Лука

— Ты должна стать плохой! — Глаза Николь загорелись. — Мы должны стать плохими вместе.

— Тогда тебе придется избавиться от мертвого груза. — Сисси вздернула подбородок в сторону Клинта, который разговаривал с Кингом в баре. — Что он на самом деле здесь делает? Это же наш вечер.

— Он хотел пойти в бар, — Николь уставилась на стол. — На самом деле он не был... заинтересован... он хотел услышать «нет» в качестве ответа.

Прежде чем Габриэль успела понять, что происходит, она почувствовала какой-то шум у двери. Она подняла глаза как раз в тот момент, когда толпа расступилась, чтобы пропустить шестифутового двух дюймового захватывающего дух хмурого мужчину и двух его столь же грозных друзей.

— О боже! Это Лука.

— Как он узнал, где ты? — Сисси нахмурилась. — Он либо преследует тебя, либо присматривает за тобой, и то и другое незаконно, могу добавить.

— Я не думаю, что такой парень слишком заботится о том, что незаконно, а что нет, — Николь отодвинула стул и не слишком тонко кивнула Сисси. — Я собираюсь помочь Клинту в баре. Ты хочешь составить мне компанию, Сис?

Сисси заколебалась.

— Его друзья... э-э-э… — она облизнула губы. — Я просто хочу остаться и поприветствовать их. Из вежливости. Вежливость — это хорошо.

Взгляд Николь метнулся к двум мужчинам, стоявшим за спиной Луки, почти как телохранители, и ее губы изогнулись в улыбке.

— Если бы Клинта здесь не было, я бы тоже стала вежливой.

Лука налетел, как ураган. Сногсшибательно великолепный ураган.

Габриэль нравилось, когда он был в костюмах, но он ей понравился и в поношенных джинсах, которые он надел сегодня вечером, вместе с обтягивающей футболкой и потрепанной кожаной курткой.

Он выглядел крутым самым восхитительным образом.

— Лука. — Одно лишь произношение его имени произвело странное действие на ее желудок. — Что привело тебя сюда?

— Ты. — Он казался странно раздраженным, несмотря на то, что именно он был тем, кто разрушил вечеринку.

— Я тебя не приглашала. — Она откинулась, сыграв так, как будто она не выпила шесть напитков за два часа, а музыка не стучала по ее голове, люди вокруг нее не лапали друг друга, и она не размышляла о его динамо в самом темном углу бара, и не переживала их опыт в «Гламуре» снова и снова. — Ты, кажется, всегда срываешь наш пятничный веселый вечер. Я здесь с Николь, ее парнем и Сисси, — она указала на свою пускающую слюни подругу. — Ты помнишь Сисси.

Лука оторвал от нее взгляд, кивнул Сисси и представил своих друзей. — Майк и… эм… Рик.

— Ребята, хотите выпить? — спросила Сисси. — Я как раз направлялась в бар.

Они оба посмотрели на Луку, и он снова кивнул.

— Давай. Я дам тебе знать, когда мы уедем.

— Спасибо, босс.

Габриэль смотрела им вслед. У того, что повыше, было тело боксера со сплошными мускулами и по-военному коротко подстриженными волосами. Его столь же коренастый друг имел такие же темные черты как у Луки, но не его чувство стиля. Она впервые увидела их в ресторане, но тогда подумала, что они друзья.

— Босс? Они работают на тебя?

— В некотором смысле. — Лука скрестил руки на груди.

Она почувствовала, что для дальнейшего обсуждения тема закрыта, и перешла к более важному вопросу о его присутствии в баре.

— Как ты меня нашел?

— Твоя соседка, — он протянул ей руку, но она даже не пошевелилась.

— Я заехал к тебе, чтобы проверить работу подрядчиков, и увидел Макса в соседнем дворе. Пошел проверить и поговорил с миссис Хендерсон. Она упомянула, что ты поехала сюда.

— Она такая любопытная. — Теперь на нее нахлынуло облегчение, когда она узнала, что он не преследовал ее, и его присутствие здесь имело рациональное объяснение. — Ей нравится знать, где мы находимся, хотя с нами всегда можно связаться по телефону. Николь считает, что через нас она так переживает свою молодость.

— Она просто заботится о тебе, — сказал он. — Я думаю, она забеспокоилась, что ты приедешь сюда.

— Пока что, кажется, я не пострадала. — Она пожала плечами и отхлебнула остатки напитка, который выпила слишком быстро. — И я думаю, мы оба знаем, что я смогу о себе позаботиться.

— Пойдем, — он сделал резкое движение пальцами, словно ожидая, что она вскочит и выполнит его приказ. — Я хочу поговорить с тобой снаружи, где смогу слышать свои мысли.

— А у меня было запланировано свидание в другой день. Думаю, мы вдвоем будем разочарованы.





* * *



Иисусе. Он должен был вытащить ее отсюда. Если кто-то из знакомых увидит их вместе, они оба могут оказаться в опасности.

Самым простым решением для него было уйти. В конце концов, он обещал себе, что покончит с ней после того, как поймает двух албанцев, обстрелявших ее дом, и теперь они лежали в пустыне на обочине дороги, сообщая гребаной албанской Мафии, что связались не с той девушкой. Он чувствовал себя ублюдком за то, что продинамил ее, а еще хуже за то, что не отвечал на ее сообщения, но это было к лучшему. Безопаснее. Для них обоих.

И все же сегодня вечером он сел в свою машину, поехал на ее улицу, уверяя, что приехал только для того, чтобы проверить, как строители справились с ее домом. Когда он увидел Макса во дворе соседнего дома, то почувствовал, что должен узнать больше. И когда он узнал, что она поехала в «Ред 27», он написал Майку и Маленькому Рики и попросил их встретить его там.

