Лотос-блюз

— Это мы решим, — сказал я, надеясь, что не слишком рассеянно.

Увы.

— Я же знал, нельзя ничего говорить. — Тыльной стороной руки мой клиент с силой потер лоб. — Черт, ну какой же я дурак!

Его злость и тревога заставили меня собраться.

— А ну кончай, — прицыкнул я. — Клянусь, я помогу тебе найти самое лучшее решение во всех смыслах. Поверь, когда твой кореш угодит в СИЗО, навредить твоей сестре он не сможет.

Клиент отчаянно тряхнул головой:

— Так ведь он рано или поздно выйдет из тюрьмы. Вдвое злее, чем сейчас. И примется и за меня, и за Майю. Вдобавок у него есть друзья. Уйма друзей, которые будут действовать по его указке, пока он кукует за решеткой.

Я вздохнул:

— Да брось ты. Поверь, в конечном счете очень мало кто из мафиозных типов ведет себя таким манером. Неужели ты на полном серьезе думаешь, что у него «уйма друзей», которым ничего не стоит похитить пятнадцатилетнюю девчонку, к тому же умственно ущербную, и продать ее наркоторговцам? Забудь об этом.

Я видел, что продвигаюсь вперед. Клиент успокоился, хотя выглядел по-прежнему испуганным.

— Мы вот как поступим. Я информирую полицию, а они примут меры. Как считаешь, твои дружки, у которых на допросе начисто отшибло память, вспомнят твою версию, если мы их попросим? Или твой так называемый друган Расмус и их крепко держит в лапах?

— Не знаю, — сказал клиент.

Я так не думал. В таком случае они бы тоже лжесвидетельствовали, как и сам преступник.

— Вы не забудете про Майю? Главное — уберечь ее. Понятно, да?

— Вполне, — кивнул я.

Что ж, можно уходить. Все хорошо, что хорошо кончается. Быть не может, чтобы полиция не сумела защитить его сестренку. Это их работа и их обязанность. Хотя вообще-то я не был с ним согласен. Главное здесь — вовсе не его сестра Майя. А молодой парень, которого черт знает из-за чего избили и который из-за травмы стал эпилептиком.

Когда я встал, мой клиент, повесив голову, так и сидел на своем стуле. Чем-то он напоминал Бобби. Такая же тощая фигура, такой же загнанный вид.

И все же они разительно отличались друг от друга. У этого парня были все предпосылки для нормальной жизни. А у Бобби, честно говоря, вряд ли.

Я похлопал его по плечу.

— В ближайшее время все разрешится, — сказал я. — Постарайся поесть и поспать, скоро увидимся.

Он молча проводил меня взглядом, когда я уходил. Я чувствовал что-то вроде облегчения. С этим делом покончено, и я могу полностью посвятить себя Саре Техас.

Штука в том, что клиент помог мне понять кое-что, очень занимавшее меня всю последнюю неделю. Почему некоторые люди в определенных ситуациях берут на себя преступления, которых не совершали.

Они поступают так, чтобы помочь кому-то другому, или потому, что находятся под угрозой.

А иногда по обеим причинам.

Тому, кто намерен защитить Сару Техас, незачем искать другого убийцу. Как я говорил с самого начала, вполне достаточно найти здравое объяснение, почему она созналась в убийствах, которых не совершала. Например, ей угрожали. Или она защищала кого-то еще, потому что не хотела, чтобы он понес наказание.

Если верно последнее, если именно это объясняло ее поступки, то мне, честно говоря, надо бы задуматься. В моей жизни никогда не было человека, которого я бы любил настолько, что помог бы ему избежать наказания за убийства. А уж тем более не взял бы на себя ответственность за преступления.

Заставить клиента рассказать все начистоту оказалось сравнительно просто. Но Сара Техас мертва, она ничего уже не расскажет. Так что придется спросить самого себя: если бы мой клиент сам не рассказал об угрозе его сестре Майе, то как бы я об этом узнал?





13




«Пресс-клуб» и вполовину не так интеллектуален, как кажется по названию. Сам я, как уже говорил, хожу туда только из-за фантастического ассортимента. Почему туда ходит такой полицейский, как Дидрик, я понятия не имею. Наверно, тоже любит пиво.

— Тебе что, делать нечего, раз ты клюнул на такое идиотское предложение? — спросил Дидрик.

— Не знаю, можно ли назвать это предложением, — сказал я и хлебнул прямо из горла.

