Лунная нить

* * *


Вечером, когда Суйяна забирает поднос после ужина, я сажусь за станок и думаю, как быть дальше. Я обязана отправить Каталине послание. Обязана сообщить местонахождение Эстрейи.

Вздохнув, беру пряжу. Серебристые лунные лучи в моих руках превращаются в гибкие нити. Я вплетаю послание в крылья яркой полосатой совы. Как только Каталина получит его, она будет знать, где ее воины смогут забрать Эстрейю.

Как только я заканчиваю ткать, птица оживает и расправляет крылья. Отделившись от гобелена, она устраивается на моем плече. Осталось всего лишь открыть балкон. Но я обещала Эль Лобо, что сначала выслушаю его план: идея бескровного бунта кажется мне очень привлекательной. Я ненавижу войну – когда умирают люди, рушатся семьи и теряются друзья. Если принцесса Тамайя и Эль Лобо смогут избежать вооруженного столкновения, всем будет только лучше.

Свержение Атока без кровопролития – действительно наиболее благоприятный сценарий для обеих сторон. И я не могу не согласиться с тем, что было бы разумно уничтожить Эстрейю. Она несет лишь смерть и разрушения. Возможно, они правы и никто не должен обладать таким оружием.

Как бы поступила Каталина на моем месте? Она мягче и добрее меня. Если я смогла понять – и, возможно, даже принять – мнение противоположной стороны, может, и она сможет? Нужно поговорить с ней. Благодаря Руми у меня появилась отличная возможность.

Двери балкона по-прежнему закрыты, и птица с разочарованием смотрит на меня, но я беру пряжу в руки и начинаю новый гобелен. Через несколько часов на меня смотрит новая сова, на крыльях которой выткано послание:

ВСТРЕТИМСЯ В ЭЛЬ МЕРКАДО. В ОДИННАДЦАТЬ.

Она догадается где. Мы обсуждали это место сотни раз, пока были в крепости, мечтали пойти туда сразу после победы над лаксанцами.

Салтеньерия.

Меня снедает чувство вины. Поездка в Ла Сьюдад может подвергнуть ее опасности, но все же стоит рискнуть. Я лишь надеюсь, что наконец смогу принять верное решение, поговорив и с Каталиной, и с Эль Лобо. И понять, на чьей я стороне.





Глава двадцать третья




К ДЕСЯТОМУ УДАРУ КОЛОКОЛА я уже одета и готова к поездке в Ла Сьюдад. Суйяна нарядила меня в нежно-желтое платье и шаль с бахромой, по краю которой вышиты мятно-зеленые цветы.

Я читаю книгу, которую дал мне Руми; нервы напряжены, и я постоянно ощущаю легкий трепет, будто внутри меня поселилась целая стая бабочек. Жду не дождусь встречи с Каталиной, хоть и боюсь предстоящего разговора. Надеюсь, она сможет понять меня. Возможно, она уже даже прочитала по звездам то, что я планирую ей рассказать. Возможно, Луна так же устала от войны, как и я.

Дверь открывается, но это не лекарь. Но незадолго до удара колокола в комнату входит Хуан Карлос. С улыбкой до ушей.

– Время салтеньяс!

Я смотрю на дверь за его плечом, но там никого нет.

– Ты меня отведешь?

– Руми сказал, салтеньяс были запланированы на сегодня. – Он с недоверием смотрит на меня. – Только не говори, что ты передумала.

Нет, конечно. Мне обязательно нужно в Эль Меркадо. Я просто хотела… Точнее, думала, что у меня будет другая компания. Но наш вчерашний разговор, видимо, спугнул Руми. Возможно, ему показалось разумным немного дистанцироваться. И я даже отчасти с ним согласна. Мне изначально следовало отгородиться, а теперь остается лишь подавить разочарование и сосредоточиться на самом главном. На встрече с Каталиной.

На улице ярко светит солнце, но его палящие лучи не вызывают раздражения. Я с удовольствием вдыхаю свежий воздух – воздух кратковременной свободы. Мы приближаемся к конюшням; Хуан Карлос поглядывает на меня, расслабленно улыбаясь.

– Дама выбирает: верхом или пешком?

