Приходилось ли Эдмонду так же ошибаться в людях? Или он изначально не склонен никому доверять?
«Слишком много думаешь», – сонно откликнулась Тьма.
Сонно? Странно.
«Сама странная. Постарайся ни с кем не встречаться по дороге. Тебя никто не отпустит просто так».
Никто не отпустит… Во что же я впуталась? Что натворила? Нет, не хочу больше! Не хочу! Только кто меня слушал? Я старалась не отчаиваться и сохранить трезвый ум, но выходило все хуже. Те эмоции, которые сдерживала последние дни, накрыли с головой. Скорее бы! Хотелось какой-то определенности, а не ощущения пронизывающего до костей холода, невзирая на теплую одежду. Теперь я понимала, что так дает знать о себе Тьма. Потому что, когда она покинула мое тело и вселилась в Шейлу, неожиданно стало тепло. Страшно…
Хорошо, что тракт был прямым, иначе я бы точно заблудилась, потому что совсем не разбирала дороги, нырнув в бездну отчаяния. Зубы выстукивали непонятный марш, сильно морозило. Сколько дней пути разделяет нас с Эдмоном? Если он на середине дороги от Адиаполя, значит, если мы будем ехать навстречу друг другу, – день или два? Как не пропустить его? Хорошо хоть прекрасно знаю, какой облик искать – свой собственный. Но уверена, канцлер умеет скрываться. Я готова была умолять его, чтобы он все вернул обратно, потому что невыносимо так жить.
«Эй-эй, девочка, выше нос, – неожиданно отозвалась Тьма. – Все не так плохо, как тебе кажется. А жалеть убийц не стоит, пусть и несостоявшихся. Эта девчонка не зря старалась втереться к тебе в доверие. Затрия – давний враг Виардани. Не стоило об этом забывать».
– Я-то откуда знала? – по привычке ответила вслух. – Я – не канцлер.
«Да, ты – это ты. Но оно и к лучшему, наверное».
– Почему?
«Потому, что Эдмонд расстроился бы сильнее».
Я чуть не остановила лошадь, потому что не сразу поняла суть ответа.
«Что значит – сильнее?» – перешла на мысленный разговор.
«Во-первых, Шейла – невеста его единственного друга. Во-вторых, он лучше тебя понимает, чем грозит Виардани пропажа принцессы Затрии. Только пропажа, заметь, не смерть. В-третьих, сомневаюсь, что никто не знал, куда пошла Шейла. Значит, уже завтра Затрия может выдвинуть обвинения Виардани, а отвечать ему. Даже его жизнь менее ценна, чем жизнь этой девчонки».
«Так зачем ты ее убила?»
«Затем, что иначе ты бы умерла».
Я все-таки остановила лошадь, перевела дыхание – и развернулась обратно к столице.
«Ты что делаешь, сумасшедшая?» – поинтересовалась Тьма.
«Пойду к Вендену, во всем признаюсь. Пусть он решает, что дальше делать. Я же поставила Виардани на грань войны с Затрией!»
«Не делай глупостей. Мы ехали к Эду, вот и продолжай путь».
«Нет, я отвечу сама».
Тьма вздохнула – и я вдруг поняла, что не контролирую собственное тело. Очень захотелось спать. Успела только заметить, что вернулась на прежний курс.
«Прекрати», – попросила сонно.
«Спи, девочка. Дальше я сама».
Я сопротивлялась, как могла. Но тело оставалось глухо к мольбам разума. Дотянуться бы до маски – только кто мне даст? Рванулась еще раз – и ухнула в сон, чтобы проснуться поздно вечером, судя по клонящемуся к закату солнцу. Лошадь так же летела вперед, дорога мелькала перед глазами.