— Тогда еще хуже.

Дидрик выглядел так, словно родился с коричневой пивной бутылкой в руке. Превосходное добавление к его дорогущим джинсам и сшитому на заказ пиджаку.

— По-прежнему покупаешь всю одежду в Италии? — устало спросил я.


Устало, потому что изнывал от зависти.

— Само собой, — ответил Дидрик. — Где же еще? В «Дрессмане», что ли?

Мы разом расхохотались.

Довольно юная девица, сидевшая в углу за компанию с жутко скучным на вид кавалером, посмотрела на меня. Я тоже посмотрел на нее и в знак приветствия чуть приподнял бутылку. Девица кивнула и скромно улыбнулась.

— Вот поганец, ты совершенно неисправим, и это прекрасно, — сказал Дидрик, проследив мой взгляд.

— Я просто смотрю.

— Да уж конечно. Как там Люси?

— Спасибо, хорошо. Скоро едем в Ниццу.

— Вдвоем?

— Угу.

— А Белла?

— Побудет у деда с бабушкой.

Дидрик покачал головой.

— Довольно-таки нелепо утверждать, будто вы с Люси не пара, тебе не кажется?

Я пожал плечами и снова поискал взглядом девицу, которой подавал знак бутылкой. Она все еще смотрела на меня. Во мне мгновенно проснулся охотник. Такую добычу даже приманивать не придется. Она уже сдалась и ждала — только не ленись да бери на прицел.

Дидрик хихикнул.

— Ты сущий ребенок, Мартин. Собираешься переспать с этой малюткой, просто чтобы доказать себе самому, что ты сам по себе, а не с Люси.

Я поперхнулся и отставил бутылку. Пора сменить тему, хотя тут он, по сути, прав. Конечно, я пересплю с девчонкой, которую облюбовал. Но Люси тут ни при чем. Нет, трахаться с бабами меня толкала похоть. Если тому были иные, более глубинные причины, то я не стремился их анализировать. В жизни и так хватает сложностей.

— Сара Техас, — сказал я.

— Я бы предпочел потолковать о твоей сексуальной жизни, — сказал Дидрик. — Очень она вдохновляет.

— Тебе никогда не приходило в голову, что фактически она может быть невиновна?

Дидрик посерьезнел.

— Да брось ты. Честно говоря, в глубине души я надеялся, что мы просто встретимся и выпьем пивка, оттого что ты устал и заскучал.

Я приподнял бровь, и он уступил:

— О'кей, будь по-твоему. Нет, я никогда не думал, что она невиновна. Ведь, как ты наверняка понял, она весьма охотно пошла на сотрудничество.

— Вот именно, — сказал я. — А с каких пор убийцы так поступают?

Почему-то моя горячность вызвала у Дидрика досаду.

— Будь добр, успокойся! — резко бросил он. — Ты болтаешь чепуху, Мартин. Ты плохо информирован, а тебе это не к лицу. Ведь малютка Сара раскололась отнюдь, подчеркиваю: отнюдь не в первую же минуту и не на первом же допросе.

Я сдерживался, ожидая продолжения.

— Началось все с того, что техасская полиция обратилась к нам за помощью в расследовании. Об экстрадиции эти любители смертной казни, понятно, даже не заикались, речь, разумеется, шла только о том, чтобы мы сами допросили ее. Янки предоставили нам материалы, какие имели на нее, и прокурор назначил предварительное расследование. Помнится, мы незамедлительно вызвали ее в управление. И безрезультатно. Техасцы проделали большую работу, чтобы связать ее с убийствами в Галвестоне и в Хьюстоне, но этого оказалось недостаточно. Недоставало технических доказательств.

Подошла официантка, спросила, не желаем ли мы закусок к пиву. Я заказал мисочку орешков, потом снова повернулся к Дидрику:

— Продолжай. Ты сказал, недоставало технических доказательств.

Мой откровенно саркастический тон он оставил без внимания:

— Словом, мы вызвали ее на допрос. Ты видел ее фотографии? На вид лет пятнадцать, не больше. Такая, черт побери… непорочная. Никто из нас не верил в ее виновность. Мне ужасно хотелось сразу же извиниться за беспокойство и закрыть это дрянное дельце. Но это, конечно, было невозможно, и мы начали допрос, как планировали. Знаешь, что она сделала?

— Нет.

— Ушла в оборону. Ничего не признала.

Вот это новость.