Я поднимаю глаза к небу и закусываю нижнюю губу. Очень хочется прогуляться, потянуть время, вдоволь насладиться безоблачным синим небом. Но колокол скоро пробьет одиннадцать, и я не могу упустить шанс встретиться с Каталиной.

– Верхом, – отвечаю я.

Хуан Карлос кивает и подзывает конюха.

Через несколько минут мы уже едем к Ла Сьюдад. Вокруг расстилается гористый пейзаж Инкасисы; по холмам и острым вершинам, словно перчинки, разбросаны тени. Эти земли наполнены тайнами; на каждом углу может поджидать скрытый враг.

За горой, окутанной туманом, дремлет озеро Яку, на дне которого скрывается самое страшное в мире оружие. А прямо перед нами, у подножия горы Кольки Орко, уже виднеется город.

Ла Сьюдад Бланка. Мы приближаемся, и он наконец принимает знакомые очертания. Белые стены, крыши с красной черепицей, блестящие на солнце. Город распластался перед лавандовой горой, словно слуга перед грозным господином.

– Красиво, да? – спрашивает Хуан Карлос.

Не поспоришь.

– Непросто, наверное, жилось в крепости так много лет.

Я бросаю на него косой взгляд.

– Все еще пытаешься втереться в доверие?


Он усмехается, но не отвечает. Неожиданно меня охватывает раздражение оттого, что вся моя жизнь состоит из секретов и даже окружающие меня люди не говорят правду. Но я хуже всех вместе взятых. Постоянно лгу. На днях мы с Хуаном Карлосом делились тяжелыми воспоминаниями и даже как будто подружились.

– Да, было непросто, – кратко отвечаю я. – Я помню, какой была жизнь до восстания. Бабушка любила печь, а после обеда мы всегда ходили в город за салтеньяс. По вечерам няня любила ткать со мной перед тем, как родители укладывали меня спать.

– Моя семья владела таверной. Я научился готовить сильпанчо[74] в семь лет. Помнится, гости всегда были в восторге от моей хрустящей картошечки.

– Ты любишь готовить? – хихикаю я. – И как я раньше не догадалась! И какое же у тебя фирменное блюдо?

– Я делаю лучший сэндвич де чола[75], – с гордой улыбкой отвечает Хуан Карлос. – Двойная порция тушеной свининки, локото, домашний белый сыр и томатная сальса. Марракета поджаривается на гриле и смазывается сливочным маслицем.

Вот гурман! Надо же. Кто бы мог подумать? Если бы я обладала кулинарным талантом, то, наверное, целыми днями придумывала бы новые блюда вместо того, чтобы присматривать за своенравной кондесой.

– Почему же ты тогда стал стражником? – Я легонько касаюсь его предплечья. – Тебе нужно открыть собственную таверну.

Хуан Карлос мрачнеет.

– Да, это моя мечта. Но было бы слишком рискованно. К тому же я нужен в замке.

– Рискованно?

Он кивает.

– Я единственный кормилец в семье. Отец ушел от нас, когда стало очевидно, что семья мамы не примет его. Думаю, он решил, что нам будет легче без него. Но мама любила его, поэтому, уходя, он забрал с собой ее улыбку.

– А бабушка с дедушкой приняли тебя? – нахмурившись, спрашиваю я.

– В мире не так много людей, которых я не могу очаровать, кондеса, – подмигивает Хуан Карлос.

– Это правда, – соглашаюсь я.

Мы достигаем внешних стен и въезжаем в город. Мимо мелькают узенькие улочки, дома, магазины, гостиницы; проезжают грохочущие телеги с товарами. Стражи Атока патрулируют мощеные улицы. Большой отряд дежурит у белого храма рядом с площадью Солнца.

На самóй площади шумно и людно. Я так люблю гомон толпы, так скучаю по всему этому и так мечтаю вернуться сюда, когда все закончится!

Мы оставляем лошадей в общественной конюшне. Хуан Карлос дает одну ноту хозяину, и дальше мы идем пешком. К лавке с салтеньяс. Половина площади все еще в строительных лесах после землетрясения, устроенного Атоком. Здесь пыльно; часть пространства завалена камнями и обломками, и, несмотря на общую оживленность, многие люди сами выглядят не лучше, чем разрушенный центр города. Сломленные и остро нуждающиеся в помощи. У многих потерянные, опустошенные взгляды: так же, как и я, они больше не могут доверять земле под ногами. По крайней мере пока нами правит Аток. И повсюду, повсюду пахнет грязными запыленными телами: жителям Ла Сьюдад нечем мыться. Почти у всех потрескались губы и появились сухие корки на локтях. Людям нечем утолить жажду и нечем смыть с себя грязь.

