Мадам Белая Поганка
Часть 21 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я ушла из кабинета, оставив бабулю и Ивана беседовать вдвоем. Но любопытство замучило меня, по дороге домой я спросила:
– Старушка со скалкой – это кто?
– Уникальный специалист по дешифровке, – ответил муж, – разгадает любой код. И кокетливо говорит: «Ой, таблицу умножения я так и не выучила. Семью семь это сорок семь?» Отпросилась на пенсию, хотела внуков нянчить. Но мы столкнулись с проблемой, пришлось Валентину Петровну из «спящих» вытаскивать.
Ада же, уйдя из бригад, занималась консультациями семейных пар. Не один год Иван Никифорович умолял ее вернуться назад. Но Дюдюня подчинилась только приказу Ирины Леонидовны, которой надоело смотреть на мучения невестки, то есть на мои. У меня постоянно менялся состав бригады. Хитрый Иван использовал меня в качестве учителя. Только я объясню новичкам, как нужно работать, едва они, наделав массу ошибок, приобретут минимальный опыт, как всех забирают и передают другому начальнику, а я опять получаю сырые «овощи», которые надо приготовить.
Некоторое время я недоумевала: почему народ от меня уходит? А потом разговорилась с одним из «беглецов», который стал проситься ко мне назад, и поняла: я воспитательница дошкольников. Я приехала домой, пожаловалась Рине, и через неделю в офисе появилась Дюдюня вместе с Мишей и Никитой Павловичем. Понимаете, что получилось? В одной бригаде оказались две медведицы: я и Ада. У нас возник конфликт. Если я отдавала какое-то распоряжение, Дюдюня могла его отменить и дать свое. И, что меня сильно раздражало, на всех совещаниях Ада играла первую скрипку, не давала мне говорить, чувствовала и вела себя как начальница.
Некоторое время я терпела молча, но потом твердо заявила Дюдюне: я начальник бригады, а она подчиненная. Если Аде Марковне хочется стать главной, то, пожалуйста, я отдам ей руль. Мне намного больше нравится роль сотрудницы, шапку Мономаха я носить не собиралась, да и тяжела она, прав был великий поэт[8]. Ада Марковна может пойти к Ивану Никифоровичу, потребовать моей отставки и сесть на трон. Я не держусь за власть. Но пока я генерал, Аде не стоит вести себя как маршал.
После резкой беседы Дюдюня изменилась. Она перестала вести себя как Наполеон. Иногда, правда, он в ней просыпается, вот как сейчас, когда Ада решила поехать на кладбище завтра. Но она моментально спохватилась и дала задний ход, сказала: «Начальник бригады Сергеева. Ей решать, куда и кому ехать». Недоразумения у нас давно улажены, теперь мы близкие подруги, которые делают общее дело.
Глава двадцать вторая
Не успели мы с мужем войти в квартиру и вдохнуть аромат пирога, как раздался звонок в дверь. Я глянула на экран домофона и открыла створку со словами:
– Добрый вечер, Инесса Петровна.
– Бога ради, простите, – залепетала соседка, – опять мы к вам.
Снова прозвучал звонок, на этот раз в прихожую влетела Ада, за ней брели Миша и Никита.
– Ой, мне так неудобно, – лепетала Володина, – просто до слез.
– Тетя Таня, – заплакала Леночка, протискиваясь между взрослыми, – мое кино Синяя Симка не взяла на конкурс.
– Почему? – возмутилась я.
– Мы сделали все, как она хотела, – разгневалась Ада, – резали, готовили. В чем проблема?
– В котике, – прошептала школьница.
Из столовой высунулась Надежда Михайловна.
– В коте? Училке не понравился Альберт Кузьмич? Да быть такого не может. Он царских кровей. Его предок сидел на коленях у Михаила, первого царя из рода Романовых. Если «бедагогу» не подходит Альберт Кузьмич, кот, который с ножом и вилкой куриные яйца ест, если…
Лена вытерла нос рукавом кофты.
– Кот понравился, имя не годится.
