Лука

— Проснись, bella.

Габриэль очнулась от восхитительного сна, в котором ее гладили и ласкали, теплые руки касались ее груди, живота, между ног...

— Прекрати это.

— Прекратить что? — Лука лежал на одеяле рядом с ней, подперев голову рукой, а другую невинно положил ей на плечо.

— Ничего. Ты меня напугал. Что ты делаешь в моей постели? — Смущенная эротическим сном, который оставил ее влажной и жаждущей, она опустила голову, чтобы скрыть пылающие щеки.

— Это моя кровать. — Его пальцы скользнули вниз по ее обнаженной руке, оставляя после себя покалывания.

— Я думала, это твоя гостевая комната. — Габриэль повернулась к нему лицом, откидывая одеяло. Вчера вечером она поставила корзину Макса на ультрасовременную кухню Луки и распаковала сумку в светлой, просторной спальне с темно-серыми стенами и мягким белым ковром. Кровать стояла на невысоком возвышении из серой мягкой кожи, по обеим сторонам которого стояли два ночных столика. Темно-синие покрывала и подушки на стуле придавали комнате холодный, спокойный, мужской вид.

— Это комната для гостей, которых я хочу видеть в своей постели. — Он откинул ее волосы, обнажив розовую щеку. Только тогда она заметила, что его грудь была обнажена, а нижняя половина прикрыта пижамными штанами, которые никак не скрывали его возбуждения.

— Сколько сейчас времени?

— Десять. Ты сказали, что до четверга ты свободна.

— Десять? — она резко вскочила. — Я проспала девять часов? Мне нужно вернуться, чтобы обезопасить дом, позвонить в страховую компанию, получить квоту на то, чтобы все исправить…

— Тебе нужно было поспать, — он провел костяшками пальцев по ее щеке. — Я обо всем позаботился. На месте работает строительная бригада. У меня был друг, который задолжал мне услугу, так что тебе не нужно будет звонить своим страховщикам. К сожалению, твое переднее окно — требует особого заказа, и даже с моими связями они не смогут заменить его в течение нескольких дней. Они заколотили его, но тебе будет безопаснее, если ты останешься здесь, пока его не починят.

На мгновение, она была в недоумении для слов. Она рано научилась полагаться только на себя, и даже Дэвид ожидал, что она справится с большинством вещей сама, потому что он был очень занят своей работой. Только после его смерти она стала полагаться на друзей, и то лишь до тех пор, пока не смогла оправиться от травмы.

— Тебе не нужно было этого делать. Это была моя проблема.

— Теперь нет никаких проблем. — Он заерзал на кровати, растопив ее теплом своего взгляда.

— Спасибо. Но это слишком для человека, которого ты едва знаешь.

— Думаю, я очень хорошо узнал тебя в «Гламуре», — почти опасная улыбка изогнула его чувственный рот.

Щеки горят, щеки горят.

— Это совсем другое знание, — возразила она. — Не из тех, что заставляют тебя вставать с постели рано утром, чтобы попросить помощи у друзей, чтобы привести в порядок дом женщины, с которой ты встречался всего несколько раз.

— Разве что те несколько раз оставили незабываемое впечатление. — Его рука скользнула вверх по ее бедру и вниз по изгибу талии, не оставляя сомнений в его намерениях. От него пахло лосьоном для тела, свежим и чистым, и в полумраке закрытых жалюзи она увидела несколько капель воды, блестевших на его волосах. Она представила его в душе, его худое, мускулистое тело, мощные бедра, широкие плечи и пульсацию его пресса, когда вода стекала вниз к его толстому, твердому члену…

Ее соски напряглись, и она с трудом сглотнула, сожалея о своем решении надеть в постель только простую ночную рубашку и трусики.

— А как насчет Макса?

— Макса выгуляли и накормили. У тебя нет причин вставать. На самом деле я был бы очень рад, если бы ты продолжали наслаждаться комфортом моей постели.

Его рука скользнула по ее пояснице, чуть выше задницы, и он потянул ее к себе, пока она не почувствовала, как его эрекция прижалась к ее животу.

