Магия вооружает

Рафаэль усмехнулся:

— Ты и «взлом»?

— Подумывала об этом, — призналась я. — Я обнаружила, что у него хорошо защищена крыша и много камер наблюдения. Он, скорее всего, предусмотрел увлекательный маршрут для незваного гостя — в тех местах, где камеры не следят, бьюсь об заклад, напичканы всевозможные ловушки. Поэтому, вместо этого, я бы, наверное, проникла через подвал. Но опять же, поскольку он нечасто бывает в конторе, особого смысла в этом нет.

Рафаэль уставился на меня. Мне хотелось, чтобы он уже перестал так делать. Каждый раз, когда этот мужчина поворачивался ко мне, мое сердце продолжало пытаться вырваться из груди в тщетной попытке плюхнуться к его ногам. И, между тем, мои руки хотели обхватить его за горло и придушить. Хорошо, что за все эти функции пока отвечает мой мозг.

— Кто ты и что ты сделала с Андреа?

— Это новая и еще более неудачная версия меня. Или продвинутая, в зависимости от того, как на это посмотреть.

Он отвернулся, сосредоточив взгляд на дороге.

— Думаю, быть неудачниками — это то, что нас объединяет.

— Нет, это я всегда была неудачницей. А вот ты был испорченным.

Линия челюсти Рафаэля напряглась.

— Я работаю с шестнадцати лет, шесть дней в неделю. Я построил свою компанию с нуля, имея лишь десять тысяч долларов начального капитала, одолженные у Стаи, как делали и многие другие, и вернул в пять раз больше. Сейчас я поддерживаю весь наш клан. И никто не обращается со мной как-то по-особенному. Как именно, по-твоему, я испорчен?

Я моргнула.

— Ты не шутишь?

— Да. Пожалуйста, просвети меня.

— Помнишь, в прошлом году ты хотел провести неделю отпуска во Флориде?

Он недоуменно взглянул на меня.

— Ты собираешься предъявить мне за отпуск? Тебе же самой там понравилось.

Так и есть. Были только я, он и океан.

— А помнишь, что одна буда-семья хотела присоединиться к клану примерно в то же время? Семья Де Ла Торре?

Присоединение к Стае индивидуального оборотня — относительно простое дело. Оборотень представлялся альфам своего клана, и, если те соглашались, они, в свою очередь, поддерживали его перед всей Стаей. С семьями и небольшими стаями процесс усложнялся. Необходимо было провести тщательные проверки биографических данных и устроить индивидуальные собеседования, затем назначалась специальная встреча, где присутствовали альфы и беты других кланов.

— Причём здесь Де ла Торрес? — Рафаэль пожал плечами.

— Тетушка Би назначила встречу, и ты должен был присутствовать там вместе с ней, чтобы поддержать их.

— Да.

— Ты тогда сказал своей матери, чтобы она делала что хотела, но ты все равно уедешь в отпуск.

— Я работал без выходных на протяжении двух месяцев.

Я оскалила на него свои зубки:

— Ты позволишь мне изложить свою точку зрения или мне нужно тебя покусать, чтобы ты не перебивал?

— Если ты укусишь меня, я укушу в ответ. Знаешь ли, у меня тоже вырастают клыки.

Вот, значит, как.

— Только у меня больше мотивации.

Он зарычал. Я зарычала в ответ и щелкнула перед ним своими человеческими зубами. В глазах Рафаэля вспыхнул сумасшедший огонек, но я не могла определить, что он означал. Раньше у меня получалось лучше его читать. Раньше я точно знала, о чем он думает — это отражалось на его лице, а если нет, то он сам говорил мне. Теперь он стал замкнутым и скрытным. Но где-то за этим чувствовалась стальная решимость и намек на опасность. Рафаэль стал непредсказуемым. И в этом было что-то захватывающее. Но это не то чувство, что я сейчас ищу.

— Что, нечего сказать? — Спросил он.

— Я жду, собираешься ли ты что-то сделать или просто сверкаешь красивыми зубками.

— Не искушай меня.

Я глубоко вздохнула, словно испытывая огорчение.

— О, я бы с удовольствием. Но тогда мне придется тащить твое избитое тело к твоей невесте, а я ненавижу истерики. Или ты имел в виду другое искушение?

Рафаэль засмеялся. Этот дикий смех всегда сулил недоброе. Какие-то забавные весёлые злодеяния.


Что-то мелькнуло по дороге перед нами.

— Автобус! — крикнула я.

Он посмотрел в лобовое стекло и резко свернул, избежав столкновения с перевёрнутым автобусом на пару дюймов.

Крошечные иглы адреналина укололи мою кожу. Я вздрогнула, пытаясь избавиться от них. Волоски на затылке встали дыбом. Внутри под кожей проступили пятна гиены, оставляя слабые следы на моих руках.

— К чему был этот разговор об отпуске? — спросил Рафаэль.

— Твоя мать все перенесла. Она попросила Кэррана об особой услуге, чтобы семья могла остаться на территории Стаи еще на неделю. Она убедила Валенсию перенести ее балетные выступления: более сорока студентам пришлось изменить свое расписание, чтобы подстроится под новую дату. Би крутила и перетасовывала графики, не задумываясь о том, скольким людям это может оказаться неудобным. Но, ей-богу, у ее маленького мальчика будут каникулы. — Я засмеялась. — Я видела, как она ругалась с Валенсией. Дело почти дошло до драки. Я предложила отложить отпуск. Но она посмотрела на меня так, будто у меня на голове выросла рождественская ёлка.

