Лунная нить

Только когда она уходит, я осознаю, что произошло. Я смогла насладиться горячей ванной благодаря ей. Она согрела для меня воду ценой собственной жизненной энергии. У меня появилась подруга, хотя я ничего для этого не сделала. Не обманывала, не навязывалась, не манипулировала.

Я не могу заснуть до полуночи: все думаю о Каталине и ее возможном правлении. Ящерица давно угнездилась на своем любимом местечке на подушке, у моей головы. Ягуар и кондор дремлют у балконной двери. Лама каким-то образом втиснулась в корзину для пряжи. А вот лягушки, кажется, никогда не сидят на месте: все время прыгают с кровати на стул, со стула на комод.

У меня никогда не было домашних животных. А сейчас… все эти чудные разноцветные создания принадлежат мне. Звери потихоньку засыпают под убаюкивающий шелест занавесок на ветру и лай бродячих собак в ночи. Ящерица ложится мне на грудь, пока я читаю книжку Руми при свете свечи. Это не только история лаксанцев; здесь также рассказывается об иллари и сотнях других племен из Нижних Земель. Инкасису населяло множество коренных народов, но потом – четыреста лет назад – пришли иллюстрийцы и перевернули все с ног на голову.

До нас они строили крепости и дороги, распоряжались могущественными армиями и использовали звезды для навигации. Звезды. А потом пришли мы и присвоили звезды себе.

Я закрываю книгу, и сердце сковывает ужас. Я не могу вспомнить ни об одном новом здании, спроектированном и построенном этими народами. Когда в последний раз они создавали то, чем славились сотни лет? Мы задушили, похоронили и растоптали их, как каких-нибудь муравьев.

Откидываюсь на подушку. Глаза слипаются. Я хочу посидеть немного еще, но больше не могу сопротивляться сну.





* * *


Просыпаюсь я не одна. Резко вскакиваю. Тревога усиливается.

– У тебя чуткий сон, – раздается из угла комнаты знакомый голос.

Я бросаю взгляд на стул, где сидит человек в черном. Усиленно моргаю, чтобы глаза скорее приспособились к темноте.

– Судя по всему, нет, если тебе удалось пробраться сюда незамеченным.

– Если честно, мне было жалко тебя будить, – добавляет он с веселой ноткой в голосе. – Но мое благородство явно оказалось не к месту.

– Кто тебе сказал, что ты благородный?

– А вот это уже грубо.

Глаза наконец привыкают к темноте. Быстро оглядев комнату, я убеждаюсь, что мои звери успели надежно спрятаться – под кроватью или на гобеленах. Тогда я осторожно перевожу взгляд на стул, стоящий в углу у стены. Эль Лобо сидит, согнувшись и вытянув вперед длинные ноги. Руки за головой, лодыжки скрещены.

– Ты уснул здесь? – подозрительно спрашиваю я.

– Ненадолго, – отвечает он. Маска скрывает его лицо, но я слышу, что он улыбается.

– Устал за день? Я все забываю: ты ухаживаешь за садами, да?

Он тихонько усмехается.

– Не угадала.

– Может, ты проводишь слишком много времени у плиты? – не унимаюсь я.

– О, ты бы не обрадовалась, если бы я стоял у плиты.

В его голосе снова слышится улыбка. Значит, не повар.

– А может, ты утомился за день на учениях? – спрашиваю я. – Да, Хуан Карлос?

Эль Лобо вздрагивает, будто я ткнула его палкой, и со смехом качает головой.

– Боюсь, я не понимаю, о ком ты.

Но интуиция говорит об обратном: он лжет. Может, он и не Хуан Карлос. Или же пытается сбить меня с толку. Может, он все же садовник или повар?

– Зачем ты пришел?

– Сегодня ты виделась с принцессой, – отвечает он, оставив легкомысленный тон. – Я подумал, что она могла передать мне послание.

Я натягиваю одеяло до самого подбородка.

– Откуда ты знаешь? Тебя там не было.

Или был, Руми?

– Весь дворец обсуждал итоги вашего состязания. Не удивлюсь, если о твоем поражении уже знает половина Инкасисы. Каково это – проиграть лаксанке?

– Как ни странно, я совсем не расстроилась.

Вовсе не обязательно ткать лучше всех. Гораздо важнее знать, что я умею создавать прекрасное своими руками. Но Лобо явно ожидал иного ответа. Слегка наклонив голову, он медленно прикрывает темно-карие глаза. В этом движении есть что-то неуловимо знакомое. С каждой нашей встречей я узнаю немного больше о том, кто скрывается под маской: сначала он спросил, есть ли у меня оружие, чтобы обороняться, потом помог в схватке с прислужниками жреца… Если бы я перешла на сторону принцессы Тамайи, мы бы, наверное, могли подружиться.


Впрочем, я не самый хороший друг. Если я не смогу найти Эстрейю, мне придется выдать его.

– Что ты думаешь о принцессе?

