Магия беды

– Ты снова провернул ту штуку, как с миссис Риттер, и увидел грудь моей сестры?

Джекс замер.

– Что? Нет!

– Тогда откуда такая неловкость? Я практически чувствовала, как она от тебя исходила.

Джекс отковырял комок грязи, прилипший к задней части шлема.

– Тебе это не понравится.

Она пожала плечами.

– Мне многое не нравится.

Джекс сделал вдох, задержав его на несколько мгновений, и выпалил на одном дыхании:

– Да, но это касается твоей сестры.

В желудке Хантер все сжалось, а кончики пальцев похолодели. Кто-то распускал слухи о Мерси? Внимание Хантер переключилось на сестру, на людей, которые улыбались и приветственно махали ей. В этом не было никакого смысла. Все любили Мерси. У Хантер перехватило дыхание. И, что хуже всего, о сестре говорили что-то настолько скверное, что некомфортно было даже Джексу, – парню, который протаскивал спагетти через ноздри, словно скользкую зубную нить?

Мерси поймала взгляд Хантер и, взмахнув рукой, направилась вместе с Кирком в ее сторону.

– Расскажешь мне позже, – сказала Хантер и нацепила непринужденную улыбку на лицо.

Мерси втиснулась рядом с Хантер, оставив Джекса и Кирка стоять напротив них.

– У нас к вам двоим есть мегаважная просьба! – Мерси подкрепила важность своих слов короткой серией хлопков. – Это крайне серьезно. – Она опустила руки по бокам. Эти слова, казалось, были скорее напоминанием себе, чем объяснением. – Но я более чем уверена, что вы оба согласитесь.

– Детка, тебе не стоит даже спрашивать. Мой ответ «да». Я сделаю для тебя что угодно. – С намокшими от пота волосами, нахмуренными бровями, изредко брошенными «Молодчина, Уитфилд» от проходящих мимо ребят и в сочетании со слегка склоненным подбородком, будто говорящим «Да, я горяч, но в то же время доступен», Кирк «Молодчина» Уитфилд олицетворял собой образ смазливого покорителя сердец, встречающегося в каждом душещипательном романтическом фильме. Хантер могла обвинять режиссеров в склонности к гетеронормативности, но не могла отрицать беспроигрышный вариант образа спортсмена.

Мерси подалась вперед, поднявшись на носочки и поцеловав его в щеку. С губ Хантер слетела наигранная улыбка, сменившись хмурым выражением на лице. Она не могла представить, что сможет кого-то полюбить настолько, чтобы целовать его пот.

Положив свой шлем на гравий, Джекс взял руку Хантер в свою.

– И я, детка, сделаю для тебя все. Без вопросов. Ни единого. Никогда. – Он скрепил клятву своим смачным поцелуем в тыльную сторону ладони девушки.

Кирк рассердился.

– Да пошел ты! – Он приобнял Мерси за плечи и крепче прижал к себе. – Ты же знаешь, как я забочусь о своей маленькой ведьме.

Джекс закатил глаза.

– Уверен, что это так, – промямлил он.

Хантер придется выяснить, что происходит, позже. Мерси выскользнула из объятий Кирка и вернулась на свое место рядом с Хантер.

– Кстати, к разговору о ведьмах. Есть один ритуал…

– Я так и знал! – Джекс щелкнул пальцами и шутливо толкнул Кирка в плечо. – Я, черт возьми, знал, что вы двое попросите нас участвовать в еще одном ритуале. Что на этот раз? Что-то для Эм? О! Как насчет успешной сдачи экзаменов? Вы сможете это организовать?

Кирк поправил свою защиту и дернул подбородком в сторону Джекса.

– Угомонись, растяпа.

Джекс вскинул руки вверх.

– Чувак, я потерял один мяч.

– Но это мог быть тот самый решающий мяч, Эшли.

– Ребята! – Хантер хлопнула в ладоши. – Мы хотим попросить вас поучаствовать в одном ритуале, чтобы обезопасить город.

На лбу Джекса залегли морщинки.

– Но в нашем городе супербезопасно, – заметил он. – Большую часть времени мой отец даже не запирает входную дверь. – Он схватился обеими руками за воротник футболки и упер предплечья к груди. – Или дело в вас? Нежели семейство Гуд решило стать мстителями, накладывающими заклинание безопасности?

Мерси потерла носком кроссовка гравий.

– Не совсем.

