Лучшие враги
Часть 47 из 48 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Поверить не могу, что меня выставили из королевства, даже не позволив собрать вещи, – возмущался Холт мне в волосы.
– Ты нарастил уважаемому человеку, секретарю его величества, рога. Ветвистые! – припомнила я. – Тебя выпустили только потому, что я пригрозила именем Парнаса. Он, к слову, еще не знает, что оплатил за тебя штраф.
По гулкому залу разнесся свисток, предупреждающий о скором перемещении. Этот магический сигнал неожиданно поднял волну злого сквозняка, рванул одежды, раскачал королевские стяги, висящие под потолком. Холт потерся о мою макушку гладкой щекой, никогда не встречавшейся с бритвенным лезвием, отодвинулся и обнял лицо холеными прохладными ладонями.
– Я не жалею о своем признании, Энни. Носить его в себе было тяжко. – Он помолчал. – Ты мне разрешишь… хотя бы один раз.
Мы смотрели глаза в глаза.
– Только не увлекайся, – едва-едва улыбнулась я.
Поцелуй с лучшим другом даже поцелуем было невозможно назвать – едва заметное касание губами губ. Символ прощания, способ попросить прощения. Прошлое должно оставаться в прошлом, и мы с Холтом по взаимному согласию – ладно, по моему безмолвному настоянию – закрывали гримуар с общими историями.
Он отстранился и направился к воротам, но через пару шагов притормозил и обернулся:
– А может…
– Нет! – резко выпалила я, дескать, уходя уходи, встретимся на ритуале вызова демона, когда твоему сыну исполнится тринадцать лет. – Сама соберу твои вещи.
– Хотя бы на свадьбу пригласишь?
– Вряд ли, – покачала я головой.
– Правильно, я все равно не смогу пожелать тебе счастья с этим светлым праведником.
– Обязательно дам знать, как назову первенца.
– Тебе всегда было плевать на чужие чувства, темная Истван, – усмехнулся он мне в макушку, подойдя снова. – За это я тебя и полюбил. И все-таки счастья тебе, Эннари! Не забывай, что в любой непонятной ситуации надо проклинать.
– И поэтому тебя выставили из Сартара пинком под зад, – намекнула я, что принцип несколько устарел. – Напиши, когда доберешься до поместья.
– Волнуешься?
– Не хочу тянуть с отправкой твоего сундука в Деймран. Вдруг ты опять решишь, что спишь там, где твои вещи? – все-таки съехидничала я, напомнив о той хмельной ночи.
Прежде чем исчезнуть в воронке перехода, Холт снова оглянулся и крикнул:
– Он отличный чародей, темная Истван! Заключи с ним сделку!
«Слушай умных людей! Они плохого не советуют. Светлый незаменим в хозяйстве темных», – оживилась внутри магия.
* * *
Эбигейл с Летисией уезжали ранним вечером, когда уходящее солнце окрашивало замковые крыши бронзовым золотом. Видимо, весь день они собирали вещи. Я успела вернуться в Истван из столицы, привести себя в порядок и, прихлебывая из чашечки кофе с молоком, из окна своей гостиной следила, как прислужники грузили подводу. Поднимали массивные дорожные сундуки, надежно подвязывали веревками, чтобы не вывалились при портальном переходе.
Вскоре появились мать и дочь, одетые в дорожные костюмы. Провожать их никто не вышел, даже отряд преданных розовых канареек предпочел не высовывать носы. Если кузину отправили в ссылку приказом Парнаса, то Летти, похоже, решила переждать ссору с озлобленной Мириам на другом конце королевства. За завтраком сплетницы шептались, что тетки скандалили до самого утра. Жаль, до магической схватки не дошло.
Неожиданно в гостиной поднялся злой сквозняк, рванул занавеску, возвращенную на окно только пару дней назад. Чашка в моих руках дрогнула, и кофе выплеснулся через край в блюдце.
Что-то за последние две недели нервишки начали сдавать. Раньше такого никогда не случалось.
– Ах! – раздраженно прошипела я, проверяя, не облилась ли. – Нельзя ли предупреждать о своем появлении деликатным стуком, дорогой дедушка?
В тишине покоев раздался громкий стук, словно кто-то долбил молотком стену.
– Потом вы удивляетесь, в кого у меня ужасные манеры, – проворчала я, отставляя чашку на подоконник.
Дед молча встал рядом со мной и посмотрел в окно. На внутреннем дворе мать и дочь забирались в карету. Замечу, в лучшую карету из тех, что были у Парнаса. Лошадей тоже прихватили самых хороших, выбрали особенных, подаренных королем, а не каких-нибудь старых кляч.
