Лунная нить
Часть 33 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я не знаю, могу ли доверять тебе, – продолжает он.
– И никогда не узнаешь, если не проявишь немного гибкости.
Ткань у его щеки слегка морщится: он улыбается. Я знаю: он всерьез обдумывает мое предложение. Но в следующее мгновение он отстраняется от меня и качает головой. Я с горечью подавляю разочарование. Эль Лобо протягивает руку в перчатке.
– Мне нужен наркотик, который ты используешь.
Какая наглость! Но я все же отвечаю:
– Я не пользуюсь наркотиками.
– Еще как пользуешься, – тихо отвечает он. – Я хочу то, что ты прячешь в карманах.
Он обыскивал мою комнату?
– Откуда ты знаешь?
– Кто-то одурманил стражника у бокового входа в замок. Это ведь ты?
Ничего себе! Он следит за мной. Словно прочитав мои мысли, он наклоняется ко мне, и его лицо, скрытое маской, оказывается всего в нескольких дюймах от меня.
– Да-да, кондеса. Я знаю, где ты спишь. Знаю твою любимую скамейку в саду. Знаю, что ты любишь острое и жареное. И знаю, в какой руке ты предпочитаешь держать меч.
Я замираю. Он по-прежнему протягивает руку за лунной пылью. Помедлив, я кладу ему на ладонь маленький мешочек.
– Только осторожно. Один вдох – и тебя вырубит на несколько часов.
Эль Лобо высыпает немного порошка себе в ладонь, и мы одновременно задерживаем дыхание. Лунная пыль сверкает в свете свечей, и он удивленно вскидывает голо в у.
Я киваю, чтобы ободрить его, и Эль Лобо решительно разворачивается. Не сказав больше ни слова, он открывает дверь и сдувает пыль прямо в лицо испуганным стражникам. Через несколько мгновений они валятся на пол. Эль Лобо оставляет меня одну посреди кабинета; в дверях – двое бездыханных стражей. Конечно, ведь это совсем не подозрительно.
– Идиот, – тихо бормочу я проклятия.
Досадливо вздохнув, я надеваю маску и бросаюсь в коридор. Стараюсь двигаться бесшумно. Остановившись перед поворотом, я внимательно озираюсь в поисках стражей. Трое патрулируют коридор, один идет в мою сторону. Где-то за пределами замка раздается громкий шум. Испуганное ржание лошадей в конюшне. Стражи обнажают мечи и бросаются к лестнице. Я бегу следом – на безопасном расстоянии.
Благодаря неразберихе на улице почти вся стража покидает замок. Правда, сомневаюсь, что в этом есть смысл. Кажется, мне стоит поблагодарить Эль Лобо за беспрепятственное возвращение в комнату.
Захлопнув дверь, я прислоняюсь к ней спиной и вполуха слушаю, что происходит снаружи. В голове всплывают обрывки разговора с Эль Лобо. Что мне удалось узнать? Итак, он лаксанец и работает в замке. Поэтому он знает, где я сплю и что люблю есть. Либо же у него есть шпионы. Может, он один из поваров на кухне?
Эль Лобо высокий и широкоплечий. Он умеет вести бой. Пока из моих знакомых в замке больше всех он напоминает Хуана Карлоса. Вполне возможно, он и есть разбойник.
Но. Еще есть Руми. Тоже высокий. Правда, я не знаю, владеет ли он мечом. Кроме того, в ночь, когда мы с Эль Лобо вместе отбивались от стражи в кабинете короля, он ухаживал за ранеными. Он не может быть Эль Лобо. Если только он не способен быть в двух местах одновременно. К тому же все бы унюхали его приближение.
¿Quién es El Lobo?[61]
Сердце сжимается. Эль Лобо восхищает меня все больше и больше с того самого дня, как он попытался спасти Ану и остальных иллюстрийцев. Внутри меня словно загорелось яркое теплое солнце. Он действует во благо народов Инкасисы. Он носит маску – так же как я. Его смелость и принципиальность вызывают бесконечное уважение. Я бы хотела делать так же много, как и он. Свободно перемещаться по Ла Сьюдад и замку, бороться за лучшее будущее для всех жителей Инкасисы.