– Альберт Кузьмич? – заморгала Рина. – На мой взгляд, очень красивое.
– Да! – топнула ногой Бровкина. – Альберт Кузьмич – замечательное имя.
– Ее мужа так зовут, – пролепетала малышка, – она сказала, что кот – это хамство.
– У грымзы есть супруг? – всплеснула руками Бровкина. – Где справедливость? Почему мужчинам нравятся злобные бабы? По какой причине они не ценят ласковых и заботливых? Почему чем хуже с ними обращаются, тем мужикам лучше?
– У Синей Симки супруг Альберт Кузьмич? – уточнила я.
– Да, – хором ответили Леночка и Инесса.
Потом бабушка схватилась за голову и начала причитать:
– Танечка, уж простите нас! Столько хлопот! Но в гимназию имени Свинкина попасть чрезвычайно трудно. Мы готовились два года! Ленусю брать не хотели, несмотря на прекрасно сданные вступительные экзамены.
– Чем им малышка не понравилась? – удивился Иван.
– Деточка, беги скорей в нашу квартиру, проверь, выключила я чайник? – попросила соседка.
Внучка умчалась.
– Она сирота, – вздохнула Инесса, – отца и матери нет. Я ей соврала, что они в длительной командировке. Школа же проповедует семейные ценности. Родители участвуют в жизни учебного заведения, водят класс в театры, музеи. Особенно приветствуются отцы, которые вовлечены в процесс. Лену взяли после долгих моих уговоров, предупредили: в случае неуспеваемости ее отчислят сразу, даже в середине учебного года. И деньги не вернут, они требуют до десятого сентября оплатить всю учебу за первый класс.
– Господи! – возмутилась Ада. – Зачем вы пошли в эту, с позволения сказать, казарму? Что за порядки? Откуда стремление гнобить детей, которые не виноваты ни в разводе, ни в смерти родителей?
– «От хорошей девочки папа не уйдет». Сейчас я процитировала вам слова директора, – объяснила Инесса.
Теперь разозлилась я.
– Отлично. А если родители погибли, тогда как?
Пожилая дама развела руками.
– Я задала тот же вопрос директрисе, она ответила: «Моя гимназия – мои правила. Мы никого не тащим на веревке в классы. Не устраивают наши условия? Идите в другое учебное заведение».
– Прекрасный совет, – согласился Димон, – а насчет денег не волнуйтесь. Наш адвокат бесплатно вам поможет. Отдадут все сполна.
– Спасибо, но мы останемся, – прошептала Инесса, – у них три языка с первого класса – английский, китайский и древнегреческий. И это единственное учебное заведение в шаговой доступности от дома. До остальных или на метро, или на автобусе надо ехать. Уроки начинаются в семь, в остальных школах в восемь или еще позже. А я начинаю работать в семь тридцать, на пенсию сегодня не выжить. Понимаете мою проблему? Мы очень боимся отчисления. И, как назло, кота зовут Альберт Кузьмич, в паспорте у мужа учительницы указано то же имя. А училка – сестра директрисы. Фильм не годится. Уж простите, мне так неудобно, мне не по себе. Вы люди очень занятые, хотите дома отдохнуть, а тут мы!
– Бабушка, ты все выключила, – закричала Лена, появляясь перед нами.
– Спасибо, детка, – сказала пожилая дама, – ох, столько проблем.
– Пустяки, – остановил соседку Иван, – снимаем новое кино.
– Что готовим? – деловито осведомилась Рина.
– Синяя Симка дала мне другую тему, – запрыгала Леночка, – общее семейное дело: ремонт, уборка квартиры, сбор новой мебели, ну и все такое прочее.
Я посмотрела на Рину.
– Красить стены и циклевать паркет мне не хочется, – пробормотала свекровь.
– Пылесос гудит, наши слова заглушит, лучше не наводить порядок, – посоветовал Димон.
– Новых шкафов мы не покупали, – вздохнул Иван.
– Можно за кем-то ухаживать, – добавила Леночка, – будто в семье есть больной и все о нем заботятся.
