Лорд Лондона

Дорога обратно в Лондон была тихой, зимнее небо светлело, пока не выглянуло солнце, и мы не остановились у церкви. Ческа уснула на мне, положив голову на колени. Не желая будить ее, я отнес ее в церковь. Бетси и Чарли вышли в коридор, проверяя, кто только что вошел.

Когда Бетси увидела Ческу в моих объятиях, обвившую мою шею руками даже во сне, она облегченно улыбнулась мне и вернулась в свою комнату. Чарли подмигнул, решив не говорить мне ничего о выходе из дома, когда я приказал всем остальным не покидать этих стен.

Я положил Ческу на кровать, снял с нее кроссовки и накрыл одеялом. Она пошевелилась, но, в конце концов, сон снова поглотил ее. Я снял пиджак и пошел на кухню. Когда чайник вскипел, приготовил себе чашку чая. Я был измотан, чертовски пуст внутри, но... Чувствовал себя по-другому. Как будто только что очнулся после десяти лет нокаута. Как будто только что вышел из годичного шторма в гребаный ясный день.

Я зашел в гостиную, чтобы выпить свой гребаный чай, и увидел, что Винни сидит на своем обычном месте. Этот придурок почти никогда не спал. Он, как всегда, сидел у огня. Я почти вышел из комнаты, нуждаясь в одиночестве. Но остановился в дверях, вспомнив о Ческе. О той ночи, когда он рассказал ей о ее подругах, о том, что они не винят ее в своей смерти. Я подумал об Эрике и о том, что он сказал несколько недель назад… «У тебя ведь нет параноидальной шизофрении? Ты гребаный медиум или что-то в этом роде. Каждый день говоришь с мертвецами…»

Мои ноги начали двигаться прежде, чем я осознал это. Я сел напротив Винни, моя рука с чашкой чая дрожала.

— Арти, — поприветствовал меня Винни, на лице у него расползлась маниакальная улыбка. Я понятия не имел, что происходит в голове моего брата. Не был уверен, как он переживает каждый гребаный день. Но из всех нас, с галлюцинацией Перл рядом с ним, он, вероятно, был, по иронии судьбы, единственным, кто жил хоть какой-то нормальной жизнью.

Мне казалось, что, несмотря на душевную болезнь, он счастлив.

— Вин. — Я сделал глоток горячего чая, ощущая, как он обжигает горло. Винни, как всегда погруженный в свои мысли, смотрел на огонь. Но, словно прочитав то, что было у меня на уме, он повернулся ко мне, и я понял, что он ждет, когда я заговорю. Его светлые до плеч волосы скрывали половину лица. Мое сердце колотилось так, словно я только что пробежал чертов марафон.

Я медленно подался вперед в своем кресле, ритмичное тиканье дедушкиных часов позади меня почти заглушало мой голос, когда я спросил:

— У них все хорошо? — мой голос был так слаб, что я не был уверен, что Винни услышал меня. Пока он не кивнул. Я кивнул в ответ. — Они… — Я уставился на свои руки. Потом поставил чай на стол между нами и сцепил пальцы, подняв глаза на Винни. — Они чувствовали боль?

Винни не нужно было объяснять, о ком я говорю. Он знал. Так или иначе, он всегда знал.

— Никакой боли, — сказал он, качая головой. — Это было быстро. Как будто просто заснуть.

Меня охватило облегчение. Я глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Я устал, как собака, и мне просто нужно было поспать. Мне чертовски хотелось прижать Ческу к себе и закрыть глаза. Проходя мимо Винни, я в знак благодарности положил ему руку на плечо.

Он схватил меня за руку, когда я собрался уходить. Я посмотрел на своего брата по оружию, и он сказал:

— Она рада, что ты вернулся. — Волосы на затылке встали дыбом. — Что попрощался. Она была рада видеть тебя там. — Я кивнул, чертовски уверенный, что не смог бы заговорить, даже если бы попытался. — Винни отпустил мою руку. — Твоей маме нравится Ческа. Она ей очень нравится. Сказала, что счастлива, что ты впустил ее в свое сердце... наконец. — По коже побежали мурашки. Потому что я слышал, как мама говорила это. Слышал, как она с сильным акцентом кокни произносит эти слова, а потом целует меня в щеку.

Винни снова уставился на камин, а я пошел в свою спальню в гребаном оцепенении. Сбросил с себя одежду и забрался в постель рядом с Ческой. Схватил ее за талию и притянул к себе.

— Я люблю тебя, — пробормотала она сквозь сон.

Когда ее дыхание выровнялось, я ответил:

— Я тоже люблю тебя, принцесса. — Я знал, что никогда не стану самым романтичным человеком на этой ублюдочной планете. Я был чертовым лондонским гангстером из Ист-Энда, в моей крови текли ненависть и жажда мести. Я никому не показывал свою любовь. Но может быть... просто может быть…

Я поцеловал шею Чески, услышав ее вздох в ответ.

