Ловец душ и навья невеста

– Работа такая, – ответил он. – За ошибки слишком высокая плата. Я вижу в твоих глазах то же желание. И еще страх. Ты не боялась изобразить шлюху, ты пошла со мной в самое грязное место города, ты отправилась на жмыха, а теперь боишься разделить со мной постель? Почему это пугает тебя, Карна?

– Потому что я – порядочная женщина, – заявила она, вздернув подбородок, и Рихард поцеловал ее в губы, разом сметая все возражения.

Он не давал ей возможности ни отказать, ни произнести хоть слово, а его губы были такими жадными и горячими, что волна жара взметнулась по ее телу, затапливая его почти болезненным желанием. И Карна целовала его в ответ, обнимала голые плечи и, кажется, вот стыд, помогала расстегнуть ремень. А Рихард, не пожелав возиться с ее пуговицами, просто дернул блузку в разные стороны. Пуговки брызнули, градом застучав об пол.

– Рихард… – пролепетала она, когда он накрыл ладонями ее грудь, на которой остался лишь шелк белья.

– Ты такая красивая, – пробормотал он, приподнимая ее грудь, лаская, легонько сжимая, обводя пальцами твердые соски. – Карна, я так хочу тебя.

Он погладил ее голый живот, проведя пальцами сверху вниз, и, заведя руки за ее спину, расстегнул пуговку, вжикнул молнией. Юбка сползла по бедрам и упала на пол. И Карна, переборов смущение, посмотрела Рихарду в глаза. Ей было страшно и в то же время хотелось увидеть, какое впечатление она производит на мужчину. Восхищение, страсть, жажда обладания – на обычно непроницаемом лице ловца эти чувства горели ярко, как лампочка.

Странно, но в комнате будто и вправду стало светлее. Карна подняла глаза к потолку. Мотылек пробрался в плафон и теперь лежал там недвижно. Обернувшись, она вскрикнула и указала рукой на Гектора, чьи глаза горели точно как тогда, у Кривого моста. А потом посмотрела в окно и зажала себе рот ладонью.

Эдмон был там. Бледное лицо, прилипшие ко лбу мокрые волосы, искривленные обидой губы.

Рихард проследил за ее взглядом и выругался. Бросился к окну, распахнул створки, впуская сырой влажный воздух, высунулся на улицу по пояс.

– Это он… – бормотала Карна, обняв себя руками. – Он пришел за мной…

– Как пришел, так и ушел, – сказал Рихард, выглядывая наружу. – Вот чем вотумы плохи – их сложно поймать. Карна…

– Уходи! – воскликнула она, быстро забираясь в постель и натягивая одеяло до самого носа.

Рихард закрыл окно, посмотрел на нее и вздохнул. Глазницы Гектора погасли.

Рихард вышел, и Карна слышала, как он моется в ванной, чистит зубы, а сама старалась унять озноб, охвативший ее от страха. А потом дверь открылась, и Рихард снова вошел в ее комнату, держа в руках одеяло.

– Фифи, подвинься, – потребовал он, устраиваясь на другой половине кровати.

– Что это ты делаешь? – возмутилась Карна.

– Собираюсь здесь спать, – пожал плечами Рихард. – Чтобы тебе не было страшно.

Он протянул руку и щелкнул выключателем у изголовья, погрузив комнату во мрак. А потом нашел ее ладонь под одеялом и сжал пальцы. Карна не нашла в себе сил его прогнать. Она слушала его ровное дыхание и храп Фифи, смотрела на Гектора, боясь увидеть свет в его глазницах, и сама не заметила, как уснула.





Глава 11




Рихард проснулся от храпа, который раздавался прямо ему в ухо, и, отодвинувшись от собаки и повернувшись, посмотрел на Карну. Она крепко спала, обняв одеяло и закинув на него голую ногу.

Рихард тихо встал с кровати, обошел ее и полюбовался открывшимся видом сзади. Если бы не явление бывшего муженька, то сейчас он мог бы повернуть Карну на спину, отбросить одеяло… Или не переворачивать…

Вздохнув, он бесшумно вышел из спальни и отправился в душ. А после забрал Фифи с кровати, отнес ее вниз и выпустил во двор.

– Снова спали вместе? – спросила Грета, выглянув из кухни.

Сегодня служанка надела белое платье с кроваво-красными разводами, живо напомнив Рихарду о находке под Кривым мостом.

– Ты против?

– Мне любопытно, – ответила она. – Допустим, ты развратишь нашу монашку, если уже не сделал это. А дальше? На таких, как она, женятся. А ты готов жениться, Харди? В этом мире, где столько тьмы, где грязь и беды и монстры ужаса таятся за углом… Смерть, мрак и безнадега, – печально припечатала она.

Рихард направился к вешалке и засунул руку в карман пальто.

– В этом мире есть и прекрасные вещи, – возразил он и протянул ей изгвазданный берет: – Сможешь отчистить? Его связала бабуля Уго.

Грета повертела берет в руках, понюхала и скривилась:

– Им что, протирали барную стойку?

