Магия беды

– О, черт возьми, нет! – выкрикнула Хантер.

Зена тихо зарычала.

Мерси нахмурилась и оторвала взгляд от своего телефона.

– Эй, он помог с заклинанием скорби.

– Он был напуган ритуалом скорби и чуть все не испортил, – напомнила Хантер.

– Ну, конечно, он испугался. Как сказала Эм, у него совершенно нет опыта в колдовских штучках. Я поговорила с ним и объяснила, как работает магия. Теперь он знает, чего ожидать. И если нам придется воспользоваться его помощью, я возьму на себя всю ответственность за его подготовку.

Хантер закатила глаза, и Зена вновь зарычала.

Мерси положила руку на бедро.

– А у вас есть идеи получше? – Когда никто не ответил, Мерси продолжила: – Тогда договорились. Эмили – наш первый кандидат, но если она не сможет, мы воспользуемся услугами Кирка.

– Бабушка и дедушка похожи на зомби. – Голос Эмили звучал отдаленно, когда она тихо говорила в трубку. – Нет, не так. Дедушка похож на зомби, если зомби может пить виски и смотреть ESPN. А бабушка – зомби-кулинар. Она зашла, обняла меня, заплакала, проигнорировала маму и устремилась прямо на кухню. С тех пор она живет там. И выходит оттуда только для того, чтобы обновить дедушкин стакан, посетить «дамскую комнату», как она ее называет, и взять новую упаковку бумажных салфеток. Она не перестает плакать.

– Эм, мне так жаль. Твоей маме лучше? – Мерси удерживала телефон плечом, пока ополаскивала кастрюлю, в которой варила какао.

– Абсолютно нет. Бабуля с дедулей по маминой линии не смогут приехать на похороны, хотя те состоятся только через четыре дня. Они в круизе по греческим островам и сказали, что не смогут вылететь из тех городов, где останавливается их лайнер. Мама считает это полнейшей чушью, и я вынуждена с ней согласиться. Но, Мэгс, правда в том, что они никогда не любили папу и ненавидят его родителей. К тому же сама знаешь, что брак моих родителей складывался не совсем удачно, хотя маму это сейчас не волнует. Она полностью разбита, Мэгс. Не перестает твердить о том, что следовало и не следовало говорить отцу. И она так громко рыдает, что мне кажется, будто ее вот-вот стошнит. Это ужасно. – Эмили остановилась, всхлипнув, и высморкалась. – Прости.

– Эй, не торопись. Я рядом.

– Спасибо. – Эмили тяжело вздохнула. – Итак, мама поднялась с кровати, только когда приехала бабушка, а когда та проигнорировала ее и отправилась готовить, мама вернулась в спальню с пузырьком таблеток, которые прописал доктор.

– Могу я, пожалуйста, заехать за тобой? На час или около того? Я приготовила горячий шоколад. И могу добавить в него ведьмовских трав, чтобы помочь тебе расслабиться. – Мерси поставила кастрюлю в посудомоечную машину и вздрогнула, когда она звонко ударилась о тарелку, но Эм, казалось, ничего не заметила.

– Расслабиться? – Смех Эмили был наполнен сарказмом. – Я не могу расслабиться. Я единственная, кто держит себя в руках. Мне пришлось сегодня отвечать на миллион похоронных вопросов, в том числе про гроб для папы. Господи.

– Черт, Эм, разве этим не должны заниматься взрослые? У тебя их полон дом.

– О, черт возьми, нет. Мой дом полон стариков, которые едва функционируют. Клянусь, если бы меня здесь не было, папа пролежал бы в морге вечность. – Она прерывисто всхлипнула в телефон. – Уилсон не перестает спрашивать, чего хотел бы отец.

– Уилсон? Разве он еще не ученик? – Мерси была уверена, что он только что закончил колледж. Эм любила повторять, что он по-прежнему выглядит как щуплый, прыщавый подросток. – Это нормально, что он управляет похоронным бюро?

