Лучшие враги

– А когда госпожа чародейка выходит замуж?

– Точно не этой зимой! Всего доброго. Выход там!

Я была так любезна, что заставила тяжелые входные двери с помощью магии распахнуться. Путь на свободу был открыт. На парадной лестнице обнаружились рогатая коза с колокольчиком и клетки с курицами. Похоже, переезжать в замок прислужники планировали всерьез и надолго. С семьями, вещами и скотным двором.

«Бери всех! Они пришли с приданым! – на задворках сознания требовала темная магия. – Пусть подпишут коллективный договор. Куриц и козу съедим!»

Похоже, мне было пора обедать. Да поплотнее.

– Легкой дороги, – кивнула я, предлагая визитерам потрусить на выход.

Что они и сделали: потянулись нестройной шеренгой, таща багаж.

– А говорили, она настоящая ведьма, – тихо бранились между собой двое. – Говорили, что темные чародеи договоры со всеми подряд подписывают, лишь бы к ним в услужение шли.

– Эй, недовольные! – позвала я, заставив всех одним махом развернуться. – Прокляну.

– Изыди! – охнул один.

– Дурак, соглашайся, пока предлагают! – задергал его за рукав второй. – Проси, чтобы прокляла немотой. Помычишь, а потом запоешь, как вчера ночью Мирн из посудной лавки. Прокашлялся да как заголосит! Чуть стаканы в таверне не полопались. Глядишь, в столичный театр устроишься…

Двое по виду приличных мужиков тут же представили себя лицедеями и с мечтательными минами обернулись в мою сторону. Я хмуро покачала головой, мол, исчезните все. Быстро! И придала им ускорение сквозняком. Последнего человека практически вытолкнуло через порог. Магия разом растаяла, тяжелые высокие створки захлопнулись.

Думала, что за триумфальным выдворением никто не наблюдает, но ошиблась. С балкона второго этажа, опершись ладонями о каменные перила, за холлом следил Вайрон. С улыбкой он поднял руки и беззвучно зааплодировал. Дураку было понятно, что не от восхищения. Сама того не ожидая, я показала ему язык и развернулась, чтобы отправиться в столовую и хорошенько пообедать, а заодно позавтракать.

– Ты куда? – всполошившись, крикнул он.

– В столовую, – честно ответила я на вопрос.

– Летисия зовет тебя.

Мигом вспомнилось, как с видом всклокоченной идиотки я охотно поделилась правдой о привороте, и осторожно спросила:

– Зачем?

– Я кто, посыльный, чтобы отвечать, зачем и почему? – отозвался он.

Хотела сказать какую-нибудь гадость, но из открытого рта неконтролируемо вылетела правда:

– Ты мой кузен, которого дед посадил под домашний арест за пьянство.

– Кто сказал такую редкостную чушь? – рыкнул он.

– Родовая книга, – развела я руками. – Так зачем тетка хотела меня видеть?

– У родовой книги спроси! – огрызнулся он, как малое дитя, и исчез из поля зрения.

Должна признать, что у меня действительно возникала мыcль отправиться в библиотеку и на каком-нибудь гримуаре погадать, не грозит ли случайная откровенность с теткой коварному плану по передаче жениха моей кузине. Книги не задают вопросов в ответ на вопрос, им не нужна откровенность. Приходи и гадай, хоть под заклятием честности, хоть под проклятием беспрерывной лжи… Но уже на середине лестницы на второй этаж я осознала несостоятельность идеи и на балконе повернула в сторону хозяйского крыла. Если я хотела узнать, что собиралась делать Летисия с тайным знанием о любовном зелье, то следовало спрашивать у нее, а не у гримуаров. Быстрее выйдет.

Тетушка жила в просторных покоях со сдержанным интерьером. На подоконниках и этажерках стояли алые амариллисы. Когда я вошла, Летисия отложила пяльцы с вышиванием и указала на аккуратный диванчик с цветочной обивкой.

– Ты умеешь вышивать?

– Никогда не пробовала, – призналась я, устраиваясь напротив и расправляя складки платья.

– Хочешь научиться?

– Нет!

Рукоделие – коварнейшее из проклятий. Только допустишь мысль о том, чтобы взять в руки иголку, как через неделю обнаруживаешь себя с пяльцами в руках, вышивающей разноцветными нитками уродливый портрет будущего мужа!

– Хорошо успокаивает нервы, – заметила Летисия.

– У меня и так полный порядок с нервами, – уверила я, хотя со всклоченными волосами, не поддавшимися расческе, выглядела не лучше сумасшедшей. – Что вы хотели?

– Девичник, – призналась тетушка. – Мне одиноко в замке. Арветта уехала к мужу, Эбигейл… это просто Эбигейл. Составишь мне компанию?

– Куда же я денусь? – вырвалось у меня помимо воли. – Конечно, составлю, раз сегодня язык такой длинный.

– У кого? – не поняла тетка, не догадываясь, что сегодня из меня хлещет фонтан честности, иногда беспощадной, иногда нелепой, но всегда приносящей проблемы. Честным людям, как ни крути, очень тяжело жить! И я уже ощущала эту самую тяжесть.

– У меня, – обреченно вздохнула я. – Надеюсь, что у вас-то будет покороче.


– Выпьем цветочного чаю? – в некотором замешательстве спросила Летисия и указала на пузатый чайник. – Отличное средство для похудания.