– Отличная идея, – обрадовался Никита, – я ложусь в постель, а вы приносите мне чай! С малиной.
– Роль парня, которого неимоверно высокая температура, аж тридцать семь и один, лишила возможности не то что встать, а даже моргнуть, отлично исполню я, – заявил Димон.
– Нет, нет, – возразил Иван, – твое дело работать оператором. Лежать в подушках согласен я.
– Дорогой, ты не подойдешь для этой роли, – отрезала Рина.
– Почему? – обиделся сын. – Не считаю себя талантливым актером, но смогу убедительно болеть в кровати.
– У тебя патологически здоровый вид, – объяснила Ирина Леонидовна, – никто не поверит в то, что цветущий мужчина даже насморком страдает. Вот у Димы цвет лица зеленый с синевой. Но если он будет исполнять главную роль, то мы останемся без оператора. Миша…
– Ой, нет, – замахал руками эксперт, – я вообще не умею притворяться. Начну ржать, когда мне градусник дадут.
– Отлично! – воскликнула Дюдюня. – Умирающий лебедь я! Тань! Дай мне свою косметичку, тени, карандаш для глаз, тональный крем, помаду.
– У меня только пудра, – растерялась я.
– Сейчас принесу, – пообещала Рина.
– Стой, – скомандовала Дюдюня, – нужна еще роскошная пижама! Шелковая, шикарная. Тань, тащи!
Пришлось повторить:
– У меня ее нет.
– А в чем ты спишь? – опешила Дюдюня.
Я смутилась.
– В байковых штанишках и теплой кофточке. На дворе май, а холодно, как в марте. Отопление не работает.
– У тебя нет шелковой пижамы? – изумилась Ада.
– Нет, – смутилась я, – мне такая не нравится, скользкая и холодная.
– Пошли со мной, – распорядилась Рина, – выберешь что хочешь в гардеробной.
– Отлично, – обрадовалась Дюдюня, – остальные готовят чай для больной. Примерный сценарий: я умираю в койке! Ваня стоит с левой стороны кровати с печальным видом. Никита берет у меня градусник и смотрит: он в ужасе.
– И как термометр изобразит ужас? – удивился Димон.
– Старушка со скалкой – это кто?
– Уникальный специалист по дешифровке, – ответил муж, – разгадает любой код. И кокетливо говорит: «Ой, таблицу умножения я так и не выучила. Семью семь это сорок семь?» Отпросилась на пенсию, хотела внуков нянчить. Но мы столкнулись с проблемой, пришлось Валентину Петровну из «спящих» вытаскивать.
Ада же, уйдя из бригад, занималась консультациями семейных пар. Не один год Иван Никифорович умолял ее вернуться назад. Но Дюдюня подчинилась только приказу Ирины Леонидовны, которой надоело смотреть на мучения невестки, то есть на мои. У меня постоянно менялся состав бригады. Хитрый Иван использовал меня в качестве учителя. Только я объясню новичкам, как нужно работать, едва они, наделав массу ошибок, приобретут минимальный опыт, как всех забирают и передают другому начальнику, а я опять получаю сырые «овощи», которые надо приготовить.
Некоторое время я недоумевала: почему народ от меня уходит? А потом разговорилась с одним из «беглецов», который стал проситься ко мне назад, и поняла: я воспитательница дошкольников. Я приехала домой, пожаловалась Рине, и через неделю в офисе появилась Дюдюня вместе с Мишей и Никитой Павловичем. Понимаете, что получилось? В одной бригаде оказались две медведицы: я и Ада. У нас возник конфликт. Если я отдавала какое-то распоряжение, Дюдюня могла его отменить и дать свое. И, что меня сильно раздражало, на всех совещаниях Ада играла первую скрипку, не давала мне говорить, чувствовала и вела себя как начальница.
Некоторое время я терпела молча, но потом твердо заявила Дюдюне: я начальник бригады, а она подчиненная. Если Аде Марковне хочется стать главной, то, пожалуйста, я отдам ей руль. Мне намного больше нравится роль сотрудницы, шапку Мономаха я носить не собиралась, да и тяжела она, прав был великий поэт[8]. Ада Марковна может пойти к Ивану Никифоровичу, потребовать моей отставки и сесть на трон. Я не держусь за власть. Но пока я генерал, Аде не стоит вести себя как маршал.