Я встаю и подхожу к комоду. От ночной прохлады по спине пробегают мурашки. Я надеваю тунику с длинным рукавом, поглядывая на Эль Лобо. Он внимательно следит за каждым моим движением. Я возвращаюсь в кровать и уютно устраиваюсь под одеялом.

– Она мне понравилась, – говорю я. – Но я представляла ее немного иначе.

– Интересно, как?

Я строю гримасу.

– Примерно как Атока в женском обличье.

– Ох, она бы выцарапала тебе глаза за такое.

Еще бы. Именно поэтому она мне и понравилась. Некоторое время мы молчим, и это даже приятно. В памяти всплывают слова принцессы Тамайи. Сообщить ли ему местонахождение Эстрейи? Он здесь, потому что знает о нашей встрече и надеется услышать новости. И мне действительно есть что ему рассказать. Но я не решаюсь. Нужно узнать о нем побольше.

– Скажи мне, Лобо, – начинаю я. – Что ты сделаешь, если заполучишь Эстрейю?

– Уничтожу, – не раздумывая отвечает он.

Я ожидала услышать такой ответ.

– Почему?

– Эстрейя заключает в себе силу, которой не должны распоряжаться смертные – ни иллюстрийцы, ни лаксанцы, ни жители Тьерра Баха, ни даже легендарные иллари из джунглей Яну. Она не должна принадлежать никому. Теперь мой черед спрашивать. – Облокотившись на колени, он подается вперед. – Почему ты задала мне этот вопрос?

– Потому что принцесса хочет уничтожить Эстрейю, и мне было интересно услышать твое мнение на этот счет.

Кажется, я удивила его. Он встает и начинает мерить шагами комнату – точно так же, как принцесса Тамайя.

– Она поделилась с тобой одним из наших секретов. ¿Por qué?[69]

– Думаю, она хочет убедить меня, что она была бы лучшей королевой.

– И что ты думаешь?

Я пожимаю плечами.

– No lo sé[70].

– Как ты собиралась свергнуть Атока с трона?

Я снова пожимаю плечами. Даже если я теперь знаю об их планах, это вовсе не значит, что следует делиться своими. Да, я в растерянности, да, мне симпатична Тамайя, но я не готова предать Каталину.

– Ты собиралась использовать Эстрейю, – говорит он за меня. – Ты искала ее все это время. Ты бы поступила так же, как Аток много лет назад. – Он со злостью рассекает воздух рукой и продолжает более спокойным тоном: – У нас есть план получше, кондеса. Сначала уничтожим Эстрейю, а потом устроим бескровный переворот, свергнем Атока и коронуем принцессу Тамайю вместо него.

Бескровный переворот. Разве это возможно? Может, тогда стоит забыть о своем долге и о том, чему меня учили всю жизнь? Когда в голову приходят такие мысли, меня захлестывает жгучее чувство вины. Но я страшно, страшно устала от этой бесконечной войны.

– Как вы собираетесь устроить «бескровный переворот», если принцесса Тамайя в заточении?

Маска морщится: он улыбается.

– У короля Атока больше врагов, чем друзей, кондеса.

– Ладно, храни свои секреты дальше. – Я сбрасываю одеяло и снова вылезаю из кровати. – А вот тебе мой: я знаю, где находится Эстрейя. Сможешь убедить меня, что твой план лучше моего, – тогда я, возможно, скажу тебе.

Эль Лобо с силой притягивает меня к себе. Я негромко вскрикиваю. С сомнением смотрю на него, но тут он заламывает мне руку и выворачивает запястье. Я зажмуриваюсь.

– Я могу тебя заставить.

Я с силой наступаю ему на ногу и пытаюсь ударить коленом в пах, но он снова выворачивает мое запястье, и я ахаю от неожиданности. Из-под кровати появляется заспанная морда ягуара; он бесшумно оскаливает клыки. Я мотаю головой, чтобы зверь поскорее спрятался обратно. Не хочу, чтобы разбойник приближался к моим животным.

– Думаешь, я не стану? – шепчет он, и я чувствую щекой его горячее дыхание.

Я запрокидываю голову и с вызовом смотрю ему в лицо. Дыхание перехватывает. Узких щелей в маске достаточно, чтобы разглядеть его темные глаза. Но его взгляд не говорит ни о чем: я не вижу ни угрызений совести, ни нерешительности. Он четко знает, какую черту готов переступить. Он не сделает мне больно.

– Нет.

Эль Лобо немного ослабляет хватку, и я наконец выдыхаю. Он по-прежнему держит меня, но больше не больно. И тут приходит осознание. Я в его руках. В саду не прекращая квакают лягушки. Лучи Луны освещают мою спальню. Легкий ветерок колышет занавески. Его хлопковая рубашка щекочет мне подбородок.

Мы стоим совсем близко. Воздух между нами вибрирует от напряжения. Эль Лобо замечает это одновременно со мной. Он медленно гладит меня по руке – от плеча до кисти и снова вверх. По спине пробегают мурашки; его взгляд смягчается.