– Мне бы позавтракать, – намекнула я, что уже испытываю на себе самое лучше средство для стройности – голод.

– Могу предложить шпинатную вафлю. Можно съесть целую штуку, она совершенно не влияет на обхват талии.

По субботам у Летисии был разгрузочный день. Она заменяла три приема пищи (из трех) талой водой, привезенной в стеклянных бутылках прямиком с какого-то ледника. А еще ей «прямиком» доставляли разные косметические пасты с морскими водорослями и вулканический песок для чистки кожи на лице. Не с ледников, конечно, но тоже откуда-то издалека. Тетушка, как оказалось, вообще увлекалась заказами разных полезных, бесполезных и даже откровенно вредных вещей. В ее гостиной, помимо оранжереи из алых цветов амариллиса, было не меньше полсотни всевозможных торговых каталогов.

Она прихлебывала ту самую талую ледниковую воду и ревностно следила, как я жую пресную вафлю зеленого цвета и запиваю ее бледным несладким чаем. Лучшей приправой к «послеобеденному» завтраку оказался голод, придающий божественный вкус совершенно безвкусному угощению.

– Ты влюблена в Калеба Грэма, Энни? – ни с того ни с сего спросила тетушка, словно тоже страдала проклятием прямолинейности.

Меня позвали, чтобы поговорить… о мальчиках?

– Тетушка, я не видела его девять лет. Конечно, я не влюблена в Калеба Грэма.

Хорошо сказала! Очень честно!

– Но он тебе нравится? – уточнила она.

– Немного.

Эннари, что ты несешь?!

– Почему? – не унималась Летти.

– С ним нескучно.

Следовало признать, что сегодня я несла в мир голую – ой! – гордую правду.

– И он хорош собой? – лукаво улыбнулась она.

Тетушка, заканчивайте с вопросами! Мне самой становится страшно от собственных признаний.

– Хорош, особенно с обнаженным торсом… – Я сунула в рот кусок вафли, чтобы наконец заткнуться и жевать. Когда человек жует, он не способен ничего нести в мир, кроме сопения. Особенно разную ахинею.

– Милая, в твоем желании завоевать будущего мужа нет ничего неприличного. Мечтать о супружеском счастье незазорно.

Летти ласково и жалостливо улыбнулась, честное слово, лучше бы она так улыбалась, когда я была обиженным ребенком и не умела защититься от ее дочери.

– Что-то, тетушка, я вас не очень понимаю, – осторожно заметила я.

– Уверена, в замке только Люсиль не догадывается, что ваш брак с Калебом Грэмом договорной. Но мы знаем, что сообразительность не главное достоинство дочери Мириам. Некоторым девушкам достаточно быть просто хорошенькими.

Она чуточку подалась вперед, пытаясь уменьшить между нами расстояние. Я от греха подальше отодвинулась, вжавшись лопатками в жесткую диванную спинку.

– Энни, такие вещи должны говорить дочерям матери, но Риэллы давно с нами нет, поэтому позволь сказать мне… В юности я тоже воображала, будто любовное зелье способно принести женское счастье.

Вот мы и подошли к сути, почему тетушка вдруг захотела накормить меня вафлями. Она решила, будто племянница, темная чародейка, надумала приворожить собственного жениха. Тоже хороший вариант. Мне нравилось, что в нем не фигурировали имена других кузин Истван.

– Влюбить мужчину можно и другими способами, после которых он проснется довольный жизнью, а не с желанием стать вдовцом.

Мы же не будем обсуждать супружеский долг? Нет ведь?!

– Романтический ужин – беспроигрышный ход! – между тем заявила Летисия. – Деликатесы, приготовленные с любовью, свечи с мускусным ароматом, красивая женщина в смелом платье. Мужчины такое обожают. Знаешь, что подумает Калеб?

– Что я решила его отравить и тут же отпраздновать поминки.

– Что он самый удачливый парень в Сартаре, раз ему досталась такая великолепная женщина! К тому же умеющая хорошо готовить, – отрезала тетка.

– Но я вообще-то не умею готовить, – призналась я, чтобы сразу, так сказать, прояснить вопросы кулинарии и прочего обольщения.

– Невелика наука! – с воодушевлением пообещала она. – Пару рецептов освоить совсем несложно! В замковой библиотеке целый стеллаж кулинарных гримуаров. Твоя бабушка их коллекционировала.

– Она знала кулинарную магию? – искренне удивилась я. Бабку я помнила плохо. В сознании остался смутный образ властной худой женщины, очень-очень похожей на Эбигейл и совершенно точно не знающей, чем тесак отличается от овощечистки.

– Нет, она только собирала книги.

– По-моему, проще попросить дедушкиного повара. Он точно приготовит вкусно и съедобно.

– Светлый боже, милая, тебя еще учить и учить, – покачала головой тетушка, словно я действительно была совершенно безнадежна. – Энни, настоящие крепкие чувства достигаются только тяжелым трудом! Это работа! Когда завоевываешь будущего мужа, нельзя лениться! Поработал сегодня, получил завтра. Сегодня вложился, завтра…

– Я уловила суть, – сухо остановила пламенную тираду, пока Летисия не вошла в ажиотаж.

– Всем давно известно, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Приправь еду романтикой, и он уже танцует под твою дудку.