Мальчик, который знал всё
Часть 10 из 12 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Обследование в самом разгаре, – тихо прошептала своему мужу Эбигейл, не желая мешать доктору Маккукропу, а президент Харрингтон нетерпеливо взглянул на часы.
На Алету он неделями не обращал внимания, но сегодня Эбигейл твёрдо настояла на том, чтобы он пришёл и сам услышал, что скажет доктор Маккукроп.
– У меня нет времени дожидаться, пока всё это закончится, – резко сказал президент Харрингтон. – У меня без этого дел по горло.
– Тебе что важнее – твои дела или твоя дочь? – сердито прошептала Эбигейл.
– Да с ней всё в порядке, – отмахнулся президент Харрингтон.
– Но она не разговаривает, а ведь ей уже четыре с половиной.
– Это временное. Она же не такая, как… – Президент Харрингтон не договорил. Вообще-то, ему было мало дела до других людей, но зато у него было хорошо развито чувство самосохранения, а заодно и ещё кое-что, о чём он ну никак не мог рассказать своей жене.
Но Эбигейл и не нужно было, чтобы он заканчивал фразу, – она и так всё прекрасно поняла.
– Как кто? Как Конрад, ты хочешь сказать? Мой мальчик был… – Эбигейл тоже не договорила – помешали слёзы.
– Конрада больше нет, и говорить о нём мы не будем. Ни к чему тревожить мёртвых. – Президент Харрингтон вновь взглянул на свои часы. – Всё, я ухожу. Сама здесь заканчивай.
Вновь взглянув на жену, президент Харрингтон увидел, как у неё широко распахнулись от удивления глаза и приоткрылся рот. Ничего не сказав, он повернулся на каблуках и увидел стоящую перед ним Алету.
Она была как раз посередине между родителями и столом. Твёрдо расставив ноги, Алета пристально смотрела на отца, направив в его сторону указательный палец. Президент Харрингтон застыл в изумлении, в комнате стало совершенно тихо, все не сводили глаз с серьёзного, сосредоточенного лица Алеты.
Продолжая указывать на отца пальцем, Алета открыла рот и сказала:
– Мошенник.
Никто в комнате не шелохнулся.
– Мошенник, – повторила Алета, словно выстрелила.
Краска сошла с лица президента Харрингтона, и он невольно попятился. Виновато забегали глазки.
– Мошенник.
Алета опустила свою руку и повернулась к столу. Выхватила из рук доктора Маккукропа леденец, уселась на стульчик феи Динь-Динь и с удовольствием захрустела клубничным завитком.
Не в силах встретиться взглядом с женой, президент Харрингтон потянулся к двери.
– Я хочу, чтобы её ещё раз обследовали, – прорычал он сквозь зубы. – С ней явно что-то не в порядке.
11
Н
е успела Пайпер пустить слух, как на ферме начали появляться их друзья. Лили и Джаспер, Кимбер, Смитти и все остальные. Невозможно передать, как счастливы они были оттого, что видят перед собой прежнего Конрада. Того Конрада, которого они так ждали, который возглавит их команду, после чего они все вместе смогут наконец найти полезное применение своим необычным способностям.
Общими усилиями они немедленно превратили старый сарай в свой секретный лагерь. Прибрали сено, чтобы освободить больше места. Соорудили в центре сарая приподнятую площадку с матами, чтобы тренироваться в рукопашном бою, оборудовали вдоль стен сарая отдельные рабочие места для каждого.
– Нам нужно оттачивать свои способности и учиться действовать как одна команда, – предупредил Конрад, когда схлынула первая волна охватившего всех возбуждения. – Сумма наших талантов намного превосходит возможности каждого из нас в отдельности, это ясно без лишних слов. Больших целей мы можем добиваться только действуя сообща, как команда. С работой, которая нам предстоит, мы сможем справиться только в том случае, если будем действовать как команда, думать как команда и мечтать как одна команда. Это означает, что нам необходимо будет знать сильные и слабые стороны каждого своего партнёра и помнить о них. Это означает, что мы должны научиться без слов понимать друг друга. Это означает, что каждый из нас должен стать лучше, чем он сам о себе думает.