– Я удивлена, что Аток разрешил эту поездку, – замечаю я, пока мы идем по людным улицам, где торговцы продают всевозможную еду: помидоры и кукурузу, юку и мешки с бобами, которые они достают из больших бочек.

– Его не будет целый день, – отвечает Хуан Карлос. – Уехал в Нижние Земли.

Это примерно день пути от Ла Сьюдад. Мы проходим мимо разных лавок и магазинов, в витринах которых выставлены самые разные товары: ткани, красители, мыло всех видов и сортов. Я сникаю. Все это отлично подойдет для пустых ванн. О каком купании может идти речь, если местным жителям не хватает даже питьевой воды? Зато благодаря выращиванию и продаже листьев коки купцы могут раздобыть любые диковинки. Как долго продержится наша страна, прежде чем ее завоюют соседи, которые мечтают о наших просторных полях, засеянных наркотиком?

Многие стены украшены портретами принцессы Тамайи. Под каждым из них – свежие букеты диких цветов; лаксанцы очень переживают за сестру Атока, пребывающую в заточении. Теперь, после встречи с ней, я могу с уверенностью сказать, что изображения весьма точно передают ее черты.

Краем глаза замечаю какое-то движение. Среди ног торговцев мелькает шерстяной хвост анаконды. Я украдкой наблюдаю за змеей, и она, видимо, чувствует мой взгляд, потому что замирает и, приподняв мордочку, смотрит прямо на меня. Серебристыми глазами, сотканными из лунной нити. Она последовала за мной в Ла Сьюдад! С вызовом мотнув головой, анаконда бесследно растворяется в тени. Зачем она потащилась за мной в такую даль?

– Кондеса? – зовет Хуан Карлос.

– Извини, показалось, что-то упало с прилавка, – рассеянно отзываюсь я.

Хуан Карлос продолжает внимательно осматривать площадь на предмет возможных угроз. Я тоже подозрительно озираюсь. Судя по всему, за мной последовали все мои звери. Вот лягушки прыгают по цветочным горшкам. Вот ящерица пристроилась на оконной раме и греется на солнышке. Ягуар беззвучно пробирается сквозь толпу, а лама плюется шерстистыми шариками в ничего не подозревающих покупателей.

Заметив мой суровый взгляд, животные обиженно отступают в тень и скрываются из виду. Но я все равно чувствую их присутствие. Они неотрывно наблюдают за нами.

Мы приближаемся к лавке с салтеньяс. Хуан Карлос поворачивается ко мне.

– Сколько ты собираешься слопать? – спрашивает он, приподняв бровь. – Во дворце уже ходят легенды о твоем аппетите.

Что-то привлекает мое внимание. За длинной очередью в салтеньерию, за лавками, где продают чорипан[76], в тени мелькает фигура человека в широкополой шляпе и яркой лаксанской одежде. Каталина. Она кивает мне и скрывается в переулке рядом с лавкой. Я снова переключаюсь на Хуана Карлоса.

– Две, пожалуйста.

– Всего-то? – хмыкает он. – Потом будешь жалеть. Возьму тебе четыре.

Подходит наша очередь делать заказ. Хуан Карлос подходит к продавцу; пора действовать. Пока он заказывает восемь острых салтеньяс, я незаметно делаю шаг назад. Еще один. Вокруг полно народу, и я легко растворяюсь в шумной толпе. Я могу затеряться на длинных улицах Ла Сьюдад, и меня больше никто не найдет – даже стражи, которые молча шли за нами все это время.

Каталина замечает меня в начале переулка и бросается мне в объятия, потеряв по пути шляпу. Меня никто не обнимал с тех пор, как я покинула крепость, поэтому я радостно прижимаюсь к ней.

– Ты здесь, – говорит она, раскрасневшись от нахлынувших чувств. – Ты правда здесь! Когда я получила твое послание, я сначала не поверила. Живые, летающие птицы, Химена?

Я вздрагиваю, услышав свое имя.

– У меня мало времени. Там страж – точнее, несколько, – и…