– Я знал, как они поступали с тобой, – вдруг проговорил дед.
С удивлением я повернула голову. Он стоял в профиль, следя за тем, что происходит на улице. Руки спрятаны за спину, прямая спина, орлиный нос и кустистые брови. Казалось, что за много лет он не постарел ни на минуту, но я-то понимала, что ни в его заклятиях, ни в магии не осталось прежней твердости, нахальной уверенности и филигранной точности, благодаря которым он стал пресветлым Парнасом.
– Мне казалось, что дети должны сами решать свои проблемы. И только разрушенная учебная башня показала, в каком ужасе ты жила, Эннари. Я думал, что помогаю тебе, высылая из Сартара. Не стоит злиться на Калеба только за то, что он предложил Деймран. Это лучшая школа на семь королевств. Здесь ты не расцвела бы, а завяла.
– Знаю.
– Поэтому я прошу прощения не за Деймран, а за то, что был плохим дедом.
Он повернулся ко мне и раскрыл ладонь. На ней материализовался крупный кулон с семейным знаком на длинной цепочке, когда-то принадлежавший моей матери.
– Темная Истван, окажешь ли ты честь ковену Истванов, войдя в него, приняв все права и обязанности…
– Светлые демоны, дедушка, зачем столько пафоса? – бесцеремонно перебила я ритуальные слова и забрала медальон. – Конечно, я войду в ковен Истванов. У нас же одна фамилия! И еще вы оплатили мое обучение.
– Об этом я не подумал, – честно признался дед и снова раскрыл ладонь.
Теперь на ней появился свернутый тонкой трубочкой и перевязанный лентой знакомый свиток. Один такой, с печатью рода Грэм, уже давно лежал в запертой темными заклятиями шкатулке. Второй экземпляр мне вручил дед.
Могу с уверенностью сказать, что теперь Калеб Грэм и его замечательный Грэм-холл никуда от меня не денутся! Спасибо, пресветлый.
– В качестве извинений. С родовой печати снята магическая защита, ты вправе отменить соглашение, если вы с Калебом не сговоритесь. Но вы красивая пара и действительно друг другу подходите. Он действует на тебя… успокаивающе.
– И дело только в этом, да? А не в том, что не на кого оставить Истван? – издевательски хмыкнула я.
– Тебе пора переехать из этой башни, – резко перевел разговор дед, даже не подозревая, в какие дебри случайно вступил. – Можешь выбрать себе любую комнату под мастерскую.
– Спасибо. Я не планирую оставаться в замке надолго, так что гостевая башня вполне сойдет.
– С каких пор?
С недавних, конечно.
– Подозреваю, вы не захотите, чтобы в вашем светлом семейном гнезде собрали ведьмовской шабаш, а мне пора бы уже обзаводиться темными прислужниками. Догера, к слову, могу забрать с собой. В том доме нет ни одного духа-хранителя.
– Руки прочь от Догера!
– Так и знала, дедушка, что вы подружитесь, – ехидно улыбнулась я, но старый ворчун, очередной раз всколыхнув занавески, уже улизнул из гостевой башни.
Карета с Эбигейл между тем тихо покидала внутренний двор, следом тянулась загруженная сундуками подвода. Кузина безусловно вернется в замок, и тогда мы начнем настоящую полномасштабную войну. Я не хочу потратить жизнь на месть какой-то там… злобной Истван.
Калеб появился только вечером, когда замок окутала темнота, а в бойницах крепостной стены вспыхнули магические огни. Когда я открыла на деликатный стук, он внезапно обнял мое лицо ладонями и, оттеснив в комнату, сладко, с оттяжкой поцеловал.
– Ты так сильно соскучился или просто очень рад, что Холт уехал из Сартара? – приятно удивилась я.
– Все сразу, – нахально улыбнулся он. – Пойдешь со мной на свидание?
– Смотря насколько длинное расстояние имеется в виду под словом «пойдешь», – намекнула я, что сегодня уже нагулялась настолько, что до конца недели не собираюсь выбираться из замка.
– Идти недалеко.
Он не соврал. Скажу больше, идти вообще никуда толком не пришлось. Мы разве что поменяли мои покои на соседние, но в гостиной Калеба был накрыт стол на две персоны, а вокруг горели свечи. Их ровные острые пики намекали на магическую природу пламени.
– Надеюсь, ты не совершил моей ошибки, не стал готовить сам, а попросил дедовского повара? – деловито уточнила я, усаживаясь на галантно отодвинутый женихом стул.
– Я неплохо готовлю, – как-то очень несвоевременно признался он, а я только-только схватилась за вилку. – Умею сделать яйца и молочную кашу, но ужин действительно готовил повар.
