Мама, я Великан

Я ловлю это слово на волоске от того, как оно было бы сказано.

Что это сегодня со мной? Я ошарашила Майю предложение дружбы, и вот опять. Неужели мне так сильно не хватает человеческого общения, что хочется открывать людей и идти на сближение так прямолинейно?

– … почти подружились, – Маша договаривает за меня и смотрит испытующе, словно взвешивая степень только что возникшего доверия и думая, стоит ли посвящать меня в свои труды.

Чем же она занимается? Может быть, работает с людьми, судя по легкой манере общения? Или в бьюти-индустрии, судя по красоте? А может быть, у нее какая-то удивительная специфическая деятельность – стюардесса, например, или вожатая трамвая…

– Ладно, пошли! – она вдруг подскакивает со стула и берет меня за руку.

– Куда? – я поднимаюсь следом, спешно допивая вкусное какао.

– Пошли скорее, хочу показать! Да-да! Я хочу тебе показать! – она так и подпрыгивает на месте.

– Но куда, уже стемнело?

– Здесь недалеко, идем, идем… – и Маша за руку вытягивает меня из кухни.





Глава 52

Великан




Идти и правда пришлось недалеко, потому что Маша работает прямо дома – в соседней комнате.

Перешагнув через разбросанную обувь в коридоре, пройдя мимо большого зала и заваленной игрушками детской, мы оказываемся около закрытой двери. Маша делает глубокий вдох и резкий выдох, словно готовясь к прыжку, а затем поворачивает дверную ручку.

Перешагиваю порог, и у меня перехватывает дыхание.

Блеск.

Сияние.

Линии.

Формы.

– Где мы? – спрашиваю почему-то шепотом.

Небольшая комната заставлена тумбами и завешана полками. На каждой тумбе – лампа. На каждой полке поверх черных кусочков ткани разложены камни, оправы и цепочки. Я не специалист и не могу понять, драгоценные это камни или нет, но в лучах заката кажется, что мы в настоящей сокровищнице.

Все вокруг светится, переливается, манит своими гранями.

– Это мое место силы! – гордо отвечает Маша и, щелкнув выключателем, зажигает свет.

Природное освещение перебивается искусственным, передо мной предстает полная картина – три тумбы оказываются небольшими столиками, на каждом из которых есть лампа и маленькие чашечки с крошечными бусинками, гвоздиками, колечками и другой фурнитурой. Полки размещены ступенями в четыре ряда, на них рядом с камнями лежат увеличительные стекла, мотки ниток и лесок.

Все здесь расставлено в особом, известном только хозяйке порядке. Камни на тканях размещены в линии в разных направлениях и разном количестве. Чашечки на столах определены в ряды от меньшей к большей. Все верхние полки отличаются по ширине, все нижние – по длине.

Кажется, это единственная комната в доме, где царит абсолютный порядок.

– Могу предположить, что детей ты сюда не пускаешь… – говорю, жадно изучая главами открывшуюся мне тайну.

Маша смеется, пританцовывая, делает круг по маленькой сокровищнице и присаживается на неприметный стул возле окна. На миг она закрывает глаза от удовольствия и разводит руки в стороны, как бы обнимая свои владения.

– Это только мой мир! – восклицает она и тут же, снова подскочив на ноги, принимается показывать мне достопримечательности. – Вот, смотри, это настоящий агат, я купила его на ярмарке в прошлом году, он был в медной оправе, в старых серьгах, а продавала его какая-то девчонка, совсем молодая, ничего не смыслит в камнях, я огранила его по-новому, спилила всю старость. – Она тараторит и крутит в руках темный красивый камень. – А вот, вот… – дотягивается до верхней полки. – Это малахит, посмотри, совсем малыш, заказывала его из-за границы, а вот – опал, чего он мне стоил, у нас таких нет, почти контрабанда…

Я едва успеваю следить за движениями ее рук и потоками слов.

Мы медленно двигаемся от одной полки к другой, рассматривая жемчуга, аметисты, хризолиты, топазы и рубины. Заботливо прикасаясь к каждому камню, Маша рассказывает об истории его приобретения и уникальных, почти магических свойствах. По ее словам, жемчуг может успокоить дерзкий нрав, рубин препятствует депрессии, аметист добавляет энергии, малахит приносит удачу…

Ясно одно – Маша занимается созданием изделий из полудрагоценных камней, делает их на заказ, камни и фурнитуру добывает в самых неожиданных местах и работает со всей душой.

Я слушаю, какие чудеса происходят в этой комнате, и у меня бегут мурашки. Я представляю, как красивые женские пальцы работают с твердой текстурой. Как камень поддается уверенным любовным прикосновениям, как подбираются оправы, застежки, цепочки, и как счастливый обладатель уникального изделия сияет, впервые надевая украшение.