Может быть, я сделаю для нее исключение. Только для нее.

Всегда для одной нее.





Глава 14





ЧЕСКА



— Еще раз, — сказал Эрик, пока я вытирала пот со лба.

Сделав глубокий вдох, крепко сжала свой нож. Бросившись на Эрика, я отбросила его руку, чтобы он не схватил меня, и прижала острие к его груди прямо в области сердца.

— Хорошо, — сказал Эрик, когда я отступила. — Уже лучше.

Я схватила бутылку воды с усыпанной листьями земли церковного двора. Проглотила прохладную жидкость и откинула голову назад, глядя в серое небо. На улице было холодно, но я вспотела. Часы тренировок здесь с Эриком, среди старых надгробий, помогли мне избавиться от беспокойства, которое я испытывала в последнее время. Сдерживаемая горечь от чувства вины, которая все еще съедала изнутри, и болезненная грусть от того, что я скучаю по своим подругам, по отцу, Хьюго.

Я снова повернулась к Эрику, когда Чарли вышел к нам, чтобы закурить сигарету. Он прислонился спиной к стене церкви и наблюдал за мной с веселым выражением на лице.

Эрик взял мой нож и повернул острием к своей обнаженной груди у сердца.

— Помни, что ножи-шпильки наиболее эффективны для прокалывания крупных органов, а не для перерезания горла или разрывания плоти. — Он прижал его к своей коже, оставив след, чтобы показать мне точно, куда я должна целиться, если мне когда-нибудь придется использовать его. — Сердце, — сказал он и опустил его. — Легкие. Почки. Печень, — сказал он, указывая на них по очереди, затем опустил нож на бедро. — Главные артерии. Здесь. — Потом к шее. — И здесь. — Он прижал нож к виску и улыбнулся. — А если ты хочешь быть настоящей дикаркой, то висок. Загоняй нож прямо ублюдку в мозг. Через глаз тоже можно.

От этой мысли меня затошнило. Но я должна была знать. Должна быть готова ко всему. В прошлый раз, когда за мной пришли, я была беспомощна. Если это случится снова, я буду готова. Буду в состоянии хотя бы попытаться дать отпор.

Поэтому я приняла предложение Эрика научить меня пользоваться ножами, которые Ронни, Вера и Джин подарили мне на день рождения. Артур учил меня стрелять. Но после папы и Хьюго и той ночи на складе огнестрельное оружие все еще было для меня слишком.


Тем не менее он отвел меня в церковный подвал и помог прицелиться. Он настаивал, чтобы я все равно училась, что в этой жизни мне нужно хотя бы знать, как им пользоваться. И на сердце у меня потеплело, когда я подумала о причине.

Потому что ему была невыносима сама мысль потерять меня.

Прошло уже несколько дней после нашей поездки к дому, и он почти не отходил от меня. Как будто я — Святой Грааль, а он — глава Ордена Тамплиеров. Если я не была с ним, то была с одним из членов его семьи. Кто-то всегда был в церкви со мной и Джином. Солдаты Адли патрулировали дом двадцать четыре часа в сутки.

Это была настоящая крепость.

Можно подумать, что все это чересчур. Но я видела, как убивали моих подруг и семью. Каждый день проживала те мгновения моего похищения. Теперь я видела кадры, на которых на маму Артура напали и затолкали в дом. И я видела страх в голубых глазах Артура. Видела его беспокойство, когда грабежи этого неизвестного врага оставались безнаказанными. Чувствовала это, когда он прижимал меня к себе ночью. Когда он целовал меня и погружался в меня. Его затравленный взгляд.

Эрик вернул мне нож.

— Я бы советовала не показывать Бетси эти движения. — Я указала на красные точки от ножа, оставшиеся на его теле. — Она может использовать их против тебя в следующий раз, когда ты ее разозлишь. — Что случалось довольно часто. У меня начинала болеть голова, когда я пыталась их понять. Они утверждали, что ненавидят друг друга, но их горячие взгляды и частые перепихи говорили об обратном.

— Она бы попыталась, — сказал Эрик, надевая футболку и прикрывая татуировки улыбающихся жутких клоунов. — Но все просто закончится тем, что мы будем трахаться, истекая кровью. Все, как я люблю.

Чарли откашлялся позади нас.

— Я ее брат, придурок. Избавь меня от этого дерьма.

— Все в порядке, Чак. Я же не прошу тебя смотреть. — Эрик вошел в дом. — Мне нужно принять душ и ехать в клуб. Ты хорошо поработала сегодня, Чес.

— Спасибо! — крикнула я ему вслед, и он махнул в ответ.

Чарли покачал головой, когда я направилась к дому.