Но так ли важен этот человек лично для меня? Я не готова спасти одну жизнь, если в результате погибнут сотни других людей. Я не обещала быть верной ему. Нас не объединяет многолетняя дружба. Он действует против Каталины. Человек в черном – мой враг. Нет! Я сама в это не верю. Не все лаксанцы мои враги. Я больше не понимаю, где истина, а где ложь, и голова просто взрывается от противоречивых мыслей. Поэтому я принимаю решение остановиться на той, которая не вызывает никаких сомнений.
Я больше не допущу смерти ни одного иллюстрийца. Даже если мне придется предать Эль Лобо.
Глава девятнадцатая
ТЕПЕРЬ, КОГДА Я ОКОНЧАТЕЛЬНО решила действовать против Эль Лобо, я никак не могу найти себе места. Ворочаюсь в кровати каждые две минуты. Что будет, если Сайре удастся поймать разбойника? Аток будет в восторге и осыплет его похвалами. Победы жреца никогда не остаются незамеченными.
Я сажусь в кровати и растираю лицо. Ноги запутались в простынях. Тяжело вздыхаю: вот бы сейчас кусочек самого горького шоколада на свете! Встаю и зажигаю все свечи. Можно даже не пытаться заснуть, поэтому я просто начинаю мерить шагами комнату. Туда и обратно, туда и обратно. Мои звери вереницей следуют за мной, путаются в ногах, игриво покусывают лодыжки; кажется, им очень нравится это занятие. Рассеянно поглаживаю ягуара по голове, и рука приятно вибрирует от его мурлыканья. Лама плюется шерстяными шариками в анаконду, а та лениво отбивается хвостом.
Перебираю идею за идеей. И тут меня осеняет. Хлопаю себя по щекам: и как я не сообразила раньше? Ведь все так просто! Нужно найти Эстрейю. Если она будет у меня, можно не переживать по поводу проклятого жреца и его кровяной магии. В моих руках будет сила тысячи призраков. Если мне удастся найти Эстрейю, никто не посмеет тронуть меня и мой народ.
Распахиваю двери и выхожу на балкон. Лунный свет осыпает землю серебром. Я задерживаю взгляд на сторожевой башне, где снова усилили охрану. Мне обязательно нужно увидеться с принцессой. Она – последняя, кто видел Эстрейю. Но как теперь к ней пробраться? После землетрясений на каждом этаже и у главной лестницы выставили еще больше стражников. Кроме того, капитан привлек к охране замка сторожевых псов. Здесь и так был зверинец – кошки, курицы, цыплята; не хватало только собак.
Нужно найти другой путь. Я плюхаюсь обратно на кровать. Анаконда обвивает меня, и я ложусь на нее, как на подушку. Рассеянно глажу мягкую змеиную кожу. Ягуар спит у кровати. Время от времени он помахивает хвостом и сонно трется мордой о мою ногу. Я пересчитываю своих зверей: не хватает кого-то одного.
Надо отправить новое послание взамен предыдущего. Но птица еще не вернулась. А вдруг она не смогла добраться до крепости? От страха за кондесу сердце мучительно сжимается, а мысли путаются и закручиваются, как съехавшая нить на ткацком станке. Будь она рядом, что бы я сейчас ей сказала? Смогла бы поделиться переживаниями по поводу расправы над лаксанскими журналистами? Смогла бы открыто сказать о том, что мои чувства меняются? Я должна признаться в этом самой себе, иначе я не смогу ничего исправить. Только вот стоит ли что-то исправлять?.. Да уж.
Не хочу сейчас думать об этом. Гораздо приятнее представлять, как посмеялась бы Каталина над разговором по поводу свадебного платья. Она бы обязательно напомнила, что никакой свадьбы не будет и мне не придется рожать сына королю-самозванцу. Как он сказал? Свадебный подарок!
Минуточку. Свадебный подарок. По телу пробегает приятная дрожь. Я сажусь в кровати, откидываю одеяло и окидываю взглядом ткацкий станок. А вдруг лесть все же сработает? Главное, хорошо отыграть свою роль. Все равно у меня больше нет выбора. Была не была!
Нежные лучи Луны освещают комнату. Я напитываюсь серебристым сиянием, купаюсь в нем. Плечи наконец расслабляются. Я собираю всю оставшуюся пряжу и сажусь за станок. Чтобы воплотить мою идею, придется ткать всю ночь. Я берусь за работу, и мои звери тут же оживляются. Улыбаюсь. Наверное, думают, что я хочу сделать для них нового друга. Но сегодня у меня есть дело поважнее. Только бы получилось!