– О нет, не совсем так. Мистер Бартон из похоронного бюро «Закат» в Шампейне всем занимается, но Уилсон постоянно звонит мне и подробно выспрашивает о похоронной службе. Откуда мне знать, чего после смерти хотел бы мой отец, которого убили в тридцать девять лет? Он же не обсуждал со своей шестнадцатилетней дочерью свои чертовы похороны за чашкой чая!

Мерси вытерла руки кухонным полотенцем, почувствовав одновременно грусть, тоску и ярость за подругу.

– Эм, просто заставь Уилсона самому во всем разобраться!

– Я не м-могу. – Эмили шмыгнула носом. – Кто-то должен хотя бы попытаться сделать так, как хотел бы отец, а я, похоже, единственный человек в этом доме, которому не все равно. – Всхлипы снова послышались в трубке.

– Ох, Эм. Мне жаль. Я так сильно тебя люблю. Мне хотелось бы что-нибудь сделать… все, что угодно.

– Ты можешь. – Эмили высморкалась. – Продолжай мне писать. Даже если я не отвечаю. Это помогает.

Мерси услышала, как женский голос зовет Эмили по имени.

– Мне пора. Бабушка хочет, чтобы я кое-что попробовала снова… Это отвратительно, Мэгс. Во всей этой еде слишком много соли, будто она приправляет ее слезами.

Мерси не нашла что сказать, кроме:

– Я люблю тебя, Эмили Пэрротт.

– Я тебя тоже, Мэгс. – И линия оборвалась.

Мерси вышла из кухни. Хантер и Зена приподняли брови, отзеркалив движения друг друга.

– Не думаю, что она сможет помочь. – Мерси села между ними и выпустила протяжный, полный возмущения стон. – Я знала, что мать Эм с причудами. Не только потому, что она из богатейшей семьи Нью-Йорка и всегда смотрит на нас свысока, но и потому, что ее никогда не бывает в городе. Отец Эмили нравился мне больше. В смысле, да, он всегда забывал о школьных делах…

– И о дне рождения, – добавила Хантер.

Зена резко зашипела и произнесла:

– Нет оправдания тому человеку, кто забывал о празднике котенка.

– Да-да, но он был хорошим мужчиной. И он говорил Эм, что гордится ею, чертовски гордится. Но семья ее матери даже не приедет на похороны… подонки.

– Это ужасно, – отозвалась Хантер.

– Родители отца сейчас здесь, но они не разговаривают с ее мамой и настолько окунулись в собственное горе, что совсем не помогают Эм. Девочки, ей приходится самой принимать все решения относительно похорон отца.


– О! Бедный котенок! Неужели она не сбежит к нам?

Мерси покачала головой.

– Нет. Она чувствует себя единственным взрослым человеком в доме. – Мерси встретилась с бирюзовым взглядом сестры. – Хант, значит, будет Кирк.

Зена зарычала.

– Проклятье, Зена, прекрати! – приказала Мерси кошке, которая отпрянула назад, словно испугавшись, что девушка ударит ее. Мерси потерла рукой лицо. – Прости, Зена. Мне не следовало на тебя кричать. – Затем повернулась к сестре. – Серьезно, Хан, если можешь предложить кого-то получше, того, кто уже знает, что мы ведьмы, настоящие ведьмы, и кому мы можем доверять, я с радостью пойду с тобой и поговорю с ним или с ней. Договорились?

– Я уже думала об этом. Я предлагаю Хизер.

– Хизер? Президента театрального кружка?

Хантер кивнула.

– Да. Помнишь, несколько Самайнов назад она приходила и просила у мамы советы по гаданию, потому что хотела написать современную версию «Макбета» и заставить ведьм украсть луну?

– Я помню, – ответила Мерси. – А еще помню, как она перебивала Эбигейл, пока мама пыталась объяснить ей точки пентаграммы. Хизер – самый высокомерный человек, которого я знаю.

– Вообще-то это Кирк, – вставила Зена, слизывая последние капли какао с пустой кружки.

Мерси проигнорировала ее.

– Именно из-за высокомерия Хизер это может сработать. Я подумала, что ей понравится «играть в ведьму». – В воздухе она изобразила кавычки. – Но ферма ее семьи находится в десяти милях от Гудвилля, и я думаю, нам действительно нужны потомки первопоселенцев. Поэтому нужен тот, кто живет в черте города.