— Лука… — Жар затопил ее тело, его прикосновение разжигало огонь, с которым она понятия не имела как справиться. Она никогда не испытывала ничего подобного с Дэвидом. Их занятия любовью были сладкими, милыми и приятными. Лука был полон необузданной чувственной силы, дикой, неудержимой, непреодолимой.

— Скажи мне остановиться. — Кончики его пальцев скользнули по обнаженной коже под ее ночной рубашкой, когда он взял ее рот в долгом, медленном поцелуе. — И я это сделаю. Но всю ночь я не думал ни о чем, кроме твоего прекрасного тела, спрятанного между моими простынями всего в нескольких комнатах отсюда.

Пульс бился у нее между ног. Что такого было в этом мужчине, что превращало ее ноги в желе и затуманивало мозг похотью?

— Твои работники могут оказаться в опасности. Я почти уверена, что знаю, кто послал этих парней в мой дом, и он опасен. Весьма опасный.

— Я тоже. — Лука просунул одну руку ей под шею и положил ее голову на сгиб своей руки, другой рукой удерживая ее неподвижно, пока он опустошал ее рот, манипулируя ею, словно она была игрушкой, которая существовала исключительно для его удовольствия.

— Боже, Лука. Я не могу думать, когда ты прикасаешься ко мне. — Это была настоящая борьба, чтобы не сдаться, не прижаться бедрами к его бедрам, не встретить каждый толчок его языка своим собственным, не просунуть его руку между ее ног, чтобы успокоить боль.

— Не думай. Просто чувствуй. — Его рука скользнула между ее бедер, пальцы погладили трусики легким прикосновением к ее нуждающемуся клитору.

— Я чувствую, что ты манипулируешь мной с помощью секса, только я не знаю, чего ты хочешь. — С побежденным стоном она раздвинула ноги, давая ему лучший доступ.

— Я хочу тебя. — Он стянул с нее трусики и ночную рубашку, а затем толкнул ее обратно на кровать, прижав ее запястья к подушке одной сильной рукой.

Она задохнулась, когда ее тело откликнулось на его грубое обращение, сердце бешено колотилось, горячая кровь бежала по венам.

— Мы продолжаем делать это все наоборот. — Она выгнула спину в ответ на давление на запястья, подставляя соски для наслаждения его горячим, влажным ртом. — Сначала разговор, потом секс.

— Нет никакого «потом секс», когда я с тобой. — Лука лизал и сосал один сосок, потом другой, пока она не начала извиваться на кровати.

— Раздвинь для меня ноги, — резко сказал он. — Не закрывай их больше.

— Когда ты так со мной разговариваешь, ты заставляешь меня… — Габриэль застонала.


Лука не стал дожидаться, пока она закончит. Он просунул в нее палец и потер ладонью по ее клитору.

— Становиться влажной, — он закончил фразу за нее. — Горячей. Жадной до моего члена.

Ее тело сжалось, и она покачала бедрами, отдаваясь возбуждению, которое он так легко пробудил.

— Да.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — его глаза пылали диким жаром.

— Я хочу твой член. — Она произнесла эти слова без колебаний, наслаждаясь недозволенным трепетом от того, что была такой смелой в постели.

— Пока нет. — Он отпустил ее запястья, убрал пальцы и снова опустился на колени. — Вставай, bella, на колени.

Чувствуя любопытство, Габриэль опустилась перед ним на колени, так близко, что их колени почти соприкасались. Его эрекция натянула пижамные штаны, но когда она потянулась, чтобы прикоснуться к нему, он остановил ее рычанием.

— Сделаешь это, и все будет кончено еще до того, как начнется.

— Я думала, это уже началось, — она застенчиво улыбнулась ему.

— Это начнется, когда ты кончишь мне на руку. — Он наклонился и запустил два пальца в ее киску, бормоча проклятия, когда толкнулся внутрь.

— Так чертовски мокро.