* * *
Суйяна обнаруживает меня спящей на полу рядом со стулом. Она легонько трясет меня, и я с трудом открываю глаза. Дурацкое солнце освещает комнату ярким светом, и я жмурюсь от его злых лучей. Лунный свет никогда не слепит глаза.
– Который час? – спрашиваю я таким хриплым голосом, будто наелась шерсти ламы.
– Вы забыли, что у вас есть кровать? – спрашивает Суйяна, опуская поднос с завтраком.
Я принюхиваюсь. Комнату заполняет согревающий ореховый аромат кофе. Что может быть лучше запаха кофе по утрам? Еще Суйяна принесла свежие марракеты, глиняный горшочек со взбитым сливочным маслом и банку ежевичного варенья. Я сажусь, протираю глаза и чувствую, как начинает урчать в животе.
– У вас будут морщины, если будете так спать, – строго говорит горничная.
Я отвечаю ей мрачным взглядом.
– Моя мама всегда так говорит, – улыбается она, пожимая плечами.
Неожиданно я вспоминаю про своих зверей. Madre di Luna. А вдруг Суйяна их видела? Я вскакиваю и пугаю ее.
– Извини. Показалось…
– Вы странная. Ну, то есть еще более странная, чем обычно.
Я усмехаюсь, но мой смех кажется неестественным даже мне самой.
– Недосып, наверное?
Тут я краем глаза замечаю легкий взмах хвоста, торчащего из-под кровати. Быстро перевожу взгляд обратно на Суйяну и поворачиваюсь, чтобы заслонить ягуара. Звери не успели спрятаться обратно в гобелены.
Мой взгляд падает на накидку, разложенную на комоде. Я ткала всю ночь, пока пальцы не занемели. Так и заснула. Пожалуй, это моя самая лучшая работа. Я смешала иллюстрийский белый с остатками лаксанской пряжи, которую принес Хуан Карлос, – золотой и красной. Получились высокая гора и равнина под сияющим ночным небом. В каждую звездочку я добавила капельку лунного света. Проследив за моим взглядом, Суйяна тихонько ахает. Подойдя поближе, она осторожно касается ткани.
– Не могу поверить, что это вы сделали. – Суйяна берет накидку в руки. – Прекрасная работа для… – обрывается она на полуслове.
Я встаю и наливаю себе чашку кофе.
– Для иллюстрийки.
– Для иллюстрийки, – соглашается Суйяна. – Эта накидка вам очень подойдет.
– Это не для меня, – отвечаю я, делая глоток. – Для короля. Свадебный подарок.
Видимо, мне удалось произнести это достаточно убедительно, потому что Суйяна внимательнее присматривается к ткани и с улыбкой говорит:
– Ему понравится. Когда вы собираетесь вручить ему подарок?
– Пока не знаю, – медленно отвечаю я. – Он все еще завтракает?
– Сейчас как раз накрывают стол. – В следующую секунду ее глаза расширяются от испуга. – Вы что?! Вам туда нельзя. Это только для семьи, и вас туда не приглашали.
– А разве у лаксанцев нет традиции проявлять доброту к тем, кто принес дар?
Однажды я подарила няне рисунок на день рождения. На следующее утро я обнаружила венок из цветов напротив своего места за столом. Подарок в знак благодарности за проявленное внимание. Торговец, которому я подарила гобелен, тоже прислал в ответ плитку горького шоколада.
– Да, это хороший тон, – признает Суйяна. – А почему вы спрашиваете?
– Меня научила этому няня, – объясняю я. – Можешь привести меня в порядок? Готова надеть все, что предложишь, и обещаю не капризничать. Независимо от количества рюшей и ленточек.
Суйяна прячет улыбку, и я понимаю, что это победа.
* * *
Семья завтракает на первом этаже, в самой красивой части замка. Я помню, как бывала в этом самом зале вместе с родителями, когда их приглашали ко двору. В центре располагается длинный стол из необработанного дерева. Каменные стены со множеством окон украшают яркие гобелены. По обе стороны от арочной двери стоят стражники. Приближаясь к залу, я слышу приглушенные разговоры и звон столовых приборов.
