Малый повзрослел

— Не напоминай об этом страшном дне. До сих пор мурашки по коже, — вздрогнула девушка, словно скидывая с себя весь ужас первого утра нашего знакомства. — Кстати, а откуда вы знакомы с этим, как его… Соколовским?

— Семь лет назад в одной деревне летние каникулы проводили. Ничего такого.

— Афигеть! Вот это наш земной шарик круглый, конечно, — выпучила подруга глаза, качая головой.

— Оказывается, да, — усмехнулась я, наблюдая за тем, как помещение заполняли новые люди.

Очень необычно было сидеть в аудитории, которая была подобна амфитеатру. Мы с Юлькой гордо заняли места примерно по центру, чтобы не казаться пугливыми или лентяйками, если сядем на галерке, или зубрилками, если сядем в первом ряду.

Аудитория медленно заполнялась студентами, которых с этого дня можно официально называть одногруппниками. Робкие девчонки и нарочито уверенные парни равномерно распределялись по партам, бросая друг на друга любопытные взгляды. Всем нам только предстоит познакомиться друг с другом и понадеяться на то, что среди нас найдут действительно интересные личности.

Нам с Юлькой повезло больше: мы не только учимся в одной группе, но и живем в одной комнате в общежитии, и, хотя бы, знаем друг друга, чтобы чувствовать себя немного уверенней в новой обстановке.

— Геологи? — показалась рыжая голова парня в дверном проеме. — Первачи.

— А ты сам, кто будешь? — спросила Юля, так как все остальные предпочли отмалчиваться.

— Я буду твоим первым и единственным.

— Кошмаром? — предположила подруга, отчего по аудитории прошелся тихий смешок.

— Парнем, бэйба, — подмигнул он ей и, наконец, соизволил полностью войти в аудиторию.

— Парнем? — вскинула Юлька тонкие брови. — Нормальных разобрали, один ты остался?

— Я смотрю, мы подружимся, — уселся он рядом с нами, ближе ко мне и протянул руку для пожатия. — Тимоха.

— Машоха, — ответила и пожала его руку. — Ой, не! Забудь! Звучит как мошонка, — в аудитории вновь послышались смешки, но уже более уверенные. Процесс «принюхивания» друг к другу запущен. — Маша я.

— А если я буду называть тебя Машенка от слова «Маша», а не от того самого? Можно? — спросил Тимоха, едва сдерживая смех.

— Даже не думай! — пригрозила ему пальцем. — Иначе я тебе по башке тресну так, что все веснушки отвалятся.

— Я смотрю, с тобой шутки лучше не шутить, — произнес парень, немного отклоняясь назад, словно я исполню свою угрозу прямо сейчас.

— Шути, — пожала я безразлично плечом. — Последнее желание перед казнью — закон.

— А про меня не забыли? — возмутилась подруга, тыча меня ногтем под ребра. — Здесь и я еще есть, вообще-то.

— Принцесса, как можно о тебе забыть? — развернул свою душу, аки гармонь, Тимоха. — Может, представишься?

— Юлёха, — с гонором произнесла подруга и смачно, по-братски так, пожала ему руку, отчего мне пришлось немного отклониться, чтобы их рукопожатие не прилетело мне в нос.

— Где живете? В общаге или на хате? — начал допрос Тимоха.

— Вторая общага. Тут рядом.

— Ого! — засветилось его лицо. — Я тоже. Какой этаж?

— Четвертый, — ответила Юлька с опаской.

— Реально? Я тоже! Круто!

— Ты, типа, теперь с нами на всю студенческую жизнь? — спросила Юлька, поморщившись. — За что нам это?

Незаметно толкнула ее плечом и, пока парень не понял всю суть её иронии, спросила у него:

— А почему мы тебя раньше не видели? В общаге, в смысле. Мы несколько дней там живем, но ты нам еще не встречался.

— Да я только сегодня заселился. Пока доехал из своей дыры, пока с вокзала сумки допер. Задержался, в общем. Экскурсии мне устроите по общаге, раз вы уже с ней знакомы?

— О-о! — сыронизировала я. — Тебя ждет незабываемое путешествие. Душ, туалет, ночные гонки на компьютерных креслах по коридорам общаги.

— Гонки? — нахмурил он рыжие брови.

— Ага, — кивнула я знающе. — На сегодня, кстати, я слышала, намечен большой заезд в честь первого учебного дня. Старшими курсами для первачей.





Глава 4






Знаете, что значительно отличает первокурсников от остальных более опытных студентов? Глаза. По нам очень легко можно определить, что мы еще совсем юные, желторотые птенцы, которых только вчера выкинуло из родительского гнезда.

И вот, ходим мы с огромными глазищами, смотрим по сторонам, боясь пропустить, что-то важное, что-то такое, что нам пригодится и поможет не потеряться в мире «за гнездом». Страшно пропустить какой-то резкий апгрейд, а потом не понимать суть происходящего.

Боже! Как же сложно и страшно было первому взрослому человеку на этой планете. И скучно, и грустно, и некому руку подать…

Сейчас же всё кажется хоть и ужасающим, но приятно волнующим. Своего рода азарт присутствуют в головах, когда ты понимаешь, что теперь абсолютно все: каждое действие, каждая неудача, каждое достижение, — это всё, целиком и полностью, твоя ответственность.