Вилка снова оказалась в моих руках. Если здоровью ничего не грозит, то не попробовать еду на романтическом ужине просто грех. Наплевать, что тетушка учила, дескать, набивать животы должны исключительно мужчины, а женская доля – следить, как они ловко орудую приборами, вести светские беседы, сглатывая слюну, и ни в коем случае не мечтать о проклятиях. Наоборот, радоваться, что жених вкусно поел, ведь сытый мужчина – это добрый мужчина.
Пока этот не очень сытый, но уже очень добрый чародей, сломавший все теткины шаблоны, разливал по бокалам игристое вино, я полюбопытствовала:
– Тебе настолько не понравился Холт, что ты решил отпраздновать его отъезд?
– У меня есть серьезный разговор.
Святые демоны, он надумал меня бросить? Но с каких пор чародеек кормят – чем там, кстати, кормят? – морепродуктами, чтобы потребовать разорвать брачное соглашение? Наверное, думает, что я, как мужик, наемся, захмелею, потеряю бдительность, а потом меня можно бросать расслабленную. Не выйдет!
Не догадываясь, что я почти убедила себя, будто проклясть его неподвижностью – это вовсе не прихоть и не страшная месть за разрыв, а острая необходимость, он устроился за столом.
– О чем ты хотел поговорить? – Я одарила его такой улыбкой, что другой бы сбежал из покоев, догадываясь, что сейчас романтический ужин при свечах превратится в кровавую бойню в темноте.
– Может, сначала поедим?
– Нет. Вино тоже будем пить потом. Если будет за что выпить… – не изменяя все той же улыбке, намекнула я, что готова к любому повороту событий, но если этот самый поворот мне не придется по вкусу, то кто-то вино будет смаковать, а кто-то им захлебываться (он). – Итак?
С неуловимой усмешкой на устах Калеб откинулся на спинку стула, посмотрел, как хрустальные грани бокала в его руке преломляют свет. Перевел на меня обжигающий взгляд и вымолвил:
– Я хочу заключить сделку, темная Истван.
«О да! – с восторгом отозвалась темная сила. – Благословите, демоны, покровители чародеев, эту минуту!»
– Какую? – Я тоже взяла бокал и откинулась на спинку, пытаясь принять небрежный вид.
Поменьше заинтересованности, Эннари! Не спугни!
– Ты нарастил уважаемому человеку, секретарю его величества, рога. Ветвистые! – припомнила я. – Тебя выпустили только потому, что я пригрозила именем Парнаса. Он, к слову, еще не знает, что оплатил за тебя штраф.
По гулкому залу разнесся свисток, предупреждающий о скором перемещении. Этот магический сигнал неожиданно поднял волну злого сквозняка, рванул одежды, раскачал королевские стяги, висящие под потолком. Холт потерся о мою макушку гладкой щекой, никогда не встречавшейся с бритвенным лезвием, отодвинулся и обнял лицо холеными прохладными ладонями.
– Я не жалею о своем признании, Энни. Носить его в себе было тяжко. – Он помолчал. – Ты мне разрешишь… хотя бы один раз.
Мы смотрели глаза в глаза.
– Только не увлекайся, – едва-едва улыбнулась я.
Поцелуй с лучшим другом даже поцелуем было невозможно назвать – едва заметное касание губами губ. Символ прощания, способ попросить прощения. Прошлое должно оставаться в прошлом, и мы с Холтом по взаимному согласию – ладно, по моему безмолвному настоянию – закрывали гримуар с общими историями.
Он отстранился и направился к воротам, но через пару шагов притормозил и обернулся:
– А может…
– Нет! – резко выпалила я, дескать, уходя уходи, встретимся на ритуале вызова демона, когда твоему сыну исполнится тринадцать лет. – Сама соберу твои вещи.
– Хотя бы на свадьбу пригласишь?
– Вряд ли, – покачала я головой.
– Правильно, я все равно не смогу пожелать тебе счастья с этим светлым праведником.
– Обязательно дам знать, как назову первенца.
– Тебе всегда было плевать на чужие чувства, темная Истван, – усмехнулся он мне в макушку, подойдя снова. – За это я тебя и полюбил. И все-таки счастья тебе, Эннари! Не забывай, что в любой непонятной ситуации надо проклинать.
– И поэтому тебя выставили из Сартара пинком под зад, – намекнула я, что принцип несколько устарел. – Напиши, когда доберешься до поместья.
– Волнуешься?