– И никогда не узнаешь, если не проявишь немного гибкости.
Ткань у его щеки слегка морщится: он улыбается. Я знаю: он всерьез обдумывает мое предложение. Но в следующее мгновение он отстраняется от меня и качает головой. Я с горечью подавляю разочарование. Эль Лобо протягивает руку в перчатке.
– Мне нужен наркотик, который ты используешь.
Какая наглость! Но я все же отвечаю:
– Я не пользуюсь наркотиками.
– Еще как пользуешься, – тихо отвечает он. – Я хочу то, что ты прячешь в карманах.
Он обыскивал мою комнату?
– Откуда ты знаешь?
– Кто-то одурманил стражника у бокового входа в замок. Это ведь ты?
Ничего себе! Он следит за мной. Словно прочитав мои мысли, он наклоняется ко мне, и его лицо, скрытое маской, оказывается всего в нескольких дюймах от меня.
– Да-да, кондеса. Я знаю, где ты спишь. Знаю твою любимую скамейку в саду. Знаю, что ты любишь острое и жареное. И знаю, в какой руке ты предпочитаешь держать меч.
Я замираю. Он по-прежнему протягивает руку за лунной пылью. Помедлив, я кладу ему на ладонь маленький мешочек.
– Только осторожно. Один вдох – и тебя вырубит на несколько часов.
Эль Лобо высыпает немного порошка себе в ладонь, и мы одновременно задерживаем дыхание. Лунная пыль сверкает в свете свечей, и он удивленно вскидывает голо в у.
Я киваю, чтобы ободрить его, и Эль Лобо решительно разворачивается. Не сказав больше ни слова, он открывает дверь и сдувает пыль прямо в лицо испуганным стражникам. Через несколько мгновений они валятся на пол. Эль Лобо оставляет меня одну посреди кабинета; в дверях – двое бездыханных стражей. Конечно, ведь это совсем не подозрительно.
– Идиот, – тихо бормочу я проклятия.
Досадливо вздохнув, я надеваю маску и бросаюсь в коридор. Стараюсь двигаться бесшумно. Остановившись перед поворотом, я внимательно озираюсь в поисках стражей. Трое патрулируют коридор, один идет в мою сторону. Где-то за пределами замка раздается громкий шум. Испуганное ржание лошадей в конюшне. Стражи обнажают мечи и бросаются к лестнице. Я бегу следом – на безопасном расстоянии.
Благодаря неразберихе на улице почти вся стража покидает замок. Правда, сомневаюсь, что в этом есть смысл. Кажется, мне стоит поблагодарить Эль Лобо за беспрепятственное возвращение в комнату.
Захлопнув дверь, я прислоняюсь к ней спиной и вполуха слушаю, что происходит снаружи. В голове всплывают обрывки разговора с Эль Лобо. Что мне удалось узнать? Итак, он лаксанец и работает в замке. Поэтому он знает, где я сплю и что люблю есть. Либо же у него есть шпионы. Может, он один из поваров на кухне?
Эль Лобо высокий и широкоплечий. Он умеет вести бой. Пока из моих знакомых в замке больше всех он напоминает Хуана Карлоса. Вполне возможно, он и есть разбойник.
Но. Еще есть Руми. Тоже высокий. Правда, я не знаю, владеет ли он мечом. Кроме того, в ночь, когда мы с Эль Лобо вместе отбивались от стражи в кабинете короля, он ухаживал за ранеными. Он не может быть Эль Лобо. Если только он не способен быть в двух местах одновременно. К тому же все бы унюхали его приближение.
¿Quién es El Lobo?[61]
Сердце сжимается. Эль Лобо восхищает меня все больше и больше с того самого дня, как он попытался спасти Ану и остальных иллюстрийцев. Внутри меня словно загорелось яркое теплое солнце. Он действует во благо народов Инкасисы. Он носит маску – так же как я. Его смелость и принципиальность вызывают бесконечное уважение. Я бы хотела делать так же много, как и он. Свободно перемещаться по Ла Сьюдад и замку, бороться за лучшее будущее для всех жителей Инкасисы.