В юбочку к маме уже не поплачешься. Да и лечь на пол в качестве бунта о том, что ты чего-то там не хочешь, — не получится. Нет, конечно, ты можешь лечь на пол, подрыгать ножками, залить свои ушные раковины солеными слезами, но потом тебе, все равно, придется встать и сделать то, что нужно сделать. Самостоятельно. Без помощи кого-либо, потому что тебя окружают такие же желторотики, которые хоть и строят из себя взрослых людишек, но на самом деле они сами всего несколько минут назад осушили свои ушные раковины от пролитых слез.

Универ — это совсем иной ритм обучения. Здесь нет уроков, длящихся по сорок минут, и нет перемен, во время которых можно вольготно шагать по коридору. Здесь есть пары длиной в полтора часа и маленькие перерывы, во время которых нужно успеть добежать от одной аудитории к следующей или вовсе в другой корпус, что тоже является тем еще квестом. Особенно, когда только-только привык к расположению аудиторий в «своем» корпусе, а теперь, оказывается, нужно делать то же самое в другом корпусе.

Я уж промолчу о том, что недели могут быть верхними и нижними. К этому меня жизнь, совершенно точно, не готовила.

Мама, роди меня обратно!

В общем, кто не был студентом, тому не понять, как хочется кушать, любиться и спать.

Любиться мне не горит, желания спать тоже нет, так как сегодня только первый учебный день, и я успела вдоволь выспаться перед ним. Как выяснилось, это была моя последняя ночь богатая сном. А вот покушать я бы не отказалась.

От прошаренного Тимохи мы узнали местоположение студенческой столовой, а также тот факт, что есть в ней лучше всего во время «окна» в парах, так как перед тем, чтобы отведать пюрешечку с котлеточкой, нужно выстоять огромную очередь из таких же голодных студентов и понадеяться на то, что котлетка тебе, всё же, достанется.

Нашей троице повезло. Помимо пюре и котлеток нам достался еще и кофе.

Побродив между столами в поисках свободного, устроились за тем, за которым сидели наши одногруппники, чьи лица мы запомнили за две предыдущие пары.

— Будем знакомиться, что ли? — запустил свой генератор речей Тимоха, пожимая руки двум парням, затем представил нас поочередно. — Тимоха, Юлёха и Машё… Маша, — вовремя опомнился он, заметив, как я мысленно закопала его в пюре.

— Гриша, — отозвался один из парней, поправив очки на переносице.

— Даня, — представился блондин, привстав для рукопожатия со всеми нами.

— Ну, — начала я, заняв один из стульев между Тимохой и Юлькой. — Как первый учебный день? Билеты домой уже купили?

— Честно говоря, — начал Даня. — Я мысленно их купил еще, когда увидел расписание.

— Да! — закивал активно Гриша, почти теряя очки. — В один из дней пять пар. Пять, Карл! По полтора часа!

— Предлагаю пожрать, сказать декану, что мы тут всё посмотрели, если что, то вернемся позже, а сами свалим и не вернемся, — рассмеялся Тимоха, а вслед за ним и все собравшиеся за столом.

— Кстати, — вклинилась Юлька. — Вы заметили, что при параде только первачи?

Синхронно с парнями оглядели столовую на предмет оценки внешнего вида собравшихся. И правда. При параде, в платьях, белый верх и черный низ, были только редкие первокурсники. Остальные же студенты были в джинсах, местами рваных, толстовках, футболках или не столь официальных платьях как мы с Юлей.

— Палево на каждом шагу, — подытожила я. — Сегодня нам с толпой слиться не получится.

— Это еще чего! — рассмеялся Гриша. — Мы с вами приготовили весь арсенал ручек и тетрадей для конспектов и, помимо одёжки выделяемся еще и огромными рюкзаками, как у первоклашек. А между тем, один старшекур, вообще, с собой взял на пары только ручку и носит ее за ухом.

— А что, так можно было? — выпучила Юлька глаза заставив всех нас рассмеятся.

Где-то в стороне послышались мужские дружные улюлюкания и имя моего нового-старого врага.

— Стасян, иди к нам, — вопили парни, призывая к себе вожака в кислотно-зеленом бомбере.

Повернулась в сторону их живого интереса и увидела, как мимо нас проходил Соколовский с самодовольной ухмылкой.

Эх, с каким бы я удовольствием размазала по нему картофельное пюре… Ммм… Словами не передать.

Устроившись на свободный металлический стул, который для него приготовили парни, Стас вальяжно развалился, скинув рюкзак с плеча на пол рядом с собой.

За их столиком тут же начались какие-то бурные обсуждения и один из парней указал в нашу сторону, а именно на меня.

Какого…?

Отвернулась, чтобы не видеть ухмыляющуюся рожу Соколовского, и через несколько секунд услышала стадное ржание, доносящееся с их стороны. Жеребцы разве что копытом не били о стол, А нет, били, судя по звукам.

Взгляд невольно вернулся к ним и мне «посчастливилось» увидеть, как собравшиеся кони хлопали по плечам Соколовского, в то время как он смотрел прямо на меня, отпивая из пластиковой бутылки питьевой йогурт. Поймав мой взгляд, парень едва заметно подмигнул мне.

Изобразив безразличие, взяла стаканчик с кофе. Отпивая его содержимое, оттопырила средний палец специально для Стасика, который в ответ лишь усмехнулся и вытер губы тыльной стороной ладони.

Это только первый день учебы, а я уже ввязалась в нечто безрассудное и, точно знаю, обоюдно выносящее мозг.