Занятия у ребят начинались с восходом солнца и продолжались до заката, а порой и дольше. Конрад разделил день на три части. Утром каждый самостоятельно занимается над совершенствованием своих умений. Днём – общекомандные тренировки, а ближе к вечеру имитация какой-нибудь командной миссии. Если после этого кто-нибудь ещё мог стоять на ногах и не клевал носом, Конрад устраивал разбор миссии и указывал недостатки, над исправлением которых требовалось поработать.
– Точность, контроль и дисциплина, – вновь и вновь повторял Конрад. – Поймите, мне нужны искусные хирурги, а не мясники-ковбои.
По заданию Конрада Смитти оттачивал своё рентгеновское зрение так, чтобы превратиться с его помощью в ходячий детектор лжи.
– Когда кто-то лжёт, это влияет на его нервную систему и вызывает небольшие, незаметные простому глазу изменения в частоте пульса и кровяном давлении, – объяснял Конрад. – Учись обнаруживать эти изменения с помощью своего рентгеновского зрения, Смитти.
Теперь каждый день Смитти предлагали выяснить и проверить, лжёт ему кто-нибудь из участвующих в этом эксперименте товарищей или нет. Упражнение требовало от Смитти невероятной концентрации, так что неудивительно, что к вечеру он становился раздражённым и обессилевшим, как выжатый лимон.
Братья-близнецы Мустафа при желании легко могли бы пригнать цунами, способное снести с лица Земли целый портовый город, но Конрад заставлял их работать с более мелкими природными явлениями, например, гонять по небу одинокое облачко.
– Слушай, Кон, нас уже тошнит от этого, – взмолились братья после того, как целых две недели провозились с маленькими облачками. – Дай ты нам наконец сделать что-нибудь повеселее. Скучно нам с этой мелочовкой возиться.
– Веселее всего то, что происходит под твоим контролем, – резко ответил им Конрад. – Мне не нужны ковбои, мне хирурги нужны. Двигайте это облачко со скоростью ровно два километра в час. Когда оно закроет солнце, удерживайте его на месте в течение десяти минут. Затем сделайте так, чтобы это облако пролилось дождиком. Сделаете это, и я покажу вам, что такое веселье.
Все без исключения обходили стороной рабочий стол Дейзи, за которым она превращала уголь в алмазы. Почему обходили? Да потому, что однажды угольный порошок не выдержал огромного давления, которое сжимало его, превращая в алмаз, и взорвался, разлетевшись по всему сараю. Рабочий стол Кимбер все тоже старались обходить стороной, когда она училась создавать электрическую дугу, пропуская разряд между раскрытыми ладонями. Добившись того, чтобы дуга стала стабильной, Кимбер начала учиться менять её напряжение – вот этот эксперимент оказался довольно опасным, потому что электрический заряд порой вырывался из-под контроля Кимбер и улетал куда попало. Именно от этого в стенах сарая и его крыше за последнее время появилось несколько прожжённых дыр.
– П-прямо молнии какие-то она пускает, – высказался как-то по этому поводу Джаспер.
– Совершенно верно, – охотно согласился с ним Конрад. – Молнии. Теперь Кимбер осталось лишь научиться прицельно стрелять ими.
Эти слова наполнили сердце Кимбер радостью. Стрелять! Молниями! Прицельно! Она с нетерпением ждала, когда же наконец придёт пора переходить именно к этой части её тренировок. Знал об этой части и Смитти. Знал и потому часто просыпался посреди ночи, размышляя о том, насколько это может быть болезненно – получить маленькой молнией за то, что рассматриваешь девчонку сквозь платье.
Лили постоянно жаловалась на «пытку желейными мармеладинками», как она называла своё задание. Это упражнение придумал для неё Конрад. Лили должна была с помощью телекинеза выудить из банки с красными желейными мармеладинками единственную жёлтую. А когда Лили научилась уверенно выполнять это, ей пришлось учиться гонять мармеладинку по стеклянному лабиринту, причём так, чтобы ни разу не задеть при этом его стенок. Прошёл целый месяц, и вот ей удалось наконец сделать это, о чём Лили торжественно известила Конрада. И что бы вы думали? Он спокойно выслушал её и сказал:
– Неплохо. Теперь научись делать всё то же с завязанными глазами.
Услышав это, Лили подняла в воздух – с помощью телекинеза, разумеется, – целую банку мармеладинок и с наслаждением высыпала их на голову Конраду.