Но так ли важен этот человек лично для меня? Я не готова спасти одну жизнь, если в результате погибнут сотни других людей. Я не обещала быть верной ему. Нас не объединяет многолетняя дружба. Он действует против Каталины. Человек в черном – мой враг. Нет! Я сама в это не верю. Не все лаксанцы мои враги. Я больше не понимаю, где истина, а где ложь, и голова просто взрывается от противоречивых мыслей. Поэтому я принимаю решение остановиться на той, которая не вызывает никаких сомнений.
Я больше не допущу смерти ни одного иллюстрийца. Даже если мне придется предать Эль Лобо.
Глава девятнадцатая
ТЕПЕРЬ, КОГДА Я ОКОНЧАТЕЛЬНО решила действовать против Эль Лобо, я никак не могу найти себе места. Ворочаюсь в кровати каждые две минуты. Что будет, если Сайре удастся поймать разбойника? Аток будет в восторге и осыплет его похвалами. Победы жреца никогда не остаются незамеченными.
Я сажусь в кровати и растираю лицо. Ноги запутались в простынях. Тяжело вздыхаю: вот бы сейчас кусочек самого горького шоколада на свете! Встаю и зажигаю все свечи. Можно даже не пытаться заснуть, поэтому я просто начинаю мерить шагами комнату. Туда и обратно, туда и обратно. Мои звери вереницей следуют за мной, путаются в ногах, игриво покусывают лодыжки; кажется, им очень нравится это занятие. Рассеянно поглаживаю ягуара по голове, и рука приятно вибрирует от его мурлыканья. Лама плюется шерстяными шариками в анаконду, а та лениво отбивается хвостом.
Перебираю идею за идеей. И тут меня осеняет. Хлопаю себя по щекам: и как я не сообразила раньше? Ведь все так просто! Нужно найти Эстрейю. Если она будет у меня, можно не переживать по поводу проклятого жреца и его кровяной магии. В моих руках будет сила тысячи призраков. Если мне удастся найти Эстрейю, никто не посмеет тронуть меня и мой народ.
Распахиваю двери и выхожу на балкон. Лунный свет осыпает землю серебром. Я задерживаю взгляд на сторожевой башне, где снова усилили охрану. Мне обязательно нужно увидеться с принцессой. Она – последняя, кто видел Эстрейю. Но как теперь к ней пробраться? После землетрясений на каждом этаже и у главной лестницы выставили еще больше стражников. Кроме того, капитан привлек к охране замка сторожевых псов. Здесь и так был зверинец – кошки, курицы, цыплята; не хватало только собак.
Нужно найти другой путь. Я плюхаюсь обратно на кровать. Анаконда обвивает меня, и я ложусь на нее, как на подушку. Рассеянно глажу мягкую змеиную кожу. Ягуар спит у кровати. Время от времени он помахивает хвостом и сонно трется мордой о мою ногу. Я пересчитываю своих зверей: не хватает кого-то одного.
Надо отправить новое послание взамен предыдущего. Но птица еще не вернулась. А вдруг она не смогла добраться до крепости? От страха за кондесу сердце мучительно сжимается, а мысли путаются и закручиваются, как съехавшая нить на ткацком станке. Будь она рядом, что бы я сейчас ей сказала? Смогла бы поделиться переживаниями по поводу расправы над лаксанскими журналистами? Смогла бы открыто сказать о том, что мои чувства меняются? Я должна признаться в этом самой себе, иначе я не смогу ничего исправить. Только вот стоит ли что-то исправлять?.. Да уж.
Не хочу сейчас думать об этом. Гораздо приятнее представлять, как посмеялась бы Каталина над разговором по поводу свадебного платья. Она бы обязательно напомнила, что никакой свадьбы не будет и мне не придется рожать сына королю-самозванцу. Как он сказал? Свадебный подарок!
Минуточку. Свадебный подарок. По телу пробегает приятная дрожь. Я сажусь в кровати, откидываю одеяло и окидываю взглядом ткацкий станок. А вдруг лесть все же сработает? Главное, хорошо отыграть свою роль. Все равно у меня больше нет выбора. Была не была!
Нежные лучи Луны освещают комнату. Я напитываюсь серебристым сиянием, купаюсь в нем. Плечи наконец расслабляются. Я собираю всю оставшуюся пряжу и сажусь за станок. Чтобы воплотить мою идею, придется ткать всю ночь. Я берусь за работу, и мои звери тут же оживляются. Улыбаюсь. Наверное, думают, что я хочу сделать для них нового друга. Но сегодня у меня есть дело поважнее. Только бы получилось!