– Не хочу тянуть с отправкой твоего сундука в Деймран. Вдруг ты опять решишь, что спишь там, где твои вещи? – все-таки съехидничала я, напомнив о той хмельной ночи.
Прежде чем исчезнуть в воронке перехода, Холт снова оглянулся и крикнул:
– Он отличный чародей, темная Истван! Заключи с ним сделку!
«Слушай умных людей! Они плохого не советуют. Светлый незаменим в хозяйстве темных», – оживилась внутри магия.
* * *
Эбигейл с Летисией уезжали ранним вечером, когда уходящее солнце окрашивало замковые крыши бронзовым золотом. Видимо, весь день они собирали вещи. Я успела вернуться в Истван из столицы, привести себя в порядок и, прихлебывая из чашечки кофе с молоком, из окна своей гостиной следила, как прислужники грузили подводу. Поднимали массивные дорожные сундуки, надежно подвязывали веревками, чтобы не вывалились при портальном переходе.
Вскоре появились мать и дочь, одетые в дорожные костюмы. Провожать их никто не вышел, даже отряд преданных розовых канареек предпочел не высовывать носы. Если кузину отправили в ссылку приказом Парнаса, то Летти, похоже, решила переждать ссору с озлобленной Мириам на другом конце королевства. За завтраком сплетницы шептались, что тетки скандалили до самого утра. Жаль, до магической схватки не дошло.
Неожиданно в гостиной поднялся злой сквозняк, рванул занавеску, возвращенную на окно только пару дней назад. Чашка в моих руках дрогнула, и кофе выплеснулся через край в блюдце.
Что-то за последние две недели нервишки начали сдавать. Раньше такого никогда не случалось.
– Ах! – раздраженно прошипела я, проверяя, не облилась ли. – Нельзя ли предупреждать о своем появлении деликатным стуком, дорогой дедушка?
В тишине покоев раздался громкий стук, словно кто-то долбил молотком стену.
– Потом вы удивляетесь, в кого у меня ужасные манеры, – проворчала я, отставляя чашку на подоконник.
Дед молча встал рядом со мной и посмотрел в окно. На внутреннем дворе мать и дочь забирались в карету. Замечу, в лучшую карету из тех, что были у Парнаса. Лошадей тоже прихватили самых хороших, выбрали особенных, подаренных королем, а не каких-нибудь старых кляч.
– Я знал, как они поступали с тобой, – вдруг проговорил дед.
С удивлением я повернула голову. Он стоял в профиль, следя за тем, что происходит на улице. Руки спрятаны за спину, прямая спина, орлиный нос и кустистые брови. Казалось, что за много лет он не постарел ни на минуту, но я-то понимала, что ни в его заклятиях, ни в магии не осталось прежней твердости, нахальной уверенности и филигранной точности, благодаря которым он стал пресветлым Парнасом.
– Мне казалось, что дети должны сами решать свои проблемы. И только разрушенная учебная башня показала, в каком ужасе ты жила, Эннари. Я думал, что помогаю тебе, высылая из Сартара. Не стоит злиться на Калеба только за то, что он предложил Деймран. Это лучшая школа на семь королевств. Здесь ты не расцвела бы, а завяла.
– Знаю.
– Поэтому я прошу прощения не за Деймран, а за то, что был плохим дедом.
Он повернулся ко мне и раскрыл ладонь. На ней материализовался крупный кулон с семейным знаком на длинной цепочке, когда-то принадлежавший моей матери.
– Темная Истван, окажешь ли ты честь ковену Истванов, войдя в него, приняв все права и обязанности…
– Светлые демоны, дедушка, зачем столько пафоса? – бесцеремонно перебила я ритуальные слова и забрала медальон. – Конечно, я войду в ковен Истванов. У нас же одна фамилия! И еще вы оплатили мое обучение.
– Об этом я не подумал, – честно признался дед и снова раскрыл ладонь.
Теперь на ней появился свернутый тонкой трубочкой и перевязанный лентой знакомый свиток. Один такой, с печатью рода Грэм, уже давно лежал в запертой темными заклятиями шкатулке. Второй экземпляр мне вручил дед.
Могу с уверенностью сказать, что теперь Калеб Грэм и его замечательный Грэм-холл никуда от меня не денутся! Спасибо, пресветлый.
– В качестве извинений. С родовой печати снята магическая защита, ты вправе отменить соглашение, если вы с Калебом не сговоритесь. Но вы красивая пара и действительно друг другу подходите. Он действует на тебя… успокаивающе.
– И дело только в этом, да? А не в том, что не на кого оставить Истван? – издевательски хмыкнула я.
– Тебе пора переехать из этой башни, – резко перевел разговор дед, даже не подозревая, в какие дебри случайно вступил. – Можешь выбрать себе любую комнату под мастерскую.