– Почти, – не стал вдаваться в подробности Рихард. Он сел за стол и подвинул к себе тарелку с горячей кашей. – Знаешь, Грета, в твоем пессимизме есть нечто целительное. Мне принципиально хочется с тобой поспорить и доказать, что все не так уж плохо. Вот взять вчерашний день.

– И что?

– Я убил жмыха под Кривым мостом.

– Давно пора было. Много заработал?


– Я получил благодарность господина Шульца. Ты его не знаешь.

– Выходит, вчера ты снова смотрел в глаза тьме и тебе за это даже не заплатили.

– Но потом… – Он прервался, ностальгически вздохнул и зачерпнул ложкой овсянку.

– Когда я пришла, от порога несло навью, – заметила Грета.

– Это Эдмон приходил, покойный муж Карны, – пояснил Рихард. – Настырный тип.

– Не выяснил, чего ему надо? Где-то она ему крепко насолила, раз с того света вернулся.

– Даже не знаю, – задумчиво произнес он. – Карна не способна на подлость. Она вспыльчивая и может влепить пощечину, но не злая. Наивная, смелая, очаровательная…

– Так ты женишься на ней или как?

– О чем ты? – вздохнул Рихард. – Не с моим образом жизни заводить семью. Так вот, в академии нам рассказывали о вотумах, которые возвращались в наш мир с благими целями. К примеру, мать-покойница вернулась, чтобы придушить мачеху, которая плохо обращалась с ее дочкой.

– Сама добродетель, – с сарказмом подтвердила Грета.

– Или еще случай: жених-вотум убил мужчину, за которого собралась его бывшая невеста. А потом в его подвале нашли несколько трупов.

– Так, может, Эдмон считает, что ты не пара для Карны? И в общем-то, он прав. Что вас связывает?

– Взаимное влечение, – ответил Рихард, жуя овсянку. Он глотнул чая и скривился: – Грета, тут соль!

– Перепутала, – пожала она плечами. – Я ведь слепая.

– Я что, снова задержал тебе зарплату? – нахмурился ловец, заедая отвратительный привкус чая овсянкой.

– Вчера должен был выплатить, – подтвердила Грета. – Но кто считает? Дни летят, как красные листья со старого леса. Конец уже близко, дышит в спину могильным холодом…

Рихард поднялся, вышел в гостиную и, открыв панель, вынул коробку с монетами из-за серебряного щита. Отсчитав тридцать, положил их в мешочек, накинул сверху еще пять и затянул завязку.

В дверь постучали – три ровных удара, и он быстро закрыл панель. Заглянув на кухню, бросил мешочек Грете, и та ловко его поймала.

– Так и знал, – укоризненно произнес он.

– У меня есть третий глаз! – выпалила Грета, сноровисто пряча мешочек в карман. – Интуиция, ясновидение…

Рихард покачал головой и пошел открывать.

На пороге стоял Зейн. Как всегда, в безукоризненной форме и с фуражкой на согнутом локте. Рыжие волосы, уложенные волной, блестели медью.

– По поводу вчерашнего? – спросил Рихард, пропуская его в дом.

– Найденное тело действительно принадлежит малышу Лоркасу, – сказал Зейн. – А где Карна?

– Спит.

– К сожалению, посмертные повреждения трупа не позволяют с точностью сказать, что убийца действовал так же, как и в прошлом случае…. Ты можешь попросить ее спуститься?

– Нет.

– Головы нет, и это сходство нельзя игнорировать. Возможно, убийств больше, просто мы не нашли тела. Люди постоянно уезжают из Рывни, а приезжают куда реже. Что здесь забыла Карна? Что нужно ей в моем городе?

– В твоем? – удивился Рихард.

– Я – главный следователь полиции Рывни и несу ответственность за спокойствие горожан. Вот список выпускниц Института благородных девиц. – Зейн вынул аккуратно сложенный лист из внутреннего кармана мундира.

Рихард развернул его и уставился на имя, обведенное красным карандашом.

– Каролина Кеза́, – произнес Зейн. – Это она? Невеста с навьей свадьбы? Рихард, ты кого приютил? – Он непроизвольно повысил голос. – Скажи, из-за нее в Рывне полезла вся эта скверна?

– Навья свадьба, – задумчиво повторил Рихард. – Смутно припоминаю… Какой-то громкий случай в столице, да?

– Об этом писали все газеты! – Зейн провел рукой по волосам – аккуратно, чтобы не испортить прическу. – С год назад. Ты тогда, кажется, валялся после Олафа Златоглазого. Хорошо он тебя приложил.

– Он ему чуть сердце не вырвал, – встряла Грета. – Ой влип ты, Харди, ой влип…

– Во время свадьбы, на которой соединялись два древних рода, произошло нападение нави, – сказал Зейн. – Это случилось уже в конце вечера, когда большинство гостей разошлись, не желая докучать хозяевам.

– После этой свадьбы прекратились гонения на ловцов, – кивнул Рихард. – Осознали важность нашей опасной и неблагодарной службы. И зарплату мне подняли.