После резкой беседы Дюдюня изменилась. Она перестала вести себя как Наполеон. Иногда, правда, он в ней просыпается, вот как сейчас, когда Ада решила поехать на кладбище завтра. Но она моментально спохватилась и дала задний ход, сказала: «Начальник бригады Сергеева. Ей решать, куда и кому ехать». Недоразумения у нас давно улажены, теперь мы близкие подруги, которые делают общее дело.
Глава двадцать вторая
Не успели мы с мужем войти в квартиру и вдохнуть аромат пирога, как раздался звонок в дверь. Я глянула на экран домофона и открыла створку со словами:
– Добрый вечер, Инесса Петровна.
– Бога ради, простите, – залепетала соседка, – опять мы к вам.
Снова прозвучал звонок, на этот раз в прихожую влетела Ада, за ней брели Миша и Никита.
– Ой, мне так неудобно, – лепетала Володина, – просто до слез.
– Тетя Таня, – заплакала Леночка, протискиваясь между взрослыми, – мое кино Синяя Симка не взяла на конкурс.
– Почему? – возмутилась я.
– Мы сделали все, как она хотела, – разгневалась Ада, – резали, готовили. В чем проблема?
– В котике, – прошептала школьница.
Из столовой высунулась Надежда Михайловна.
– В коте? Училке не понравился Альберт Кузьмич? Да быть такого не может. Он царских кровей. Его предок сидел на коленях у Михаила, первого царя из рода Романовых. Если «бедагогу» не подходит Альберт Кузьмич, кот, который с ножом и вилкой куриные яйца ест, если…
Лена вытерла нос рукавом кофты.
– Кот понравился, имя не годится.
– Альберт Кузьмич? – заморгала Рина. – На мой взгляд, очень красивое.
– Да! – топнула ногой Бровкина. – Альберт Кузьмич – замечательное имя.
– Ее мужа так зовут, – пролепетала малышка, – она сказала, что кот – это хамство.
– У грымзы есть супруг? – всплеснула руками Бровкина. – Где справедливость? Почему мужчинам нравятся злобные бабы? По какой причине они не ценят ласковых и заботливых? Почему чем хуже с ними обращаются, тем мужикам лучше?
– У Синей Симки супруг Альберт Кузьмич? – уточнила я.
– Да, – хором ответили Леночка и Инесса.
Потом бабушка схватилась за голову и начала причитать:
– Танечка, уж простите нас! Столько хлопот! Но в гимназию имени Свинкина попасть чрезвычайно трудно. Мы готовились два года! Ленусю брать не хотели, несмотря на прекрасно сданные вступительные экзамены.
– Чем им малышка не понравилась? – удивился Иван.
– Деточка, беги скорей в нашу квартиру, проверь, выключила я чайник? – попросила соседка.
Внучка умчалась.
– Она сирота, – вздохнула Инесса, – отца и матери нет. Я ей соврала, что они в длительной командировке. Школа же проповедует семейные ценности. Родители участвуют в жизни учебного заведения, водят класс в театры, музеи. Особенно приветствуются отцы, которые вовлечены в процесс. Лену взяли после долгих моих уговоров, предупредили: в случае неуспеваемости ее отчислят сразу, даже в середине учебного года. И деньги не вернут, они требуют до десятого сентября оплатить всю учебу за первый класс.
– Господи! – возмутилась Ада. – Зачем вы пошли в эту, с позволения сказать, казарму? Что за порядки? Откуда стремление гнобить детей, которые не виноваты ни в разводе, ни в смерти родителей?
– «От хорошей девочки папа не уйдет». Сейчас я процитировала вам слова директора, – объяснила Инесса.
Теперь разозлилась я.
– Отлично. А если родители погибли, тогда как?
Пожилая дама развела руками.