«Ред 27» был не лучшим местом для полицейских.

— Кое-что произошло, — быстро сказал он в ответ на ее замечание.

— Это что-то парализовало твои пальцы, из-за чего ты не смог ни позвонить, ни написать? — ее губы сжались, и она вздохнула. — Не бери в голову. Это не должно было быть чем-то серьезным. Ты хотел закончить это, так и произошло. Я полностью тебя поддерживаю.

Она не поддерживала. Он видел это по тому, как она опустила голову, чтобы скрыть в глазах разочарование и, если быть честным с самим собой, ему это тоже не нравилось. Он придвинул к ней стул, когда стало ясно, что она не собирается уходить с ним.

— Причина в работе.

— Что-то в ресторане?

— Другая коммерческая деятельность. И, честно говоря, я вел себя как осел.

— Это что, извинение? — Она склонила голову набок, изучая его.

— Я никогда раньше не признавал, что я осел.

Уголки ее губ приподнялись.

— Ты пропустил что-то особенное в моем доме.

— Каждое мгновение с тобой особенное, — рискнув, он переплел свои пальцы с ее и сжал ее руку. — Позволь мне забрать тебя отсюда и загладить свою вину.

Она покачала головой, но ее лицо смягчилось, и она не убрала руку.

— Я здесь со своими друзьями.

Лука стащил ее со стула и усадил к себе на колени.

— Ты подаришь мне удовольствие присматривать за тобой, пока ты не будешь готова к отъезду?

— У меня такое чувство, что это не единственное удовольствие, которого ты захочешь сегодня.

Жар зашипел между ними, и он крепко прижал ее к своим бедрам.

— Я могу доставить тебе удовольствие прямо здесь, и никто этого не заметит.

— Хммм. — Она посмотрела на парочку, едва скрывавшую свою незаконную деятельность в темном углу бара. — Это место как никакое другое подойдет нам.

Dio mio.

Его член мгновенно стал твердым. Он должен вытащить ее отсюда к чертовой матери. Не только из-за риска быть узнанным, но и потому, что он был всего в нескольких минутах от того, чтобы принять ее предложение.

Хотел ли он снова пойти по этой дороге? Что бы она сделала, если бы узнала, что он выполнил свое обещание, и стрелки никогда больше не побеспокоят ее? Свяжет ли она его с двумя мертвыми албанцами в пустыне? Кому будет принадлежать ее верность? Выберет ли она Луку или закон?

Возможно, он слишком поспешил довериться ей. Она не рассказала, что она полицейский, пока не пришлось. Насколько он знал, она с самого начала могла быть под прикрытием. В его бизнесе они не могли быть слишком осторожными. Вот почему у них было правило на счет общения с полицейскими, и почему они не могли стать посвященными, пока не проведут в семье десять лет. Мало кто из полицейских отдал бы десять лет своей жизни, чтобы уничтожить Мафию, хотя бывший доверенный помощник, Большой Джо, был одним из этих немногих. Насколько проще послать женщину под прикрытием, особенно к самодовольному умнику, который, скорее всего, попадется на ее чары.

— Лука? — Ее мягкий голос вырвал его из мрачных мыслей, и его тело откликнулось на нежного ангела в его объятиях, на женщину, которая скручивала его в узлы, бросала ему вызов, возбуждала и тянула назад за большим. Желание вспыхнуло глубоко в его животе. Он никогда не думал, что его потянет к напористой женщине, но чем больше он узнавал о ней, тем больше хотел. Габриэль никогда не будет подавлена его требованиями и нуждами.

Она никогда не спасует, когда он ошибется. Она была сильной как раз в том смысле, в каком он хотел. Она будет сражаться насмерть за тех, кого любит, и не побоится пустить в ход оружие.

В течение многих лет после смерти отца Лука изо всех сил старался доказать, что он достоин этого. Достойный доверия босса. Достоин Коза Ностры. Достойный семьи, которую он хотел защитить. Но, когда он был с Габриэль, ему не нужно было доказывать.

Она была последовательницей правил, открытой и честной, смелой и сильной. С Габриэль не было никакого притворства. И он почувствовал свою ценность в ее прощении, понимании и принятии. Она видела его суть, не запятнанного наследством отца или жестоким предательством Джины, и подарила ему решимость быть этим мужчиной — мужчиной, который мог сделать все, чтобы защитить свою женщину. Она заставила его задуматься, не слишком ли он старался все эти годы. Может быть, ему стоило самому увидеть себя достойным, чтобы другие приняли его. Может быть, ему нужно доверится самому себе, верить, что он не сын своего отца, а другие последуют за ним.

— О чем ты думаешь? — Она уперлась бедрами в его член, твердый как камень под джинсами.

— О тебе... — Он легонько поцеловал ее в губы.

— Так откровенно, — поддразнила она. — Тебе не нужно думать обо мне. Я рядом.

Останется ли она рядом, когда узнает правду? Он не был честен с ней — ни о том, кто он такой, ни о том, как живет. Сможет ли он быть честным с ней сейчас? Будет ли наказание за нарушение омерты (*омерта — итал. «взаимное укрывательство, круговая порука» — «кодекс чести» Мафии. — прим.редактора) хуже, чем наказание за связь с полицейским? Может ли он доверять ей? Он доверился Джине, а она почти уничтожила его.

Я уже много лет нюхаю это дерьмо прямо у тебя под носом.

Я трахалась с ним в обмен на дурь.