Единственным слабым местом в команде оставался Фидо, оказавшийся совершенно не поддающимся дрессировке. Конрад начал с команды апорт, но карликовый носорог ни в какую не желал приносить брошенную хозяином палку. Вместо этого он целыми днями таскался вслед за Конрадом, путался у него под ногами, а заодно ломал и опрокидывал всё, до чего мог дотянуться. Однажды Вайолет вздумалось полетать на спине у Фидо. Она уменьшила себя, села на крылатого носорога, но это была её первая и последняя попытка.
– Он летает как корыто по реке. Меня моментально укачало, – жаловалась потом она.
После этого все отступились от Фидо, отныне он был предоставлен самому себе, ходил где хотел и делал что хотел, всеми любимый и потому до безобразия избалованный.
Закончив утренние индивидуальные занятия, ребята разбивались на пары и учились взаимодействовать друг с другом. Когда Нален и Ахмед научились успешно управлять маленьким облаком, Пайпер стала прятаться внутри него, а братья тащили её вместе с облаком по небу.
Справившись со своими мармеладинками, Лили начала работать в паре с Вайолет. Спускался подвешенный к потолку сарая стеклянный лабиринт, Вайолет уменьшала себя так, что становилась похожей на крошечную куколку, а Лили с помощью телекинеза перемещала её по лабиринту. При этом Вайолет не просто так двигалась по лабиринту, но ещё и выполняла по пути различные задания. Эти задания постоянно менялись, но почти всегда включали в себя такие элементы, как отпирание замков, установка макета бомбы или поиск спрятанных предметов. По мере того как Вайолет и Лили оттачивали своё мастерство, задания Конрада становились всё сложнее, и теперь Лили приходилось одновременно перемещать с помощью телекинеза уже не один предмет, как прежде, а сразу несколько. А когда она и это освоила, Конрад велел ей учиться делать всё то же самое с закрытыми глазами.
Как-то раз с Дейзи произошёл несчастный случай. Она поднимала валун весом десять тонн и вывихнула себе запястье. Следующим пострадал Джаспер. Он излечил двадцать семь местных белок от загадочных болей у них в животиках, но при этом его руки перегрелись так сильно, что с них начала слезать кожа. Увидев это, Конрад велел ему бросить всё, и до вечера сидеть в сторонке, держа руки в проточной холодной воде, чтобы остудить их.
Сам Конрад не только командовал, он и работал. Сейчас он экспериментировал на себе – точнее, на собственной голове – с приспособлением, получившим название ВМИ (внешний мозговой интерфейс). Размером приборчик был с монету, но при этом обладал мощностью первоклассного компьютера. С помощью Кимбер, умевшей создавать электрические цепи, и Джаспера с его целительными руками Конрад умудрился подключить это устройство к своему мозгу. Для работы с ВМИ он пользовался специальными очками, которые на вид были самыми обычными, но на самом деле у них вместо стёкол были маленькие компьютерные мониторы, на которые выводились необходимые данные, не мешающие при этом видеть глазами окружающий мир. Одним словом, в этих очках Конрад видел всё, словно робот. Терминатора помните? Вот-вот.
Пайпер в равной степени была восхищена и в то же время возмущена этим устройством.
– Выходит, ты вставил себе в мозги компьютер, так? – спросила она.
– Нет, не совсем так, – поправил её Конрад, указывая на закреплённый у него за ухом приборчик. – Он у меня не внутри головы, видишь? ВМИ по-прежнему находится вне моего тела, просто я подсоединил его напрямую к моему мозгу.
– Ага, значит, теперь ты напрямую общаешься с компьютером. Проще говоря, твои мозги обзавелись собственным ноутбуком, вот этим. – Пайпер осторожно прикоснулась к ВМИ кончиком пальца и зажмурилась, словно испугавшись, что приборчик может взорваться. – А это не опасно? И самое главное, нужен ли вообще компьютер таким мозгам, как твои?
– Почему нет? – пожал плечами Конрад. – Как ни крути, компьютер быстрее меня считает и в разы больше информации перемалывает.
* * *
Разумеется, появление такого количества детей у них на ферме не осталось для Бетти и Джо незамеченным.
– Молодёжи у нас теперь в доме как тараканов в былые времена. Нужно что-то с этим делать, мистер Макклауд! – сказала Бетти вскоре после того, как появились юные гости.