– Кирк.

Ее сестра поковыряла отсутствующий ноготь на большом пальце.

– Хорошо, но тебе придется провести с ним серьезный разговор перед ритуалом.

– Я поговорю. И он будет не против. Обещаю. – Мерси обрадовалась, что ее голос прозвучал уверенно, потому что интуиция была не столь убедительна. Она оттолкнула это чувство. «Серьезно, у нас нет выбора». – Как насчет того, чтобы встретиться с Джексом и Кирком завтра после футбольной тренировки? Мы скажем им, что хотим встретиться с ними обоими. Сама знаешь, Кирк ненавидит выглядеть неженкой перед другими парнями. Надеюсь, это сделает его достаточно сговорчивым, и он выслушает нас.

Хантер открыла рот, чтобы заговорить, но Зена опередила ее.

– Будьте крайне осторожны в том, что рассказываете этим мальчишкам. Сообщите им только то, что от них потребуется, чтобы установить цели для усиления и исцеления деревьев. Им не нужно знать истинную историю Гудвилля. Не следует знать о вратах.

– Но, Зена, разве не проще будет ввести их в курс дела…

– Нет! – Глаза кошки вспыхнули желтым, а волосы вздыбились, когда она встретилась взглядами с девочками, и вся нежность исчезла с ее лица. – Я охраняла и берегла ведьм Гуд на протяжении нескольких поколений. Современным жителям этого не понять. Однажды Сара Гуд сбежала из-за невежества и истерии. Та трагедия не может повториться. Вы меня поняли?

– Да, Зена, – в унисон проговорили девочки.

Зена вздохнула и приподняла руки, чтобы погладить сестер по щеке.

– Простите, что приходится быть строгой с моим котятами, но вы должны прислушаться ко мне. Чем меньше они знают, тем лучше.

– Мы скажем лишь то, что поможет установить намерения, – сказала Мерси.

– Не волнуйся, Зена. Мы будем осторожны, – добавила Хантер.

– Отлично. А теперь я хочу спать. Мне нужно принять ванну и съесть пару-тройку трюфелей с семенами кошачьей мяты. – Зена поднялась на ноги и откинула свои волосы назад. – Увидимся утром, мои милые котята. – И наклонилась, лизнув каждую из сестер в лоб, после чего с кошачьей грацией удалилась вверх по лестнице.

Девочки обменялись взглядами.

– Иногда ее бывает слишком много, – прошептала Мерси.

– Иногда? – съязвила Хантер с улыбкой. – Я напишу Джексу, что хочу встретиться с ним после тренировки.

– Хорошо, напишу Кирку через секунду. Хочу удостовериться, что прочитала все части ритуала Сары. – Мерси просмотрела оставшуюся часть страницы, составляя на телефоне список необходимых вещей: подношение для каждого и инструменты, чтобы пролить кровь. Мерси прикусила губу. «Маленькие ритуальные ножи? Где, черт возьми, мне их достать?»

Она перевернула страницу, добравшись до конца заклинания, которым заканчивался и сам гримуар. Когда она закрывала книгу, ноготь зацепился за уголок чистой страницы, приклеенной к внутренней стороне задней обложки. Подцепив угол, Мерси осторожно отклеила лист от картонной обложки. Под ним оказалось стихотворение, и этого не вызвало удивления. Гримуары Сары были полны стихов, хотя большинство из них записывались на полях рядом с заклинаниями. Их прародительница определенно была начинающей поэтессой. Будучи не поклонницей поэзии, Мерси обычно быстро просматривала другие стихи Сары, сосредотачиваясь в основном на колдовских заклинаниях. Но именно этот стих чем-то привлек ее внимание. Он был выведен, судя по всему, рукой Сары, но буквы размазались из-за чего-то, что приклеило лист к обложке. Проведя пальцами по странице, Мерси прищурилась, чтобы разобрать слова.

Однажды день забвенья настанет,

Болезнь деревья разом поразит.

Их серой гнилью корни задурманит,

И тьмою вечной листья окружит.

И ярость смерти все вокруг захватит,