* * *
Суйяна обнаруживает меня спящей на полу рядом со стулом. Она легонько трясет меня, и я с трудом открываю глаза. Дурацкое солнце освещает комнату ярким светом, и я жмурюсь от его злых лучей. Лунный свет никогда не слепит глаза.
– Который час? – спрашиваю я таким хриплым голосом, будто наелась шерсти ламы.
– Вы забыли, что у вас есть кровать? – спрашивает Суйяна, опуская поднос с завтраком.
Я принюхиваюсь. Комнату заполняет согревающий ореховый аромат кофе. Что может быть лучше запаха кофе по утрам? Еще Суйяна принесла свежие марракеты, глиняный горшочек со взбитым сливочным маслом и банку ежевичного варенья. Я сажусь, протираю глаза и чувствую, как начинает урчать в животе.
– У вас будут морщины, если будете так спать, – строго говорит горничная.
Я отвечаю ей мрачным взглядом.
– Моя мама всегда так говорит, – улыбается она, пожимая плечами.
Неожиданно я вспоминаю про своих зверей. Madre di Luna. А вдруг Суйяна их видела? Я вскакиваю и пугаю ее.
– Извини. Показалось…
– Вы странная. Ну, то есть еще более странная, чем обычно.
Я усмехаюсь, но мой смех кажется неестественным даже мне самой.
– Недосып, наверное?
Тут я краем глаза замечаю легкий взмах хвоста, торчащего из-под кровати. Быстро перевожу взгляд обратно на Суйяну и поворачиваюсь, чтобы заслонить ягуара. Звери не успели спрятаться обратно в гобелены.
Мой взгляд падает на накидку, разложенную на комоде. Я ткала всю ночь, пока пальцы не занемели. Так и заснула. Пожалуй, это моя самая лучшая работа. Я смешала иллюстрийский белый с остатками лаксанской пряжи, которую принес Хуан Карлос, – золотой и красной. Получились высокая гора и равнина под сияющим ночным небом. В каждую звездочку я добавила капельку лунного света. Проследив за моим взглядом, Суйяна тихонько ахает. Подойдя поближе, она осторожно касается ткани.
– Не могу поверить, что это вы сделали. – Суйяна берет накидку в руки. – Прекрасная работа для… – обрывается она на полуслове.
Я встаю и наливаю себе чашку кофе.
– Для иллюстрийки.
– Для иллюстрийки, – соглашается Суйяна. – Эта накидка вам очень подойдет.
– Это не для меня, – отвечаю я, делая глоток. – Для короля. Свадебный подарок.
Видимо, мне удалось произнести это достаточно убедительно, потому что Суйяна внимательнее присматривается к ткани и с улыбкой говорит:
– Ему понравится. Когда вы собираетесь вручить ему подарок?
– Пока не знаю, – медленно отвечаю я. – Он все еще завтракает?
– Сейчас как раз накрывают стол. – В следующую секунду ее глаза расширяются от испуга. – Вы что?! Вам туда нельзя. Это только для семьи, и вас туда не приглашали.
– А разве у лаксанцев нет традиции проявлять доброту к тем, кто принес дар?
Однажды я подарила няне рисунок на день рождения. На следующее утро я обнаружила венок из цветов напротив своего места за столом. Подарок в знак благодарности за проявленное внимание. Торговец, которому я подарила гобелен, тоже прислал в ответ плитку горького шоколада.
– Да, это хороший тон, – признает Суйяна. – А почему вы спрашиваете?
– Меня научила этому няня, – объясняю я. – Можешь привести меня в порядок? Готова надеть все, что предложишь, и обещаю не капризничать. Независимо от количества рюшей и ленточек.
Суйяна прячет улыбку, и я понимаю, что это победа.
* * *
Семья завтракает на первом этаже, в самой красивой части замка. Я помню, как бывала в этом самом зале вместе с родителями, когда их приглашали ко двору. В центре располагается длинный стол из необработанного дерева. Каменные стены со множеством окон украшают яркие гобелены. По обе стороны от арочной двери стоят стражники. Приближаясь к залу, я слышу приглушенные разговоры и звон столовых приборов.