Они ютились в спальнях, вповалку спали на полу, не умещались сразу все за столом, поэтому кормить их приходилось в две смены. Так что, хорошенько подумав, Джо начал перестраивать своё зернохранилище в жилище для ребят. Внизу поселили девочек, а наверху, на чердаке, – мальчиков. Удачное это было решение. Теперь ребята были достаточно близко, чтобы приглядывать за ними, и в то же время достаточно далеко, чтобы Бетти не могла видеть некоторые их проделки. Согласитесь сами, зачем было видеть всё это столь набожной женщине, как добрейшая, милейшая Бетти?
* * *
И вот однажды июньским утром ребята проснулись, чтобы приступить к тренировкам, но обнаружили, что всё изменилось. За ночь Конрад убрал тренировочные маты, рабочие столы и заменил их одним большим столом, установленным в центре сарая. Перед столом стояла белая доска и несколько мониторов, таких огромных, что, увидев их, Ахмед и Нален невольно присвистнули. Братья были большими любителями электронных игрушек и прочих устройств, почти каждый день появлявшихся у ребят благодаря Конраду, который сумел получить доступ ко всё ещё записанному на его имя немаленькому вкладу в банке и брал с него деньги на общие нужды.
– Тренировки закончены, – объявил Конрад, включая мониторы. – Мы можем приступать.
Ребята напряглись в ожидании.
– Сегодня утром готовимся, – продолжил Конрад, – а днём выходим на первое задание.
Но когда Конрад объявил, что их первой миссией будет помощь лоулендскому зоомагазину в поисках пропавшего котёнка, напряжённое ожидание сменилось разочарованным стоном.
– Зачем нам тратить время на какого-то дурацкого котёнка? – недовольно спросила Кимбер. – У нас и поважнее есть дела.
– Главное в этой миссии не котёнок, – пояснил Конрад своим недовольным товарищам. – Главное для нас – скрыть, что мы имеем хоть какое-то отношение к этому делу. Что мы вообще были там. Нас никто не должен заметить. Никто не должен знать о том, что мы делаем. На что мы способны. Нам нужно будет действовать молча, сделать всё очень быстро, а затем исчезнуть.
– Я даже с завязанными глазами этого котёнка отыщу, – пожал плечами Смитти.
– Тогда за работу.
Конрад повернулся к мониторам, на которых были онлайн-записи с камер наблюдения в зоомагазине и его окрестностях, а также фотографии пропавшего котёнка. Затем Конрад принялся чертить на белой доске схемы и раздавать своей команде задания, а в половине второго пополудни главная улица округа Лоуленд стала эпицентром целого ряда странных событий. А самым удивительным можно считать то, что никто из прохожих, спешивших по своим делам или в магазин, совершенно не догадывался о том, что сейчас происходит на этой улице прямо у него на глазах.
Сначала над улицей появилось одинокое облако. Оно плыло, пожалуй, чуть ниже, чем обычно плывут облака, и медленно кружило взад и вперёд. Затем какой-то мальчишка с брекетами во рту забрался на высокий дуб и уселся на одной из его верхних веток. Никто на этого мальчишку внимания не обратил, как и на то, сколь тщательно он начал, прищурившись, прочёсывать глазами местность. Никто не придал значения и неожиданному порыву ветра, и уж тем более не разглядел метеором промелькнувшую девочку, которая и создала этот ветерок.
И уж конечно, никому из почтенных жителей столицы округа Лоуленд, штат Теннесси, даже в голову прийти не могло, что внутри облака прячется летающая девочка, которая ищет котёнка. Точно так же невозможно для них было представить, что сидящий на дубу паренёк обладает рентгеновским зрением, с помощью которого направляет другую девочку, способную перемещаться со скоростью света. Разумеется, появление Лили в зоомагазине незамеченным не прошло. И то сказать, разве часто заходят сюда в будний день девятилетние девочки в элегантном зелёном шёлковом платье? Но Лили устроилась в дальнем пыльном углу магазина, притихла, и вскоре все о ней забыли, не обращая внимания на то, с каким напряжением она рассматривает водопроводные трубы. Никому, конечно же, было невдомёк, что при этом она с помощью телекинеза продвигает по этим трубам другую девочку, уменьшившуюся до размеров шарика для пинг-понга. Задачей Лили и Вайолет было выяснить, не застрял ли пропавший котёнок где-нибудь в канализации.