— А не лучше ли тебе…

— Раздвинь колени. — Его пульс на шее участился, и она раздвинула ноги, чтобы вместить ширину его руки.

— Хорошая девочка. — Он убрал пальцы и медленно вошел в нее, отчего у нее перехватило дыхание. Он наклонился, чтобы поцеловать ее грудь, водя языком вокруг ее правого соска, в то время как его пальцы двигались в медленном устойчивом ритме, сводившем ее с ума. Она прильнула к нему, впиваясь пальцами в его бицепсы, когда его большой палец дразнил ее клитор, утопая в ощущениях, удовольствии, боли и раскаленном добела жаре свернувшегося клубком желания.

— Вот и все, — его голос стал хриплым и низким. — Оседлай мои пальцы. Возьми свое удовольствие из моей руки.

Ее ноги дрожали, когда она бесстыдно терлась о его руку, бедра раскачивались, тело горело и болело, ногти впивались в его кожу. Она чувствовала себя одновременно грязной и желанной, когда доводила себя до оргазма, используя его руку для своего удовольствия.

Он застонал и усилил эти толчки, его пальцы двигались внутри нее, когда он сосал и лизал ее сосок. Она встречала каждый его толчок покачиванием бедер, пока у нее не перехватило дыхание и не закружилась голова, хватая ртом воздух при каждом движении его большого пальца по ее клитору.

Когда его пальцы коснулись чувствительного места внутри нее, ее мир раскололся в порыве влажного жара, ее влагалище сжалось вокруг его пальцев, когда наслаждение накатило на нее расплавленной волной.

Лука смягчил давление на ее сосок, облизывая острый кончик, когда его пальцы замедлились внутри нее, растягивая ее оргазм, пока она не обмякла под ним.

— Боже, — она тяжело дышала. — Я намочила постель.

— Не такая уж она и мокрая. Эта влага говорит мне, что ты более чем готова к моему члену. — Лука медленно убрал пальцы и облизнул губы, его глаза потемнели от голода.

Без предупреждения он перевернул ее на четвереньки, сбросил пижамные штаны и надел на член, спрятанный в кармане презерватив.

— Плечи опусти. Попку вверх. — С твердой рукой между ее лопатками и крепкой рукой на ее бедре, он расположил ее для сильного толчка своего толстого члена.

Она тихо застонала, когда его твердая длина медленно погрузилась в нее.

— Ты чувствуешься так охринительно.

— Ты чувствуешься чертовски потрясающе. — Лука намотал ее волосы на руку. — Хочешь мой член?

— Да. — Она с трудом сглотнула, когда его толчки стали грубее. — Пожалуйста.

— Нравится, когда ты умоляешь.

Габриэль никогда не умоляла о сексе до встречи с Лукой и никогда не позволяла мужчине полностью доминировать над ней в постели. Но сейчас она была в деле, пытаясь исследовать ту часть себя, которая так жадно откликалась на его эротические команды.

Его руки обхватили ее за бедра, твердые пальцы впились в ее плоть. Настолько сильный. Столь мощный. Он был как наркотик, которого она хотела больше, и впервые не боялась просить.

— Лука. Пожалуйста. Трахни меня.

Он зарычал и вонзился в нее так сильно, что ее зубы клацнули. Но ощущение его члена, двигающегося внутри нее, его руки на ее бедрах, и его яйца, шлепающие по ней, опрокинули ее через край в еще один оргазм, который потряс ее в самое сердце. Лука с криком последовал за ней, его член затвердел, когда он глубоко вошел в нее.

— Господи. Ты даже не представляешь, как влияешь на меня. — Он тяжело дышал, падая на ее тело, но удерживая свой вес на руках.

— Надеюсь, так же, как и ты на меня. — Она упала, перекатилась на спину, чтобы посмотреть на него. Лицо его раскраснелось, на лбу выступили капельки пота. — Ты словно целый новый мир секса.

— Я только начал. — Лука улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.

Она уронила голову на подушку и уставилась в потолок, где висели сферические стеклянные лампы, похожие на звезды в темном небе.