Сияние…

Си-я-ни-е.


Представляю его так ясно, что почти вижу.

Как ни стараюсь, не могу уловить всю суть Машиных историй, но в потоке ее бешеной энергии чувствую себя радостно и легко.

Вот как это бывает! Можно работать дома, не переживать о коллективе, не вкладываться в карьеру и чувствовать себя…

– Я по-настоящему счастлива! – Маша перебивает и подытоживает мою мысль. – И ты первый человек, не считая мужа и детей, который видит мой кабинет!

– Ты сама счастлива и людей делаешь счастливее, – я польщена ее доверием и говорю смущенно. – Наверное, это очень приятно.

– А знаешь, да! – улыбаясь, она кивает. – Я так обожаю свое дело, что в каждую работу вкладываю любовь, и, похоже, заказчики это чувствуют. За годы не было ни одного недовольного клиента, и рекламу я ни разу не давала – все по рекомендациям, и от семьи дело меня не отвлекает, даже наоборот – дает силы. Настоящее бытовое волшебство.

– Это магия… – произношу заворожено. – Та самая, которую я везде ищу…

– Да, так и есть! – говорит Маша. – И мы все владеем магией, одни магией украшений, другие магией слов, – она легко подмигивает мне.

– А представляешь, – я дотрагиваюсь указательным пальцем до сверкающего бока треугольного малахита, – если бы вместо комнаты у тебя была мастерская, если бы ты все же сделала рекламу и увеличила объемы!

– И что? – Маша берет с нижней полки две пары серег и задумчиво смотрит на них, а потом на меня.

– Как это – что?! – я распахиваю глаза. – Эти украшения – особенные! Ты могла бы стать знаменитой! Собирать очереди желающих! Продавать дороже, или обучать, или работать с модными домами!

– Вот эти лучше, – подумав, она протягивает мне пару с жемчугом – маленькие овальные камни держатся на тоненькой линии цепочки. – Примерь – подчеркнут твою длинную шею и ко всему подойдут. Дарю!

– Подожди, подожди, – я качаю головой, но Маша вкладывает в мою ладонь серьги и поворачивает меня к зеркалу на полке. – Как тебе идея с мастерской? У меня есть знакомые, правда! Могу помочь!

– Если я выйду из комнаты, волшебство испарится.

– Ничего не испарится! – снимаю свои серьги и надеваю новые. – Будет еще больше, еще лучше и…

И еще я хочу сказать о прибыли, об уровне работы, о росте, но, взглянув в зеркало, замираю и затихаю.

Как она сказала… «бытовое волшебство»?

Одна крошечная деталь – буря изменений.

В отражении я вижу женственную нежность и гармонию простоты, в отражении девушка-мечта, девушка-изысканность, девушка-свежесть.

Белизна жемчуга подчеркивает темный цвет волос и глубину глаз, тонкая, едва заметная цепочка чертит чувственную параллель с шеей, застежка в виде лепестка обнимает мочку уха.

Глядя на свое отражение, хочу потрогать его, убедиться, что это по-прежнему я, что меня не подменили какой-то улучшенной версией, что изображение не испарится, стоит отвернуться или моргнуть.

– Ну что ты замерла? – весело говорит Маша. – Это же просто серьги!

– Нет, не просто… – продолжая смотреть на себя, дотрагиваюсь пальцем до камня, цепочки, застежки.

Ощущение полета.

Чувство света.

Сияние, о котором я думала только что, представляя, как изделия радуют обладателей.

И тут меня обдает пониманием, как холодной водой.

Волшебство действительно испарится, если не докладывать в работу даже малую часть души, если вместо красоты и сияния думать о деньгах, если торопиться с одним заказом, зная, что впереди второй, третий, десятый, и на все один срок сдачи.

Только что почти незнакомая девушка подарила мне кусочек бытового волшебства, очень легко, от сердца, просто потому, что у нее его много. Потому, что она на секунду подумала обо мне и захотела поделиться!

Просто подумала обо мне!

Хочу спросить себя, думаю ли я, и о ком? Делаю ли я кого-то по-настоящему счастливым? Кому несет сияние мое дело жизни, и испытывают ли люди, читающие Великана, радость? Показываю ли я через любимую работу прекрасную часть своей души?

Чем я делюсь?! Чего у меня много?

И я знаю ответ, он болью пульсирует где-то в солнечном сплетении – читая Великана, люди чувствуют все, что угодно, кроме счастья.

Я делюсь надменным взглядом, делюсь осуждением, злостью, желанием приструнить и поставить на место.

Неужели все это живет во мне вместо сияния?! Неужели это и есть моя суть?!

– Ну наконец-то дошло, – внутри раздается голос Великана. – Должен признать, ты не такая бестолочь, как я думал.