На Алету он неделями не обращал внимания, но сегодня Эбигейл твёрдо настояла на том, чтобы он пришёл и сам услышал, что скажет доктор Маккукроп.
– У меня нет времени дожидаться, пока всё это закончится, – резко сказал президент Харрингтон. – У меня без этого дел по горло.
– Тебе что важнее – твои дела или твоя дочь? – сердито прошептала Эбигейл.
– Да с ней всё в порядке, – отмахнулся президент Харрингтон.
– Но она не разговаривает, а ведь ей уже четыре с половиной.
– Это временное. Она же не такая, как… – Президент Харрингтон не договорил. Вообще-то, ему было мало дела до других людей, но зато у него было хорошо развито чувство самосохранения, а заодно и ещё кое-что, о чём он ну никак не мог рассказать своей жене.
Но Эбигейл и не нужно было, чтобы он заканчивал фразу, – она и так всё прекрасно поняла.
– Как кто? Как Конрад, ты хочешь сказать? Мой мальчик был… – Эбигейл тоже не договорила – помешали слёзы.
– Конрада больше нет, и говорить о нём мы не будем. Ни к чему тревожить мёртвых. – Президент Харрингтон вновь взглянул на свои часы. – Всё, я ухожу. Сама здесь заканчивай.
Вновь взглянув на жену, президент Харрингтон увидел, как у неё широко распахнулись от удивления глаза и приоткрылся рот. Ничего не сказав, он повернулся на каблуках и увидел стоящую перед ним Алету.
Она была как раз посередине между родителями и столом. Твёрдо расставив ноги, Алета пристально смотрела на отца, направив в его сторону указательный палец. Президент Харрингтон застыл в изумлении, в комнате стало совершенно тихо, все не сводили глаз с серьёзного, сосредоточенного лица Алеты.
Продолжая указывать на отца пальцем, Алета открыла рот и сказала:
– Мошенник.
Никто в комнате не шелохнулся.
– Мошенник, – повторила Алета, словно выстрелила.
Краска сошла с лица президента Харрингтона, и он невольно попятился. Виновато забегали глазки.
– Мошенник.
Алета опустила свою руку и повернулась к столу. Выхватила из рук доктора Маккукропа леденец, уселась на стульчик феи Динь-Динь и с удовольствием захрустела клубничным завитком.
Не в силах встретиться взглядом с женой, президент Харрингтон потянулся к двери.
– Я хочу, чтобы её ещё раз обследовали, – прорычал он сквозь зубы. – С ней явно что-то не в порядке.
11
Н
е успела Пайпер пустить слух, как на ферме начали появляться их друзья. Лили и Джаспер, Кимбер, Смитти и все остальные. Невозможно передать, как счастливы они были оттого, что видят перед собой прежнего Конрада. Того Конрада, которого они так ждали, который возглавит их команду, после чего они все вместе смогут наконец найти полезное применение своим необычным способностям.
Общими усилиями они немедленно превратили старый сарай в свой секретный лагерь. Прибрали сено, чтобы освободить больше места. Соорудили в центре сарая приподнятую площадку с матами, чтобы тренироваться в рукопашном бою, оборудовали вдоль стен сарая отдельные рабочие места для каждого.
– Нам нужно оттачивать свои способности и учиться действовать как одна команда, – предупредил Конрад, когда схлынула первая волна охватившего всех возбуждения. – Сумма наших талантов намного превосходит возможности каждого из нас в отдельности, это ясно без лишних слов. Больших целей мы можем добиваться только действуя сообща, как команда. С работой, которая нам предстоит, мы сможем справиться только в том случае, если будем действовать как команда, думать как команда и мечтать как одна команда. Это означает, что нам необходимо будет знать сильные и слабые стороны каждого своего партнёра и помнить о них. Это означает, что мы должны научиться без слов понимать друг друга. Это означает, что каждый из нас должен стать лучше, чем он сам о себе думает.
Занятия у ребят начинались с восходом солнца и продолжались до заката, а порой и дольше. Конрад разделил день на три части. Утром каждый самостоятельно занимается над совершенствованием своих умений. Днём – общекомандные тренировки, а ближе к вечеру имитация какой-нибудь командной миссии. Если после этого кто-нибудь ещё мог стоять на ногах и не клевал носом, Конрад устраивал разбор миссии и указывал недостатки, над исправлением которых требовалось поработать.