– Если это так, то у вас плохо получается. Отца Эмили убили, и того старика тоже… – В висках Кирка пульсировало, пока он пытался сформулировать свою мысль до конца. – О, знаете. – Он ткнул Джекса локтем. – Того старика, который никогда не позволяет использовать его грузовик на параде в честь Дня петуха, хотя всю жизнь болел за «Мустангов».


– Мистер Томпсон? – уточнила Мерси.

– Да, он. – Пот тек по его затылку, когда он провел рукой по своим волосам. – Интересно, сможем ли мы теперь использовать его грузовик?

– Мы ушли от темы. – Хантер не смогла скрыть презрения, исказившего черты ее лица. – От вас, ребята, потребуются простые действия.

– Каждый из вас отправится к дереву и будет ждать нашего сигнала, а потом подожжет свечу, произнесет несколько слов и проведет несколько простых колдовских действий. – Мерси закончила мысль Хантер так, как смогла бы только сестра-близнец. – Проще простого, – заметила она, еще раз хлопнув в ладоши. – О, и это должно случиться сегодня. На закате. И вам нужно принести подношение.

Джекс сморщил свой веснушчатый нос.

– Дереву?

Мерси потянула за край своей розовой футболки.

– Типа того.

Кирк потер рукой едва пробившийся пушок на подбородке.

– Значит, вы хотите, чтобы мы выбрали дерево и принесли ему, типа, серьгу или что? И это убережет наш город?

Мерси прикусила нижнюю шубу.

– Ну… эм-м… да. Я имею в виду…

Кирк покачал головой:

– Простите, но тебе нужно быть конкретнее.

– Да, я даже не уверен, что купить дереву. Может, гирлянду? – Джекс провел рукой по затылку и пожал плечами.

Хантер и Мерси не продумали заранее ответы на подобные вопросы. Они собирались уговорить Джекса и Кирка принять участие в ритуале, сказав, что оно просто защитит город. Безусловно, у них возникли вопросы; а если они с Мерси притормозили и действительно подумали бы об этом, то поняли, как безумно звучат слова «обезопасить город и принести деревьям подношения». И не с ведьмовским безумием, а с сумасшедшим безумием.

Хантер глубоко вздохнула. Если Мерси может заставить людей сделать что нужно, то и у нее получится.

– В Гудвилле существует пять ворот. Каждые их них представлены видами древнейшими деревьев, не свойственных флоре Иллинойса. Чтобы сохранить город в безопасности, мы должны следить за тем, чтобы врата были заперты. Подношение, которое вы преподнесете, должно символизировать место, откуда это дерево родом. Все это уходит корнями к колдовским штучкам многовековой давности. – Хантер сцепила руки за спиной, чтобы не ковыряться в ногтях.

Джекс склонил голову в сторону.

– Настоящие врата или символические? – поинтересовался он.

Пальцы Хантер предали ее, они нашли заусенец и дернули за него.

– Настоящие врата. – Она поморщилась.

Джекс посмотрел на Кирка, а затем вернул взгляд обратно на Хантер.

– В реально существующие места?

Мерси протяжно вдохнула.

– Ну, не…

– Да, – перебила Хантер. В данный момент можно было не переживать из-за того, что Кирк и Джекс промчатся по городу, выкрикивая, что весь Гудвилль заполнен старыми деревьями и колдовскими вратами. Все просто посчитают их ненормальными.

Джекс прикусил своими зубами нижнюю губу.

– В нехорошие места?

Хантер покрутила ответ на языке, стараясь не переступить черту дозволенного.

– Просто в другие места. То, что находится там, не принадлежит нашему миру, а то, что находится здесь, не принадлежит тому.

Джекс кивнул.

– Круто.

– Круто? – Кирк отступил назад, так же, как сделал это в тот вечер на крыльце перед заклинанием скорби. Но тогда перед ним не стояла его бесценная детка, ради которой он сделает что угодно.

Джекс повел плечом:

– Не собираюсь притворяться, что все понимаю, но я знаю Хан. Если ей нужна моя помощь, я буду рядом.

Хантер спрятала руки в карманах. Она солгала своему лучшему другу. Своему доброму, доверчивому, идеальному лучшему другу. Но это было ради благой цели. Они с Мерси решили не раскрывать мальчикам всю правду, но Хантер не ожидала, что ложь сорвется с губ так легко. Она сглотнула, когда чувство вины осело в ее желудке с той же молниеносной быстротой, как первая и единственная рюмка водки. Но чувство вины было вызвано не недосказанностью или ложью. Согревающее живот чувство вины было связано с его отсутствием. Хантер не ощутила стыда за свою ложь. Она вообще ничего не почувствовала.

Кирк снова подошел к друзьям, подергиваясь словно муха.