– Я задала тот же вопрос директрисе, она ответила: «Моя гимназия – мои правила. Мы никого не тащим на веревке в классы. Не устраивают наши условия? Идите в другое учебное заведение».
– Прекрасный совет, – согласился Димон, – а насчет денег не волнуйтесь. Наш адвокат бесплатно вам поможет. Отдадут все сполна.
– Спасибо, но мы останемся, – прошептала Инесса, – у них три языка с первого класса – английский, китайский и древнегреческий. И это единственное учебное заведение в шаговой доступности от дома. До остальных или на метро, или на автобусе надо ехать. Уроки начинаются в семь, в остальных школах в восемь или еще позже. А я начинаю работать в семь тридцать, на пенсию сегодня не выжить. Понимаете мою проблему? Мы очень боимся отчисления. И, как назло, кота зовут Альберт Кузьмич, в паспорте у мужа учительницы указано то же имя. А училка – сестра директрисы. Фильм не годится. Уж простите, мне так неудобно, мне не по себе. Вы люди очень занятые, хотите дома отдохнуть, а тут мы!
– Бабушка, ты все выключила, – закричала Лена, появляясь перед нами.
– Спасибо, детка, – сказала пожилая дама, – ох, столько проблем.
– Пустяки, – остановил соседку Иван, – снимаем новое кино.
– Что готовим? – деловито осведомилась Рина.
– Синяя Симка дала мне другую тему, – запрыгала Леночка, – общее семейное дело: ремонт, уборка квартиры, сбор новой мебели, ну и все такое прочее.
Я посмотрела на Рину.
– Красить стены и циклевать паркет мне не хочется, – пробормотала свекровь.
– Пылесос гудит, наши слова заглушит, лучше не наводить порядок, – посоветовал Димон.
– Новых шкафов мы не покупали, – вздохнул Иван.
– Можно за кем-то ухаживать, – добавила Леночка, – будто в семье есть больной и все о нем заботятся.
– Отличная идея, – обрадовался Никита, – я ложусь в постель, а вы приносите мне чай! С малиной.
– Роль парня, которого неимоверно высокая температура, аж тридцать семь и один, лишила возможности не то что встать, а даже моргнуть, отлично исполню я, – заявил Димон.
– Нет, нет, – возразил Иван, – твое дело работать оператором. Лежать в подушках согласен я.
– Дорогой, ты не подойдешь для этой роли, – отрезала Рина.
– Почему? – обиделся сын. – Не считаю себя талантливым актером, но смогу убедительно болеть в кровати.
– У тебя патологически здоровый вид, – объяснила Ирина Леонидовна, – никто не поверит в то, что цветущий мужчина даже насморком страдает. Вот у Димы цвет лица зеленый с синевой. Но если он будет исполнять главную роль, то мы останемся без оператора. Миша…
– Ой, нет, – замахал руками эксперт, – я вообще не умею притворяться. Начну ржать, когда мне градусник дадут.
– Отлично! – воскликнула Дюдюня. – Умирающий лебедь я! Тань! Дай мне свою косметичку, тени, карандаш для глаз, тональный крем, помаду.
– У меня только пудра, – растерялась я.
– Сейчас принесу, – пообещала Рина.
– Стой, – скомандовала Дюдюня, – нужна еще роскошная пижама! Шелковая, шикарная. Тань, тащи!
Пришлось повторить:
– У меня ее нет.
– А в чем ты спишь? – опешила Дюдюня.
Я смутилась.
– В байковых штанишках и теплой кофточке. На дворе май, а холодно, как в марте. Отопление не работает.
– У тебя нет шелковой пижамы? – изумилась Ада.
– Нет, – смутилась я, – мне такая не нравится, скользкая и холодная.
– Пошли со мной, – распорядилась Рина, – выберешь что хочешь в гардеробной.
– Отлично, – обрадовалась Дюдюня, – остальные готовят чай для больной. Примерный сценарий: я умираю в койке! Ваня стоит с левой стороны кровати с печальным видом. Никита берет у меня градусник и смотрит: он в ужасе.
– И как термометр изобразит ужас? – удивился Димон.