– Точность, контроль и дисциплина, – вновь и вновь повторял Конрад. – Поймите, мне нужны искусные хирурги, а не мясники-ковбои.
По заданию Конрада Смитти оттачивал своё рентгеновское зрение так, чтобы превратиться с его помощью в ходячий детектор лжи.
– Когда кто-то лжёт, это влияет на его нервную систему и вызывает небольшие, незаметные простому глазу изменения в частоте пульса и кровяном давлении, – объяснял Конрад. – Учись обнаруживать эти изменения с помощью своего рентгеновского зрения, Смитти.
Теперь каждый день Смитти предлагали выяснить и проверить, лжёт ему кто-нибудь из участвующих в этом эксперименте товарищей или нет. Упражнение требовало от Смитти невероятной концентрации, так что неудивительно, что к вечеру он становился раздражённым и обессилевшим, как выжатый лимон.
Братья-близнецы Мустафа при желании легко могли бы пригнать цунами, способное снести с лица Земли целый портовый город, но Конрад заставлял их работать с более мелкими природными явлениями, например, гонять по небу одинокое облачко.
– Слушай, Кон, нас уже тошнит от этого, – взмолились братья после того, как целых две недели провозились с маленькими облачками. – Дай ты нам наконец сделать что-нибудь повеселее. Скучно нам с этой мелочовкой возиться.
– Веселее всего то, что происходит под твоим контролем, – резко ответил им Конрад. – Мне не нужны ковбои, мне хирурги нужны. Двигайте это облачко со скоростью ровно два километра в час. Когда оно закроет солнце, удерживайте его на месте в течение десяти минут. Затем сделайте так, чтобы это облако пролилось дождиком. Сделаете это, и я покажу вам, что такое веселье.
Все без исключения обходили стороной рабочий стол Дейзи, за которым она превращала уголь в алмазы. Почему обходили? Да потому, что однажды угольный порошок не выдержал огромного давления, которое сжимало его, превращая в алмаз, и взорвался, разлетевшись по всему сараю. Рабочий стол Кимбер все тоже старались обходить стороной, когда она училась создавать электрическую дугу, пропуская разряд между раскрытыми ладонями. Добившись того, чтобы дуга стала стабильной, Кимбер начала учиться менять её напряжение – вот этот эксперимент оказался довольно опасным, потому что электрический заряд порой вырывался из-под контроля Кимбер и улетал куда попало. Именно от этого в стенах сарая и его крыше за последнее время появилось несколько прожжённых дыр.
– П-прямо молнии какие-то она пускает, – высказался как-то по этому поводу Джаспер.
– Совершенно верно, – охотно согласился с ним Конрад. – Молнии. Теперь Кимбер осталось лишь научиться прицельно стрелять ими.
Эти слова наполнили сердце Кимбер радостью. Стрелять! Молниями! Прицельно! Она с нетерпением ждала, когда же наконец придёт пора переходить именно к этой части её тренировок. Знал об этой части и Смитти. Знал и потому часто просыпался посреди ночи, размышляя о том, насколько это может быть болезненно – получить маленькой молнией за то, что рассматриваешь девчонку сквозь платье.
Лили постоянно жаловалась на «пытку желейными мармеладинками», как она называла своё задание. Это упражнение придумал для неё Конрад. Лили должна была с помощью телекинеза выудить из банки с красными желейными мармеладинками единственную жёлтую. А когда Лили научилась уверенно выполнять это, ей пришлось учиться гонять мармеладинку по стеклянному лабиринту, причём так, чтобы ни разу не задеть при этом его стенок. Прошёл целый месяц, и вот ей удалось наконец сделать это, о чём Лили торжественно известила Конрада. И что бы вы думали? Он спокойно выслушал её и сказал:
– Неплохо. Теперь научись делать всё то же с завязанными глазами.
Услышав это, Лили подняла в воздух – с помощью телекинеза, разумеется, – целую банку мармеладинок и с наслаждением высыпала их на голову Конраду.