— Им нужно либо действительно быть вместе, либо оставить друг друга в покое, — сказал он, имея в виду Эрика и Бетси. — Если я еще раз услышу, как они ругаются, пока мы все торчим в этом доме, я сам перережу им глотки. Есть некоторые вещи, которых брату лучше не знать.

Я засмеялась.

— Если тебя это утешит, я думаю, они любят друг друга до смерти.

— До смерти, — задумчиво произнес Чарли, бросая окурок. — Боюсь, что именно это однажды и произойдет, если они будут слишком давить друг на друга. — Искорка в его карих глазах подсказала мне, что он шутит, но то, как они время от времени провоцировали друг друга, вполне могло к этому привести.

— Уверена, они разберутся, — сказала я, пожимая плечами. — Нам с Артуром потребовались годы, чтобы добраться до этой точки. — Я почувствовала, как горит мое лицо. Чарли, конечно, это знал. Он прошел через все это.

Он посмотрел на меня, и мне стало интересно, о чем он думает.

— Последние несколько дней... — начал он, перешагивая через старинные надгробия. — Если бы ты не вернулась тогда, мы бы, наверное, уже сравняли Лондон с землей. После того, как он увидел это видео, старый Арти был бы весь в крови и продолжал бы убивать людей минуту за минутой, пока не выяснил бы, кто виноват. Он сделал бы нас еще большими врагами в глазах всех. И нам пришлось бы удвоить все усилия по защите нашей фирмы в течение следующих нескольких лет, пока люди, которых он убирал во время очередного своего приступа ярости, не отступили бы. — Чарли ухмыльнулся. — Или пока они не убили бы моего кузена.

Мое сердце болезненно сжалось.

Тьма. Вот и вся прежняя жизнь Артура. Просто чистая тьма. Ничего хорошего.

— Но на этот раз он думает. Больше использует своих людей. Ронни, Веру. Позволяет им использовать навыки, которые они так давно хотели привнести в фирму. — Чарли отошел от стены и поправил пиджак и галстук. — Он продумывает месть. Приходит ко всем нам за советом, вовлекает нас в принятие решений.

От слов Чарли меня захлестнула гордость.

— Артур всегда хорошо руководил этой семьей. Он — лучший человек, о котором только могла мечтать наша фирма. Люди либо любят его, либо чертовски боятся. И это правильно. Он был рожден для этого. Чтобы управлять этим гребаным беззаконным городом. Но эта его версия? Этот думающий Артур, тот, кто использует свой мозг... это тот, кого все должны чертовски бояться. Потому что Артур силен, жесток и может драться, как чертов питбуль. Но преимущество, которое он имеет перед всеми остальными в преступном мире, заключается в том, что он чертовски умен. Это та часть моего двоюродного брата, которую я мечтал увидеть в действии. Но сначала нужно было абстрагироваться от всепоглощающей ярости.

Он рассмеялся.

— Или, по крайней мере, превратить в бушующий огонь, а не в неконтролируемое пламя. — Чарли кивнул мне с искренней благодарностью на красивом лице. — Мы должны благодарить тебя за это, Ческа. Когда ты рядом с ним, он действительно смертельно опасен. А в нашем мире это равносильно выигрышу в кровавую лотерею.

Я пожала плечами.

— Я просто люблю его.

— А он любит тебя. — Чарли хотел было вернуться в дом, но его внимание было приковано к саду. Я проследила за его взглядом и увидела Джина, сидящего у дерева. Он закурил сигарету и уставился в небо. Выражение, которое я не могла расшифровать, промелькнуло на лице Чарли, когда он наблюдал за младшим братом Эрика.

— Кажется, он потерян, — сказала я, чувствуя симпатию к молодому человеку. Ему двадцать лет, и он такой потерянный.

— Да, — только и сказал Чарли и вернулся в дом, прежде чем я успела сказать что-нибудь еще.

Я последовала за ним и только успела сесть в гостиной, как Ронни выскочила из своей комнаты и бросилась к нам. У нее были мешки под глазами, волосы растрепаны, одежда помята. Она выглядела так, словно не спала несколько дней. Ее глаза обшаривали комнату.

— Артур? — спросила она.

— Я здесь, — сказал Артур, подходя к Ронни. Его глаза тут же остановились на моих, и от жара в его взгляде мне ничего так не хотелось, как исчезнуть с ним в нашей спальне. Артур оттолкнул Ронни, наклонился и поцеловал меня. Он поднял меня с кресла, словно я ничего не весила, и посадил к себе на колени. Я сразу почувствовала себя, как дома.

— Я вышла на след, — сказала Ронни. Артур напрягся подо мной. Я уставилась на Ронни. Чарли, Фредди, Винни и Эрик замолчали и повернули головы в ее сторону. Бетси, явно услышав шум в гостиной, проскользнула внутрь.

— Что ты нашла, малышка? — спросила Вера у Ронни.