– Спасибо. Я не планирую оставаться в замке надолго, так что гостевая башня вполне сойдет.
– С каких пор?
С недавних, конечно.
– Подозреваю, вы не захотите, чтобы в вашем светлом семейном гнезде собрали ведьмовской шабаш, а мне пора бы уже обзаводиться темными прислужниками. Догера, к слову, могу забрать с собой. В том доме нет ни одного духа-хранителя.
– Руки прочь от Догера!
– Так и знала, дедушка, что вы подружитесь, – ехидно улыбнулась я, но старый ворчун, очередной раз всколыхнув занавески, уже улизнул из гостевой башни.
Карета с Эбигейл между тем тихо покидала внутренний двор, следом тянулась загруженная сундуками подвода. Кузина безусловно вернется в замок, и тогда мы начнем настоящую полномасштабную войну. Я не хочу потратить жизнь на месть какой-то там… злобной Истван.
Калеб появился только вечером, когда замок окутала темнота, а в бойницах крепостной стены вспыхнули магические огни. Когда я открыла на деликатный стук, он внезапно обнял мое лицо ладонями и, оттеснив в комнату, сладко, с оттяжкой поцеловал.
– Ты так сильно соскучился или просто очень рад, что Холт уехал из Сартара? – приятно удивилась я.
– Все сразу, – нахально улыбнулся он. – Пойдешь со мной на свидание?
– Смотря насколько длинное расстояние имеется в виду под словом «пойдешь», – намекнула я, что сегодня уже нагулялась настолько, что до конца недели не собираюсь выбираться из замка.
– Идти недалеко.
Он не соврал. Скажу больше, идти вообще никуда толком не пришлось. Мы разве что поменяли мои покои на соседние, но в гостиной Калеба был накрыт стол на две персоны, а вокруг горели свечи. Их ровные острые пики намекали на магическую природу пламени.
– Надеюсь, ты не совершил моей ошибки, не стал готовить сам, а попросил дедовского повара? – деловито уточнила я, усаживаясь на галантно отодвинутый женихом стул.
– Я неплохо готовлю, – как-то очень несвоевременно признался он, а я только-только схватилась за вилку. – Умею сделать яйца и молочную кашу, но ужин действительно готовил повар.
Вилка снова оказалась в моих руках. Если здоровью ничего не грозит, то не попробовать еду на романтическом ужине просто грех. Наплевать, что тетушка учила, дескать, набивать животы должны исключительно мужчины, а женская доля – следить, как они ловко орудую приборами, вести светские беседы, сглатывая слюну, и ни в коем случае не мечтать о проклятиях. Наоборот, радоваться, что жених вкусно поел, ведь сытый мужчина – это добрый мужчина.
Пока этот не очень сытый, но уже очень добрый чародей, сломавший все теткины шаблоны, разливал по бокалам игристое вино, я полюбопытствовала:
– Тебе настолько не понравился Холт, что ты решил отпраздновать его отъезд?
– У меня есть серьезный разговор.
Святые демоны, он надумал меня бросить? Но с каких пор чародеек кормят – чем там, кстати, кормят? – морепродуктами, чтобы потребовать разорвать брачное соглашение? Наверное, думает, что я, как мужик, наемся, захмелею, потеряю бдительность, а потом меня можно бросать расслабленную. Не выйдет!
Не догадываясь, что я почти убедила себя, будто проклясть его неподвижностью – это вовсе не прихоть и не страшная месть за разрыв, а острая необходимость, он устроился за столом.
– О чем ты хотел поговорить? – Я одарила его такой улыбкой, что другой бы сбежал из покоев, догадываясь, что сейчас романтический ужин при свечах превратится в кровавую бойню в темноте.
– Может, сначала поедим?
– Нет. Вино тоже будем пить потом. Если будет за что выпить… – не изменяя все той же улыбке, намекнула я, что готова к любому повороту событий, но если этот самый поворот мне не придется по вкусу, то кто-то вино будет смаковать, а кто-то им захлебываться (он). – Итак?
С неуловимой усмешкой на устах Калеб откинулся на спинку стула, посмотрел, как хрустальные грани бокала в его руке преломляют свет. Перевел на меня обжигающий взгляд и вымолвил:
– Я хочу заключить сделку, темная Истван.
«О да! – с восторгом отозвалась темная сила. – Благословите, демоны, покровители чародеев, эту минуту!»
– Какую? – Я тоже взяла бокал и откинулась на спинку, пытаясь принять небрежный вид.
Поменьше заинтересованности, Эннари! Не спугни!