Единственным слабым местом в команде оставался Фидо, оказавшийся совершенно не поддающимся дрессировке. Конрад начал с команды апорт, но карликовый носорог ни в какую не желал приносить брошенную хозяином палку. Вместо этого он целыми днями таскался вслед за Конрадом, путался у него под ногами, а заодно ломал и опрокидывал всё, до чего мог дотянуться. Однажды Вайолет вздумалось полетать на спине у Фидо. Она уменьшила себя, села на крылатого носорога, но это была её первая и последняя попытка.
– Он летает как корыто по реке. Меня моментально укачало, – жаловалась потом она.
После этого все отступились от Фидо, отныне он был предоставлен самому себе, ходил где хотел и делал что хотел, всеми любимый и потому до безобразия избалованный.
Закончив утренние индивидуальные занятия, ребята разбивались на пары и учились взаимодействовать друг с другом. Когда Нален и Ахмед научились успешно управлять маленьким облаком, Пайпер стала прятаться внутри него, а братья тащили её вместе с облаком по небу.
Справившись со своими мармеладинками, Лили начала работать в паре с Вайолет. Спускался подвешенный к потолку сарая стеклянный лабиринт, Вайолет уменьшала себя так, что становилась похожей на крошечную куколку, а Лили с помощью телекинеза перемещала её по лабиринту. При этом Вайолет не просто так двигалась по лабиринту, но ещё и выполняла по пути различные задания. Эти задания постоянно менялись, но почти всегда включали в себя такие элементы, как отпирание замков, установка макета бомбы или поиск спрятанных предметов. По мере того как Вайолет и Лили оттачивали своё мастерство, задания Конрада становились всё сложнее, и теперь Лили приходилось одновременно перемещать с помощью телекинеза уже не один предмет, как прежде, а сразу несколько. А когда она и это освоила, Конрад велел ей учиться делать всё то же самое с закрытыми глазами.
Как-то раз с Дейзи произошёл несчастный случай. Она поднимала валун весом десять тонн и вывихнула себе запястье. Следующим пострадал Джаспер. Он излечил двадцать семь местных белок от загадочных болей у них в животиках, но при этом его руки перегрелись так сильно, что с них начала слезать кожа. Увидев это, Конрад велел ему бросить всё, и до вечера сидеть в сторонке, держа руки в проточной холодной воде, чтобы остудить их.
Сам Конрад не только командовал, он и работал. Сейчас он экспериментировал на себе – точнее, на собственной голове – с приспособлением, получившим название ВМИ (внешний мозговой интерфейс). Размером приборчик был с монету, но при этом обладал мощностью первоклассного компьютера. С помощью Кимбер, умевшей создавать электрические цепи, и Джаспера с его целительными руками Конрад умудрился подключить это устройство к своему мозгу. Для работы с ВМИ он пользовался специальными очками, которые на вид были самыми обычными, но на самом деле у них вместо стёкол были маленькие компьютерные мониторы, на которые выводились необходимые данные, не мешающие при этом видеть глазами окружающий мир. Одним словом, в этих очках Конрад видел всё, словно робот. Терминатора помните? Вот-вот.
Пайпер в равной степени была восхищена и в то же время возмущена этим устройством.
– Выходит, ты вставил себе в мозги компьютер, так? – спросила она.
– Нет, не совсем так, – поправил её Конрад, указывая на закреплённый у него за ухом приборчик. – Он у меня не внутри головы, видишь? ВМИ по-прежнему находится вне моего тела, просто я подсоединил его напрямую к моему мозгу.
– Ага, значит, теперь ты напрямую общаешься с компьютером. Проще говоря, твои мозги обзавелись собственным ноутбуком, вот этим. – Пайпер осторожно прикоснулась к ВМИ кончиком пальца и зажмурилась, словно испугавшись, что приборчик может взорваться. – А это не опасно? И самое главное, нужен ли вообще компьютер таким мозгам, как твои?
– Почему нет? – пожал плечами Конрад. – Как ни крути, компьютер быстрее меня считает и в разы больше информации перемалывает.
* * *
Разумеется, появление такого количества детей у них на ферме не осталось для Бетти и Джо незамеченным.
– Молодёжи у нас теперь в доме как тараканов в былые времена. Нужно что-то с этим делать, мистер Макклауд! – сказала Бетти вскоре после того, как появились юные гости.