Я попыталась подражать голосу тетушки Би:

— О нет, дорогая. Ты представляешь, как усердно работает Рафаэль. Вы двое обязательно поедите туда и хорошо проведете время.

Рафаэль мрачно смотрел через лобовое стекло, обходя с хирургической точностью выбоины, образовавшиеся на дороге из-за магии.

Без комментариев, да?

— Ты вырос в защите и поддержке, и даже не представляешь, как тебе повезло. Твоя мать любит тебя больше жизни. Она радуется тому факту, что ты существуешь. — Учитывая, что оба брата Рафаэля в детстве сошли с ума и превратились в люпусов, и Би самой пришлось убить их, я не могу ее в этом винить. — Ты умный, красивый и тебя уважают. Ты опасный боец и окружил себя богатством…

— Комфортом, — процедил он сквозь зубы.

— Ладно, комфортом. Женщины постоянно виснут на тебе. Бьюсь об заклад, когда ты привел свою невесту к тетушке Би, она даже глазом не моргнула, если бы кого-то другого выпроводили из кланового дома.

— Есть ли смысл в твоей лести моему самолюбию?

— Это не лесть. Это очевидные факты, дорогой. Рафаэль, тебя обожают. У тебя все есть.

— Не все, — сказал он.

— Все, — повторила я. — Если ты не испорченный, то я не знаю, кто тогда. Вот почему ты никогда не сможешь поставить себя на мое место. Вся эта удача ослепила тебя. В твоем понимании «буда» подразумевает людей, которые боготворят тебя. Для меня же «буда» — это люди, ломающие другим кости ради развлечения.

Он снова повернулся ко мне, его синие глаза потемнели.

— Мой клан никогда не оскорблял тебя. Стая предложила тебе свою защиту и приняла тебя. Но ты предала их.

И вот мы вернулись на круги своя.

— Приехали. — Рафаэль кивнул вперед. В конце улицы на фоне неба возвышался просторный особняк, весь вырезанный из белого камня и украшенный золотом. Шикарное место.

Мы подъехали к закрытой автостоянке. Внутри маленькой будки находился контролёр, вооруженный арбалетом. Если бы мы припарковались на этой стоянке, то оказались бы в ловушке.

— Только не здесь, — пробормотала я.

— Ага. Возможно, нам придется покидать вечеринку в спешке. — Рафаэль свернул на другой переулок. Неплохая идея. Если мы будем вынуждены уносить ноги, это будет быстрее, чем выруливать отсюда.

— Вон то место выглядит неплохо и прикрыто тенью. — Я указала на полуразрушенное здание.

Он припарковался за развалинами и выключил двигатель, заглушая непрерывный гул, служивший фоном для нашего разговора. Мы погрузились во внезапно возникшую тишину.

Я повернулась к нему лицом.

— Мы возвращаемся к этому снова и снова, так что давай проясним это раз и навсегда, потому что я не хочу больше об этом говорить. Допустим, на клановый дом гиен напали и подожгли, а затем позвонил какой-то рыцарь Ордена и попросил меня о помощи. Твоя мама запрещает тебе уезжать, потому что ты ей нужен здесь. Ведь ваше укрытие в руинах. Я хочу, чтобы ты отправился со мной, и помог Ордену. Ты бы ушел?

— Это именно то, чего ты не понимаешь. — Лицо Рафаэля было наполнено решимостью. — Если бы моя мать выставила мне такое условие, я бы посоветовал ей идти к черту. Любой, кто ставит тебе ультиматум «выбери меня» или «спаси друга», не достоин твоей преданности.

Не лишено смысла.

— Ты прав. Но мой вопрос остается в силе. Орден был для меня всем, Рафаэль. Это была моя стая, моя семья. Каждый день я вставала и шла на работу и гордилась собой, потому что была рыцарем. Я помогала людям, а не была жалким маленьким существом, которого пинали ногами и били кулаками, когда им вздумается. Я не хотела быть этим существом. Возможно, это трусливо — отказываться быть оборотнем и притворяться человеком. Не знаю. Но в одном уверена, что будучи рыцарем, я не была жертвой. Я делала то, что имело значение, ты это понимаешь?

— Да, — ответил он.

— Думаешь, это было легко? Вовсе нет! Иногда, как ни старайся, приходится сталкиваться с дерьмовым выбором, и я сделала все, что могла. Так скажи мне, Рафаэль, ты бы ушел от своей матери и своего клана, чтобы помочь Ордену?

— Нет, — ответил он. И его тон подсказал мне, что он, наконец-то, понял. Ему это не нравилось, но он понял. Орден был моей семьей. В семье не всегда все гладко, но ты не бросаешь ее только потому, что она делает что-то, что тебе не нравится. Мы, наконец-то, с ним пришли к взаимопониманию. К сожалению, для нас двоих было уже слишком поздно.

— Тогда считаю этот вопрос закрытым. — Я толкнула дверцу машины и вышла на прохладный воздух. Через мгновение Рафаэль присоединился ко мне. Мы направились по улице к особняку.

— Я сожалею из-за того, что случилось в офисе, — сказал он. — Мне не следовало приводить Ребекку. Это было низко с моей стороны.

— Все в прошлом. — Я махнула рукой и сладко улыбнулась. — Но, если ты сделаешь это снова, я убью вас обоих.

Он тихонько усмехнулся. Я вспомнила этот восхитительно соблазнительный смех.