Они ютились в спальнях, вповалку спали на полу, не умещались сразу все за столом, поэтому кормить их приходилось в две смены. Так что, хорошенько подумав, Джо начал перестраивать своё зернохранилище в жилище для ребят. Внизу поселили девочек, а наверху, на чердаке, – мальчиков. Удачное это было решение. Теперь ребята были достаточно близко, чтобы приглядывать за ними, и в то же время достаточно далеко, чтобы Бетти не могла видеть некоторые их проделки. Согласитесь сами, зачем было видеть всё это столь набожной женщине, как добрейшая, милейшая Бетти?
* * *
И вот однажды июньским утром ребята проснулись, чтобы приступить к тренировкам, но обнаружили, что всё изменилось. За ночь Конрад убрал тренировочные маты, рабочие столы и заменил их одним большим столом, установленным в центре сарая. Перед столом стояла белая доска и несколько мониторов, таких огромных, что, увидев их, Ахмед и Нален невольно присвистнули. Братья были большими любителями электронных игрушек и прочих устройств, почти каждый день появлявшихся у ребят благодаря Конраду, который сумел получить доступ ко всё ещё записанному на его имя немаленькому вкладу в банке и брал с него деньги на общие нужды.
– Тренировки закончены, – объявил Конрад, включая мониторы. – Мы можем приступать.
Ребята напряглись в ожидании.
– Сегодня утром готовимся, – продолжил Конрад, – а днём выходим на первое задание.
Но когда Конрад объявил, что их первой миссией будет помощь лоулендскому зоомагазину в поисках пропавшего котёнка, напряжённое ожидание сменилось разочарованным стоном.
– Зачем нам тратить время на какого-то дурацкого котёнка? – недовольно спросила Кимбер. – У нас и поважнее есть дела.
– Главное в этой миссии не котёнок, – пояснил Конрад своим недовольным товарищам. – Главное для нас – скрыть, что мы имеем хоть какое-то отношение к этому делу. Что мы вообще были там. Нас никто не должен заметить. Никто не должен знать о том, что мы делаем. На что мы способны. Нам нужно будет действовать молча, сделать всё очень быстро, а затем исчезнуть.
– Я даже с завязанными глазами этого котёнка отыщу, – пожал плечами Смитти.
– Тогда за работу.
Конрад повернулся к мониторам, на которых были онлайн-записи с камер наблюдения в зоомагазине и его окрестностях, а также фотографии пропавшего котёнка. Затем Конрад принялся чертить на белой доске схемы и раздавать своей команде задания, а в половине второго пополудни главная улица округа Лоуленд стала эпицентром целого ряда странных событий. А самым удивительным можно считать то, что никто из прохожих, спешивших по своим делам или в магазин, совершенно не догадывался о том, что сейчас происходит на этой улице прямо у него на глазах.
Сначала над улицей появилось одинокое облако. Оно плыло, пожалуй, чуть ниже, чем обычно плывут облака, и медленно кружило взад и вперёд. Затем какой-то мальчишка с брекетами во рту забрался на высокий дуб и уселся на одной из его верхних веток. Никто на этого мальчишку внимания не обратил, как и на то, сколь тщательно он начал, прищурившись, прочёсывать глазами местность. Никто не придал значения и неожиданному порыву ветра, и уж тем более не разглядел метеором промелькнувшую девочку, которая и создала этот ветерок.
И уж конечно, никому из почтенных жителей столицы округа Лоуленд, штат Теннесси, даже в голову прийти не могло, что внутри облака прячется летающая девочка, которая ищет котёнка. Точно так же невозможно для них было представить, что сидящий на дубу паренёк обладает рентгеновским зрением, с помощью которого направляет другую девочку, способную перемещаться со скоростью света. Разумеется, появление Лили в зоомагазине незамеченным не прошло. И то сказать, разве часто заходят сюда в будний день девятилетние девочки в элегантном зелёном шёлковом платье? Но Лили устроилась в дальнем пыльном углу магазина, притихла, и вскоре все о ней забыли, не обращая внимания на то, с каким напряжением она рассматривает водопроводные трубы. Никому, конечно же, было невдомёк, что при этом она с помощью телекинеза продвигает по этим трубам другую девочку, уменьшившуюся до размеров шарика для пинг-понга. Задачей Лили и Вайолет было выяснить, не застрял ли пропавший котёнок где-нибудь в канализации.